Прощению не подлежит

Надежда Голубицкая (2024)

История разворачивается во французской Бретани. Одна из дочерей смотрителя маяка сводит счеты с жизнью, а ее сестра, Софи Венсан, клянется распутать клубок загадочных событий, найти и наказать виновного. Но она даже не может и предположить, к чему приведет ее жажда мести. Очевидные вещи окажутся совершенно не такими, какими казались в начале. И она предстанет перед сложнейшим выбором: отомстить или позволить новому чувству поселиться в сердце. И какое же чувство в конце одержит верх?

Глава 5

2 февраля 20..г.

Если честно, то я уже думала, что не вернусь к своей писанине. Мне действительно намного легче и необходимость изливать душу на бумагу уже не такая острая. Но то, что случилось сегодня, меня снова выбило из колеи. В офисе я старалась не замечать Аннет, держалась от нее подальше. Хоть я и прекратила свои нападки на нее, но атмосфера в офисе все еще оставалась накаленной, и это замечали и чувствовали все за исключением нашего шефа. Вот сегодня он решил поручить нам с Аннет встречу с одним очень важным клиентом в его офисе на другом конце города. И как я его не уговаривала, убеждая, что каждая из нас сама сможет выполнить прекрасно это поручение, он остался непреклонен.

Выйдя взбешенная из его кабинета, я столкнулась нос к носу с Аннет.

— Я подумала, что ты против совместной работы, — пробормотала она, опустив голову. — Поэтому я решила попросить шефа, чтобы он поручил этот контракт тебе, ты ведь сама с ним справишься.

— Опоздала, — бросила я ей. — К величайшему сожалению, шеф уперся и хочет, чтобы мы работали над этим проектом вдвоем. Так что не будем терять времени, поедем туда и побыстрее решим все вопросы.

Аннет выглядела растерянной и смущенно произнесла:

— Я смогу поехать, если ты возьмешь меня с собой. Понимаешь, обычно меня привозит на работу и забирает Робер. Поэтому я без машины…

Я лишь молча кивнула и пошла к стоянке, где была припаркована моя машина, Аннет поплелась за мной следом. Я уже и так была на взводе, когда села за руль, а тут еще и Аннет попыталась в очередной раз поговорить о нашей непростой ситуации:

— Софи, прости нас и не держи на нас зла, пожалуйста. Никто не виноват, просто судьба сложилась так. Меньше всего мы хотели сделать тебе больно… Конечно, нужно было сразу все тебе рассказать, но у меня смелости не хватало…

Но чем больше она говорила, тем сильнее во мне закипало раздражение, тем глубже я вдавливала педаль газа. Я уже не замечала, что машина мчалась на бешеной скорости, я еле успевала лавировать среди немногочисленных в этот час машин, которые старались уступить мне дорогу от греха подальше. Хорошо еще, что я не попалась на глаза полицейским, а то меня бы точно лишили прав до конца жизни за такую гонку по городу. Только когда я с трудом разминулась с джипом, внезапно выскочившим из боковой улицы, я сбросила скорость и тогда же я заметила, что Аннет молчит и уже, наверное, давно. Я бросила на нее взгляд, она была бледная как полотно, даже губы побелели, она вжалась всем телом в сиденье и выглядела так, как будто вот-вот упадет в обморок. Я не на шутку встревожилась.

— Прости, я немного вышла из себя, но зато мы быстро добрались до места назначения, — попыталась я пошутить.

— Останови машину, — еле слышно выдохнула она, все еще судорожно вцепившись в сиденье.

— Тебе нехорошо? — спросила я, перестраиваясь в правый ряд и подыскивая место, где можно было бы припарковаться.

Как только машина остановилась, Аннет выскочила из нее так поспешно, что споткнулась, и, чтобы не упасть, схватилась за дверцу.

— Я дальше с тобой не поеду, — бросила она. — Можешь пожаловаться шефу, мне все равно. Сейчас я хочу только одного — позвонить Роберу, чтобы он приехал и отвез меня домой.

