Как я нашла Джинна. Хочешь помочь Джинну? Выпусти его из бутылки…

Наталия Юрьевна Никульшина

Мечтали ли вы когда-нибудь найти Джинна? Я – да. Встречали ли вы когда-нибудь Джинна? Я – да. Влюблялись ли вы когда-нибудь в Джинна? Что ж, со мной и так все понятно. Открыл бутылку – готовься к исполнению желаний. Но никогда не забывай, что у твоего Джинна уже был хозяин.

ГЛАВА 4

— Вы что здесь…, — только и смогла пробормотать я, смотря на «турецкого психа» с нескрываемым ужасом. Он следит за мной?!

Но псих опять дружелюбно мне улыбнулся:

— Не бойтесь, госпожа! Вы ведь сами меня выпустили! Вот я и показался, решил, что нужен вам.

— Чего?

Кстати, сейчас мужчина был одет в джинсы и майку, обут в кроссовки. Вроде бы, всё, как положено, но было в нём всё же что—то странное. Он совсем не подходил к этому месту, к этому городу и даже, наверное, к этой планете. Хотя в Турции псих смотрелся так, будто там всё время и был, но это, скорее, просто из—за его восточной внешности так казалось. Но вот что он делает здесь, именно здесь?! Если бы псих следил за мной — я точно бы это заметила! Но ни в самолете, ни в автобусе, ни на улице его не было! А теперь он здесь! И опять называет меня «госпожой», а я опять трясусь от страха. Так, главное — не вестись. А после работы, если не отвяжется, пойду в полицию. Там ему быстренько покажут, кто у нас «госпожа»!

— Госпожа, а можно мне водички? — псих достал из кармана купюру в пять тысяч рублей. — Хватит?

У меня снова открылся рот. Очнись, Уля! Человек делает заказ, а ты на работе. Не хватало ещё, чтоб администратор заметил моё лицо и уволил к чертям. А этот мужик, может, и правда случайно тут оказался, а теперь просто пить захотел. Ну, бывают же такие вот нелепые совпадения, что прямо не верится в них! А «госпожой» он, может быть, всех называет, больной же. Только меня немного беспокоит… как он там сказал? «Вы сами меня выпустили»? Это вот о чём было? Никого и никуда я не пускала, а такого, как он, точно бы заметила.

Ладно, выдохнула и приветливо улыбнулась:

— Какой водички?

— А тут разная бывает? — искренне удивился он.

— Ну… лимонад, обычная вода, сок, коктейль — молочный, или алкогольный, — стала я перечислять.

— Кок… что?

— Коктейль, — нет, он точно больной. Терпение, Уля. Человек попьёт и уйдёт.

Псих растянулся в довольной улыбке:

— А мне можно этот коктейль?

— Это вам решать, — растерялась я. Восемнадцать ему точно давно стукнуло, тут, наверное, тридцаточка уже на пороге.

— Тогда его!

— А точнее? Алкогольный, или безалкогольный?

Он задумался.

— Это же… алкогольный! Голубая лагуна?! — радостно воскликнул странный мужчина. Так, будто его осенило.

Я выдохнула. Наконец, мы с ним на одном языке говорим.

— Да, только он алкогольный, а на такой жаре…

— Секс на пляже? — всё радовался этот ненормальный.

— И такой есть.

— Пожалуйста, госпожа!

— Какой? — боже, скорее бы он напился и свалил!

Псих опять протянул мне пять тысяч:

— Если хватит — то оба!

— Да тут на много хватит…

— Тогда много!

— На все, что ли? — уточнила я, ужасаясь.

— На все! — счастливо ответил он, смотря на меня глазами, полными щенячьего восторга. — Вы замечательная, моя госпожа!

Я пожала плечами:

— Ладно…, — взяв у психа деньги, я побрела внутрь кафе, к бармену. Вот это я его сейчас обрадую! Один коктейль стоит двести рублей, а на пять тысяч их получится двадцать пять! Очуметь! Псих всё это выпьет?! На улице, когда жара сорок градусов?! — Толик, скучаешь? — игриво поинтересовалась я у нашего бармена.

