Наследница из рода графов Шарторан

Надежда Игоревна Соколова (2024)

Мне тридцать пять, и я — попаданка. Меня выдернули из спокойной земной жизни, объявили наследницей древнего рода. Мои внезапно приобретенные родители уверяют, что доля женщины — муж, дети, хозяйство. Я с этим не согласна и собираюсь открыть в магическом мире сеть учебных заведений. А муж? Что — муж? Муж пусть попробует доказать, что он мне нужен.

Глава 9

— Согласно придворному этикету вас должно представить мне третье лицо. Пока этого не случилось, я имею право вас игнорировать. Помня об этом, пожалуйста, покиньте меня, — сухо произнесла я.

Красавчик явно не ожидал подобных слов. В его глазах одно за другим мелькнули разные чувства: удивление, досада, раздражение.

Но он отошел. Сначала сухо кивнул мне, затем отошел. И смешался с толпой неподалеку. Там его уж точно приняли, как своего.

«Надеюсь, родители его не заметили, — мелькнула в голове шальная мысль. — А то начнут высказывать мне, что женихов отваживаю».

Я хмыкнула про себя и вернулась к уже ставшему родным окну. Интересно, как долго мне еще тут стоять? По идее, полчаса должны скоро истечь. Совсем скоро, да. Или нет?

К моему удивлению, отец исполнил слово и довольно скоро вывел меня в холл, откуда отправил порталом домой. Они с матерью, правда, остались во дворце. Но мне было все равно. Главное, я не услышала ни слова попрека насчет непонятного кавалера. А значит, отец просто не заметил его.

Довольная быстро прошедшим представлением ко двору, я заперлась у себя в спальне и велела прислуге подать туда ужин. Покидав в желудок все, что было на подносе, я завалилась с книжкой в кровать — сил сидеть в кресле уже не имелось, ни физических, ни моральных.

Очередной любовный роман, доставленный в мою комнату служанкой, рассказывал о страданиях баронессы, которая полюбила герцога. Она — небогатая провинциалка, он — столичный хлыщ. Два совершенно разных мира.

Читала я недолго, часа полтора. И сама не заметила, как уснула. Снилась мне всякая чушь. И проснулась я, раздраженная, недовольная жизнью.

Следующие три дня прошли относительно спокойно. Родители не доставали меня с женихами, леди Арина мучила не особо много. У меня оставалось время и для отдыха, и для чтения книг. В общем, я сама не верила своему счастью и ждала от судьбы подвоха.

Дождалась, конечно.

На четвертый день после представления ко двору, во время всеобщего обеда, отец объявил, напряженно поглядывая в мою сторону:

— Света, сразу после еды ты отправляешься к себе и переодеваешься. Как можно быстрей. Затем спускаешься в холл. И мы с тобой порталом переносимся во дворец, на аудиенцию к его величеству. Только ты и я. Больше он никого видеть не хочет. Если ты знаешь причину аудиенции, скажи сейчас.

Я ответила отцу недоуменным взглядом. Аудиенция? У императора? Я-то тут боком каким?

Отец чуть расслабился, кивнул то ли мне, то ли своим мыслям, и вернулся к тарелке. Удивленная происходящим, я последовала его примеру.

Сразу после обеда я поднялась к себе, там переоделась в более закрытое и при этом дорогостоящее темно-зеленое платье с пышной юбкой и узким лифом и спустилась в холл.

Отец не любил, когда я обряжалась в одежду темных цветов. Он утверждал, что незамужним девушкам подходит что-нибудь яркое и светлое. У меня язык чесался напомнить, что в моем возрасте девушками уже не зовут. Но я молчала, не желая ухудшения своего положения.

Сейчас же отец только мазнул по мне взглядом, удостоверился, что я выгляжу прилично, и сразу же открыл портал.

Мы вышли в уже знакомом мне месте и через несколько минут переступали порог небольшой гостиной, в которой император, как я узнала позже, предпочитал общаться со своими приятелями с глазу на глаз.

Однако теперь, кроме его величества, в той же самой гостиной находилась и Летти.

Увидев ее, я выдохнула с облегчением. Про себя, правда. Что ж, теперь понятно, для чего я тут.

— Ваше величество, ваше высочество, — поклонился между тем отец.

Я сразу же присела в реверансе.

— Оставь, Юрен, здесь все свои, — махнул рукой император. — Присаживайтесь, — он кивнул на кресла.

Мы уселись. Я оказалась, как и положено по этикету, рядом с Летти.

— Как ты знаешь, Юрен, моей дочери пора набирать свой двор. Она решила начать с фрейлин. И просит тебя позволить Светлане стать старшей фрейлиной, — сообщил император.

Ах, вот теперь какая должность у меня будет официально. Старшая фрейлина ее высочества. А ничего, звучит.

Ну, мне-то все равно, кем считаться при дворе. Главное, что показываться здесь я практически не буду.

А вот отец снова напрягся. Уж не знаю, где и как его учила жизнь, но он мгновенно почувствовал подвох.

— Я не имею права отказать ее высочеству, — начала он, тщательно подбирая слова, — но прежде чем согласиться, хотел бы узнать, почему она выбрала Светлану? Вокруг довольно много других, более достойных, девушек.

Эм… Спасибо, папочка. Приласкал.

— Вы считаете свою дочь недостойной моего внимания, ваше сиятельство? — вкрадчиво поинтересовалась Летти. И, зная ее, я уже понимала, что она разозлилась. Теперь отец заполучил себе врага, причем довольно сильного. Летти, хоть и была юна, мастерски дергала за струны души императора. Он почему-то считал, что чем-то серьезно обидел ее. И теперь, судя по ее рассказам, всячески пытался эту обиду изгладить. — Зачем же вы тогда представили ее ко двору? Почему не оставили запертой в спальне, как вы любите это делать со своими дочерьми?

Лицо отца пошло пятнами. Правда, я так и не поняла, почему. То ли он испугался гнева принцессы, то ли ему неприятны были ее слова. То ли он просто разозлился, что какая-то девчонка, пусть и императорской крови, смеет ему прекословить.

— Виолетта, — поморщился между тем император. И уже моему отцу. — Юрен? Ты ведь не хочешь отказать?

«Ты ведь не хочешь отказать МНЕ?» — добавила я про себя. Последнее слово не было произнесено, но отлично читалось между строк.

И отец сдался. Склонил голову в буквальном смысле слова.

— Я буду рад, если Светлана перейдет под начало ее высочества, — с не особо искренним смирением произнес он. — Но ей надо собрать вещи, прежде чем переезжать во дворец.

«Да, да, а заодно — выслушать твои указания», — хмыкнула я про себя.

— Не стоит, — Летти с грацией лесной кошки поднялась из кресла. — Здесь у вашей дочери будет все, что ей нужно.

Она повернулась, посмотрела на меня.

Я молча встала с кресла, присела в реверансе перед императором и шагнула к ней.

Провожаемые внимательными взорами двух мужчин, мы с Летти вышли из комнаты.