Семья для попаданки. Богатырь в подарок

Мотя Губина (2024)

Что делать попаданке, если новый мир не встречает с распростёртыми объятиями? Как вариант, можно умереть с голоду. Или отправиться на каторгу или… помочь тому, кому ещё хуже. Особенно, если этот кто-то — ребёнок, что зовёт тебя мамой. А ещё, тот человек, что принял меня в своём доме… Будут ли у него ключи от моей судьбы, или мы разойдёмся, так и не узнав друг друга? *** Попаданка в сказку Формат повести История, которая расскажет о том, что семья — это не только общая кровь.

Глава 2 В доме богатыря

Мужчина привёл меня к своему дому уже тогда, когда на улице стало совсем темно и очень холодно.

Если честно, я еле на ногах стояла. А учитывая, что эти самые ноги были ещё и босыми, то лучше бы даже не стояла.

Дом незнакомца был деревянным, невысоким, но очень добротным. Толстые брёвна в стенах походили на своего хозяина — могучего и крепкого. Сбоку было ещё несколько построек, но сейчас можно было рассмотреть лишь их силуэты.

В небольшом окне около входа еле заметно горел свет из глубины дома. Мой провожатый свободной рукой толкнул тяжёлую дубовую дверь, и мне в лицо ударил пряный тёплый воздух от горящего очага.

Измученное тело инстинктивно потянулось к теплу, и я буквально ввалилась в дом.

— Пойдём, — мужчина зажёг лучину и предложил мне следовать за ним, — не нужно стоять в сенях.

Я на деревянных ногах прошла следом, мимоходом отмечая, как грязный подол чужой ночнушки, которую я тоже украла в первый день пребывания в этом мире, оставляет мокрый грязевой след на чисто выскобленном деревянном полу.

Мужчина прошёл в кухню, где стояла огромная и очень горячая печь, и загремел посудой и кастрюлями.

Я же, не зная, куда себя приткнуть, упала на низенькую деревянную лавку.

Если прямо сразу не перешёл к растлению и убиению невинных дев, то есть шанс, что хотя бы накормит.

Судя по обстановке, мой новый знакомый был среднего достатка — здесь не отапливалось помещение «по-чёрному», как в бедных крестьянских семьях, но и не было магических светильников и обогревателей, как у зажиточных дворян.

Как только я попала в этот мир, то подумала, что каким-то образом перенеслась назад во времени, когда на Руси были княжества, крепостное право и всеобщее невежество… Конечно, по сравнению с современной историей.

А потом оказалось, что здесь, несмотря на кое-какие внешние сходства, различий с нашей историей намного больше.

Во-первых, из-за присутствия этой самой магии, облегчающей быт, а значит, и жизнь всех слоёв населения.

Во-вторых, присутствием откровенно сказочных, волшебных персонажей. Я лично видела, как из одного дома вышел низенький бородатый мужичок, выкидывающий мусор на помойку. А потом, из этого же дома, его хозяин крикнул принести дров, назвав «домовым». На улицах обсуждали лесную нежить, водяных и прочих сомнительных существ.

Ещё было много мелких поведенческих отличий самих людей, включая более простой для современного восприятия, «не старославянский» язык.

Можно было предположить, что я попала в сказку или сказочный мир, но в какую именно — кто же знает?

Ноги начали гореть и покалывать, особенно в пальцах, что говорило о том, что я начала потихоньку отогреваться. И это было больно…

Я попыталась незаметно дотянуться до зудящей ступни, чтобы растереть её хоть немного, но была остановлена бесстрастным голосом:

— Не надо.

Я испуганно застыла на своей лавке, не понимая, чего от меня хотят. Желудок скрутило от голода, тело ломало от разницы температур, но самое главное, я не понимала, что теперь со мной будет.

Мужчина тем временем достал из печи котелок, откуда выловил несколько больших картошин. Их он отставил в сторону и отодвинул вглубь стола. В противоположную от меня сторону.

Он делал всё неторопливо и молча, а мне хотелось завыть в голос и потребовать, чтобы он просто накормил меня уже, раз сюда притащил, но всё, что я могла — это невнятно застонать.

