Его Пленница

Мэри Джей, 2023

Эх, девочка, если бы ты знала, что жизнь в миг может превратиться в руины. По щелчку пальца отца Камилла становится пленницей очень сильного мужчины, которого интересует лишь власть и деньги. Судьба всегда любит играть в злые шутки, и на этот раз Камилла будет не только пленницей…

Глава 10

Камилла

Скотина, как я ненавижу этого самодовольного индюка, всем сердцем, 2 недели прошли как во сне, хорошо, что видела его не часто, телефон он мне пока не отдал, хотя обещал, но ждать исполнения обещанного от такого, как он равносильно нулю. Нервы на пределе, чую, взорвусь, еще эта история с его дедом, какого я с ним общаться полезла, сказала бы я горничная и упорхнула бы крыльями махая. Сижу в себя прийти не могу, больно мне, чувствую себя не человеком, а грязью, которую избалованное пугало каждый раз в землю втаптывает. Работаю честно, никакого личного пространства, с Фарой всегда хожу, хоть он мне стал другом в этом плену, иногда успокаивает, надежду дает, а этот дегенерат отбирает последнее желание жить.

Мы с Фарой сблизились после того, как я ему с подругой помогла. Дело было так…

«Наш псевдо-романтик влюбился в кавказскую особу, строгий отец и братья, каждый день из-за нее попадал в неприятности, то цветы посылал братья обратно отправляли, то мишку Тедди ростом с нее у двери оставлял, то серенаду под окном, но все бес толку. Кавказцы были против русского зятя, ещё правой руки Дмитрия Юрьевича. Знали они его давно и с его методами работы знакомы были, вот и дочку в такой круг отдавать не хотели. Я их, в принципе понимала, знаете не совсем хочется дочь замуж за головореза отдавать, когда сам зарабатываешь честным трудом, автомастерская у них была. А почему Фара, спросите Вы, а впрямь, вначале я думала замысловатая кличка, а оказалось Фараонов Станислав, был другом детства Дмитрия Юрьевича, вместе росли, вот и, восседав на трон отцовский, Дмитрий доверил свою охрану надежному другу, которого с детства так и прозвали Фара. Признайтесь, звучит как-то по-бандитски, хотя и выглядел он не совсем, как милый мальчик. На лысо побритая голова, мощная фигура, как скала, брови всегда у переносицы, придающие грозный взгляд, а сам в телефоне фотки своей Аиды рассматривает и таит. Зрелище еще то я вам скажу. Ехали однажды с работы домой, позвонили Станиславу и сообщили, что Аида в очередной раз выбросила цветы в мусорку, он резко поменялся в лице, не мог же он ее силой взять и себя любить заставить, вот и начал он рвать и метать, мне даже его жалко стало, чего сидеть, может помогу человеку. Фара вкратце рассказал мне свою грустную историю любви.

— А может, прокатимся до автомастерской, не нравиться мне рев мотора, — заговорчески начала я

Он не сразу вник, но я и объяснила, что поеду на его тачке в сервиз, попрошу машину посмотреть, с братьями Аиды познакомлюсь, почву прощупаю, потом скажу, что мой несчастный брат до безумия влюблен и если они и дальше будут противиться, украдем ее по кавказским обычаям. Пусть для начала не вмешиваются в ее личную жизнь, пусть позволят вам встретиться пару раз, сходить на свидания, а уж потом Аида сама решит, хочет она с тобой встречаться или нет. А если ей не понравиться, обещаю больше она о нем не услышит, ни дикари же, люди, точно поймут мольбу заботливой «сестрички» в моем лице.

Фара сначала долго думал, не хотел меня одну оставлять, а вдруг я убегу, хотя я могла так и поступить, но не такой же ценой, и найти меня вопрос времени, и к тому же другие планы у меня были, не буду раскрывать все карты. И я не хотела подрывать доверие человека, воспользоваться ситуаций я могла, но только не сегодня, оставлю для следующего раза.

Так вот, поехали в автосалон, встретили меня хорошо, не каждый же день к ним заезжает сексуальная дива на дорогом лексусе в облегающем платье, с томным взглядом. Представилась, разрядила обстановку, потом перешла к делу, парни смотрели на меня, как на зайчонка, который самостоятельно вошел в логово волков, но зайчонок оказался лисом, не таких охмуряла, если бы я была зайчонком, то вряд ли справлялась со своей профессией. Внешность обманчива, как и я, с виду сама невинность, а внутри стерва, которую еще поискать. Уговорила на одно свидание, да и то в поле их зрения, и то дело. Семь потов сошло с моего лица, хотя управилась, вложила все свое очарование и щепотку хитрости, и вуаля клиент готов.

