Неспящая. Двоедушники

Наталия Шитова, 2021

В мире происходит странное явление. Люди перестают спать и вследствие этого становятся опасными для общества. На сленге их называют «кикиморами». Главная героиня работает в надзорной дружине за теми, кого поразил этот ментальный недуг. Из-за опасной работы личную жизнь героине устроить непросто, а однажды с ней вообще начинаю происходить странные события, которые приводят к шокирующим открытиям. Во второй книге нас ждем продолжение истории. Лесная коммуна кикимор пытается налаживать жизнь, но проблемы и старые враги не дают о себе забыть. Ладе предстоит столкнуться с новым вызовом и новыми опасными приключениями.

Глава 6

Машина так и стояла в лесном тупике. Двигатель работал, свет в салоне не горел.

Ирина встретила меня тревожной улыбкой.

— Ну, как у вас тут дела? — спросила я, забираясь на водительское место.

— Всё хорошо, — отозвалась Ира. — Сидим, всё спокойно. Вот только человек какой-то мимо прошёл. В зелёной куртке с этими… как их… с отражателями на рукавах. Может, из ваших?

— Нет у нас вроде ни у кого зелёных курток… Когда прошёл?

— С полчаса назад, может, больше.

— Тем более. Полчаса назад мы все в столовке сидели, надзирателя слушали… Да мало ли кто тут шастает — лес-то ничей, в смысле — общий. Ну, прошёл и прошёл, забудь.

— Он к машине подходил, заглядывал в окно. Увидел меня, рукой так сделал… как бы извинился, и дальше пошёл.

— Ну, так ты позвонила бы, если испугалась.

— Я и позвонила, — вздохнула Ирина. — Не вам, Алёше.

— Алёше, знаешь ли, далековато бежать выручать вас.

— Ну, я не для этого позвонила. Просто он умеет что-нибудь сказать так, что сразу ничего не страшно.

Ох, ну надо же. Великий гуманист и психолог Марецкий, кто бы мог подумать.

Я осторожно, чтобы не засесть в снегу, развернула машину, и мы поехали обратно к бараку.

Снаружи была ещё не такая уж непроглядная темень, но изнутри казалось, что на улице темнее, чем на самом деле. Проехать по дороге можно было и так, силуэты деревьев были ещё хорошо различимы, но, чтобы вписаться в поворот без лишних приключений, пришлось включить фары.

На повороте яркий свет фар выхватил среди деревьев два силуэта. Кто-то повыше в зелёной куртке с отражателями на рукавах крепко обнимал девушку в оранжевом стёганом пуховике.

— Вот! Вот этот подходил! — воскликнула Ирина за моей спиной.

— Ага, понятно, — буркнула я.

За полгода я выучила весь гардероб обитателей нашей коммуны. Мужчина точно был не из наших. Зато я прекрасно знала оранжевый пуховик Вероники. Кажется, она, наконец, дозвонилась, куда хотела…

Водворив Ирину обратно в её комнатку, я заглянула в изолятор. За ребятами в коконах присматривал Арсений. Кажется, он слегка волновался, но заверил меня, что помощь ему не нужна. Обосновался он в предбаннике изолятора очень основательно: ноутбук на столике, большой термос — чтобы поминутно в столовку не бегать за чаем — и примерно половина большого пирога с повидлом.

Я спустилась вниз, в комнату Эрика.

Он сидел на кровати, согнувшись и сцепив пальцы на затылке. Босой и без рубашки. Когда я вошла, выпрямился и вопросительно взглянул:

— Что?

— «Что?!» Это я у тебя хочу спросить. Что происходит?

Эрик нахмурился:

— Ирину привезла?

— Конечно, привезла. Эрик, ещё раз! Какого чёрта творится?

— Где?

— Здесь. У тебя. У вас с Вероникой.

Эрик вздохнул и встал.

— Эрик, где Вера?

