Одеться бы в солнечный свет…

М. Г. Ракова

1945 г. Поэтический вечер в Ленинградском университете. Студенческий сборник стихов в руках А. А. Ахматовой. Листая его, она останавливается. «Кто Маргарита Валендорф?» В последнем ряду поднимается черноволосая девушка. «Талантливая! Как ты жить-то будешь…» – произносит Анна Андреевна.Колесо российской истории действительно сполна проехалось по судьбе поэта, но не сломало его, стихи Маргарита Ракова (Валендорф) писала всю свою жизнь, до самой кончины. Их малая часть – в этой книге.

1949 — 1954

Апрель

Словом не добиться

Этой синевы!

Как поймать зарницу,

Первый вздох травы?

Может быть, в апреле

Слову места нет?

Краской акварели,

Песенкой свирели

Лучше он воспет!

1949

Воспоминание

Всю-то ночь короткую, летнюю

Просидела на подоконнике.

Как прошла она — не заметила.

Нежно пахло мятой и донником.

Ты зачем душиста так, ноченька?

Одарила б горькой полынью!

Опрокинули меня в одиночество.

Отнята любовь — сердце стынет.

И не больно, даже не плачется,

Пусто в сердце, точно на полюсе.

На дыхание жалко тратиться.

Про себя кричу лишь, без голоса.

Блекнет ночь, в заре растворяется.

Проступает тень розоватая.

Жизнь вокруг меня продолжается.

Нежно пахнет донником, мятою…

1949

Прогулки по лесу вечером

Текут берёзовые ветки,

Их водопад — искристо-белый.

Слова в душе, как птицы в клетке —

Тихи, печальны и несмелы.

О, музыка, лишь ты могла бы

Восславить зимнее творенье!

Что речь — она помощник слабый,

Чтоб передать игру мгновений.

Вот ветерок встревожил иней —

Блеск искр, игра теней и веток,

И на снегу — мельканье линий,

И серебристый отблеск света…

Я промолчу — молчанье ближе,

Роднее тайной песне ночи…

Но всё, что слышу, всё, что вижу,

Когда-нибудь прорвётся в строчках.

1949

Сумасшедшая

На сцене девушка поёт.

От напряженья голос рвётся,

Рука протянута вперёд,

И в бесконечность взгляд несется…

Пылают щёки, и на них

Слезой играет луч весенний,

И кажется — весь мир затих,

Внимая, замер в восхищеньи.

На сцене девушка поёт…

А сцена — лестница кривая

В дом, где беда живет людская,

Где боль душевная живёт,

В случайно отпертую дверь

На «сцену» вырвалась певица:

«О, никогда или теперь!»…

Но страж выходит из больницы.

1950

«Мороз — эквилибрист…»

Мороз — эквилибрист

Меж вечностью и мигом

Макал в межзвездье кисть,

По окнам ею двигал.

И папоротник рос

От взмахов невесомых,

И лепестками роз

Засыпан окон омут.

Бескровный и немой

Сверкает белый слепок

С ликующего лета,

Так нужный нам зимой!

1950

Подснежник

Подснежник в шубе серебристой

Под музыку весёлых капель

Стряхнул с себя снежинку-искру

И стал расти к сосновой лапе.

Он думал — это луч зелёный:

Младенец не знаком был с солнцем.

Сосна махнула лапой сонно,

И лучик проскользнул в оконце.

Он тоже был совсем ребёнок —

Упруг, румян и очень тонок.

То мама-солнце шлет к нам деток

Сказать о том, что скоро лето…

1950

Где не умеют без боязни

Ни ненавидеть, ни любить.

М. Ю. Лермонтов

Романс

Возможно ли в душевном бескорыстьи

Бояться жёстких всплесков бытия!

Но признаю: быть ловкою актрисой

На сцене жизни не училась я.

Да, поняла, иначе ты устроен

И тяготишься радостью моей —

Порывистой, как всплески волн прибоя.

Тебе удобней тихонький ручей.

1951

«Я поймала ветер в паруса…»

Я поймала ветер в паруса —

Встретила тебя на перекрёстке,

И цветов душистая роса

Стала морем с ароматом жёстким.

И тишайший ветерок в полях

Свежаком ударил в парус сердца.

Как дышалось мне! Но всё же страх

Вдруг пронзил, как дичь горячий вертел.

Выдержит ли ветер парус мой?

Сердце бьётся, как волна, упруго.

Я в любовь кидаюсь, точно в бой,

Ты же ждёшь на пёстром платье луга.

1951

Я шлю лавину тем ущельям,

Где я любил и целовал…

А. А. Блок

«Люблю ли я? — Нет! Я уйду…»

Люблю ли я? — Нет! Я уйду.

Уйти — души моей спасенье!

Такие встречи — на беду…

Они лишь крыльев опаленье.

Я перестала быть собой!

Нет слаще пут, нет горше муки.

Ты сделал сам меня стрелой

Тобой натянутого лука.