Она судорожно начала рыться в сумочке в поисках телефона, но вдруг согнулась пополам, схватившись за живот, и, издав громкий стон, начала оседать на тротуар. Я поспешила к ней, снова усадила в машину и помчалась почти на прежней скорости к больнице, которая находилась всего в паре кварталов.

Пока Аннет занимались врачи, я позвонила Роберу, и не дав ему произнести и слова, сообщила о том, что произошло и где ему искать Аннет. Я уже хотела уходить, как вдруг одна из медсестер сказала, что меня хочет видеть пациентка, которую я привезла. Я вошла в палату Аннет, она бледная, с осунувшимся лицом, лежала под капельницей. Услышав звук открывающейся двери, она открыла глаза и, устремив их на меня, со злостью произнесла:

— Если с моим ребенком что-нибудь случиться, это будет на твоей совести. Я хотела, чтобы мы все выяснили и как цивилизованные люди остались, если не приятельницами, то хотя бы хорошими знакомыми, коллегами, привыкшими работать в паре, а не точащими нож за спиной. Но вижу, что это невозможно. Ты никогда нас не простишь.

Я хотела заверить ее в обратном, но она не позволила и рта раскрыть.

— Да, я виновата. Я поступила подло. И за это можешь наказывать меня как хочешь. Но в чем виноват мой ребенок, ребенок, которого ты чуть не убила сегодня своей злостью? Я не знаю, как я бы вела себя в подобной ситуации. Наверное, также. Поэтому, чтобы лишний раз не раздражать тебя, я уволюсь с работы. Если нужно, мы даже переедем в другой город…

— Ничего не нужно делать, — прервала я ее охрипшим голосом. — Ты же не думаешь, что я опущусь до мести беременной женщине, или смогу навредить ребенку. Живите и работайте спокойно, растите своего малыша. Я клянусь, что больше не буду никому из вас вредить. Я знаю, что сейчас ты мне не поверишь, но я уже отпустила Робера, вы стали моим прошлым, которое я никогда не захочу вернуть.

И не дожидаясь, что она скажет мне в ответ, я просто вышла из палаты. Но не успела сделать и пару шагов, как налетела с разгону на Робера, который мчал по коридору с встревоженным лицом. Когда он меня увидел, его лицо перекосила злоба, он схватил меня за плечи, припечатал к стене и просто прорычал мне в лицо:

— Я же просил оставить Аннет в покое. А ты все никак не успокоишься! Я даже не подозревал, что ты можешь до такого опуститься… Если что-то случиться с Аннет или ребенком, я тебя своими руками…

Он резко отпустил меня и, махнув рукой, пошел в палату Аннет. Меня захлестнула обида, в этот раз я действительно не хотела хоть как-то зацепить свою бывшую подругу, и уж конечно не добивалась того, чтобы она оказалась в больнице. Я выскочила из здания и практически побежала на стоянку, села в свою машину и рванула подальше от того места. Порученная шефом встреча вылетела у меня из головы, я бесцельно кружила по городу, а перед глазами было мертвенно-бледное лицо подруги, а в ушах звенели слова Робера. Мои руки сжимали руль с такой силой, что пальцы немели. Стиснув зубы, я пыталась унять дрожь, но это не удавалось. Моя нога скользнула на педаль тормоза, и машина остановилась, позади немедленно раздался нетерпеливый хор автомобильных гудков, не позволивший сосредоточиться, чтобы решить, куда ехать дальше. Лучше всего было поехать домой, забраться в теплую ванну и лежать, пока дрожь не утихнет.

Очередной настойчивый гудок заставил меня снова тронуться и набрать скорость, несмотря на то, что впереди маячил красный сигнал светофора, на который я даже не обратила внимания. Я поняла, что что-то не так только когда въехала на перекресток и увидела приближающийся слева черный автомобиль. Раздался отчаянный гудок и визг тормозов, моя машина прыгнула вперед и заглохла, так как я с перепугу двумя ногами нажала на тормоз. Я продолжала сидеть, вцепившись в руль, и не верила, что удалось избежать столкновения. Вдруг кто-то рванул мою дверцу, и в салон всунулась темноволосая мужская голова.

