Она принадлежит ему. Книга 1

Мэри Ройс, 2022

– Хватит! Отпусти меня! Я больше не хочу быть ее заменой! – Ты моя жена… – Жена?! Тогда заяви на меня свои права! – Осторожней со своими желаниями, девочка. – Я не виновата, что она умерла! Не виновата, что похожа на нее! С меня хватит, – мой голос срывается на крик. – Если ты не в силах удовлетворить свою жену, я найду того, кто сделает это для меня с удовольствием… Взвизгиваю, когда его пятерня сжимается вокруг моего горла. – Не смей больше шантажировать меня этим, – угрожающе произносит он, приближаясь к моему лицу. – Запомни: ты принадлежишь мне… Эзио Торричели. Глава мафии и мой муж. Не смотрите на его привлекательную улыбку – под ней скрывается настоящий монстр, который разобьет мое сердце. Но я не учла одного: он не отпустит меня и найдет, где бы я от него ни пряталась… ХЭ Содержит нецензурную брань.

8

Дыхание частое и рваное, пока я умываю лицо ледяной водой. Еще раз, и еще. Она настолько холодная, что мои пальцы уже онемели, а щеки неприятно покалывает, будто изнутри все покрывается инеем, который своими иглами протыкает мою кожу насквозь.

Но я продолжаю умываться, потому что никак не могу остановить истерику. А если я хочу воспользоваться отсутствием мужа и уехать из логова этого монстра, то должна успокоиться. Должна, чтоб меня! Вот только ужасающие кадры с окровавленными руками мужа, ножом и воплями отца лишают меня этой возможности.

Как он мог? Ка-а-ак? Он совсем из ума выжил. Что подтверждает фотография сестры, которая стояла прямо перед ноутбуком. Будто все это представление было для нее.

Господи… Трясу головой, не желая верить в увиденное. Но это так. Мой муж убил моего отца. За что он так издевался над ним? Как гребаное чудовище, отрезал от него кусок за куском. А его невозмутимое спокойствие в тот момент испугало меня еще больше. Перед глазами снова воспроизводится его облик.

Черные пряди, агрессивно свисающие на лоб. Пустой взгляд. Белоснежная рубашка, рукава которой закатаны и зафиксированы на локтевом сгибе цепью. А на вздымающихся плечах накинута кобура с ножами. И кровь. Много крови.

Обхватываю голову, мотая ей из стороны в сторону, и опускаюсь по стене на пол, глотая беззвучные рыдания. Как я могу любить это чудовище? И как мне теперь с ним жить после этого? Ка-а-ак? Зачем он снова заставляет ненавидеть ее? Это ведь все из-за нее.

Среди всех звуков агонии я слышала его голос. Спокойный и размеренный, будто он намазывает масло на багет, а не уродует тело живого человека. И этот голос… этот проклятый, но, к моему ужасу, все еще любимый голос сказал одну фразу:

«Ты видел в Мэл ее, верно? И ты злился, когда она делала то, что разрушало эту иллюзию»

Потом еще одна: «Ты никогда не любил ее».

И еще: «Ты виновен в смерти моей жены».

Почему он винил нашего отца в том, что случилось с Мэл? Это была трагедия. Несчастный случай.

«Возмездие. Ты помнишь библейский принцип, Анджело? Оно должно соответствовать преступлению».

Соответствовать. Прижимаю колени к груди и стискиваю голову руками еще сильнее.

Соберись, соберись, Фили. У тебя нет времени на все это дерьмо. Ты больше не можешь оставаться с человеком, руки которого в крови твоего отца. С человеком, чье сердце забрала твоя покойная сестра. Он не твой. И никогда им не был. Хватит любить этого монстра.

В этот момент я сдаюсь и выпускаю все, что бурлит внутри меня. Я рыдаю в голос, вою, вцепившись в колени зубами, сотрясаясь всем телом. И пусть. Наверное, мне это необходимо. А если придется, все следы своей боли я скрою, воспользовавшись солнцезащитными очками и горстью таблеток успокоительного.

Впоследствии я так и делаю, глотая все, что нахожу из седативных препаратов в своей аптечке.

Он убил последнюю хрупкую надежду, которая только-только ожила внутри меня. Официально: я отказываюсь от этой любви. Все кончено.

«Надеюсь, ты будешь страдать. Не ищи меня».

Резкими взмахами руки я оставляю ему послание на зеркале красной помадой и, прежде чем покинуть ванную комнату, смотрю на свое отражение.

Убедившись, что плотный слой макияжа и фальшивое безразличие на лице держатся дольше минуты, я делаю вдох и выхожу в коридор.

