Сказки темного города. Паутина

Наталиса Ларий, 2023

История любви, сотканная из паутины секретов, трагедий и непростых жизненных путей двух полных противоположностей. Ведьма-фрейлина, стоящая на краю судьбы благодаря безжалостной воле своей королевы и тот, чья хищная суть в силу жизненных обстоятельств просто обязана столкнуть ее с обрыва, дабы дать утраченному обрести себя по ту сторону, именуемую небытием. Прошлое или будущее, милосердие или жестокость? Что выберет он, глядя в ее глаза, в которых так отчаянно пылает желание верить ему? Как быстро сплетутся дороги этих двоих в одну, если на пути столько коварства, непонимания, неверия и страха? И возможно ли вообще рождение чего-то прекрасного, если между ними стоит незримая тень, обретшая себя в бренном мире по необъяснимой воле высших сил?Дизайн обложки: Эмилия Волхова

Глава 4

— Ты чего трясешься, как лист осиновый? — удивленно спросила Лалик, неспешно идя со мной рядом на расстоянии в пару десятков метров от королевы, которая что-то обсуждала с одним из придворных лордов, которого уже явно пророчила в мужья Анике.

— Он где-то рядом, — недовольно бросила я и посильнее закуталась в теплый плащ, несмотря на то, что день был вполне себе теплый.

— Ты опять? — простонала Лалик. — Ну свернул он шею той псине и что? В обморок теперь падать из-за этого, что ли? — фыркнула она.

— Не падать. Но что-то во мне изменилось с той ночи помимо того, что я теперь знаю, когда он находится где-то поблизости, — нахмурила брови. — Я уже довольно-таки долго ощущаю свою силу так, как раньше не ощущала. Вот даже, смотри, — я огляделась и подошла к розовому кусту, на котором был сломан длинный побег.

Осторожно проведя пальцем по наполовину засохшему стеблю, отступила от куста и спустя пару секунд посеревший побег зазеленел, а место трещины на нем затянулось.

— Матерь божья! — прошептала Лалик, в ужасе окинув взглядом территорию. — С чего такой рост сил?

— Не знаю, — пожала плечами. — Причем вот, — провела пальцами по еще одному сломанному стеблю и тот остался неизменным.

— Это что значит? — спросила подруга, переводя взгляд с одной ветки куста на другую.

— Мне кажется, что я научилась восстанавливать то, что предположительно было сломано им, — в отчаянии прошептала я.

— Как ты это поняла? — прошептала Лалик.

— Дня два назад он в бешенстве прошел мимо стола в главном зале и зацепил статуэтку. Когда она упала, я присела, чтобы убрать осколки, поскольку слуг поблизости не было, но только дотронулась до них и предмет восстановился.

— Никто не видел? — простонала Лалик.

— Нет. Я сразу вернула ее на место и вышла из зала. И теперь вот прям чувствую, что он сломал или еще что. У меня руки прям чешутся, чтобы исправить это. У одного из стражников рассеченная губа была, и я прям знала, что это он ее ему разбил. Он меня убьет теперь точно, — проговорила дрожащими губами, повернувшись к Лалик.

— Тебе уехать нужно отсюда, — ответила та, настороженно глядя на меня. — Те, кто умеет погашать действие силы элиминанта, сама знаешь по истории как заканчивали свою жизнь.

— Как уехать? — нервно прошипела я. — Корабли ушли, следующие прибудут только через полгода. Да и то, отпустит ли она меня, — кивнула на королеву. — Здесь тоже некуда ехать. Разве что на земли лугару, да только там ведьму с потрохами сожрут, а говорить им, кто я — боль на голову еще та, поскольку тогда точно стану мишенью номер один для вообще всех отсюда. Ой, что будет. Он недолго станет думать, свернуть ли мне шею или нет, — заскулила, проведя ладонью по лбу.

— Так, прекрати, — одернула меня Лалик. — Ты фрейлина королевы, и чтобы тебя на тот свет отправить, нужно ее личное согласие.

— Кому нужно? Ему? — я саркастически улыбнулась. — Он здесь хозяин, Лалик, а королева едва ли не пленница, что бы она там себе не придумывала. А раз пленница она, то мы и подавно. Это пока она здесь корни пустит да наберется власти, — кивнула на королеву, которая улыбалась во все тридцать два, разговаривая с советником Дарана, — пока она Анику пристроит, пройдет год, а то и более. За это время этот дьявол поймет, что не слишком ему интересно то, что кто-то вот так может на раз и два восстановить то, что он сокрушит, и закопает меня. Уже молчу про то, что вдруг могу теперь еще и силу его погашать?! Вот тогда точно смерть, — проскулила я.

