Ш2

М. А. Медведев

Времена после 2130 года. В посёлок-крепость Ш2 прибывает «айджинер» Алекс. Человечество страдает от последствий катастрофы планетарного характера. Алекс надеется отыскать «светлых» личностей в отдалённом поселении. Сможет ли он найти ответы и понять себя в мире тёмных событий? Книга содержит нецензурную брань.

Глава 3

Единственный смысл существования Алекса принадлежал поселениям Северных Территорий. Отчётливо поминался заботливый, величественный человечий дом, могучая стая post sapiens. Только в ней можно было существовать! И это было главным. Высасывая до пустоты костный мозг суповых конечностей, живой, благодаря руке лекаря, слушая мудрую историю аксакала в обогретом укромном подвале, Алекс искренне улыбался глазами знакомым людям. «Оно спасает всех! Поселение — это „клюковка“, — объяснял себе Алекс, — „клюковка“, висящая над лязгающими зубами хаоса природы. И эту „клюковку“ нужно во что бы то ни было сохранить для потомков, которым, возможно, повезёт больше, чем нам». Так повторял он себе.

Однако год назад внезапное событие приоткрыло для него «иные клюквенные да брусничные поляны» человеческих измерений! Когда Алекс гулял по ним, у него обострилась любовь к жизни, а ещё зародились шероховатые сомнения в мироустройстве родного дома. Словно вспышка сверхвзрыва, дающего жизнь новой вселенной, то событие ослепило разум Алекса, потрясло его внезапно. «Слишком просто, но как же это великолепно!» — прошептал он, впервые кликая по случайно найденному прямоугольнику загадочного гаджета. На активированном устройстве вспыхнуло лого с названием «Внутренний Помощник». На улице картонными силуэтами крючились лесорубы, стуча топорами, но Алекс не верил глазам, продолжая кликать и кликать по незапароленному планшету. «Забавная вещица!» — продолжал повторять он и, спрятав гаджет за пазухой, дождавшись окончания смены, прокрался в знакомый до каждой выбоины кирпича, до кляксы мха на старом шифере крыши проштампованный воспоминаниями детства, юности, всех своих взрослых лет барачный дом.

Включая «Внутреннего Помощника», Алекс узрел других людей, льющих притчи о ярком, безопасном, освещённом, музыкальном, добром и, конечно же, вымышленном мире. Элегантные, никуда не спешащие, стильно одетые: менторы, педагоги, экскурсоводы, таланты, артисты, инженеры, учёные, ослепительные леди, милые говоруны (казалось, что они плыли в пространстве!) разговаривали с ним, интересовались им, усталым, угрюмым и забытым всеми Алексом. Среди объёмных декораций, жестикулируя, с улыбкой на лицах, мимо (явно зафотошопленного) родного Балтийского побережья эти люди-образы гуляли, беседуя с ним, выволакивая его сумрачную душу на свет. Алекс проживал с этими людьми что-то новое, ранее немыслимое, но как будто спящее в нём. «Этран ли Ниссан течёт, котомку за плечо. В руках — гаджет, что нового мира дал отчёт!» — повторял тогда сияющий Алекс, ведь диалоговое участие в дискуссиях с волшебниками открыло в нём ещё и поэтическое дыхание. В одной из бесед с виртуальными друзьями он законспектировал алгоритм запуска портативной мини-лаборатории, что бесхозно пылилась в кладовке на работе. Он стал чаще улыбаться. Ребяческими, хоть и душноватыми лыбами засветились будки жандармских лиц, что попадались Алексу в поселении. Их местами сломанный частокол жёлтых зубов начал вызывать не настороженность, а почти родственную грустинку. С появлением таинственного устройства в замкнутом «человеке в очках» проклюнулась и задышала память об интимном и сокровенном. Алекс вспомнил тот далёкий последний раз, утром, когда жена, ещё самостоятельно передвигавшаяся, с виду энергичная, румяная женщина, но уже знавшая о своей трагической болезни, любила его. Он отчётливо воскресил в памяти, как она, вернувшись со швейки, уснула, прямо сидя в кресле, с полустянутым свитером в руках. А он всё смотрел, смотрел, смотрел на неё, такую нелепую и родную. Когда она, открыв очи, увидела его, то лишь улыбнувшись, тихо спросила: «Ты голоден?» Алекс стянул с неё свитер вместе с футболкой, одним движением, и две молочно-белых груди колыхнулись в такт, маня к себе. Гигантской, шелковистой и узловатой веточкой от черешни была её коса вдоль обнаженной спины. Потом они вышли на крыльцо барака, молча пили горячий чай. Пар от кружки миллиардами микродирижаблей прозрачных молекул воды срывался с глади, взмывал вверх, пока не приземлялся на её смеющихся губах. Люди поодаль стучали топорами, обтёсывая брёвна, и эта ленивая, ровная работа действовала успокоительно, это побрякивание бревна уже было живее самой мечты о любом будущем…

