Свадебные Дары Дракона

Настя Любимка (2025)

Ещё вчера я была завидной невестой, наследницей богатого рода. А сегодня меня предал жених, сделав так, что во мне пробудилась древняя кровь. Теперь меня ждёт изгнание из страны и отлучение от рода. А там и смерть… Но я — леди Эстель Этвор тар Кальнесс, и я ни за что не сдамся. Я должна выжить, чтобы отомстить и вернуть своё наследие. Даже если мне придётся стать драконом, жрицей рода де Лавер и, кажется, одной из невест тариана — будущего Владыки драконов.

Глава шестая

Марк вздохнул и закатил глаза.

— Вот об этом и речь. Ты не знаешь ни анатомию расы, к которой принадлежишь, ни основных понятий, которые необходимы для обучения в академии. Но, судя по всему, готова до последнего настаивать на своём.

— Я хочу вернуться домой. Вернуться и…

— И? — дракон, хранивший молчание, лениво изогнул бровь.

— Извините, но это уже не Ваше дело, — как можно спокойнее произнесла я. До сих пор ни имени не назвал, ни титула, а допрашивает, как следователь. — Но я обязана вернуться. Там моё наследие, мой дом и…

— Смерть, — закончил за меня мужчина и усмехнулся. — По законам Ордара тебе не место среди его жителей. Ни титул, который ты имела, ни твоё имущество больше твоими не являются. Вас же не просто изгоняют, вас лишают всего, не так ли? В том числе и родни.

Вот умел этот мужчина очень приятной наружности с отвратительной сутью бить по больному месту!

— Говоришь, твои родители погибли? Следовательно, над тобой была опека. До двадцати двух лет ты не могла вступить в права наследования. А учитывая то, что ты оказалась здесь в довольно жалком состоянии, никто и не собирался передавать тебе твоё наследство. Людишки… постоянны в своих низменных желаниях.

— Я — единственный ребёнок герцога Александра тар Кальнесс! Мой сын должен унаследовать титул и продолжить род!

— Твой сын будет драконом, и его мало заинтересует титул и поместье в каком-то людском городишке. Или пойдёшь по стопам матери? Лишишь своего ребёнка знаний и сути?

Он говорил так, словно бы в моём чреве уже было дитя. Мне стало не по себе. Захотелось закрыться руками и заплакать. Я едва сдержала этот порыв, хотя губа предательски задрожала.

Вообще, странная была ситуация… И обстановка странная, и всё кругом — тоже.

Сижу на земле голая, завёрнутая в чужой плащ, и рассуждаю о будущих детях. И с кем?! Так и до истерики недолго.

— Не имеет значения, кем будут мои дети, — наконец выдохнула я. — Им решать, как распоряжаться наследством их матери. Возможно, кто-то из них и захочет взять фамилию деда и прославить его род. Но земли графства Этвор и земли герцогства тар Кальнесс принадлежат мне по праву рождения.

— С первым могу поспорить, — не согласился дракон. — Мариэла не имела кровной родни в роду Этвор, это явная махинация. Неизвестно, добровольно ли почивший граф объявил чужестранку своей наследницей. К тому же земли находятся в Ордаре, и не думаю, что король этого государства с любезностью преподнесёт тебе часть земель, относящихся к короне.

— Они мои, — упрямо заявила я. — Там мои люди. Родовая магия признала меня.

Одновременно с моими словами по телу заструилась магия. Яркой и недовольной вспышкой прошлась от макушки до пяток. И угомонилась.

— И я сейчас не о твоей семье, Марк. Я говорю об отце. Магия признала меня, и когда всё случилось, не допустила родственников к управлению поместьем.

— Поэтому тебя и пытались убить, — пожал плечами мужчина.

Марк почему-то не вмешивался в нашу беседу. Зато с каким-то нездоровым интересом поглядывал на своего старшего друга.

— Впрочем, это не проблема. Ты хочешь эти земли? Считаешь их своими? Я верну их тебе.

— Что? — опешила я.

— Я верну тебе твоё наследство. Земли Этвор и земли тар Кальнесс вместе со всем, что там находится: скотом, людьми, прочей чепухой.

— Это плохая шутка, — выдавила я, на миг задохнувшись от гнева.

Кто он и кем себя возомнил? Думает, что имеет право издеваться?

Пылая от ярости, я сжала кулаки и почти разразилась гневной тирадой, когда была остановлена властным и уверенным тоном мужчины.