— Что жить надоело?! Ты вообще смотришь куда едешь?.. — закричал он.

Но когда я повернулась к нему, и взгляд его серых глаз скользнул по моему лицу, он совершенно другим тоном спросил:

— У вас что-то случилось? Могу я вам чем-то помочь?

Я лишь отрицательно покачала головой. Он хотел еще что-то сказать, но машины начали сигналить со всех сторон. Нужно было ехать, или иначе мы рисковали создать огромную пробку. Я еле добралась домой и без сил свалилась на диван.

10 февраля 20.. г.

Шеф взъелся на меня за то, что мы с Аннет упустили важного клиента, но она все еще находилась в больнице, поэтому всю силу его гнева и раздражения мне пришлось переносить в одиночку. Я выполняла несметное количество поручений, и все нужно было сделать срочно и без замечаний со стороны заказчиков. Бесконечные выговоры и угрозы лишения премии. Апогеем всего этого кошмара стала моя командировка в Париж на недельную конференцию. Шеф отлично знал, что я этого терпеть не могу: все эти скучные доклады и выступления, которые никто особо не слушает, жизнь в гостинице, участие в дискуссиях, которые все норовят побыстрее закончить, свой доклад, который не будут слушать, как и я до этого не воспринимала выступления других участников. Я от этого уставала так, как будто разгружала мешки с песком и даже не знала, что лучше терпеть выговоры или «наслаждаться» подобной командировкой.

В общем, прилетела я сегодня из своего изгнания не в лучшем настроении. Я торопилась быстрее добраться домой и хоть немного отдохнуть, но в дверях столкнулась с мужчиной, который также быстро пытался покинуть здание аэропорта. От нашего столкновения моя сумка с бумагами выпала из рук, раскрылась, а ее содержимое разлетелось по полу. Мужчина бросился мне помогать собрать документы, но подняв на меня глаза, вдруг воскликнул:

— Это снова вы? Похоже, вы не только не замечаете сигналов светофора, но и не смотрите куда идете.

— Извините, но это вы на меня налетели, — бросила я, отбирая у него бумаги и направляясь к стоянке такси.

Но он меня догнал и, улыбнувшись, произнес:

— Вы меня не узнали? Мы с вами чуть не попали в аварию на Парижской улице и вот снова встретились. Может, недаром нас судьба сталкивает? Может, это какой-то знак? Наверное, нам стоит познакомиться и пообщаться? Давайте посидим где-нибудь, выпьем кофе…

— Не думаю, что это хорошая идея. Я тороплюсь и не собираюсь тратить время на кофе с незнакомцем, — отрезала я, располагаясь на заднем сиденье такси. — И вообще, ничего судьбоносного нет в наших встречах.

И не дав ему и слова больше сказать, я захлопнула дверцу и машина тронулась. Но я все же невольно обернулась, чтобы еще раз посмотреть на него. Если честно, меня так поразили его глаза, что я невольно даже сейчас о нем вспоминаю. Может, стоило пойти с ним, познакомиться?..

14 февраля 20.. г.

День Святого Валентина. Хуже не придумаешь — в день, когда весь город утопает в валентинках и милых сувенирчиках, быть совершенно одной. В прошлогодний праздник Робер мне устроил замечательный сюрприз, я по подсказкам-валентинкам должна была найти свой подарок, он постарался и каждую подсказку написал в стихах, а потом нас ждал романтический ужин при свечах. Вот только неизвестно изменял ли уже тогда мне Робер с Аннет, или я действительно еще пока была любимой и желанной. Теперь я этого никогда не узнаю, да и мне это уже неважно. А ко всему прочему сегодня свадьба моего бывшего парня с моей бывшей подругой. Почти все в офисе получили приглашение (за исключением меня, конечно же), такую банальную открыточку с лебедями, которые переплели свои шеи в форме сердечка.

В общем, настроение было паршивое. Чтобы его улучшить, я решила взять коробку шоколадных конфет и банку моего любимого печенья, сделать себе чай и устроить просмотр фильмов по телевизору. Выбор пал на фильм «Монстры с юга». Во-первых, Робер терпеть не мог фильмы ужасов, с ним мы обычно смотрели детективы. А во-вторых, сегодня я предпочитала смотреть, как какой-нибудь монстр пожирает свою жертву, чем один из тех фильмов о вечной и прекрасной любви, которыми изобиловали все каналы четырнадцатого февраля.

