Я отдам тебе всё

Надежда Скай (2024)

— Предлагаю небольшую сделку. Выгодную нам обоим… Золотарёв демонстративно замолчал. — Говори. — Ты посвятишь эту неделю мне, а я в ответ сделаю всё, чтобы ваш дом культуры остался цел и невредим. — В каком смысле? И тут до меня дошло. Я шумно выдохнула и в ужасе уставилась на него. — Ты… Ты хочешь, чтобы я была твоей…девочкой по вызову? — Фу, зачем такие некрасивые слова? Да и не тянешь ты на эскорт. — Тогда кем? Скажи… — Моей женщиной. Я думала, что за десять лет переболела им и успокоилась. Но Золотарёв вернулся, чтобы разрушить всё, что мне дорого и снова разорвать сердце в клочья. Его волнует только бизнес, а я могу предложить лишь себя. Мы заключили сделку, в которой пострадает всего лишь моя гордость.

Глава 4

Илья

Застегнув верхнюю пуговицу на рубашке, отошёл на шаг от зеркала. И снова всё сидит на мне безупречно: серая рубашка и тёмно-серые брюки. Пиджак ждал своей очереди на плечиках в большом платяном шкафу. Май всё никак не хотел дарить тепло, подавляя серостью и сыростью. Вот и сейчас небо было затянуто тёмными дождевыми тучами, а с минуты на минуту точно ливень прольётся. Почти всегда холодная и мокрая Москва зимой было ещё хуже. Разницу между югом и средней полосой я ощутил сразу, когда в первый год пребывания на пмж в столице чуть не отморозил пальцы на ногах, решив прогуляться на Воробьёвых горах. Тогда я за малым не сбежал обратно в свой любимый Краснодарский край. Сейчас же уже привык, и удивить меня было сложно.

— Лиз, просыпайся, пора домой.

Плотные шторы в спальне создавали приятный полумрак. Шагнув к большой кровати, нащупал в ворохе одеял тонкую лодыжку и слегка потянул на себя.

— Лиза, подъём!

— Сколько времени?

— Семь утра.

— Илья, с ума сошёл? Ещё очень, очень… рано, — Лиза демонстративно зевнула и накинула одеяло на голову.

— Лиз, я серьёзно. У тебя полчаса на сборы, такси я уже вызвал.

— А остаться и поспать нельзя?

— Нельзя, — взял с прикроватной тумбочки пульт, и вскоре автоматические шторы освободили окна, а спальня сразу стала светлее. — Середина рабочей недели, у меня важная встреча, и в пробках стоять я не собираюсь.

— Ну, тогда езжай, а мне и тут хорошо.

— Нет, ты едешь домой. Помни наш уговор.

— Садюга безжалостный!

— Спасибо за комплимент. У тебя осталось двадцать пять минут.

На выходе из комнаты в меня полетела подушка и упала к ногам. Нагнувшись, с жёсткой улыбкой кинул обратно и показал на часы.

— Тик-так, Лиза, тик-так.

— Трудоголик чёртов!

Не выспавшаяся, с плохим настроением моя гипотетическая невеста в лифте продолжила мне вынос мозга по поводу моего категорического нежелания съезжаться с ней.

— Мог бы сам меня отвезти, — я всё также стоял молча и изо всех сил делал вид, что мне до жути интересно в телефоне.

— Не мог. Ты знаешь, как я не люблю опаздывать. А твоя квартира находится в совершенно противоположной стороне от офиса.

— Это всё глупые оправдания! Захотел бы и опоздал. С твоей должностью можно, по крайней мере, высыпаться.

— Значит так, — подхватив под локоть подругу, вывел на крыльцо дома, а рядом уже стояло заказанное мною такси, — хватит нести ерунду. Мы с тобой вместе полгода. Наши папаши очень радуются такому союзу, да и мне было удобно…

— Было?

— Да. До тех пор, пока ты не начала ныть. Лиза, заканчивай! Я, правда, с большим скрипом в последнее время терплю тебя. Поверь, это очень сложно и не в моём характере.

Объяснять взрослому человеку очевидные вещи — мой предел. И очень хотелось, чтобы это был первый и последний раз. Поэтому я максимально постарался вложить в свой голос убедительности. Не поймёт — её проблемы, но истерики на пустом месте терпеть не стану.