— Я не шутил. Если они нужны тебе, ты их получишь… В качестве первого свадебного дара.

— Что? — я поперхнулась и во все глаза уставилась на самоуверенного незнакомца.

— Ты прекрасно меня услышала, — невозмутимо ответил мужчина.

Дурой я не была. Нет, в какой-то мере, конечно, мы все глупцы, однако…

Что они там про жриц вещали? Мама такой была? И сбежала? А не из-под венца ли случайно?

— О, я поняла! — нервный смешок сорвался с губ. — Мама Вас бросила! Именно поэтому Вы имеете столь нелестное мнение об её умственных способностях. Мама не захотела быть Вашей женой и сбежала!

Смех, увы, останавливаться не желал. Надо же, моя жизнь и без того была одним сплошным приключением, а теперь, куда ни посмотри, и вовсе простирался тернистый путь — везде колючки и шипы. Ничего, я всегда умела пользоваться садовым секатором. Мама ещё в детстве научила, она любила возиться в саду.

— Ни за что! Слышите? Кем бы Вы там ни были, какой бы статус ни занимали, я не стану Вашей женой. Невозможно быть с тем, кого боишься. А Вы мне не нравитесь и пугаете меня!

— Привыкнешь, — бросил он и медленно начал приближаться ко мне. Остановился на расстоянии вытянутой руки и прошептал: — Ты так радеешь за наследие предков… Так вот твоё второе наследство — долг твоей матери, которая не пожелала его исполнить.

— Вы себя в зеркале видели?

Неожиданно я икнула. И сама не поняла, отчего: то ли от страха, потому что его лицо вдруг чешуёй покрылось (немного, но всё же), то ли от истерики и рвущегося из меня нервного смеха.

— Я не отвечаю за сердечные раны, которые нанесла моя мама, отказав Вам. У неё, знаете ли, много воздыхателей было. Предлагаете мне за каждого замуж выйти? У Вас принято многомужество?

— Нет, — яростно выдохнул мужчина.

— Очень жаль, — ядовито ответила я. — Может, тогда бы я и согласилась. Вышла бы сразу за триста восемьдесят человек, и Вас бы вообще не видела.

Глаза собеседника сузились от гнева. Дракон точно умел считать и прекрасно понял, что я имела в виду. В году у нас было триста семьдесят девять дней. Следовательно, на него — последнего мужа — времени бы у меня точно не нашлось.

Этот дурацкий разговор достиг пика своего абсурда. Мне вообще казалось, что это всё не со мной происходит.

— Ах, нет… Вы же мне даже предложения не сделали! Подождите, но Вы и имени своего не назвали! У вас тут так принято, да? Пугать, говорить гадости, предъявлять права — и при этом даже не представиться?

— Эстель, — Марк попытался взять меня за руку, — тебе нехорошо… Нужно успокоиться. Всё не так и…

Но меня уже несло, и я никак не могла остановиться.

— Имейте смелость представиться, чтобы я точно знала, кто виноват в том, что моя мать отказалась от родни, сбежав из отчего дома. Представьтесь, чтобы я знала, кого мне избегать. Человек, который не может понять, что дети не в ответе за поступки родителей, не может быть ни хорошим, ни плохим. Это несчастный, обиженный на весь мир ребёнок, живущий в мире иллюзий. Мне Вас жаль, но я не собираюсь жалеть Вас всю свою оставшуюся жизнь. Тем более в качестве жены.

— Дракон, — произнёс он, когда я выдохнула и взглянула прямо в глаза мужчине. — Я не человек, а дракон.

— Моё почтение, тариан, — неожиданно раздался позади меня незнакомый голос.

Шумно выдохнув, я испуганно вздрогнула, но Марк успокаивающе придержал меня за плечи, не давая встать.

— Наше почтение, тариан, — ещё один голос.

Его тут же подхватили другие, женские и мужские.

Я обернулась, чтобы посмотреть, кого ещё принесло на поляну, и опешила. Их было человек десять. Трое из них находились совсем рядом, практически за моей спиной. Стояли на коленях, почтительно склонив головы, и чего-то ждали.

— Поднимитесь, — потребовал дракон, а у меня мурашки по спине побежали.

Нет, ну могла бы и раньше догадаться, что он явно не простой дракон. Точно имел какую-то власть. Сбило с толку то, что Марк спокойно и даже несколько панибратски с ним общался, а тот ему это позволял. А тут… Вон сколько мужчин и женщин склонились перед ним! Причём они были явно старше и меня, и Марка. К тому же, все чем-то походили друг на друга…

Обдумать эту мысль я не успела.