— Да ну, куда тебе до этого, — нахмурила брови Лалик.

— Да мне и до этого было ох как «куда там»! — кивнула на восстановленную ветку.

— Вообще глупости все это, — подумав, передернула плечами Лалик. — Будь ты на вражеской стороне, тогда да, удавить тебя и дело с концом. А так ты здесь, на виду у него, зачем трубить раньше времени тревогу?

— Ты не понимаешь, — проговорила строго я. — Теоретически погашать пламя я могу просто своим нахождением подле него. Для этого не нужно даже контактировать с ним. Просто могу быть рядом, и он не сможет воспользоваться своей силой. Мало того, — отчаянно прошептала, подойдя ближе к Лалик. — Даже если уеду, смогу это делать. После вражеского контакта реверсана и элиминанта появляется эта незримая ниточка, словно мост между ним и мной. Вот в чем заключается самое страшное. Вот почему элиминанты всегда убивали сильных представителей моей магии. И он бы меня убил тогда еще, на берегу. Да только я на тот момент блохой была по сравнению с ним. И откуда такой рост силы у меня, не понимаю. Такое не должно происходить вот так, без обучения, спонтанно. Это противоречит всем законам моей магии. У меня нет интереса воевать с ним. Откуда тогда это все? — чувствуя, как наворачиваются слезы, я возвела глаза к небу и захлопала ресницами, пытаясь сдержать их.

Лалик подошла к исцеленной ветке куста и провела по ней пальцем, затем окинула меня взглядом и проговорила строго:

— Может отравим его? — она поддела красивый кулон на своей шее, в котором, насколько я знала, был некий сильный яд.

— Ты что! — воскликнула я. — Не шути так.

— Ну тогда учись сдерживать себя. Тягу каждой силы можно подавить. Уж если она хочет править тобой, чувствуя подле себя элиминантную магию, подави ее. По большому счету, не она твой источник, а наоборот. Подави этот ее рост и все, — Лалик пожала плечами.

— Ты думаешь это так просто? Это тебе не невинное исцеление, которое мирно посапывает внутри тебя. Реверсантия — это то же самое разрушение, только работает иначе. Как, как подавить эту силищу? — развела я руками. — Меня не учили такому!

— Тебя вообще ничему не учили, как я погляжу. Разве что угождать коронованным особам, — недовольно хмыкнула Лалик. — Куда смотрели твои родители?

— У них не было денег на то, чтобы развивать мои способности, — отрезала я. — Поэтому меня учили всему, что должна уметь воспитанная молодая леди. Мама сама меня всему обучала, на это не требовались средства. А вот магическую сторону…они просто не могли позволить этого себе. Тебе ли не знать, — я недовольно окинула взглядом Лалик.

— Ну и что в итоге? — повела бровью Лалик. — Все равно нужно было хоть что-то да сделать! Воспитанная молодая леди? И что? На черта теперь тебе это сдалось, когда ты попала в поле зрения того, кому ты как кость в горле будешь, как я погляжу.

— Да кто ж знал! — вспылила я. — Элиминантов в мире с десяток если наберется! В нашем государстве не было их раньше. Даран тоже появился здесь три года назад, когда король искал способного подавить гонор северного народа наместника на эти земли! Никто толком и не знал даже, кто здесь правит! Королева даже не брала в расчет то, кто он такой, когда везла меня сюда.

— А ты уверена в этом? — помрачнела Лалик.

— В чем?

— Ну в том, что эта стерва не понимала, что в итоге выйдет, если тебя привезти сюда с собой.

— Да ну, ты что, — я сдвинула брови и бросила беглый взгляд на королеву.

— А почему нет? На кой черт ей здесь такой наместник? Убрать его с такими силами не представляется возможным, а вот если послабее сделать, так вполне что-то может и выйти, — осторожно предположила Лалик. — Ты что, забыла, что она натворить хотела, чтобы свергнуть своего сына? А здесь в открытую уже побоится пойти, чтобы править хотя бы этими землями. А вот так, через Анику, да ее выгодный брак, да еще так, чтобы Дарана убрать, вполне выгорит дело. Да, не центральные земли, тут ничего не поделаешь, но и здесь вполне себе можно жить и радоваться жизни, а уж с ее-то гонором и тягой к власти так и подавно.