— Угу, — лениво протянул он, от скуки натирая стакан.

— «Голубая лагуна» и «Секс на пляже»!

— Наконец—то! — оживился Толик.

Я издала смешок и добавила:

— Всего двадцать пять бокалов.

— Чего?

— Двадцать пять! — радостно повторила я, наблюдая за его вытягивающимся лицом. — Ну, одного тринадцать, другого двенадцать сделай. Думаю, клиенту не принципиально, чего там больше будет.

— Уль, это прикол?

— Неа, — засмеялась я. — За работу, Толя! Человек у меня там ждёт!

— Ты серьёзно? — всё не верил бармен, но уже готовил первый коктейль.

— Серьёзно! Ждёт! Вон он, — я указала на стеклянную стену, в которую было видно моего психа.

Тот, кстати, всё время озирался по сторонам, но не с опаской, а скорее — с любопытством. Будто рассматривал то, чего никогда раньше не видел. И это очень плохо. Он впервые в этом городе?

— Погоди, он один, что ли?! — изумился Толик.

Я пожала плечами, стараясь сделать это как можно безразличнее:

— Один.

— Охренеть…, — пробормотал шокированный бармен.

Вскоре я стала подносить странному радостному клиенту его заказ. Первые четыре бокала он выпил залпом, облизнулся и поблагодарил. Я ответила, что ещё двадцать один бокал впереди, а он чуть не запрыгал от счастья, удивляя меня всё больше. Следующие коктейли я приносила уже помедленнее, чтобы дать бедняге немного передохнуть и не нажраться до поросячьего визга за один час.

На странного выпивоху косились абсолютно все: и посетители, и работники кафе, и даже простые прохожие. А он был безгранично счастлив, а к вечеру уже не мог говорить, что меня несказанно радовало. Теперь псих точно за мной не увяжется, я спокойно уйду домой. Кстати, он так же заказывал роллы, которые сначала тоже вызвали у мужика неописуемый восторг от одного только названия, а потом он очень смешно их ел. Руками!!!

Мужчина сидел за своим столиком до самого закрытия, оплачивал всё сразу после заказа, но мне всё же пришлось подходить к нему снова, чтобы попросить клиента покинуть заведение.

— Извините, но мы закрываемся.

Он, очень сильно пошатываясь, поднялся.

— П—понял…, — потом достал из кармана смятые купюры, протянул их мне. — С—спасиб—бо, го—гос—пжпа, — заикаясь, пробормотал псих, обдавая меня изумительным перегаром.

Я деньги взяла машинально, а мужик, еле передвигая ноги, поплёлся на выход. Глянув на свои чаевые, я с изумлением вытаращила глаза. Двадцать тысяч?! Он что, с ума сошёл?! Да это же вся моя зарплата за месяц!

— Эй! — крикнула я уходящему щедрому клиенту.

Он не обернулся, а я не стала догонять, ругая себя за непорядочность. Уля, ты должна вернуть ему эти деньги! Догони! Человек болен, нельзя этим пользоваться! Но откуда у психа столько денег? Сначала шиковал тут, потом оставил мне чаевые, будто зарплату выдал. И не похоже, что это были его последние деньги. Может, он банк ограбил? Ну, я—то здесь не причем, верно? Ай, Уля, позорище! Догони и верни деньги! Но они мне нужнее, это же очевидно! Иначе б он ими так не раскидывался! Но он же больной…

В общем, пока я мысленно боролась со своей жадной сущностью, щедрый мужик скрылся из поля моего зрения, пропал в темноте, как пропадал в деревьях Турции. А я облегчённо выдохнула. Всё, ничего уже не надо возвращать. У него был шанс передумать, а я чаевые у него и не выпрашивала.

