Осколки ледяного сердца

Настя Ильина (2024)

Приняв меня за другую, незнакомец грозился расквитаться со мной, но быстро осознал свою ошибку. Я точь-в-точь похожа на пропавшую дочь миллионера, и он предложил сделку. Притвориться ею, чтобы раскрыть грязные дела отца?.. Если бы я знала, во что загоняла себя согласием… Но вот я занимаю чужое место и понимаю, что игра куда опаснее, чем казалось на первый взгляд.

Глава 5

— Вера, мы можем с тобой отойти? — цедит сквозь зубы Глеб.

Они отходят в сторонку и разговаривают о чём-то, а врач пытается успокоить меня. Он говорит что-то о безболезненности процедуры, об отсутствии негативных последствий. Я почти ничего из его слов не слышу и не запоминаю. Понимаю ведь, что материнское сердце сразу разглядело подвох. Хоть мы с Викторией и похожи, но есть различия. Внимательная мать сразу заметила шрам… Её не обмануть так просто. Я думала, что у Вики только отец, а тут всё куда сложнее. И я не знаю, как выпутываться дальше. Надеюсь, что за обман меня не отправят за решётку. Могут и Ворона наказать, ведь это он «отыскал пропажу». Успею ли я найти в доме Смоленских хоть что-то, чтобы доказать их продажность? И захочу ли делать это, узнав их лучше?

— Ваши родители просто переживают. Это нормальное явление. Они испытали серьёзное потрясение, пока искали вас. Две недели немаленький срок.

Две недели? Мне казалось, что говорили о меньшем времени, но всё равно… Я — не она. И этот обман раскроется, как только придут анализы ДНК.

Не можем ведь мы с Викторией волшебным образом оказаться близняшками?

А если так? Что мне делать в такой ситуации? Я не хочу всю жизнь заменять её. Жить чужой жизнью? Что будет с ней? Она могла попасть в неприятности. А если уже мертва? Последняя мысль прошибает ледяным потом.

— Вика, тебя не расстроит, если мы всё-таки сделаем анализ? Мне бы не хотелось, чтобы твоя мама накручивала себя… — приближается ко мне Глеб.

Он заискивает перед чужими людьми, но я сильно сомневаюсь, что и раньше общался с дочерью так же любезно. Единственное, что интересует человека передо мной — личная выгода. Он мечтает поскорее выдать Вику замуж, укрепить свой бизнес. Даже её состояние волнует его меньше, чем бизнес.

— Нет. Вы можете делать всё, что посчитаете нужным. Я ничего не помню, не знаю, кто вы. Вы имеете право провести дополнительные анализы. Может быть, я не ваша дочь?

— Ну что за вздор? Конечно, наша… — выдавливает улыбку Глеб.

Мы идём в процедурную, где врач делает забор слюны и крови. Он обещает, что в течение нескольких дней анализы будут готовы, а пока «заботливые родители» везут меня домой.

Мне выделяют комнату, точнее приводят в её спальню… Виктории.

Пробегаюсь взглядом по излишествам роскоши, которая явно никому не нужна. У меня ком в горле стоит.

Всё так сумбурно.

Кажется, что проскакала галопом по незнакомым окрестностям, рухнула в месте, о котором ничего не знаю, а при этом так и не поняла, кто я такая и где нахожусь.

— Прости, что пришлось сделать анализ ДНК. Ты измученная, я понимаю, но есть некоторые сомнения. Мне бы хотелось убедиться, что поиски на самом деле следует остановить. Моё сердце рвётся на части, ведь я вижу перед собой себя в молодости, а другая часть меня терзается в сомнениях. Ты не обиделась?

— Нет. Вы имели право сделать это. Если я не ваша дочь, вам следует продолжить поиски и найти её.

Вера улыбается.

— Можно узнать ваше отчество? Мне неловко называть вас мамой. Я не помню вас, а если анализ не подтвердит наше родство…

— Это уж совсем неправильно, но я понимаю тебя, конечно. Вера Николаевна.

— Хорошо. Спасибо, что приютили меня. Может быть, мне следовало занять гостевую комнату? Если я не ваша дочь… не Виктория, то…

— Что за вздор вы обе несёте? Вика!.. Твоя мама помутилась рассудком, когда ты исчезла, не оставив даже записку, но я-то вижу, что ты наша дочь. Этот анализ сделан только для её успокоения. Вера, накорми дочь и дай ей отдохнуть нормально. Не выноси ей мозг своими причитаниями. Я пошёл к себе. Мне нужно выспаться перед важной встречей. Завтра я сообщу Андреевым, что подготовку к свадьбе можно продолжить.

Глеб уходит, и мы с Верой Николаевной остаёмся одни.

— Так похожа, как две капли… Может, я на самом деле потеряла рассудок? Ах, Вика… прости меня. Я сморозила чепуху. Пойдём, я накормлю тебя ужином. Мы отпустили всю прислугу пока… пока тебя не было. Места себе найти не могли, а ещё все они крутились под ногами.

Я послушно иду за Верой Николаевной. Понимаю чувства и сомнения матери, только мне ничуть не легче. Не хотелось бы мне обманывать её. Кажется, она любит свою дочь? Любила по крайней мере… А я не она. И когда эта правда раскроется, ей будет очень больно. Она посчитает себя преданной.

— Я не Вика, — бормочу себе под нос, отправляя в рот ложку грибного крем-супа.

— Конечно, ты она. Я не должна была заставлять тебя сомневаться. Просто ты осунулась и измучилась. Ты она. Точно, — оспаривает мои слова Вера Николаевна.

Больше мы ни о чём не говорим. Я ужинаю, принимаю душ, не обращая внимания на роскошь ванной комнаты, одеваюсь в предложенную мне пижаму, падаю на огромную кровать и пытаюсь заснуть. Да только сон не идёт. Я чувствую себя виноватой. Решив помочь Ворону, я вторглась в чужую семью. Мне не следовало этого делать, но теперь я здесь. Я мешаю людям искать свою дочь. И если отцу Вики плевать, его ли дочь рядом, то Веру Николаевну мне жаль. Надеюсь, она не возненавидит меня, когда обман раскроется? Думаю о Максиме… правильно ли было соглашаться помогать ему? Я понятия не имею, в какой аварии виновата Вика. Может, там и не было её вины? Что, если она жертва обстоятельств?

Мне не следовало прыгать с обрыва настолько необдуманно, но я уже сделала это.

Разбираться придётся по ходу дело.

Как проваливаюсь в сон, толком не замечаю, но снова вижу свою копию. Она просит помочь ей, спасти, но я совсем не понимаю, что могу сделать.

— Где ты? Как я могу помочь тебе? — спрашиваю хрипящим голосом. — Вика, не исчезай! Я хочу помочь тебе! — кричу и открываю глаза, ощущая, как всё тело бьёт лихорадочной дрожью.

— Всё хорошо, дочка. Тебе просто приснился дурной сон, — слышу уже знакомый голос. Вижу Веру Николаевну, присевшую рядом со мной на край кровати. Она поглаживает мою руку и по-доброму улыбается. — Я рядом. Я буду с тобой. Спи. Я тебя теперь не оставлю.

Как бы мне хотелось услышать такие слова от своей мамы… но она не скажет их. Уже никогда. Глубоко в душе я завидую Вике. У неё есть любящая мать. И совсем не понимаю — почему она сбежала, не предупредив ту? Разве можно мучить материнское сердце?

Веки снова смыкаются. Я засыпаю на этот раз крепко. Уже не вижу кошмаров. И надеюсь, что не увижу их снова.