— Я тебя услышала, — Лиза выдернула руку и с гордо поднятой головой села в такси.

— Вот и отлично, — достал ключи от своей Toyota и переключился на рабочий лад.

***

— Доброе утро, Анна Степановна.

— И вам, Илья Борисович. Кофе?

— Да, спасибо.

Год назад мне понадобилась помощница, сам не тянул. Из нескольких кандидатов больше всего по шустрости, опытности и возрасту подошла пятидесятилетняя Швецова Анна Степановна. И сейчас я готов был пойти на любую хитрость, любые уступки и плюшки для неё, только бы она и дальше работала со мной. Уникальная женщина!

— Ваш кофе.

— Спасибо. Напомните, во сколько собрание акционеров?

— Ровно в десять. Ваш отец уже звонил.

Я демонстративно закатил глаза, вызвав милую улыбку Анны.

— И что он хотел? — взял небольшую чашку и подошёл к панорамному окну.

Вид, как всегда, был шикарный. «Сити» жил своей жизнью, а я был её частью. Здесь исполнялись мечты и рушились жизни. Наш холдинг снял огромный офис с десятком кабинетов, мне же достался самый маленький, но до чёртиков уютный.

— Узнал ваше расписание на сегодня и ближайшие дни.

— Не сказал зачем?

Конечно не сказал. Глупо было спрашивать. Но слабая надежда теплилась. Анна Степановна покачала головой и перешла к звонкам.

Ближе к назначенному времени у меня стало тянуть под ложечкой. Странно, такое было впервые. Я был полностью готов к бою, но хреновое предчувствие даже возле большого конференц-зала не отступило. Впервые за долгое время в статусе исполнительного директора я трясся, как зелёный штатный сотрудник.

— К чертям всё! — сжал папку и открыл матовую стеклянную дверь. — Доброе утро, господа!

— Илья Борисович, начнём, как прибудет Алексей Матвеевич, — не глядя в мою сторону, пробасил мой дражайший папа.

— Хорошо, подождём. Как поживаете, Фёдор Александрович?

Тучный мужчина повернулся в мою сторону и недовольно махнул рукой. Но только он хотел начать повествование о своей нелёгкой жизни олигарха, как ожил его мобильный. А вскоре появился тот, кого все ждали. Взрослые солидные дядьки обменялись любезностями. Секретарь расставила по чашке крепкого кофе и стакану воды. Я внимательно следил за каждым, гадая, какой настрой у богатеев. Но моё неприятное предчувствие продолжало расти, что уже даже немного бесило.

— Мы можем приступать? — не выдержал и подал голос.

— Да, Илья Борисович, мы вас внимательно слушаем.

Следующие полчаса я красочно распинался, с каждой минутой чувствуя себя сопливым мальчишкой. И если кто-то из присутствующих меня слушал, то по лицам было не разобрать. К концу мой математически-экономический монолог с кучей графиков на проекторе нагло прервал отец. Поджав губы, сел в своё кресло и уставился на него, пряча под большим, из красного дерева столом кулаки.

— Отлично… Отлично, Илья Борисович.

Отец посмотрел на грозного, рядом сидящего с ним Алексея Матвеевича, открыл увесистую чёрную папку и только после этого соизволил снова обратить своё внимание на меня.

— Мы довольны твоей работой, но…

— Но? — и тут я напрягся.

Я так долго стремился к тому, чтобы эти хреновы толстосумы и акционеры холдинга «Алмаз-тренд» меня признали хорошим управленцем. А тут: «но»! Пять лет жил работой, бросал все дела и мчался в офис по первому звонку. Похвалили, ага! Так обычно делаю я сам. Сначала хвалю, а потом либо выношу выговор, либо увольняю. Но чтобы так со мной поступил родной отец? Хотя… Поток нерадостных мыслей прервал низкий голос Алексея Матвеевича Брацкого, самого крупного держателя акций.

— Илья Борисович, получилось так, что буквально накануне состоялась очень выгодная сделка, и наш холдинг приобрёл отличный проект.

— Почему я не в курсе?

— Теперь в курсе. Борис Витальевич, передайте документы для ознакомления Илье Борисовичу, — попросил он моего отца.

Мне понадобилось больше времени, чем обычно, чтобы понять суть этой «сделки» и объект покупки. Слегка в шоке посмотрел на отца, и тот утвердительно кивнул.