Но моим планам не суждено было осуществиться, неожиданно позвонил шеф и попросил ненадолго приехать в офис продемонстрировать клиенту разработанный мною макет рекламного буклета. Ну, кого еще, как не меня провинившуюся, можно выдернуть из дома в субботу, в законный выходной? Но делать было нечего, я отправилась на работу, быстро порешала все вопросы касаемо буклета, благо клиент был непривередливым, и поспешила назад домой к недосмотренному ужастику. Но как только я вышла из офиса, так услышала:

— Девушка, это не вы потеряли?

Я обернулась и замерла от неожиданности: в нескольких шагах от меня стоял тот незнакомец, с которым мы чуть не столкнулись машинами, и которого я чуть не сбила с ног в аэропорту. Он широко улыбался, а в руках у него был огромный малинового цвета воздушный шар в форме сердца, который он мне протягивал.

— Вы что за мной следите? — отшатнулась я от него. — Как вы узнали, где я работаю? Что вам от меня нужно? Зачем вы меня преследуете?

— Простите, если напугал. Я вовсе не слежу за вами, — начал он объяснять. — Просто когда ваши документы рассыпались в аэропорту, я на бумагах увидел эмблему этого рекламного агентства. Теперь я дважды в день проезжаю здесь в надежде встретить вас, когда еду на работу и обратно.

— Не знаю, чего вы этим добиваетесь, но предупреждаю, если я еще раз увижу вас возле офиса или возле моего дома, я заявлю на вас в полицию, пусть проверят, может вы маньяк, — бросила я ему и хотела продолжить свой путь.

Но его улыбка стала еще шире.

— Я ничего не сделал такого, за что мне можно угрожать полицией. Просто вы мне понравились еще там, на перекрестке с Парижской улицей, я постоянно вас вспоминаю и просто хочу с вами познакомиться. Сегодня я вновь проезжал мимо этого агентства, и когда увидел вас, то решил купить вам вот этого красавца, — все также улыбаясь, он снова протянул мне шарик. — А еще я хочу вас пригласить прогуляться со мной по набережной и пообедать. Я знаю один замечательный ресторанчик на берегу.

Я отказалась, но он продолжал настаивать:

— Посмотрите, какая сегодня замечательная погода. Праздник, выходной. Я обещаю, что мы просто погуляем и пообщаемся. После этого, если вы только пожелаете, я не появлюсь никогда в поле вашего зрения. Дайте мне, пожалуйста, хоть один шанс произвести на вас впечатление.

Внешность его действительно впечатляла: высокий, широкоплечий, с темными волосами и серыми глазами. Но завязывать сейчас хоть какие-нибудь отношения было выше моих сил. Соблазняло лишь его обещание, что он не будет попадаться мне на глаза. Именно с этим условием я приняла его приглашение.

День действительно был ясным, одним из лучших зимних дней. По ярко-голубому небу проносились легкие прозрачные облака. Ветер подгонял белые барашки волн, набегающих на берег, а бледное солнце давало слабый намек на приближение весеннего тепла. Хорошая погода и праздник выманили горожан из дома, и многие из них, укутавшись от ветра, вышли прогуляться на пирс, где находился ресторан. В ресторане также было оживленно, но это не помешало нам общаться. Правда, в основном говорил он. Я узнала, что его зовут Кристоф Мерсье, он владелец виноградника и небольшой винодельни. Он много рассказывал об элитных сортах винограда и эксклюзивном вине из них, о самом процессе производства вина, и мне это было действительно интересно. Но когда Кристоф предложил собственными глазами все это увидеть, я отказалась. И напомнив ему об его обещании, вернулась домой.

Если бы мы с ним встретились в другое время, то он, безусловно, понравился бы мне. Но сейчас я не могу начинать какие-либо отношения, боюсь, что не выдержу еще одного разочарования. Поэтому лучше все оставить так, как есть.

