Глава 5
Получив одобрение полковника Кочубеева, капитан Турусов на следующий день утром отправился к бывшему поклоннику Агнии Евстратовой — Пушкарёву.
Не важно, что было воскресенье. В чём-то это даже было хорошо — больше шансов застать мужчину дома.
Турусов сел в машину, до половины опустил окно и тронулся с места. Раннее воскресное утро ещё не успело пропитаться выхлопными газами автомобилей, и капитан с удовольствием вдыхал полной грудью весенний воздух, пахнущий начавшей распускаться листвой и ранними дикими растениями, такими как мать-и-мачеха, умудрявшимися вырастать на обочинах дорог. Как они жили по соседству с мчащимися мимо автомобилями, для людей оставалось загадкой. Но те, кто цветы замечал, мысленно благодарили мать-природу за этот скромный подарок своим блудным сыновьям и дочерям, всё упорнее отдалявшимся от её первозданности.
К большому огорчению Турусова, Пушкарёва дома не оказалась. Его пожилая соседка по площадке любезно сообщила, что Константин Ермолаевич уже уехал на работу.
— На работу? — удивился капитан. — Но ведь сегодня выходной!
— Болезни животных, как и людей, не знают выходных. К сожалению, — добавила женщина, — ветеринарная клиника, в которой работает Константин Ермолаевич, сегодня дежурная.
— Понятно. И вы, конечно, не знаете, где она находится, — упавшим голосом проговорил Турусов, мысленно представив, сколько времени займёт выявление адреса места работы Пушкарёва. Он уже успел укорить себя, что, понадеявшись на воскресный день, не выяснил адрес ветклиники вчера.
— Почему это я не знаю, — удивилась женщина, скрылась в недрах своей квартиры, чтобы через пять минут явиться с визиткой, — вот, пожалуйста.
— Спасибо, — искренне поблагодарил, обрадовавшись такой удаче, капитан.
До клиники он доехал, ни разу не застряв в пробке. В небольшой прихожей ветклиники его встретила молоденькая девушка и, приветливо улыбнувшись, спросила:
— А где же ваш питомец? Или вы хотите пригласить ветеринара на дом?
— Я сам питомец, — ответил капитан и по округлившимся глазам девушки понял, что ляпнул нечто, что не лезет ни в какие ворота, — извините, я не так выразился. У меня разговор к Константину Ермолаевичу. — Турусов развернул свои корочки.
— О! — вырвалось у девушки растерянно. — Я сейчас скажу о вас. — Она легко поднялась со своего места и скрылась за дверью кабинета ветеринара. Вернулась она почти мгновенно и проговорила просящим голосом: — Если у вас нет ничего срочного, то не могли бы вы пропустить вон ту кошечку? — девушка кивнула на молодого парня.
— Кошечку? — переспросил капитан, прикидывая в уме, можно ли хорошенького паренька назвать кошечкой. Хотя в нашем переменчивом мире и не такое возможно. Мысленно он прикинул, насколько срочным может быть его разговор к Пушкарёву, и, решив, что Крупенникову скорость уже никак не поможет, согласно кивнул. И тут, к огромному облегчению капитана, за пазухой парня что-то зашевелилось и мяукнуло. Кошечка оказалась что ни на есть настоящей. Она высунула наружу серебристо-серую пушистую голову и снова жалобно мяукнула.
— Да-да, — проговорил капитан поспешно, — пусть проходит, я подожду. — И он сел на освободившееся место.
Ждать пришлось довольно долго. Прошло минут сорок, прежде чем открылась дверь и из неё задом вывалился хозяин кошечки. Он всё ещё продолжал благодарить ветеринара, поэтому пятился и повторял:
— Спасибо, доктор! Спасибо!
Наконец парень повернулся лицом и направился к столу девушки.
Турусов встал, дошёл до двери и посмотрел на девушку, но она была полностью занята разговором с хозяином пушистой любимицы.
Турусов постучал в дверь ветеринара.
— Да-да, входите, — его наконец-то пригласили в кабинет.