Уехать. Ты должна уехать. Гашу этими мыслями каждую нездоровую вспышку найти Эзио и причинить ему боль, царапать и хлестать его до тех пор, пока не перестану чувствовать собственных рук. Но в конце концов я заставляю себя поверить, что, исчезнув, причиню ему больше боли. Это и становится моим стимулом идти с высоко поднятой головой. Среди шакалов ее нельзя опускать.

— Синьора, — Киро, один из охранников, поднимается с дивана, когда замечает меня направляющейся к гаражу.

— Передай моему мужу, что я вернусь к ужину, — холодно останавливаю его. — На сегодня у меня запланирован косметолог и поход к стилисту.

— Синьора, вы не можете поехать одна, — врезается мне между лопаток. Значит, Киро уже догнал меня. — Босс отдал мне приказ не спускать с вас глаз.

Испустив протяжной вздох, я останавливаюсь и, обернувшись, бросаю на него небрежный взгляд.

— Значит, не спускай, — надеваю очки и добавляю как можно безразличней, — ты можешь поехать следом. Мне все равно, главное, держись на расстоянии. Я сегодня не в настроении.

С этими словами я выхожу на улицу, но снова замираю на полпути, чтобы предупредить громилу:

— И, Киро, не таскайся за мной хвостом по салону. Меня это раздражает. К тому же, — приспускаю очки, оценивая его габариты, и делаю взмах рукой, — твое тело отвлекает всех женщин, а мне это не нужно.

Знаю, что подобный комплимент заставляет его смущаться, но мне нужно, чтобы он держался от меня как можно дальше. И данный способ один из лучших, ведь скажи я это в присутствии мужа, он бы уже искал себе другого босса.

Поэтому, избегая моего острого языка, телохранитель молча открывает мне ворота в гараж и любезно помогает занять водительское место красной красавицы с диким жеребцом на эмблеме.

— Мне нужно сообщить боссу…

К черту!

— Послушай, Киро, — слишком резко обрываю его занудство. — Мой муж занят, а у меня нет времени ждать, я уже опаздываю. — Мои слова не оказывают должного эффекта, но я прекрасно знаю, как все исправить. — Если мы сейчас же не выедем, я попрошу мужа заменить мне телохранителя на более сообразительного. Что вообще за хрень?! Я ведь предупредила его с утра, что мне нужно будет уехать!

— Хорошо, синьора. Я улажу этот вопрос в пути, — он закрывает дверцу и невероятно быстро огибает капот, занимая пассажирское сиденье. Вот что за идиот?!

— Я плохо выразилась? — в полоборота наблюдаю за ним с раздражением. — Ты можешь ехать за мной, а не со мной.

— Не положено, — сухо парирует мне, поправляя пиджак. — Я не успею вам помочь, если случится внештатная ситуация.

— Она случится, когда мой муж тебя уволит!

Если я еще раз произнесу «мой муж», у меня случится рвотный позыв.

Находясь на грани взрыва, я завожу машину и уже хочу тронуться, как справа раздается нудное замечание:

— Вы забыли пристегнуться.

Бросаю на него гневный взгляд, и, уверена, он его видит даже сквозь мои очки. Или чувствует по моему громкому дыханию.

— Я отвечаю за вашу безопасность.

Да пошел ты. Пошли вы все нахрен.

Перевожу взгляд вперед и делаю успокаивающий вздох. Я должна быть сдержанной, чтобы не привлечь лишнего внимания. Поэтому выезжаю с парковки как можно спокойней. Вот только мою нервозность выдают дрожащие пальцы рук, и мне приходится вцепиться в руль в буквальном смысле. Но хуже всего, что из-за мудака, сидящего по правую сторону от меня, я не могу позвонить. Я теряю время, которого у меня и так нет.

Всю дорогу до города я выстраиваю в голове план дальнейших действий, и у меня нет уверенности ни в одном из пунктов. Но другой возможности у меня может не быть. Тем более, что Киро уже сообщил всем, кто сейчас на посту, о нашем местоположении.

— Припаркуй машину, — отдаю распоряжение телохранителю, выбираясь из машины раньше, чем он успевает мне что-то сказать. И направляюсь прямиком в центр. Разумеется, ни в какой салон я не записана, и, если мне откажут, это будет провал. Обычно я летаю к своим специалистам в Штаты. Не люблю менять мастеров, но сейчас не до личных принципов.

Быстро стуча каблуками, я добираюсь до ресепшена, где меня встречают с любезной улыбкой.

— Добрый день. Вы по записи?

— Добрый, нет. Но я бы хотела попасть к любому свободному специалисту. Есть такая возможность? — отвечаю с отзеркаленной миловидной улыбкой.