Увидев имя и фамилию того, кого так долго искала, Софи несколько раз перечитала написанное сестрой, строчки прыгали от того, что ее руки стали заметно дрожать, а дыхание участилось, словно она только что пробежала стометровку. Она давно научилась контролировать свои эмоции и оставаться внешне абсолютно спокойной, но происшедшее с сестрой выбило ее из колеи. Поэтому найдя, наконец, фамилию виновного, грудь Софи сдавило, как при сердечном приступе, она нервно стала ходить по комнате, борясь с острым желанием сразу же найти этого господина Мерсье и прикончить его. Но просто убить — этого было бы мало, нужно заставить его страдать, мучиться и довести до такого состояния, чтобы он сам захотел свести счеты с жизнью. Вот тогда Лили была бы отомщена. Софи продолжила читать дневник сестры в поисках еще каких-либо сведений о Кристофе:

18 февраля 20.. г.

Рабочая неделя началась как обычно, без каких-либо эксцессов. Похоже, Кристоф исчез, как и обещал. Я даже пару раз проверяла, не следит ли кто за мной, когда я иду на работу, или когда возвращаюсь. Вот до чего дошла моя паранойя, но ничего подозрительного я не заметила. Шеф, наконец, успокоился, благодаря прибыли, которую принес мною разработанный проект. В общем, жизнь и работа начали входить в прежнее русло.

И вот в тот момент, когда я с головой нырнула в очередной проект, в офис вошел посыльный с красивым букетом голубых камелий и назвал мое имя. Все оторвались от своих дел и уставились на меня, а я от неожиданности чуть не свалилась со стула. Расписавшись и получив букет, я с непониманием уставилась на него.

— И от кого же такая красота? Признавайся.

Ко мне подошла Мишель, одна из коллег, наша офисная сплетница.

— Если честно, понятия не имею, — ответила я, выуживая карточку, прикрепленную к букету.

Мишель, нисколько не стесняясь, попыталась вместе со мной ее рассмотреть, но я ей послала такой взгляд, что она, недовольно фыркнув, вернулась на свое место, а я, наконец, смогла прочесть: «Я ведь не нарушаю слово, посылая эти цветы самой прекрасной девушке. Я хочу, чтобы вы знали, что я постоянно думаю о вас, не могу забыть ваше прекрасное лицо и мечтаю, чтобы вы освободили меня от данного обещания. Я очень хочу снова увидеть вас». Дальше шел номер телефона с просьбой позвонить ему.

Я отставила букет на дальний угол стола и, как ни в чем не бывало, продолжила работать. Но спустя час все тот же посыльный принес еще один букет, на этот раз это были нежно-розовые орхидеи. Так как я по-прежнему не желала звонить, то еще через час в офис вплыла корзина белых и красных роз. Я не выдержала и сопровождаемая взглядами выскочила в коридор, набрала номер, после первого же гудка он снял трубку.

— Что вы себе позволяете? Что за цирк вы устроили? — бросила я раздраженно вместо приветствия.

— Лилиан, простите, если чем-то вас оскорбил или обидел. Клянусь, я этого не хотел. Просто я постоянно думаю о вас и никак не могу забыть. Прошу позвольте мне вас увидеть, пожалуйста.

— Хорошо, — сдалась я. — Только если вы пообещаете не опустошать цветочные магазины города.

— Ладно. Мне заехать за вами после работы?

— Нет. Сегодня вечером я иду с подругой в клуб «Тритон» потанцевать, если хотите, можете к нам присоединиться.

Это было правдой. Жюли, решила не давать мне киснуть и уговорила пойти на дискотеку, ведь я всегда любила потанцевать.

— Договорились. До встречи, — послышалось в трубке.