Но скоро мерцающие друзья таинственного гаджета «ВП» исчезли. Потухли, расщепились, отключились, пропали навсегда. Беда ли, закономерная ли поломка старого устройства, но факт оставался фактом, включить устройство было невозможно! Ни пикселя. Алекс, конечно же, пытался чинить, копошился в выцветших подшивках журналов, консультировался с парализованным гуру «айдженерии» Олафом, перевернул несколько раз нутро кладовки мастерской в поисках расходников. Тщетно! Отчаявшись, Алекс замкнулся на неделю в параллелепипеде рабочих стен, наполняя утрату целительного общения и диковинных светлых эмоций однообразными заученными движениями починки механического барахла.

Так проползла зима. С той поры уже несколько месяцев он специально вызывался в экспедиции на окраины Северных Территорий, будто стараясь догнать нежную «ударную волну» того сверхвзрыва сказочной, иной жизни, поманившей его через крохотное оконце планшета, а после — опрокинувшей на промёрзлую землю.

Жиденькую цепочку деревень post sapiens разъедала волна неизвестного мора. Так как технический отдел Северных Территорий упразднили по причине болезни и смертей половины персонала, то в качестве представителей миссий направлялись любые сотрудники-добровольцы, имеющие общее представление о технике, умеющие сопоставлять полученные данные с нормативами. Заслуга «человека в очках» (как за глаза обшушукивали Алекса коллеги) по «воскрешению» мини-лаборатории была отмечена руководством. Ему подарили фонарик с механической зарядкой, починенный им же в своё время, а шеф похлопал айджинера по плечу, заявив, что скучно в Ш1, Ш2, Ш3, Ш4 и Ш8 точно не будет. Мол, «ш-ш-шастье», может, сыщешь себе там и женишься наконец-то.

Столица и Ш2 имели странные номинальные контакты. Не считая обмена товарами да ежегодного осеннего заседания мэров Территорий, взаимодействие между ветвями власти сходило на нет. Подготавливая Алекса, все надеялись оценить масштаб бед вокруг столицы. Ему ставилась цель собрать как можно больше данных и в команде с локальными мэриями, их лекарями и командирами выработать решения на местах. «Оседлать ситуацию!» — пробасил шеф сквозь коробку противогаза. Он как-то нервно обивал снежную кашу с унт о ступеньки. Родное крыльцо кладовки мастерской предстало Алексу невзрачным, надоедливым, глупо цепляющимся за рухлядь прошлого, когда вокруг роились хрупкими, замерзшими беженцами небес снежинки. Будто сдавались на милость невидимых орд гибельного мора. На удивление айджинера, ему не придали охрану, зато выписали: пегого коня, фанерный короб с овсом, бумажные триггеры, воду, сумку с сухарями и салом да револьвер с десятком патронов. Шеф необычно долго смотрел на Алекса, выдохнув: «Ты должен вернуться живым, Ал, и доложить, как положено. Удачи! По возможности». Алекс лишь улыбнулся глазами, кивнув респиратором. В глубине души он стыдливо желал увидеть в новых поселениях, в таёжных, забытых, многочисленных «Ш» тех самых чудаковатых, волшебных инопланетян из гаджета, что говорили о душевном, о человеческом. Называли его по имени, как-то по-особенному. «Где-то же они должны быть!

Конец ознакомительного фрагмента.