— Нет, не верю, — ответила я, зная, с каким теплом королева всегда относилась ко мне.

— Чего не верю? — процедила сквозь зубы Лалик. — Посуди сама. Она всегда скрывала от всех то, кто с какими силами у нее в услужении был. Даже король и тот не знал, более чем уверена, что ты реверсан. Так может, думал, что восстановитель какой посредственный. Это ведь чувствуется всегда подле тебя и не более того. Это Даран сразу понял, кто ты на самом деле, да я знаю, поскольку являюсь твоей подругой. А другие что? Многим об этом известно?

Растерянно посмотрев на королеву, которая не обращала никакого внимания на меня и Лалик, я поежилась, понимая, что Лалик могла быть права на все сто и королева и правда преследовала свои какие-то корыстные цели во всем этом.

— И что мне теперь делать? — перевела взгляд на подругу. — Я сама не справлюсь с собой. А здесь кого-то искать опасно. Сразу доложат Дарану и уж тогда он точно в могилу меня сведет.

Лалик посмотрела на меня напряженно, затем проговорила осторожно:

— Попроси его.

— Кого?

— Лорда Дарана. Его попроси. Пусть научит подавлять себя.

— Ты что! — я посмотрела на нее, как на умалишенную.

— А что? Это ли будет не показатель того, что ты не хочешь идти против него и что покорно склоняешь голову, признавая его превосходство над тобой. Ты сама сказала, что реверсантия — это то же самое разрушение, только действует иначе. Кто еще, как не он, сумеет научить тебя подавлять себя, пока ты не достигла непонятным образом той точки невозврата, когда тебя уже только и правда что удавить останется, — покачала головой Лалик.

— Нет, только не к нему, — чувствуя, как задрожал мой голос, отрезала я. — Он не оставит меня в живых.

— Откуда такая уверенность? — тихо воскликнула Лалик.

— Оттуда! Ты не видела его таким, каким видела его я! — простонала, на мгновение закрыв глаза и прокрутив в голове тот момент, когда лорд Даран раздавил шею лугару. — Не вздумай только ничего говорить его брату, — зашипела на Лалик, ухватив ее за предплечье.

— Да ты что! — одернула она со злостью меня. — Я может и падкая на мужчин, но ради того, с кем сплю, предавать почти сестру не стану!

— Прости, — я враз присмирела, зная, что уж кто-кто, а Лалик точно никому не расскажет обо мне.

— В общем, решай сама, — помолчав, произнесла она. — Но, мой тебе совет, лучше первая все ему скажи, поскольку если он дойдет сам до той версии, которую я тебе озвучила, просить о помощи будет уже поздно. А то, что я права насчет королевы, точно это знаю. Вот прям чую, что в пуху ее рыльце чертово. Она точно извести силу лорда Дарана хочет, чтобы потом править здесь единолично, не дожидаясь того момента, когда король решит перевести его куда еще. Ведь может же и не перевести никогда, так ведь? — повела бровью подруга. — Нет, ты, конечно, можешь наоборот набираться потихоньку сил, чтобы помочь ей. А что, свергнешь элиминанта. Много кому такое удавалось в истории?

— Ты что такое говоришь? — возмутилась, понимая, что уж кем-кем, а убийцей я не была.

— Да кто ж тебя знает, Амариса, — пожала плечами Лалик. — Ты всегда была любимицей королевы. Так, глядишь, и дослужишься до довольно-таки прочного статуса всесильной придворной дамы, если с твоей подачи она сможет лорда Дарана убрать. Сделаешь для нее это — богатство и власть тебе будут обеспечены. Так что ты подумай, — сощурила глаза Лалик, — может и правда стоит потягаться с разрушением? Самайна, его брата, только чтоб это все не зацепило, — она сощурила с предостережением глаза, — поскольку я наконец поняла, с кем хочу провести остаток своей жизни и ради кого готова отказаться от бесконечных утех, которые ранее так манили меня. А все остальное меня не касается. Изведете Дарана, может оно и к лучшему. Прекратится эта истребительная война с лугару, и я буду спокойно спать в постели, не переживая о том, что Самайн снова выехал на волчьи земли с целью зачистить еще какое-то из поселений.