1951

«Ты думаешь — ты сильный…»

Ты думаешь — ты сильный,

А я тебя сильней!

Ты думаешь — ты «крыльный»,

А я тебя крылей.

И в небе нам не тесно —

Держали б два крыла,

А вот в гнезде быть вместе

Судьба нам не дала!

1951

Песня I

Я любовь свою отпела,

Схоронила в час ночной!

Что теперь с собою делать,

Плакать? В омут головой?

Отгорюю не слезами —

В песне горе отолью,

В пляске буйной каблуками

Память сердца отобью.

Ох уж я отскоморошу,

Обожгу своей тоской!

Опостыль мне, мой хороший.

Был ты мой, теперь чужой!

1951

Песня II

Знаю я, что не минучи

В этой пýтаной любви

Взлёты и паденья с кручи —

Мы любовь не берегли!

Знаю я, что было б лучше,

Если б наши корабли,

Испугавшись волн кипучих,

В гавань тихую ушли.

Но ни капельки не знаю —

Друг без друга мы б смогли?

Что имели — то спасали,

Как сумели — так спасли.

1951

Цветы поют

Купались в вечерней заре цветы.

И вдруг, напустив дурмана,

Запели, очнувшись от немоты.

Я слышала! Без обмана!

Вот колокольчик задорно звенит,

У розы — бархатный голос,

Тенором звонким весь хор перекрыт —

Это поёт гладиолус!

Ромашки нежно, флейтисто поют,

Ждут их любви сомненья,

А ландыша голос — святой уют

Спокойного пробужденья.

У каждой травинки — своя душа…

Тише, ни слова про песни,

А то их немедленно заглушат

Водой холодной и пресной!

1951

Сосенка

Сосенка зелёная,

Медовая ножка,

До тебя дотронувшись,

Постою немножко.

Господи, ты господи!

Некуда убраться

От фальшивых россказней

Фарисеев — «братцев».

А вокруг обилие

Слабаков и гадов.

Где собраться с силами,

Чтобы жить, как надо?

Песни петь, не прятаться,

Говорить, не труся,

Что какой-то «праведник»

Приведёт «Марусю».

Только и осталось мне

К тебе прислониться,

Друг ты мой, пожалуйста,

Угости живицей!

1952

Начало весны

Отшумел метелями

Март, лохматый выжига.

То теплом поделится,

То морозом лижется.

Но утрами солнышко,

Чуть дрожа от холода,

Льёт, звеня по донышку,

В след-корытце — золото.

1953

Куст

Куст вырван чьей-то злой рукой

И брошен с кручи.

Но не его удел — покой,

Он был живучий!

На склоне выступ он нашел,

Вцепился корнем,

И запылал костром, зацвел

На камне черном!

Как будто знаменосцем стал

Для всех, кто сломан.

Солдат Земли, ты очень мал,

Но так огромен!

1953

Последнее письмо

Любовь, как загнанная лошадь,

Пыталась встать, чтобы упасть.

И крик гранатой в горло брошен,

И силы нет, и воли — встать.

Уж «трудно» перешло в «спокойно»,

Когда душе понятно всё!

Молчанье комнаты пристойно

Из чаши сердца жизнь сосёт.

1953

Перевоплощенье

Рука растаяла в руке,

И взгляд ушёл от взгляда вбок,

И лишь остался на песке

Измятый сломанный цветок.

А ветер волосы взвихрил,

Шутя, лаская, наобум.

Я позвала, а ты застыл,

Как будто слушал ветра шум.

Не голос мой, а дальний зов

Стоял и слушал без меня.

И был беззвучен сгусток слов,

Любовь живую хороня.

1953

Весенний лес

Весенний пасмурный денёк.

Лес притаился, как ребёнок.

Ему, конечно, невдомёк,

Что слышен он — душист и звонок.

Вот где-то тихо хрустнул лёд,

Под ним ручей поёт: «Бурлю я!».

Вдали щебечет птичий слёт,

Весну приветствует, ликуя.

И мнится мне, что каждый звук

Наполнен запахом цветенья,

И даже дятла дробный стук —

Преддверие душистой тени.

Лес в платье сером с серебром,

А воздух розово туманен…

Душа тревожится — о чём?

Как будто я держу экзамен

На право словом защищать

Всю красоту земли весенней.

Так стережёт с любовью мать

Ребёнка сон и пробужденье.

1954

Март

Озорует март-подросток —

Напускает ночью стужу,

А поутру кáпель россыпь

В голубые сеет лужи.

То по-зимнему вдруг ветром

На деревья замахнётся,

То теплом едва заметным

К щёчкам детским прикоснётся.

Ах, какой же месяц шалый —

Под сугробы ставит мины!

Все ветра перемешал он.

У сосулек — запах винный!

1954

«Выпустила ветка рожки почек…»

Выпустила ветка рожки почек

Дерзновенно, мило и наивно.

Дескать: «Не боюсь ни днём, ни ночью,

Ни ветров, ни холода, ни ливня.

Конец ознакомительного фрагмента.