На следующий день, вместо работы я сидела в кабинете и диктовала ему правильное поведения по телефону, Фара с незаметным наушником явился на свидание, заранее выбрали цветы, переодели дикаря в стиле casual. Цветы мы выбрали не розы, какие он раньше отправлял, а подсолнухи, которые беспроигрышны. Правда тогда мне не хило досталось от господина Совершенство, потому что я не успела доделать договор о поставках до обеда, «другу» помогала. От Дмитрия мы решили держать все в тайне, Фара попросил, и я не смогла отказать, да и делится с Дмитрием не входит в мои планы. Я с ним то особо и не общаюсь, так пару слов касательно работы и моих обязанностей. Он был тот еще молчун, обычно всегда смотрел на свой планшет или компьютер, когда я заходила к нему в кабинет, словно я радио, которое можно лишь слушать, нету смысла смотреть на приемник. Лишь изредка кивал головой, что меня порой жутко выводило из себя, но я не могла диктовать правила игры, и плевать.

— Да я тебе с утра сказал, чтоб до обеда, Камилла, чем ты там у себя занимаешься не пойму, хватить бездельничать, я тебя не для этого здесь держу, да кем ты себя возомнила, бегом за работу, чтоб до 15:00 документы были у меня на столе иначе в бордель отправлю, лентяйка, — кричал на меня Дмитрий Юрьевич.

Очередная наша деловая встреча в его кабинете, как видите прошла очень продуктивно. Когда я вышла из его кабинета на меня смотрела Марина, бесконечно пиля свои ногти, она злорадствовала каждый раз, когда в кабинете Дмитрий орал на меня, не знаю почему, но она записала меня в число своих конкуренток. Как мне объяснить этой дуре, что я не участвую в марафоне по утреннему минету, который так любит ее босс. Да утренний минет отдельная тема для Дмитрия Юрьевича, приехав в офис, первым делом он закрывался в кабинете на 15 минут с Мариночкой и чашкой крепкого кофе. Ну что? У каждого свои ритуалы в этой жизни. А нам холопам работать пора.

Документы я ему доделала даже на пол часа раньше, но смешивать меня с грязью было его святым долгом, каждый Божий день он был обязан меня унизить, оскорбить, накричать. Я уже начинала не вслушиваться в его слова, а особенно в оскорбления. Каждый раз, когда он начинал свою тираду, я включала в голове песню Emmy Meli — I’m woman, и пела у себя в голове

I am woman, I am fearless

I am sexy, I'm divine

I'm unbeatable, I'm creative

Honey, you can get in line

I am feminine, I am masculine

I am anything I want

I can teach you, I can love you

If you got it goin' on

Главное, что свидание у Фары прошло хорошо, и девушка была не против второго, хоть кому-то везло. Я, конечно, ничего не сказала Фаре, радовалась тому, что все получилось, а Дмитрий Юрьевич, в принципе, всегда повышал на меня голос и всегда был мной недоволен.

После 2 недель рабства мой «хозяин» сжалился надо мной и отдал мне телефон, но предупредил.

— Без фокусов, ромашка, а то без лепестков оставлю, — его коронная фраза.

Только маленькое уточнение, лепестки мои он уже поотрывал, с самого первого дня нашего знакомства, это я сильная и пока не сдаюсь, другая бы на моем месте у ног его ползла, ведь он умел довести до истерики, так что тебе хотелось плакать, запереться в дальнем углу и жалеть себя часами. Каждое его слово могло быть острее ножа, который он ловко вонзал в мое и без того покалеченное сердце.

— И еще, — я остановилась на полушаге от двери и повернулась, он же не торопился медленно сел обратно в кресло, спокойно взял чашку кофе, преподнёс к губам, отпил, поставил на место, поправил пиджак, поправил папки на столе, как будто я перестала существовать в комнате, и после наконец выдавил, — ладно, ничего особенного, свободна.

Какой же он душка… ненавижу, как же я его ненавижу. На следующий день я попросила после работы 2 часа для себя в салон зайти, как ни странно, но деспот согласился, даже не поднимая на меня своего взгляда. Я долго топталась у входа в кабинет перебирая варианты, как правильно сформулировать просьбу, а мой «любимый босс» даже головы своей не поднял, лишь буркнул себе под нос «хорошо, делай что хочешь». Прорыв месяца, в первые мне разрешено делать что — то не по плану, ведь я все дела исключительно по плану, ела, спала, одевалась, ходила, я как заводная игрушка, которой дали четкую программу. Наверное, сегодня был чудотворный минет, может сказать Мариночке спасибо, ай нет, она этого точно не заслужила, но ладно улыбнусь ей на выходе.