— Подожди, — был мне ответ.

Он подхватил голыми руками края котла и вылил воду из-под картошки в большой таз на полу.

В голове вяло промелькнула мысль, что моя бабушка всегда тушила в печи картошку и никогда её там не варила.

Тем временем в тот же таз была долита холодная вода из ведра, а потом его придвинули к моим ногам со словами:

— Опусти.

Я непонимающе подняла тяжёлую голову, и мужчина со вздохом повторил:

— Опусти ноги в отвар, поможет при обморожении.

Я, не зная, насколько данное народное средство действенно, всё же кивнула и послушно опустила ноги в воду.

А в следующую секунду чуть не закричала!

Вода была очень… Очень горячей!

— Потерпи, — будто услышав мои мысли, проговорил мужчина и грозно нахмурился, — вода не горячей температуры твоего тела, тебе просто кажется, что она горячая. Отвар поможет быстрее отогреть тебя.

Я стиснула зубы от боли, но всё же кивнула, послушно удерживая ноги в тазу.

Тем временем богатырь вернулся обратно к злополучной картошке и всё же разложил её на две тарелки, предварительно порезав её, и нарезал в каждую тарелку по несколько шматков сала с тонкой прожилкой мяса.

Я сглотнула.

Никогда не ела ничего подобного. Эта пища всегда казалась слишком жирной и грубой для меня. Последнее время и я вовсе предпочитала перекусывать в ресторанах и кофейнях в перерывах между работой. Единственное, что я потребляла без всякого ограничения — это кофе. Много-много кофе. Латте, американо, эспрессо, классический капучино — в зависимости от настроения и степени сонливости.

Зря, наверное, вместо сна я вливала в себя кофе… Если бы не это, может, и не упала бы я на своей машине в реку, а потом не пришлось бы мне бродить босой и голодной по улицам города в какой-то фольклорной сказке…

Но сейчас я была готова на всё! Даже на картошку с салом.

Особенно на картошку с салом!

Мужчина поставил передо мной мою порцию, размерами не уступающую своей, и я, не дожидаясь приглашения, схватила деревянную ложку, которая больше походила на половник, и быстро набросилась на еду. С жадностью и болезненным удовольствием. В голове промелькнула мысль, что вроде в древней Руси рабочий люд не пользовался тарелками, а здесь они были. Глиняные, но были.

— Не торопись, — передо мной на стол легли два ломтя черного хлеба и кружка с дымящимся отваром. В нём плавали какие-то травинки и шёл терпкий, чуть горьковатый запах.

Я не ответила, продолжая остервенело уничтожать предложенную еду.

Мужчина сел напротив и так же молча принялся за еду. В отличие от меня, он не стучал ложкой по дну и не прихлёбывал жадно из кружки, а потом не заходился кашлем, потому что горячо и попало не в то горло. Нет, он спокойно ел, проявляя несвойственную таким габаритам грацию движений.

Я не поняла, как тарелка передо мной оказалась пуста. Желудок, до этого болезненно сжатый, сейчас был так же болезненно набит, и я со всей отчётливостью поняла, что не стоило мне так наедаться. Всегда же советуют выходить из диеты или голодовки постепенно.

Незнакомец тем временем встал и, взяв большую чистую, но довольно грубую ткань с печи, протянул мне.

— Вытри.

Я моргнула, сначала не понимая, что он от меня хочет, но потом сообразила.

А-а-а, ноги…

Я хотела было дотянуться до тряпицы, но покачнулась, потеряла равновесие и начала заваливаться вперёд, прямо на дощатый пол.

В последний момент меня за плечи обхватили крепкие руки, а потом он со вздохом поднял меня со стула, словно пушинку, и понёс вглубь избы.

Уже уплывающим сознанием я услышала его вопрос, когда он положил меня на жесткий матрас и укрыл тяжёлым одеялом.

— Звать-то тебя как, бедовая?

— Марина, — прошептала я, уплывая в царство темноты и сновидений.

Последнее, что услышала, было:

— Марья, значит…