— Нет, ни за что на такое не пойду, — прошептала я. — Не смогу. Я и муху-то в жизни своей ни разу не убила, а здесь о мужчине речь идет. Да и о чем вообще разговор, Лалик! Он изживет меня со свету быстрее, чем королева прикажет кому-то что-то сделать.

— Как знаешь, — пожала плечами Лалик.

Слушая Лалик, я удивленно отметила про себя то, с каким спокойствием она говорила о чьей-то смерти. Нахмурив брови, покачала головой и произнесла наконец:

— Реверсантия — не убийственная магия. Я не имею права использовать ее в угоду кому-то. Это запрещено. Защищая себя или еще кого, тогда да, а вот так, чтобы королеве жилось спокойнее? Нет, это не про меня.

— Ну, смотри сама. Тебе виднее, — ответила безразличным тоном Лалик. — Но я тебя предупредила, — покачала головой, окинув меня с сожалением во взгляде. — Или ты обратишься к нему за помощью и будешь уповать на то, что, глядя в твои зеленые глазки, обрамленные длинными ресницами, он сжалится в итоге. Или же это и правда все закончится плачевно для тебя. Все, хватит об этом, — ее выражение лица враз сменилось на приветливое, когда она посмотрела куда-то за мою спину. — Вот и объект твоей боли, а также объект моего желания, — в ее глазах враз полыхнуло пламя и мне не надо было даже оборачиваться, чтобы понять, кто направляется к нам. — Лорд Даран, лорд Самайн, — прощебетала она в тот момент, когда мужчины поравнялись с нами. — Вы тоже любите гулять в саду, когда погода позволяет? — она сощурила глаза и кокетливо прикусила губку, склонив голову набок и просто прожигая брата Дарана взглядом.

— Нам нужно поговорить с королевой, — кивнул в ее сторону Даран, едва удостоив меня своим вниманием. — Но вижу, что это надолго, — нахмурил брови, скользя взглядом по ее собеседнику. — Ты иди в замок, Самайн, — бросил он брату, — а я подожду, пока мой советник закончит свою аудиенцию у королевы.

— Позвольте мне проводить вас, — враз прощебетала Лалик, взяв под руку Самайна.

— Лалик! — зашипела я на нее.

— Я недолго, — недовольно одернула та меня, — может быть. Скажешь королеве, что я замерзла, поэтому и удалилась.

Сказав это, она с безмолвным возмущением послала мне пару неласковых слов взглядом и направилась в сторону замка, прильнув к своему любовнику. Я же, судорожно засунув руки в широкие рукава теплого платья, словно пытаясь хоть как-то скрыться от прошивающего взгляда мужчины, демонстративно вздернула голову и стиснула губы, пытаясь сдержать охватившее меня отчаяние. Минуты две мы стояли молча, и эти две минуты показались мне вечностью, настолько мне было тяжело находиться подле этой силищи, которая словно давила, беззвучно нашептывая в мою голову то, что жить мне осталось ох как недолго. В какой-то момент краем глаза я заметила, как Даран протянул руку к тому восстановленному стеблю и медленно прошелся пальцем по побегу, задумчиво глядя на него. Не прошло и секунды, как он ухватил его пальцами и сломал. В тот момент, когда стебель хрустнул, внутри меня будто взорвалось нечто, прошившее меня словно тысячами и тысячами вонзающихся изнутри иголок. Задохнувшись от боли, я сделала судорожный вдох, чувствуя, что у меня темнеет в глазах. Ухватившись за растущее рядом дерево, едва не сползла по его стволу на землю. Прислонившись к нему, на мгновение прикрыла глаза и закусила губу, ощутив, как на лбу выступили капельки пота. Когда открыла их, то увидела стоящего напротив меня с заведенными за спину руками мужчину. Отчаянно глядя на него, я обхватила себя руками и едва уловимо покачала головой. Постояв так с минуту молча, он наконец повернулся к королеве и крикнул ей:

— Ваше величество, я заберу на какое-то время вашу фрейлину, вы не против? Мне нужно, чтобы она помогла мне кое в чем.

— Да, конечно, лорд Даран, — беспечно прощебетала та, махнув на меня рукой. — Только верните мне мою девочку целой и невредимой, — засмеялась.

— Непременно, — ответил стальным тоном мужчина и кивнул в сторону замка.

— Нет, не пойду, — отчаянно затрясла я головой.

— Мне потащить тебя туда силой? — еле слышно гаркнул он и его глаза предостерегающе сузились.