За столом сидел моложавый блондин. Даже не скажешь, что ему скоро на пенсию, если судить по тому, что он ухаживал за Агнией Артемьевной Евстратовой. «Хотя, — подумал капитан, — в наше время женщины не так уж редко встречаются с мужчинами, которые значительно моложе их». И лишь внимательно приглядевшись к Пушкарёву, Турусов заметил, что светлые волосы ветеринара сильно пересыпаны сединой. «Быть натуральным блондином совсем не так уж плохо, — промелькнуло в голове, — седина не бросается в глаза. Не то что на моих каштановых — один волосок, и тот сразу станет заметным».
— Вы ко мне? — спросил мужчина. — По делу? Сашенька сказала…
Турусов вспомнил, что на бейджике девушки было указано имя Александра, и кивнул.
Не дожидаясь приглашения, капитан пододвинул к столу доктора свободный стул, сел на него и развернул удостоверение.
— Я не совсем понимаю, зачем я мог понадобиться вашему ведомству? — растерянно спросил ветеринар.
— Вы знакомы с Агнией Артемьевной Евстратовой? — задал вопрос Турусов.
Пушкарёв сразу же вскинул на капитана встревоженный взгляд.
— Агния? Что с Агнией? — спросил он.
— Вы давно видели её?
— Прошёл год, два месяца и семнадцать дней. Она что, пропала?
«Как точно он помнит», — подумал капитан и проговорил вслух:
— Надо ли понимать это так, что с тех пор вы не виделись даже случайно?
— Да, это именно так. В большом городе столкнуться нос к носу, даже если живёшь в одном районе, трудно, но я к тому же избегал посещать места, где мы часто бывали с Агнией вместе, где она любила, по её словам, бывать с подругой или одна.
— Зачем же понадобилась такая предосторожность?
— После нашего расставания мне было бы очень больно видеть Агнию. Но почему вы меня об этом расспрашиваете? С Агнией что-то случилось?
— Можно сказать и так, — подтвердил опасения Пушкарёва капитан. — Она находится в больнице.
— В больнице? Но она никогда не жаловалась на здоровье.
— Даже учитывая её возраст?
— На что вы намекаете? — рассердился Константин Ермолаевич.
— Только на то, что Агния Артемьевна не так юна, как вы это себе представляете.
— Я прекрасно знаю, сколько Агнии лет, — отрезал Пушкарёв, — она никогда не скрывала от меня своего возраста. — Так что же произошло с Агнией? — требовательно спросил он.
— Убит жених Агнии Артемьевны.
— Как то есть убит? — недоумённо переспросил мужчина.
— Его зарезали в собственной квартире.
— О господи! — вырвалось у Пушкарёва. — Бедная Агния.
«Он просто зациклен на Евстратовой», — подумал про себя капитан и проговорил:
— Я думаю, что уместнее было бы пожалеть Крупенникова. Всё-таки он мёртв, а ваша знакомая жива.
— Вот именно, — нетерпеливо проговорил Пушкарёв, — он мёртв, и ему моё сочувствие совершенно ни к чему, а Агния жива, и, значит, она страдает.
— Можно сказать и так, — согласился капитан. — Я бы хотел узнать у вас, где вы были с вечера. — Он назвал приблизительное время убийства Крупенникова.
Турусов ожидал услышать в ответ, что Пушкарёв был дома один и никакого алиби у него, следовательно, нет. Но неожиданно для капитана Константин Ермолаевич смутился и пролепетал:
— Меня не было дома.
— Вот как?
«Неужто он при всей своей влюблённости в Евстратову не утерпел и завёл любовницу?»
— Меня и в городе не было, — продолжил ветеринар.
— Интересно…
— Ничего интересного! — неожиданно рассердился Пушкарёв. — Да, я злоупотребил своим должностным положением!
«Неужели Константин Ермолаевич соблазнил юную Сашу? Ай да ветеринар, ай да…» Додумать капитан не успел, так как Пушкарёв, набрав полную грудь воздуха, выдал:
— Ко мне приехал мой старый друг из другого города и уговорил меня поехать на ночную рыбалку! Я не мог ему отказать!
— Простите! — вытаращил глаза Турусов. — Чего вы морочите мне голову! Где здесь должностное преступление?