Но домой я шла, всё же с опаской озираясь по сторонам. У нас на работе всех такси по домам развозит, а мне всего дорогу перейти, поэтому пешком хожу. Никогда не боялась, а вот сегодня страшновато. Если красавец не случайно сегодня в кафе у меня оказался, то знает, и где я живу. Так, не нужно себя накручивать. Тем более что никто и не встретился мне по пути.

Дома я первым делом побежала в душ, за такой жаркий день мне тысячу раз туда сгонять хотелось, и вот, наконец, возможность выпала. Пока купалась, всё время думала о том странном психе. Мне его сейчас даже жалко стало, пьяный ведь, а денег — полные карманы. Любимая и лёгкая добыча для непорядочных людей. После этой мысли стало ещё и стыдно. Я ведь тоже оказалась непорядочной, когда оставила его деньги себе.

От неприятных мыслей меня отвлёк настойчивый звонок в дверь. Боже, почти полночь, чего деду Егору опять не спится?! Обмотавшись полотенцем, я поплелась открывать. Распахнула дверь, даже не взглянув в глазок, почему—то уверенная, что это сосед решил ко мне на ночь глядя наведаться, но на пороге стоял вовсе не дед Егор. Я от такой неожиданности даже назад попятилась.

Их было трое. В доску пьяный псих, не стоящий на своих ногах и, видимо, уже дремлющий, и двое полицейских, поддерживающих довольно тяжёлого, судя по их недовольным лицам, моего недавнего клиента.

— Ульяна Александровна? — поинтересовался один из мужчин в форме.

— Я…

— Принимайте мужа! — обрадовался он.

— Чего?! — испугалась я, а эти двое, отодвинув меня в сторонку, уже тянули бесчувственное тело в мою гостиную.

— Куда его положить?

— Подождите, но это не мой муж! Я его даже не знаю! — запаниковала я.

Но работники доблестной полиции, совсем не обращая внимания на мой полувизг, уже устраивали психа на диване.

— Ульяна Александровна, ну поругались, с кем не бывает? — утешающе произнёс второй полицейский. Ты гляди, психолог мне тут нашёлся!

— Да я не знаю его!

— Человек перебрал, ну с кем не бывает, — всё лез не в своё дело полицейский. Потом потрепал выпивоху за руку: — Эй, Семён Иванович, дома вы!

— Семён Иванович?! — вскрикнула я. — Вы что, совсем уже?! Посмотрите на него, какой он Семён Иванович?! И я не знаю его!!!

Парень развёл руками, в то время как его коллега уже направился к двери:

— Девушка, ну мы же не идиоты! Документы у него с собой, в паспорте указано, что тут он прописан, вы — жена. Поругались, бывает. Пусть отоспится, потом будете отношения выяснять. И дайте ему завтра похмелиться, он говорил, бутылка у вас есть. Доброй ночи.

— Эй, стойте! — испугалась я, бросаясь вдогонку за доставщиками моего несчастья. — Подождите! Я, правда, его не знаю! Вы с ума сошли?!

— Ульяна Александровна — вы? — недовольно ответил он.

— Я! Но я его…

— Паспорт проверьте свой, может, забыли, что замужем!

Я закрыла глаза, чтобы успокоиться. Ладно, пойдем по другому пути. Какого чёрта менты вообще по домам пьяниц разносят?! А хотя… денег у него…

— Он пьяный! Пусть в вытрезвителе сидит!

— Ульяна Александровна, мы, в конце концов, не такси, чтобы обратно его везти.

— Но ведь сюда доставили! — спорила я.

— Ваш муж указал конкретный адрес.

— Он вам заплатил? — прищурилась я.

Полицейский отвернулся:

— Обратно не повезём.

— Но он не мой муж!

— Это вы завтра сами разберётесь.

— Вы что, не видите, что он ну совсем не похож на Семёна Ивановича?! Да и не знаю я никакого Семёна Ивановича!

Конец ознакомительного фрагмента.