Фара отвез меня по назначенному адресу, в комнате косметолога была дверь с выходом на задний двор. Милая моя Светочка, спасибо тебе, думала я, о своем косметологе, перелезая через малюсенький забор. Очень удобно, учитывая свое платье карандаш и шпильки, но что поделать я приподняла платье до бедер, выставляя на показ кружевные трусики. Нет, я не сбегала, мне надо было навестить кое-кого, а точнее моего излюбленного папашу.

Эта сволочь меня не ждала, ну конечно, сдал в рабство, спи крепко.

— Камилла, доча ты чего это пришла без предупреждения? — уставился своими невинными глазками папаня

— Я чего, да так ничего, вот решила навестить своего любимого отца, посмотреть тебе в лицо, спросить, папуля, а ты часом не оборзел?

— Так, не смей разговаривать со мной в таком тоне.

Вы только посмотрите еще смеет мне указывать, ну все, с меня хватит. Я будто с цепи сорвлась.

— Значит так, мне плевать сколько ты там задолжал этому головорезу, ставку сейчас же поменяешь, иди, работай у него на заводе хоть до самой смерти, делай что хочешь, но меня он должен отпустить, а не то пожалеешь, — разве это мой голос, со стороны я выглядела полной сукой. Я крепко сжимала руки в кулаки, ногти впились в кожу, образуя маленькие порезы.

— Не могу, уговор есть уговор, а что тебе разве плохо живется с ним?

— С ним? Может ты имел ввиду под ним? Да я там в качестве бесплатного юриста до конца дней моих пахать буду из-за твоей бесхребетности, я не человек вовсе, а рабыня для него, ты хоть понимаешь каково это? Сколько ты ему задолжал?

— Много, — он направился на кухню, где уже стояла полупустая бутылка водки

— Решай, или ты меняешь ставку, или я обеспечу твоей дочке отличную путевку в горячие страны, будет наложницей с малых лет у одного араба. — Я говорила это с такой злостью, хотела взять эту бутылку и стукнуть по его наглой морде. Он и глазом не моргнул, продав меня в рабство, а на счет «сестрички» я не врала, были у меня знакомые, которые искали товар для богатых шейхов. Я никогда не считала ее своей сестрой и своей кровью, общий отец еще не свидетельство о родстве, да считайте меня плохим человеком, но шантажировать его бессмысленно, он потерянный человек, а вот угрожать дочке может возыметь нужный эффект.

— Ты не посмеешь, ты не такая, — во взгляде я заменила страх, вот это меня окончательно сломало, продавая меня он даже не удосужил меня разговором, раскаянием или хотя бы мог предупредить, а тут за дочку испугался, любит значит, волнуется, — я не знал что он тебя, как рабыню держать будет, думал, влюбится в тебя, женой сделает, ты у меня девочка красивая, умная, да что ж ты дуреха не смогла его охмурить, я тебе такой шанс в жизни предоставил, а ты его профукала, неблагодарная, проваливай из моего дома, чтоб дорогу сюда забыла.

Он был сильнее меня, схватил меня за локоть и просто вышвырнул из дома. Я колотила дверь, ругалась матом, пока соседка не пригрозила вызвать полицию, и я сдалась. Такой несчастной я себя еще никогда не чувствовала, разбитая до самых краев, разве может собственный отец так подло поступить с дочкой, почему жизнь так жестоко обошлась со мной.

Вернувшись в салон, сделала себе маникюр, отблагодарила Светку, заплатила и вернулась в машину к Фаре. Деньги у меня еще остались, но которые стремительно кончались, ведь мне не платили зарплату, а за ланч и походы в салон мне никто платить не будет, надо садиться на диету. По дороге домой Фаре позвонил Дмитрий, который буквально кричал в эту чертову трубку.

— Чтоб через 2 минуты была у меня в кабинете, — заключил он.

Сердце колотилось, я уже боялась, что оно просто выпрыгнет из груди, никак поймать не смогу. Хотелось плакать и кричать, а скорее хотелось, чтоб меня кто-то крепко обнял и защитил от всего мира, но я, как и всегда осталась одна против этого мира.