Понимая, что выбора особо нет, ровным счетом, как и защиты здесь, я опустила голову и побрела в замок следом за ним, на ходу читая все молитвы, какие только знала. Когда спустя несколько минут двери огромного кабинета лорда Дарана захлопнулись за моей спиной, я поняла, что очутилась в ловушке, словно глупая мышь. Стоя около двери, отчаянно проследила за тем, как мужчина подошел к столу со стоящим на нем графином, наполненным вином, и налил себе в бокал кроваво-красную жидкость. Сделав пару глотков, он медленно вернул бокал на место и, облизнув губы, посмотрел на меня.

— А теперь говори, с какой целью королева притащила тебя сюда? — наконец произнес он, подойдя ко мне почти вплотную.

— Ни с какой, — тотчас же ответила я, в душе начиная понимать, что Лалик была права. — Клянусь вам!

— Ни с какой, — протянул он, скрестив руки на груди. — Ведьма с силой созидания в крови появляется подле меня и на удивление из ничего не значащей, слабой силы, начинает перерождаться на глазах в то, что скоро станет гасить меня. Ни с какой целью, говоришь? — он сощурил свои потемневшие глаза. — Говори быстро, что задумала твоя королева? — гаркнул так, что я вздрогнула и отшатнулась от него.

— Ничего, — как можно более сдержанно проговорила я. — Если она что и задумала, то мне это неведомо. Я правда здесь появилась в качестве ее фрейлины и не более того. Откуда такой рост способностей — ума не приложу! Меня никогда ничему не учили! О своих силах я сама узнавала из книжек уже когда стала взрослой! Я ничего не умею! Ни управлять собой! Ни уж тем более погашать вас!

— Да что ты! — спокойно проговорил мужчина и протянул руку к моему лицу.

Когда его пальцы осторожно коснулись моей щеки, на них вспыхнул тот синий огонь, который я тогда видела в ночь гибели лугару. Я в ужасе попыталась отшатнуться, но меня словно парализовало, когда синее пламя медленно поползло от его пальцев по моему телу, словно смакуя нечто, что так хотелось сгубить, но по какой-то причине сделать этого не получалось. Пока я в ужасе наблюдала за происходящим, ощущая пусть и лишь легкое покалывание в теле, но от этого не мене ужасное, Даран проговорил угрожающе:

— Я не контролирую огонь сейчас. Проделай я такое с кем-то другим, он был бы уже мертв. А ты вполне себе жива, не находишь? — сказав это, он убрал руку. — А это значит только одно — ты может пока и не погашаешь меня, но пройдет не более месяца, как ты научишься это делать.

— Не знаю, откуда это во мне! — почти стуча зубами от ужаса, проговорила я, понимая, что отсчет моих дней идет на убыль. — Почему я, не умея ничего, становлюсь сильнее. Не знаю! И не хочу этого! Не хочу сражаться с вами, поверьте мне, — в отчаянии сложила с мольбой ладони, глядя в черные глаза мужчины.

Даран всего мгновение смотрел на меня молча, затем ухватил за руку и развернул к себе спиной. Не успела я опомниться, как он рванул платье. Тонкая ткань не выдержала, и не успела я и пикнуть, как верхняя часть моей одежды более не скрывала меня от взгляда мужчины. В ужасе ухватившись за платье на груди, дабы не дать ткани сползти с нее, я заплакала и рванулась в руках мужчины.

— Что вы делаете? — прошипела гневно.

— Тихо! — рявкнул он. — Я ничего тебе не сделаю. Пока не сделаю, — добавил сосредоточенным голосом, рассматривая мою спину.

Глядя в отражение огромного зеркала, которое стояло у противоположной стены, я испуганно увидела, как Даран разглядывает мою спину, сведя свои черные широкие брови на переносице. В какой-то момент его пальцы коснулись моего позвоночника, заставив вздрогнуть, и провели вдоль него дорожку.

— У тебя уже прорисовывается рисунок власти созидания вдоль позвоночника, а это значит, что магия медленно, но уверенно начинает набираться сил. У тебя в роду были лугару? — прозвучал словно гром его стальной голос у самого моего уха.

— Я..я не знаю. Было пару предков, не относящихся к ведьмам. Но кто они, не известно, поскольку было это очень давно, — проскулила, чувствуя, как по спине бегут мурашки.

Даран еще раз провел пальцами по моему позвоночнику и, натянув разорванное платье на мою спину, отошел к окну, сделав протяжный выдох и забарабанив пальцами по подоконнику. Затем повернулся и устремил на меня свой коронный стальной взгляд.