— Не преступление, а нарушение, если хотите, то злоупотребление. Дело в том, что в ту ночь я должен был дежурить в клинике. Но я упросил молодого коллегу заменить меня и, кажется, сорвал ему свидание с девушкой.
«Тоже мне злоупотребление», — со смесью разочарования и насмешки подумал Турусов.
— Вы были со своим другом на рыбалке всю ночь?
— Да, уехали из города в пять вечера.
— Кто это может подтвердить, кроме вас и вашего друга?
— Мой сосед и его зять с сыном. Они тоже были с нами.
— Вам не хотелось побыть с другом наедине?
— Мой друг мужчина, а не барышня! К тому же компанией проще и веселее, — пояснил ветеринар.
Капитан ничего по этому поводу сказать не мог, так как рыбалкой он не увлекался. А если и ловил кого-то, то только бандитов и граждан, нарушающих закон.
— Когда вы вернулись в город?
— В воскресенье утром, — ответил Пушкарёв.
— То есть сегодня?
— Да, в пять утра.
— И сразу отправились на работу?
— Не сразу. А в восемь утра.
— Ваш друг остался в вашей квартире?
— Нет, он выехал вместе со мной, я подбросил его в центр.
— Чего же ему не спалось? — проворчал капитан.
Ветеринар в ответ только усмехнулся и, тотчас став серьёзным, спросил:
— В какой больнице лежит Агния Артемьевна?
— В четвёртой городской. Но вас туда не пустят.
— Это ещё почему? — обиделся мужчина.
— Евстратова в тяжёлом состоянии, — нехотя признался капитан и добавил: — Возле неё дежурит Тереза Лаврентьевна Ананьева.
— В преданности которой сомневаться не приходится, — мрачно констатировал Пушкарёв.
— Вы имеете что-то против Терезы Лаврентьевны?
— Ни в коем случае! — быстро ответил Пушкарёв и пояснил: — Просто она всегда рядом с Агнией, как тень отца Гамлета.
— Интересное сравнение заботливой подруги с призраком.
— Просто с языка сорвалось.
«Просто ничего не бывает, — подумал капитан, — видно, что Константин Ермолаевич не любит Терезу Лаврентьевну, ох как не любит. Интересно, чем могла ему насолить Ананьева».
Понимая, что на этот вопрос ответа он не получит, Турусов задал другой:
— Когда я могу застать дома вашего приятеля?
— А вы позвоните ему, — пожал плечами Пушкарёв и продиктовал номер мобильника друга. — А соседи, — сказал он, — думаю, ещё дома отсыпаются. Кроме зятя. Ему сегодня тоже на работу.
— И где он работает? Дежурит где-то?
— Нет. Он стюард, и его самолёт, — Пушкарёв посмотрел на висящие на стене часы, — вылетит через двадцать семь минут.
— Ничего, — снисходительно отозвался капитан, — для подтверждения вашего алиби вполне хватит слов вашего друга, соседа и его сына.
— А вы что же, надеялись, что это я убил жениха Агнии? — изумлённо спросил Пушкарёв.
— Боже упаси, — поднял обе руки капитан и позволил себе пошутить: — На самом деле я не такой кровожадный, каким кажусь на первый взгляд.
— Рад за вас, — пробурчал ветеринар и вздохнул облегчённо, когда Турусов покинул его кабинет.
Через минуту Пушкарёв нажал на устройство связи и спросил помощницу:
— Сашенька, у нас есть ещё кто-нибудь по записи?
— Должны подойти через полчаса. Я думаю, что вы его помните! Ураган! Со сломанной лапкой.
Константин Ермолаевич прекрасно помнил здорового пса по кличке Ураган. Пёс и впрямь стремительно носился, так что имя ему подходило. В результате сломал себе лапу. Хорошо ещё, что этот здоровяк был спокойным и доверчивым пациентом. Он смотрел на ветеринара большими коричневыми глазами с толикой грусти и необъяснимого умиротворения, как смотрит мастер своего дела, получивший травму и теперь наслаждающийся законным отдыхом.
Константин Ермолаевич профессию выбрал осознанно и искренне любил всех своих пациентов.