— Понятия не имею, — отрезал он и потянулся за висящей на спинке стула рубашкой.

— Вот как это ты не имеешь понятия?

— Вот так.

Он неторопливо застегнул рубашку, ещё раз вздохнул и взглянул на меня исподлобья.

— Чего ты от меня хочешь, Ладка? — устало спросил Эрик. — Что тебе непонятно? По-моему, всё ясно и так — что ты меня пытаешь? Если бы она не была, как все вы тут, завязана на мою опеку, она уже ушла бы от меня.

— Как это?!

— Ты не знаешь, как женщины уходят? — немного желчно уточнил он.

— Что случилось?! Что вдруг могло случиться?!

— Лада… — Эрик нетерпеливо дёрнул рукой. — Ну, какое «вдруг»? Ты же видишь, как она изменилась за последнее время. Я тоже сначала радовался, что горе её притупляется, и она начинает видеть что-то вокруг… Но она пришла в себя окончательно и обнаружила, что я ей не особо-то и нужен. Точнее, не нужен вовсе.

— Эрик, этого быть не может!

— Может — не может, — усмехнулся он. — Но так оно и есть.

— Она сама тебе сказала?

— Нет, не сказала. Но я не такой уж слепой, каким кажусь.

— Ты знаешь, где она сейчас?

— Не знаю, — глухо буркнул Эрик. — Вероятно, там, где сейчас ей быть важнее, чем дежурить в изоляторе.

— И ты вот просто так позволяешь всему этому происходить?!

— А что я должен делать? К трубе её приковать?

— Эрик!

— Пожалуйста, избавь меня от упрёков, — строго сказал дядя.

Это были не упрёки. Было ужасно обидно за Эрика. И жаль его до слёз. И как же я обозлилась на Веронику!..

— Я не поняла, почему ты оставил дежурить Арсения? То ты ему тройную дозу успокоительного даёшь, то вдруг такие поручения!

— У него правильные волнения, надо только понизить их градус. И дать парню соответствующий опыт. И я с каждым днём убеждаюсь, что он не пойдёт самовольно шляться, где попало, когда на его попечении люди…

Эрик осёкся, потом будто бы отмахнулся от чего-то невидимого и встряхнул головой:

— Всё, Ладка, завязывай с этим допросом. Не будем тратить время на бессмысленные разговоры.

— Как скажешь.

Дверь в комнату резко распахнулась, и ввалилась Вероника, на ходу снимая свой оранжевый пуховик.

Мы оба уставились на неё.

Она казалась… счастливой! Радостной, умиротворённой, спокойной. Прямо катарсис какой-то.

Эрик молча взял со стула носки, натянул их, сунул ноги в туфли и, ни к кому конкретно не обращаясь, сообщил:

— Я наверх. К ужину спущусь.

И ушёл.

Вероника посмотрела ему вслед, пожала плечами.

— Нигде не ёкает? — уточнила я у неё.

Она посмотрела на меня невинно, непонимающе.

— Я тебя не узнаю, — сказала я. — Совсем. Что же ты с ним делаешь?

Вероника усмехнулась:

— А что я делаю?

— Хорош прикидываться! Где ты ухажёра своего раздобыла? На сайте знакомств? Или в местном магазине повстречала? — Какого ухажёра? — прищурилась Вероника.

— Такого! С которым ты только что под ёлками обжималась.

Улыбка сошла с её лица.

— Вера, ты совсем дурочка, что ли? За что ты так с Эриком? Ему же больно! Что ж ты такая деревянная стала?!

Она смотрела на меня и… Я так и не поняла, что произошло. Глаза её быстро наполнились слезами, и крупные капли побежали по щекам, срываясь на пол. А губы сложились в брезгливую и злобную гримасу. И одно с другим как-то совсем не вязалось.

— Уходи из моей комнаты! — процедила она. — Сейчас же!

Я вышла и, каюсь, не удержалась — хлопнула дверью как следует.