— Мой тариан, до нас дошли печальные вести о судьбе Мариэлы. Однако Богиня милостива и подарила нам встречу с её дочерью. Леди Эстель нашего рода, нашей крови и под нашей защитой. Мы благодарны Вам за помощь, но дальше справимся самостоятельно.

Я оглянуться не успела, как меня взяли в плотное кольцо. Вот только что сидела напротив этого тариана (опять же, имя названо не было, следовательно, это был какой-то титул), а теперь передо мной оказалось трое мужчин, по бокам — две женщины и Марк, а позади — остальные прибывшие.

— Лекрой, Вы собрались защищать свою правнучку от меня?

Дракона мне не было видно, но его ехидный тон даже у меня не вызывал сомнений в том, что он издевался.

Стоп, он сказал — правнучку?

Боги, да что ж я сейчас так плохо соображаю? И почему мне хочется смеяться и плакать одновременно? Вроде и смешного ничего нет, а у меня такое ощущение, что передо мной какой-то веселый спектакль.

Нет, видимо, я исчерпала лимит благоразумности. Лучше бы в обморок хлопнуться, чем закатить перед всеми истерику. Я отчаянно кусала губы, мысленно призывая себя к порядку.

— Простите, мой тариан, но если Вы будете настаивать на принятии первого дара, нам придётся вмешаться. Мы дорого заплатили за свою ошибку и на этот раз не собираемся её повторять. Если после того, как обо всём узнает подробнее, леди Эстель откажется становиться на путь старшей жрицы и принять Ваше сердце, мы будем биться за её свободу и выбор.

— Лекрой, ты забываешься! — рыкнул дракон.

— Она ещё дитя, мой тариан, — вперёд шагнула седовласая женщина. — Дитя, не знающее о себе ничего. Посмотрите, как она напугана. Вы же не обидите ребёнка?

— Эта девушка по человеческим меркам почти взрослая. И даже может стать женой, — хмыкнул дракон. — Леди Альера, я услышал тебя. Мы вернёмся к этому вопросу позже, я действительно поторопился.

Я вроде бы и слышала, что они говорят, но пока плохо улавливала суть их беседы. Понимала только, что меня защищают от дракона. Вот только почему? И что ещё за путь жрицы?

Головная боль решила вернуться. Я даже зажмурилась от приступа.

Как же хотелось просто тишины и покоя. А ещё — оказаться дома, в своей спальне, под большим мягким одеялом… Всё-таки сознание я потеряла.

***

Проснулась от ощущения тепла и нежности. Мне было так уютно и так хорошо, словно бы родители обнимали. Так хорошо бывает только в руках матери и отца.

И меня действительно обнимали. Вот только совсем не мама и папа.

Может, спросонья, а может, потому, что последние дни мне приходилось трудно, я не среагировала сразу, замерев в объятьях странного существа. Вроде бы это была женщина, да только какая-то призрачная и явно крупнее обычных людей. К тому же всю её фигуру окружало синее пламя. А спустя пару секунд ничего похожего на человека и не осталось — на кровати сидела голубая ящерка. Я только и смогла, что вытаращиться на неё, да заодно по сторонам поглядеть.

Я находилась в красивой спальне, просторной и светлой, лежала на большой кровати. Ну, почти на кровати. А, может, и лежала до того, как ко мне пробрался некто, кто теперь укачивал меня на своих руках, словно младенца.

— Здравствуй, Огонёчек, — тихо произнесла вновь появившаяся призрачная женщина, а у меня защемило сердце. Боги, как же голос был похож на мамин! — Полежи тихонечко, я ещё не закончила твоё лечение. И не бойся, девочка, свою мриар не стоит бояться.

— Мриар? — переспросила я.

— Хранительница рода, дух-помощник. Я та, кто хранит жизни де Лавер. Ты очень красива, девочка, и твой аруан необыкновенный.

Опять это непонятное слово.

— Не грусти, Эстель, скоро для тебя не останется тайн. Но не мне быть той, кто приоткроет завесу. Обидятся.

— Кто обидится?

— Твоя семья. Им всем не терпится познакомиться с тобой. И рассказать обо всём…

— Что-то кроме Вас никто больше не пришёл.

— А я и не уходила…

Улыбка у мриар была странной. Улыбалась женщина, а мне чудилась змеиная пасть.

