Будь для меня стеной

Мотя Губина (2024)

Я — Лия, и я — неудачница. В принципе, это всё, что нужно обо мне знать — слабая человечка в мире всесильных и ослепительных магов. Есть у меня только одно преимущество перед ними — мозги. В общем, ботан я. А он… А он — мечта… Такой высокий… Красивый… Сильный… И совершенно мною не интересующийся. Ну что ж, будем исправлять! Тем более, что у меня, похоже, наконец-то появился настоящий друг. А с друзьями любое дело по плечу, правда? В тексте есть #оборотень с секретом #девушка из низов, но с мозгами #дружба, как ценность #очень нежная любовная линия P.S. Если главный герой вам изначально не понравится, то.... всё не то, чем кажется… *** Однотомник. Относится к серии Академии Грейсли, но основная история будет разворачиваться вне её стен. Романтичная история о первой любви.

Глава 7 Два разных кузена

Дан

Проводив гневную фигурку взглядом, я усмехнулся.

А она забавная…

Похоже, что лично меня она не боится и, слава Всевышнему, на меня не облизывается. Зато почему-то испугалась моей второй ипостаси. Не надо иметь нюх, чтобы понять, что адептка была в ужасе. Причем, в бессознательном ужасе. Надо бы выяснить, что там за фобия, прежде чем на границу идти.

То, что с человеческой девушкой могут быть проблемы во время практики, я понял еще в первый день, когда меня представили группе. Дальнейшее наблюдение за ней только усилило это мысль, подспудно отмечая беззащитность и одинокость этого маленького кудрявого ботаника. Зря она пошла в эту академию. Очень зря. Её же здесь заклюют просто за то, что она — человек. В Анании, которая вообще-то человеческая страна, с самими людьми обращаются как с низшим сортом. Так стоит ли специально становиться объектом для насмешек и презрения, если есть менее престижные учебные заведения? Не похоже, что ей всё равно на чужое мнение, так что тем более удивительно, что учится здесь уже четвертый год.

Подавив рассуждения, я пожал плечами. Мне не понять местные нравы, а тем более женскую логику. Самое главное, чтобы под моим присмотром никто не пострадал и никто никого не унижал. Все эти игры в «кто круче» явно не помогут сплотить коллектив. А в случае опасности вообще станут серьезной проблемой. Так что, если местное общество не переделать, тогда пускай хотя бы развлекаются не на моих глазах.

Я опять вспомнил, как одна из вампирш группы скинула эту человечку со стены, и снова рассердился. Гадина! Самовлюблённая гадина! Я тогда еле удержался от того, чтобы повазюкать лицом в грязи обидчицу. Но уподобляться ей и измываться над тем, кто слабее и не может дать сдачи, это низко. Низко и подло.

Вернувшись в раздевалку, я закрыл окно, в которое сегодня так неудачно прыгнул и, осмотревшись, увидел валяющуюся на полу сумку девчонки. Как её зовут? Нет, не помню. Надо бы узнать и отдать пропажу…

С этими мыслями я подхватил женскую сумку-рюкзачок, закинул на одно плечо и направился к академии. Мне еще надо увидеться с братом перед поездкой домой, предупредить, чтобы дел не натворил.

В холле академии мне дорогу заступила та самая вампирша из моей группы. Я думал, что после её встречи с грязью она ко мне и близко теперь не подойдёт. Что ей нужно?

Я остановился, ожидая услышать причину, по которой меня задержали.

Брюнетка же стояла передо мной, странно изгибаясь и принимая какие-то позы, но пока молчала.

Прошла минута, две.

Наконец, она не выдержала:

— Что, Даноран, неужели я тебе не нравлюсь?

И тут в моей голове щёлкнуло. А! Так это она его соблазняла! А я, грешным делом, подумал, что у неё спину скрутило, раз она так странно позвонки выгибает.

Тут она увидела рюкзак за моей спиной, удивленно моргнула, а потом сердито прищурилась, явно узнав вещицу.

— Разве не ты гуляла вчера с Мракаданом? — спросил я, лениво размышляя о том, что у брата либо совсем вкуса нет, раз он не видит, с какими гадюками развлекается, либо именно в этом и ловит кайф, раздавая улыбочки пустоголовым стервам.

Девушка поправила волосы и плотоядно улыбнулась.

— Разве тебе не хотелось бы меня отбить, а, оборотень? — она приблизилась к моему лицу, выставляя на обозрение содержимое своего декольте. — Или же ты настолько слаб, что не пойдешь против своего вожака ради красивой девушки? А как же твоя хищная натура?

Я поморщился и отодвинулся на шаг в сторону.

— Извини, но моей «хищной натуре» не нравится давно остывшее мясо. Предпочитаю кого-то более теплого.

Видя, как вытянулось её лицо, я понял, что путь, наконец, свободен, и поспешил убраться в свою комнату, пока кто-нибудь еще не решил со мной заговорить.

В моей гостиной на кресле сидел заспанный кузен и отчаянно зевал.

— Зачем звал? — поинтересовался он. — Тебе не лень вставать в выходной в такую рань?

— Я, в отличие от некоторых, не гуляю всю ночь напролет, так что вполне могу позволить себе с утра чувствовать себя бодро, а не как старая развалина, — усмехнулся, скинул рюкзак на диван и направился к шкафу.

Собеседник болезненно поморщился, сжав виски.

— Слушай, давай без твоего сарказма, а? И так плохо. Почему ты не сказал, что на подобной практике придется столько работать?

— Почему я не сказал, что на работе нужно будет работать, а не отчаянно тусить? — его ответ меня даже повеселил. Я, в отличие от кузена, уже несколько лет зарабатывал подобным кураторством. — А как ты собирался поступать в королевскую гвардию, если не наберёшься опыта?

— Но пять лет подобной практики — это слишком много! — заныл брат. — Тебе хорошо, для тебя это последняя поездка и сможешь уже присоединиться к элитным войскам. А мне что прикажешь, вечно по этим академиям шататься и студентов прикрывать?

— Можешь еще служить на границе Албании, — я пожал плечами, не видя проблемы. — Для меня это последняя поездка, потому что я начал так подрабатывать еще на последних курсах академии, учась по обмену. Как раз тогда, когда меня матушка первый раз посватать пыталась. А ты все эти годы дурака валял, так что не вижу причин теперь ныть и жаловаться на судьбу.

— Дааа, тетушка Нара сурова… — протянул брат, пытаясь поудобней устроиться на кресле и положить куда-нибудь гудящую голову. — Нет бы дать погулять тебе нормально! Всё равно женитьба тебе бы вряд ли помогла… — он сконфуженно примолк, поняв, что сболтнул лишнего, и аккуратно обернулся через плечо: — Ой, извини.

Я только устало вздохнул.

— Иди проспись, балбес. И не вздумай без меня тут ерундой маяться. Я вернусь завтра перед занятиями и, не дай Бог, не обнаружу тебя на рабочем месте вовремя!

— Есть ерундой не маяться! — повеселел тот, поняв, что выволочки не будет. — Честно обещаю не позорить твое благородное имя! И не учить плохому местную молодежь!

Он театрально приложил руку к сердцу, а я фыркнул.

— Позёр!

Быстро собрав вещи и натянув на голову чистую футболку, я активировал артефакт переноса и исчез из академии.