В «Тритоне» сегодня на удивление было много людей, и я невольно стала осматриваться, опасаясь, что Кристоф не сможет нас найти в такой толпе. Но он нашел, появился рядом, очаровал подругу своей болтовней, мы перешли на «ты» и вели себя как старые хорошие друзья. Вот только меня он одаривал такими жаркими взглядами, что я чувствовала себя неловко. Жюли вдруг вышла куда-то с телефоном и, вернувшись с хитрым выражением лица, сообщила, что ей нужно срочно уйти. Я хотела было последовать за ней, но Кристоф уговорил остаться. Мы танцевали, одна мелодия сменяла другую, а его взгляд не покидал моего лица. Когда заиграла медленная композиция, он шагнул ко мне, и все также не отводя глаз, повел в такт музыке.

— Прости, но сейчас я тебя поцелую, — вдруг шепнул он.

Мое сердце бешено заколотилось, а Кристоф медленно наклонил голову, его дыхание мягко коснулось моей щеки. Он притянул меня к себе с величайшей осторожностью, словно опасаясь, что я могу оттолкнуть его и сбежать. Его губы коснулись моих, я почувствовала пряный запах его туалетной воды, его губы были мягкими и нежными, поцелуй пьянил. И несмотря на пылкость его взглядов, поцелуй был таким нежным и каким-то чистым и не запятнанным неловкостью или сексуальным желанием. Это был поцелуй, который пробудил меня, как Спящую красавицу, я почувствовала, что снова могу любить и быть счастливой. Хоть я и не ответила на поцелуй, но наши губы не отрывались друг от друга довольно долго. Когда он отпустил меня и улыбнулся, глядя мне в глаза, я вдруг осознала, что произошло и хотела быстрее уйти, но он удержал:

— Извини, я не хотел тебя обидеть, но я не смог сдержаться. Дело в том, что я влюбился в тебя, как мальчишка, с первого взгляда, с той самой первой нашей встречи. Я постоянно думаю о тебе и мечтаю быть всегда с тобой рядом.

Такое неожиданное пылкое признание меня сбило с толку, я не знала, что ему ответить и вообще можно ли верить его словам.

— Это ты меня извини, я просто не готова сейчас к подобного рода отношениям, — произнесла я, опустив глаза. — На данный момент я не могу ответить на твои чувства и не знаю смогу ли в дальнейшем. Поэтому будет лучше нам не видеться.

— Не гони меня вот так, — сказал он упавшим голосом. — Если твое сердце свободно, то я хочу его завоевать. Позволь мне быть рядом в качестве друга. Я готов ждать тебя сколько потребуется.

Я отрицательно покачала головой и открыла было рот, чтобы отказать, но он не позволил:

— Не отказывай сейчас. Давай поговорим об этом через десять дней. Мне нужно уехать по делам, а ты можешь спокойно все обдумать. И если когда я вернусь, ты мне скажешь, что я тебе совсем не нужен, я исчезну и больше не побеспокою тебя, клянусь.

И вот сейчас, вернувшись домой, я думаю над его словами, вспоминаю то, что я почувствовала во время нашего поцелуя, и пытаюсь разобраться в клубке эмоций и ощущений, образовавшемся у меня в душе. Но пока ответа нет.

28 февраля 20.. г.

Вот уже десять дней как Кристоф не появляется. Сегодня суббота, в офис идти не нужно, но я проснулась очень рано и постоянно ловлю себя на том, что посматриваю на свой молчаливый мобильный. Что скрывать, я жду его звонка. За эти дни было столько мыслей, сомнений и уговоров самой себя, что я уже просто устала. Но понятно было одно: я думала о Кристофе, он мне даже снился, а останавливал меня страх снова обжечься. Слишком мало времени прошло после предательства Робера, раны только начали затягиваться, и если по ним снова полоснут… Я решила рискнуть и просто пообщаться с ним, ничего не обещая и ни к чему не обязывая ни его, ни себя, но все же не была до конца уверена.

Хоть я и знала, что должен позвонить Кристоф, но раздавшаяся внезапно мелодия моего мобильного заставила меня подпрыгнуть. На экране высветился незнакомый номер, значит это точно он, но я еще была не готова дать ответ. Пока я решала отвечать или нет, звонок прекратился, но через минуту мелодия снова заиграла, заставив меня ответить.

— Здравствуй, красавица, — послышался голос Кристофа. — Я вот только вернулся из командировки и звоню, как и обещал.