— Я была с тобой с того самого момента, как ты оказалась в поместье. И это я никого не пускала. Чужая сила может навредить, пока не восстановятся магические потоки.

— Вы… — я запнулась, — восстанавливаете магические каналы?

— Потоки, — поправила она. — Люди зовут их каналами, но это потоки силы, которые могут выбрать какой угодно путь. Твоя сила пока сосредоточена в груди, а потоки идут треугольником, а не кругом или овалом, как принято у людей.

— И у всех драконов так? И что значит — пока в груди?

— Нет, у каждого свой поток. Однажды ты научишься их видеть. У Маркари, к примеру, сила сосредотачивается в области ягодиц.

— Где? — я даже воздухом поперхнулась. — А разве так бывает?

— Ещё и не так бывает. Мы всегда знали, что Марк будет непоседой, с силой в таком-то месте. Он и есть шило вертлявое.

Мриар подтрунивала, но по-доброму, чувствовались и её любовь, и доброта.

— А у твоей мамы аруан раскрылся поздно, мы дважды проводили ритуал. Сосредоточие её сил было разделено: часть — в середине живота, как бывает у людей, и часть — во лбу, как и должно быть у жриц. Она сама выбрала свой путь…

Женщина вздохнула и вдруг погладила меня по голове.

— Ты очень на неё похожа. Такая же упрямая и очень добрая девочка. Огонёчек, не оплакивай ушедших, не заставляй небо плакать звёздами, а море бушевать.

— Простите, мриар, а при чём тут звёзды и море?

— Моё имя Виталина, Огонёчек. Называй меня по имени. А что касается моря и звёзд… У каждого дракона своя особая сила, своя стихия. Де Лавер обладают магией воды и её форм. Жрицы же обладают двумя стихиями: рода и той, что дарована Богиней. У твоей мамы это были вода и воздух. У нас считается, что, оплакивая ушедших, мы тревожим их покой, а значит, заставляем их души волноваться и плакать вместе с нами.

— А у меня? Я ведь обладаю даром защитной магии. Но стихии в себе никогда не чувствовала.

— Забудь о том, чему тебя учили люди. Ты не человек и никогда им не была. Мариэла сумела обмануть всех, кроме природы. Твои стихии вода и огонь. Я вижу огонь в твоих глазах и волосах, а после первородного пламени огонь разгорится ещё ярче.

Я скосила глаза на свои каштановые кудри и никакого огня в них не увидела. И слава богам! Ещё не хватало загореться!

— Скажите, а почему, будучи драконом, я чувствовала море… Запах моря от меня и от Маркари… А ещё, кажется, так пахла мама…

— Потому что родоначальник де Лавер — морской дракон. Глава нашего рода также является морским драконом, и наследник рода тоже…

— И те, кто родятся у наследника, также будут морскими драконами? — вообще, мне было интересно, в чём разница. Обычный дракон или морской? Только ли он хорошо плавает или есть что-то ещё?

— Только первенец становится морским драконом. Последующие дети ими не будут. Наше поместье на берегу моря, а сокровищница рода в глубинной пещере, куда никто кроме главы и наследника не может войти.

— Скорее, доплыть, — улыбнулась я.

— И это тоже, — не стала спорить Виталина. — Посиди, пожалуйста, тихонечко, я должна закрепить результат.

Спрашивать, о чём она говорит, я не стала. И так почувствовала лёгкий ветерок на коже и огромную магическую силу, которая словно бы гладила меня по макушке, плечам, животу. Кажется, это и был тот самый пресловутый треугольник потоков магической энергии. Значит, мриар действительно восстановила мою магию!

Да и почему я удивляюсь и сомневаюсь, если чувствую себя прекрасно?! Так хорошо мне давно не было, хоть сейчас вставай и вприпрыжку беги…

А куда бежать?

То, что я в семье матери и со мной ласково обращаются, ещё не значит, что я в безопасности, и всё будет хорошо. Тот страшный дракон ведь не отстанет от меня. Да и сам род когда-то отрёкся от мамы… Могу ли я вообще здесь находиться?

— Твои сомнения беспочвенны. Родители Мариэлы совершили ошибку. Но поверь, у них было много времени, чтобы осознать это. Девочке покровительствовала Богиня, а когда Богиня чего-то желает, ни один дракон противиться не может.

— Простите?