— Наши юристы хорошо поработали, осталось приступить к основному. Бюджет подготовлен и утверждён. План работ, схемы и чертежи тоже, как видишь, подписаны…

— Да, отметил. Но почему это прошло мимо меня?

— Ты же не думаешь, — ехидная улыбка Брацкого сказала больше, чем последующие слова, — что мы вот это всё, — он повёл руками в стороны, — мы можем доверить только одному человеку? Контроль и подстраховка…

— Я понял. А теперь что изменилось?

Но тут уже ответил мой дражайший папа:

— За хорошую службу мы решили отправить тебя в рабочую командировку на юг, — и незаметно для других подмигнул. — Ты должен лично проследить за всеми мероприятиями, сроки маленькие, как видишь. Юрист компании и директор строительной фирмы уже ждут тебя.

— Неделя? Вы серьёзно?

— Да. Вместо тебя прекрасно справится Карпов. Советуем уже завтра быть на объекте и приступить к работе. И да, нужно до начала сносов уладить вопрос с экологами. Любым способом, — на последнем Брацкий понизил голос, намекая на денежный фонд руководителя.

— Я понял. Ещё будут наставления, уважаемые держатели акций, к мелкому руководителю?

— Не язви, Илья, — буркнул отец, остальные улыбнулись, — этот проект очень важен. К следующему сезону этот отель должен работать на все триста процентов.

— Можно идти?

— Да, через неделю ждём с результатами.

***

Адлер встретил тёплым воздухом с моря, греющим заходящим солнцем и большими пальмами. Совсем другая, радостная картина, в отличие от столицы. Я был практически дома. Только то, что я вернусь туда, где прошло моё детство, и снова надышусь солоноватым воздухом, немного остужало мой гнев. Всё же отец понимал больше меня. Через час с лёгкой улыбкой, словно и не он сидел вместе с остальными и понукал меня новым заданием, зашёл в мой кабинет.

— Билет уже заказал? — сел напротив стола и скрестил руки на груди.

— Дал поручение, — не глядя на него, прорычал я, продолжая набирать текст ответного письма подрядчику.

— Это хорошо. Ты не сердись. Все единогласно выбрали твою кандидатуру как ответственного руководителя с отличными показателями…

— Бла. Бла. Бла. Серьёзно? Чем Карпов заслужил такое временное повышение? А у меня, наоборот, создалось впечатление, что меня понизили и дали якобы ответственное дело, чтобы проверить меня на вшивость.

— Это не так. И я первый предложил тебя. Сам подумай. Ты едешь туда, где прошли самые яркие годы твоей жизни. Неужели не скучаешь?

— Скучаю, но это другое…

— Упрям как ишак, весь в мать.

— Не думал, что мой отец тоже ишак.

Хотел задеть отца, а получилось, что развеселил.

— У тебя будет полная свобода действий, но в рамках допустимого. Можешь взять с собой Лизоньку.

— О, ты и это продумал! — я всё же оторвал взгляд от монитора, сжимая губы. Мой папа ничего просто так не говорит и особенно не предлагает.

— Вы отличная пара, Загорецкий доволен вашим союзом.

— Не сомневаюсь. Как и ты.

— Как и я. Не буду отвлекать, у меня ещё пара встреч впереди.

— Конечно, господин Золотарёв, ведь работа у вас на первом месте.

Отец скривил губы на моё замечание, но промолчал. Я сказал истину.

И вот мы с Лизой и хреновой тучей её багажа садимся в довольно неплохую иномарку, арендованную нашей компанией, чтобы ещё какие-то три часа ехать по серпантину в Туапсе.

— Долго нам ещё? Меня укачало, — на полпути Лиза стала канючить, что ожидалось сразу после Дагомыского перевала.

— А ты убери телефон и смотри прямо в окно.

— Легко сказать. А ты нормально себя чувствуешь?

Я лишь пожал плечами и снова уткнулся в мобильный, ведь я с детства привык к таким виражам. А через полчаса во все глаза рассматривал знакомые места, мимо которых мы проезжали. Здание пансиона «Заря», которое вскоре останется в истории, было хорошо видно на очередном подъёме серпантина. Словно наркоман прилип к окну, впитывая взглядом родные края и изменения. «Завтра я с удовольствием окунусь в прошлое, свершая будущее».