— Минуту. — Администратор скрывается за стойкой. — Ближайшее на завтра…

— Сегодня, — от нервов мой голос взлетает на пару октав. — Сегодня, умоляю, мне очень нужно сегодня. Мой стилист слег с гриппом, а у родного брата свадьба… — Отчаяние собирается влагой в глазах, но сейчас оно может сыграть мне на руку, и я снимаю очки. — Не бросайте меня в этой ситуации. Вы только посмотрите на мои волосы… Это же… — смахиваю дрожащими пальцами первые соленые капли. — Ради всего святого, моя дорогая, придумайте что-нибудь. Я заплачу любую сумму! Я… мне больше некуда обратиться…

— Так, так, так, только не плачьте, — она протягивает мне платок, и я благодарю ее сдержанным кивком. — Подождите минутку, у меня есть одна идея.

— Ох, вы такая милая, спасибо, — каждое слово вылетает из меня с искренней благодарностью, потому что я действительно рада, что успела разыграть этот театр до появления телохранителя.

— Синьора, — долетает до меня сзади, и я оборачиваюсь на громилу в дверях, который уже приближается ко мне. — Вы хотите моей смерти. Прошу вас, больше так не делайте.

— Извини меня, Киро, я ведь говорила, что опаздываю, — натягиваю улыбку. — Можешь присесть в зале ожидания, я попрошу принести тебе кофе.

— Не нужно. Я не пью и не ем в непроверенных местах. Я просто подожду. — Убедившись, что со мной все в порядке, он кивает. — Хорошего времяпрепровождения, синьора.

— Синьорина! — окликает меня администратор, и я чуть ли не подпрыгиваю на месте от нервного напряжения. Мне кажется, адренали выжег все успокоительное из моей крови. — Вас ожидают, присаживайтесь.

Боже! Спасибо!

На дрожащих ногах я каким-то чудом двигаюсь вперед к администратору.

— Это чудесно, спасибо вам! — крепко беру ее за руки и позволяю отвести меня к нужному месту, будто боюсь потерять последнюю каплю самообладания.

— Могу я вам что-нибудь предложить? — немного обеспокоенно интересуется она, но я тут же мотаю головой.

— Нет, благодарю, разве что, — указываю на Киро, едва помещающегося на миниатюрном диванчике, — не давайте ему скучать.

Девушка краснеет, оценивая моего охранника, но там и правда есть что оценить. Киро молод, спортивного телосложения и красив, как Адонис.

Хорошо, что она заинтересовалась, ведь мне нужно, чтобы кто-то его отвлекал, когда я отлучусь в туалет переодеться.

— У меня к вам не совсем обычная просьба, — обращаюсь к специалисту, занимая предложенное мне место. — Мне нужен длинный парик, неяркий, чтобы не привлекать внимания. Еще попрошу, чтобы вы помогли мне его надеть в туалете. Понимаете, мне нужно уйти отсюда как можно незаметней. — Мне не нравится, как меняется при этом ее лицо, и я посылаю деликатность к чертовой матери. — Умоляю, — цепляю женщину за руку, чтобы прошептать, — помогите, я заплачу вам любые деньги, у меня с собой наличка. Сколько скажете. Только назовите цену, — ей богу у меня сейчас глаза олененка Бэмби, и, если эта женщина откажет мне, значит, у нее нет сердца.

Но она не отказывает и помогает мне преобразиться в туалете, а после моего короткого рассказа, правда, немного видоизмененного, любезно провожает к запасному выходу.

Дальше все как в каком-то вязком тумане, в ушах белый шум, сердце долбится прямо в горле, а дыхание теряется в моих быстрых шагах. Господи, я это почти сделала. Последний штрих — и я избавляюсь от телефона, выкидывая его в первую попавшуюся урну. Позвоню с другого. Рисковать нельзя. А еще лучше найти кабинку с таксофоном. Так безопаснее всего, тем более я знаю одну неподалеку.

Добравшись, дрожащими пальцами набираю номер и зажмуриваюсь, молясь, чтобы мой звонок был услышан. Бог мой! Я настолько заведена, что каждый гудок врезается в меня острой пикой. Снова и снова, губы искусаны в кровь, и я готова закусать их до мяса, если бы не услышала знакомый голос на другом конце провода.

— Алло?

От слез мгноввенно перехватывает горло, и мне требуется череда вдохов, чтобы наконец выдавить:

— Джиа… прости меня. Я не должна тебе звонить, но мне больше некому…

— Филиция?! — изумленно восклицает подруга. — Что произошло? Ты где?

— Я сбежала…