— Скорее всего были, — наконец произнес он, усаживаясь за дубовый стол и кивком приказывая мне сесть в стоящее напротив кресло. — То, что ты сумела вернуть первозданный вид той волчице после смерти, и то, что ты так быстро осваиваешь все, дает мне все основания думать, что, хотя бы один волк да был в твоей семье. Твоя непроявленная суть лугару пытается принудить твою магическую сущность встать с колен и заставить защищать их от меня. Ты слишком эмоционально реагируешь на то, что видишь здесь. Чистокровные реверсаны обычно более сдержанными рождаются, более эгоистичными. Природа изначально бережет их, дабы предотвратить нежелательное стремление к необъяснимой войне с потенциальным главным противником — элиминантом. В былые времена чтобы принудить реверсана бороться с таким, как я, приходилось даже идти на ухищрения, дабы заставить такую магию идти против моей. Могли, например, подстроить все таким образом, чтобы гибла семья реверсана по вине такого, как я, или еще что. А ты… у тебя вроде бы и нет причины личной, чтобы лезть на рожон со мной, но все равно нечто толкает на это. Только подсознательная сущность лугару, другой причины я не вижу.

В ужасе выслушав его, я почувствовала, словно небо рухнуло на меня в этот момент. Вытерев слезы, отчаянно посмотрела на Дарана.

— И что теперь? — глухо прошептала. — Вы убьете меня?

Мужчина оперся на спинку кресла и окинул меня мрачным взглядом.

— Научите меня, — быстро проговорила я дрожащими губами. — Лалик сказала, что вы можете научить меня подавлять магию. Научите меня.

— Научить подавлять? — он изогнул недовольно бровь. — Допустим научу. А кто подавит сущность лугару, которая будет подстегивать реверсантию настолько же, насколько я буду подавлять ее? Ты можешь не хотеть воевать со мной, но реверсантия сама знаешь, что это такое. Она движима магией, которая подчиняется твоему внутреннему миру, а если в нем есть пусть и крохи сущности лугару, которых я истребляю, то не могу гарантировать, что ты осилишь тогда свою чертову магию.

— Пожалуйста. Не губите, — слезы вновь покатились по моим щекам, и я быстро смахнула их. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы сладить и с тем, и с другим.

Мужчина потер свой подбородок и спросил:

— Сколько тебе лет?

— Двадцать, — быстро ответила я.

— Двадцать, — задумчиво протянул он. — Хорошо. Можно попробовать. Месяц у нас еще есть, я так думаю, до того момента, когда ты перешагнешь ненужную мне грань, — в его голосе зазвенели недовольные нотки. — Я попрошу королеву, чтобы она пока сняла с тебя обязанности фрейлины, поскольку совмещать все у тебя не получится. Если оседлаешь эту гремучую смесь у себя в крови, потом вернешься к выполнению обязанностей снова, а если нет…, — сказав это, он замолчал, но я и так знала, что он имеет ввиду.

— Спасибо за то, что дали мне шанс, — проглотив комок в горле, глухо проговорила я. — Думала, что вы сразу убьете меня.

— Если я элиминант, это не значит, что гублю бездумно, — спокойно ответил Даран, сцепив пальцы в замок.

— Но лугару, — осторожно прошептала я, бросив непонимающий взгляд на него. — Ваш темный дар не должен использоваться против тех, кто не относится к ведьмам.

— Вот о чем я и говорю, — недовольная, жестокая улыбка заиграла на его красивых губах. — Какого черта задаешься вопросами, которые, дьявол, не касаются тебя и твоей жизни лично? С лугару у меня свои счеты, — враз отрезал. — Дело не только в моей службе королю. Это личное, кровное, — в его словах промелькнуло нечто, от чего я поежилась. — А теперь иди, завтра в восемь утра спустишься в холл и будешь ждать меня. С этого момента будешь делать все, как я сказал. Хочешь жить, значит беспрекословно подчиняешься мне. Уяснила?

— А королева? Если она не захочет отпускать меня от себя? — осторожно спросила я.

— У королевы здесь положение не более высокое, чем у тебя, — ответил мужчина. — Здесь все подчиняются мне, независимо от того, надета ли на их голову корона или нет. Иди, — он недовольно кивнул мне на двери, и я, быстро вскочив на ноги, выбежала из его кабинета.