— У Пушкарёва алиби, — отзвонился тем временем Турусов своему начальнику. Он не сомневался, что свидетели подтвердят алиби Константина Ермолаевича. Хотя и собирался переговорить и с приятелем, и с соседями Пушкарёва.
— Вот и хорошо, — благодушно отозвался полковник Кочубеев, — ты, капитан, до завтра передохни, а завтра с утра к Савельеву. Неплохо было бы не только допросить его, но и, как мы с вами договаривались, провести у него обыск. Так что не забудьте ордер.
— Сделаем, — ответил капитан. «Ну, вот и у меня выходной, вернее, половина выходного», — подумал он, не слишком весело отключив связь с начальством. И тут вспомнил, что дома у него из съестного только полузасохший кусок сыра, пачка с пельменями и половина пакета томатного сока. Даже хлеба нет. Придётся тащиться в супермаркет, вздохнул капитан и подумал: «Может, пора жениться?» — и усмехнулся, вспомнив, что многим его коллегам жёны пишут списки продуктов, которые нужно купить после работы. Так что от походов в супермаркет не отвертеться, будь ты хоть трижды женат. «Но в то же время, — промелькнула озорная мысль, — хотя бы не надо будет ломать голову над тем, что покупать, жена всё чётко распишет по пунктам». Кто бы знал, как иногда хочется, чтобы хоть в мелочах кто-то за тебя всё решил. «Женюсь!» — решил капитан не слишком уверенно.
Перегрузив купленные продукты из тележки в машину, Турусов прикинул, насколько ему хватит еды. Решил, что на полторы недели точно, тронул автомобиль с места и поехал обедать в небольшое уютное кафе «Белоснежка».
Официанты и официантки в этом кафе обслуживали клиентов в костюмах гномов и гномих. На этот раз Турусова обслуживала официантка с длинными ногами и ласковой улыбкой. Она смотрела на Турусова томными голубыми глазами так проникновенно, словно знала его тысячу лет. И это растрогало капитана. Он тоже ей улыбнулся. Заказал первое, второе и чай с лимонным пирогом. В «Белоснежке» не было изысков и экзотических блюд, но готовили вкусно и цены не оставляли отобедавших без штанов. В общем, те, кто хоть раз побывал в «Белоснежке», возвращались снова и снова. Чаевыми капитан свою гномиху не обидел, и она прошептала искренне и горячо, точно объяснялась в любви:
— Приходите к нам ещё.
— Всенепременно, Людочка, — ответил Турусов, прочитав на бейджике имя девушки.
* * *
Тереза Лаврентьевна дневала и ночевала в больнице, сначала она ни на минуту не оставляла свою подругу Агнию без присмотра. Потом, когда той стало лучше, Ананьева стала помогать другим больным и охотно отзывалась на просьбы медперсонала. Вскоре её знали в отделении почти все и восхищались её милосердием и самоотверженностью. Ещё бы, так ухаживать за подругой. Тут за родными и то не все спешат приглядывать.
Вот только сыну Агнии Мише она позвонить забыла. В чём и призналась напомнившему ей об этом капитану Турусову.
— Совсем из головы вылетело, товарищ капитан.
— Так позвоните прямо сейчас, — упрямо проговорил Турусов.
— Сейчас, сейчас, Виталий Сергеевич.
На этот раз она действительно позвонила сыну Агнии и даже дозвонилась до него. Вот только как сказать ему о несчастье, приключившемся с матерью, она не знала. Поэтому проговорив, «здравствуй, Мишенька», она замялась.
— Здравствуйте, тётя Тереза, — сразу узнал её Журавлёв и спросил: — Вы чего звоните? Как мама? Я тут закрутился и забыл ей позвонить.
— С мамой сейчас всё нормально, — вырвалось у Терезы Лаврентьевны, — ты когда приедешь?
— Мы с Лидой вылетим, как и договаривались, через неделю.
— Хорошо, мы будем вас ждать.
— У вас точно всё нормально? — неожиданно встревожился Михаил Журавлёв.
— Точно, — ответила женщина, изо всех сил стараясь, чтобы её голос не задрожал и не выдал её с головой.