— Мы искали твою маму, Эстель. Искали долго, пусть и не сразу начали поиски. Но её следы оборвались в человеческих землях. А потом нам было ниспослан божественный знак: мы должны были дождаться зова Мариэлы. Только тогда, когда она сама решила бы вновь увидеть семью, мы смогли бы увидеть её и прикоснуться к ней.

— Но она не позвала?

— Хуже, Огонёчек. Она отказалась от себя и своего дара.

— Как это? Мама до конца своих дней была магом.

— Она убила в себе дракона, — сказала Виталина, и у меня по спине побежали мурашки. — И почти убила его в тебе.

— Быть не может! Не думаю, что мама настолько была обижена на семью, чтобы отказываться от части себя. Да и меня… Вот же я, перед Вами. И, как видите, совсем не человек.

— Скорее, у неё просто не было времени завершить начатое. Ты ведь жила в Ордаре, полукровкам с обращением туда пусть заказан. Я не знаю, чем руководствовалась Мариэла, избирая для себя и своего дитя такой путь, но знаю, что тебе придётся нелегко.

Вот уж в этом я не сомневалась… И всё же, почему мама так поступила? Только ли в обиде было дело? Или, может, она знала что-то такое, чего не могла передать своей семье?

Я не могла поверить в то, что её жертва была напрасной. Не могла поверить в то, что она убила в себе дракона и отказалась от крыльев, дарящих свободу. Сейчас я точно могла сказать, что сама бы не смогла отказаться. Да, мысль о том, что я дракон, пугала меня. Но во время полёта… Ни одна награда не подарила бы мне и сотой доли тех ощущений, которые я испытала!

И я обязательно узнаю правду. Не знаю, как, но я её узнаю.

— Вот и всё, — опуская меня на перину, сообщила Виталина. — Ты очень сильная, девочка. Высвободив аруан, станешь ещё сильнее. Ты прекрасна, Огонёчек.

— Аруан? Вы снова о нём говорите, но мне до сих пор никто не объяснил, что это такое.

— Аруаном зовётся сосредоточие магической энергии в теле дракона, — глубокий мужской голос заставил меня вздрогнуть. — Здравствуй, Эстель, я — глава рода де Лавер, лорд Лекрой, твой прадед. Мы рады, что тебе лучше. Я пришёл на зов мриар, она советует тебе подкрепиться. Ты позволишь проводить тебя или предпочтёшь остаться в спальне, отложив знакомство с семьёй, и покушать в одиночестве?

— Здравствуйте, — я непроизвольно выпрямилась и чуть склонила голову, — я буду рада познакомиться с семьёй мамы. Но, если позволите, сначала приняла бы ванну.

Смущения не было. Мне действительно очень хотелось помыться. А ещё я вдруг увидела свой саквояж. Слёзы брызнули из глаз. Марк прихватил мои вещи с собой!

— Конечно, Эстель. Виталина, как закончите, я приду за правнучкой. И, дорогая Эстель, мы также и твоя семья.

Я не удивилась тому, что именно мриар взялась показывать мне просторную купальню и сама же занялась моим омовением. Но прежде настояла на том, чтобы вещи, в которые мне следовало переодеться, достали из саквояжа.

Да, там было всего три платья: домашнее, дорожное и праздничное. И всего две смены белья. Взять больше я не могла себе позволить. Совсем немного для леди моего положения, но эти вещи были мне дороги как память о доме, который я покинула. И о тех людях, которые заботились обо мне. Мейта… Как она там?

Я представила на месте мриар свою верную камеристку и няню в одном лице. Закрыла глаза и будто бы вновь очутилась дома, в своей ванной комнате, где Мейта ласково перебирала пряди моих волос, осторожно водила губкой по телу…

— Откуда у Вас такой? — почувствовав знакомый аромат, спросила я и даже обернулась к мриар. — Откуда у Вас такой шампунь?

— Его любила Мариэла, ей всегда нравился этот душистый запах и то, как после него волосы становятся шелковистыми и лёгкими. У твоей мамы всегда были длинные волосы, они доходили до пят.

— Она их обрезала, — дрожащим голосом поведала я. — До поясницы.

Слёзы душили меня. Если мама спустя столько лет после того, как покинула родню, пользовалась вещами, которые, несомненно, должны были мысленно возвращать её сюда, могло ли это значить, что она скучала по ним? Скучала и любила? Так почему же она оборвала все связи? Из-за отца? Из-за места, где в итоге должна была жить? Что такое случилось, что она отказалась от всех и умерла вдали от родины?