Я не знала, что ему говорить, выдавила из себя приветствие и снова замолчала, а он тем временем продолжил:

— Я хочу пригласить тебя в конный клуб, познакомлю с моей сестрой, она владелица клуба, прокатимся на лошадях, покажу тебе, если интересно, чем я занимаюсь, свою винодельню. Мы сможем поближе узнать друг друга. Но если ты решила больше со мной не встречаться, тогда я пойму твой отказ. Ну что, едем или нет?

Кристоф умолк в ожидании моего ответа, а я лишь смогла сказать:

— Нет, не поедем. Я не могу…

— Понятно, — прервал он меня упавшим голосом. — Значит, ты так решила. Ну, что же. Мне остается только исчезнуть из твоей жизни, как я и обещал. Прощай.

— Нет, ты меня неправильно понял, — удержала я его даже поспешнее, чем хотелось бы. — Я не могу ехать в конный клуб, я не умею ездить верхом, и сколько меня не учили, это не дало никаких результатов, кроме синяков и ушибов от сбрасывания лошадьми. Я их боюсь или они меня.

Он с облегчением выдохнул и рассмеялся:

— Это тебе плохие учителя попадались. Через час я за тобой заеду.

Приехав в конный клуб, мы первым делом отправились знакомиться с его сестрой Сесиль, которая оказалась симпатичной блондинкой, с отличной фигурой и красивыми ярко-голубыми глазами. Она выглядела дружелюбной, мило улыбалась, но что-то было в ее глазах, от чего веяло холодом и озноб пробегал по коже даже в такой довольно теплый и солнечный день. Если честно я была даже рада, когда она вернулась к своим занятиям, а мы с Кристофом остались наедине.

Я жутко боялась лошадей и всегда восхищенно смотрела на сестру, которая за несколько уроков выглядела как опытная наездница, умело обращалась с лошадью и уверенно держалась в седле, даже когда скакала легким галопом.

Кристоф терпеливо объяснял, как найти общий язык с лошадью, и как не странно я села на нее без особого труда. Кристоф заверил меня, что подобрал для меня самую спокойную, и что никаких неожиданностей со стороны этого милого животного не будет. К тому же он был рядом, поэтому мой страх улетучился, и я просто наслаждалась поездкой.

Как оказалось, винодельня находилась недалеко от клуба, Кристоф предложил небольшую экскурсию по ней и я, переоценив свои силы в верховой езде, согласилась. Экскурсовод из Кристофа был великолепный, он увлеченно рассказывал какой путь проходит виноградная гроздь, пока не станет благородным напитком, показывал весь цикл производства, а потом предложил оценить работу виноделов в дегустационном зале. Я всегда старалась контролировать количество выпитого спиртного. Конечно, я не впадала в бессознательное состояние, как моя сестра Софи даже от бокала вина, но я знала свой грешок: лишний бокал мог меня унести, а в какую сторону, не знала даже я сама. Здесь же была просто дегустация, по паре глоточков, но я даже не заметила, как охмелела и теперь боялась, что не удержусь в седле. К тому же лошадь, словно почуяв мою неуверенность, стала плясать и пытаться стать на дыбы. Кристоф не растерялся, он просто подхватил меня и усадил на своего коня перед собой, а мою повел под уздцы. Мне было так приятно ощущать тепло его тела, что он меня придерживает так бережно и нежно, словно я самая дорогая и редчайшая драгоценность в мире. Я даже не заметила, как мы вернулись снова в клуб и подъехали к конюшне. А когда мы повели лошадей в стойло, то Кристоф меня снова поцеловал, на этот раз без предупреждения. Поцелуй был нежным, бережным, мои руки сами собой поднялись, легли на его плечи, и я ответила на него. Я словно утонула в набегающих волнах ощущений, и наслаждение от объятий слилось с блаженством поцелуя.

Похоже, я совсем потеряла голову, потому что когда он привез меня домой, я вдруг пригласила его на чашечку кофе. Я даже не ожидала от себя такого. Но Кристоф привлек меня к себе и, заглянув в мои глаза, произнес внезапно охрипшим голосом:

Конец ознакомительного фрагмента.