Она справилась со своей задачей, потому что сын Агнии произнёс оптимистично:
— Тётя Тереза, передавайте маме привет. Представляю, как она захлопоталась.
— Да-да, — пролепетала Ананьева. У неё язык не повернулся сказать Михаилу Журавлёву правду. «Вот приедет и узнает», — решила она. «А так расстроится, и мало ли что может произойти», — подумала она, успокоив свою совесть принятым решением.
Врачи сказали, что теперь Агнии ничего не грозит и подруга скоро пойдёт на поправку. Телефон у Евстратовой был отключён. Так велели доктора. Поэтому Тереза соврала, что не она звонила Михаилу, а он ей.
— Правда? — обрадовалась Агния.
— Да, дорогая, — подтвердила свою ложь Ананьева и повинилась: — Агния, дорогая, я не сказала Мише, что ты в больнице. Не хотела его расстраивать. Не знаю, правильно ли я поступила.
— Конечно, правильно, — заверила её Евстратова, — я как раз хотела тебя предупредить, чтобы ты пока Мишеньке ничего не говорила, да забыла.
— Я у тебя и сама сообразительная, — пошутила Тереза и ласково погладила исхудавшую всего за пару дней руку подруги.
— А Толечки больше нет, — беззвучно прошептали губы Евстратовой.
Увидев, что на глазах подруги выступили слёзы, Тереза перепугалась.
— Агния, родная, я умоляю тебя, не надо. Тебе нельзя расстраиваться. Подумай о Мише, обо мне, о Лидочке. Агния, Агничка, — повторяла Тереза Лаврентьевна на разные лады имя подруги. — Я позову доктора?
— Нет-нет, — прошептала Агния Артемьевна, — я сейчас успокоюсь, — дай мне, пожалуйста, минеральной воды.
Ананьева бросилась выполнять просьбу подруги. А Евстратова постаралась взять себя в руки. Умом она понимала, что её слёзы не оживят жениха. Но так хотелось выплакаться, повыть в голос по-бабьи, оплакивая свою горькую потерю. Горевать долго она не станет из страха, что сама может остаться разбитой болезнями развалюхой. Кому она в таком случае будет нужна? Конечно, у неё есть сын и внучка. Но, во-первых, они живут в другой стране. А во-вторых, она не хочет портить им жизнь, превращаясь в обузу. Ещё у неё есть верная Тереза. Но подруга и сама немолода, да и не может Агния, не имеет права превращать Терезу в вечную сиделку.
Евстратова выпила принесённую подругой воду, нашла в себе силы улыбнуться и спросила:
— Какая сегодня погода за окном?
— Погода замечательная! — у Терезы отлегло от сердца, когда она увидела, что подруге немного полегчало. — Поправляйся побыстрее, и мы пойдём с тобой гулять в саду. У них тут столько яблонь и ранеток! И уже все зацвели!
— Как я люблю ранетки, — выдохнула Агния.
— Я помню об этом, дорогая. Мы купим с тобою целое ведро спелых ранеток и сварим варенье!
— Варенье лучше из китайских яблочек сварить, — задумчиво проговорила Агния Артемьевна.
— И из китайских яблочек сварим! — подхватила Тереза Лаврентьевна. — А когда ты полностью поправишься, — продолжила она воодушевлённо мечтать, — мы отправимся с тобой в круиз по Волге! Правда ведь отправимся? — спросила она подругу.
— Непременно, — согласилась Агния и проговорила виновато: — А теперь можно я немного посплю? А то что-то силы оставили меня.
— Поспи, дорогая, конечно, поспи. — Тереза Лаврентьевна заботливо поправила одеяло подруги и на цыпочках, крадучись, вышла из палаты.
Она подошла к открытому окну в коридоре и чуть ли не до половины высунулась из него.
— Осторожнее, Тереза Лаврентьевна, — проговорила проходившая мимо медсестра, — не вывалитесь.
— И не подумаю, — весело отозвалась Ананьева, — просто я по свежему воздуху истосковалась.
— Так выйдите в сад, погуляйте.
— Не хочется Агничку одну надолго оставлять.
— Ну, как знаете, — отозвалась медсестра и заторопилась по своим делам.
