Русалка и корсар

Натали Альбертовна Якобсон, 2022

Корсару поручили похитить морскую царевну, а вышло так, что она похитила его. Теперь Дезмонд пленник русалки, безнадежно влюбленный в свою госпожу. Мередиана вскоре должна выйти замуж за океанского принца, иначе между морским царством и океаном разразится война. Дезмонду приходится стать рабом на морских плантациях, где полно чудовищ и магов. Однажды он сбегает на маскарад в морском дворце и знакомится с океанскими принцессами. Океаниды хотят использовать пирата в своих целях, как и принц-дракон, летающий над морем. О Мередиане мечтает король-маг из островного государства. Дезмонд еще мог бы похитить русалку для него, но любовь сильнее пиратских и магических планов.

СУВЕНИР С МОРСКОГО ДНА

В сундуке среди раковин и жемчужин спала прекрасная русалка. Вид у нее был зловещий. Она же мертвая! Дезмонд никогда не видел мертвую русалку.

Один плавник шевельнулся. Рефлекс? Так она мертвая или спящая? Вроде бы дыхания нет, но разве русалки дышат? Если б им требовался воздух, они не обитали бы под водой.

— Сколько на ней драгоценностей! — ахнул помощник капитана. — Это же целый клад!

— Но как их снять? — Дезмонд провел пальцами по крупным жемчужинам, вросшим прямо в кожу русалки. Даже коралловая корона росла у нее прямо изо лба. А в плавниках мерцали мелкие бриллианты и рубины.

— Прямо царевна моря! — восхищенно присвистнул Дезмонд. Коленки подогнулись, будто он царевен никогда не видел. Ну, может морских царевен и никогда. Зато земных с него хватило. Все они жадины и интриганки! Поэтому он и подался в пираты. Светское общество порой хуже стаи волков. Пираты более честны. Они грабят напрямую, а не обходным путем.

— Я знаю одного богатого коллекционера, который купит ее целиком, — подал голос помощник.

— Нет! — в Дезмонде вскипело возмущение.

— Думаете, выковыривать камни по одному доходнее?

— Просто не трогаем ее пока!

Русалку хотелось сохранить, как святыню, но не говорить же об этом морским разбойникам. Она напоминала богиню, которая спит, но вот-вот проснется, и тогда по ее воле грянет шторм. Всех пиратов затопит, как богохульников, совершивших святотатство. Они идиоты, раз согласились на такое опасное задание. С морскими божествами лучше не шутить, но заказчик уверял, что нехитрые обереги помогут удержать волшебную силу русалки в оковах.

Ее пурпурные ресницы дрогнули. Или только показалось? Дезмонд поймал себя на мысли, что ему хочется, чтобы она оказалась живой и земной.

Команда посмеялась бы над тем, что ему не хватает блудниц, вечно снующих в портах. К блудницам и танцовщицам с острова Пион Дезмонд давно испытывал отвращение. Зато ему нравились грациозные прибрежные колдуньи. Их еще называли ворожеями, чародейками, заклинательницами волн и волшебницами. Часто они совершали ритуальные танцы на берегу, а их платья растекались по песку морской пеной. Кассандра была из них. В отличие от большинства белокурых морских волшебниц она обладала яркой рыжей шевелюрой и строптивым характером. Один раз она пустила ко дну целый флот. Просто прошептала заклинание, стоя на скалах над волнами, и все корабли начали тонуть посреди спокойного моря. Даже шторм не начался, а от королевских фрегатов, пущенных в погоню за Дезмондом, остались одни щепки. В тот день пираты научились уважать морских колдуний, а Дезмонд успел рассмотреть щупальца кракена, утянувшего корабли ко дну.

— Я помогу тебе заключить контракт с представителями морского царя, — пообещала Кассандра и в тот же вечер о чем-то договорилась с синекожим существом, выползшим из волн. У существа был рог из раковины, который созывал морские войска чудовищ и золотой гребень из шипов на рогатой голове. Кассандра дружила с такими чудищами, а порой торговалась с ними из-за чего-то.

— Моя помощь не бескорыстна, — любила повторять она. — Половину награбленных богатств ты будешь отдавать морскому царю, а десятый процент капитанской доли получу я.

Хорошо быть царем моря! Можно наживаться на всех пиратах подряд. Не отдашь дань царю — твой корабль затонет.

Теперь Дезмонд носил за пазухой светящийся договор, свернутый свитком. Если нарушить или потерять договор, то контракт будет разорван, и корабль попадет в беду.

Отлично, что в договоре не содержалось ни одного пункта, запрещающего пирату похитить морскую царевну. Часть пленниц, захваченных с кораблей, было положено отдавать в дань морю, то есть попросту топить. Но это условие касалось лишь земных девушек. К русалкам оно никакого отношения не имело.

— Ты только моя! — Дезмонд нежно провел пальцем по щеке, унизанной жемчужинками, и поранился. Жемчужинки оказались очень острыми.

Ему тут же вспомнились вынужденные жертвоприношения пленниц. Связанных красавиц кидали с борта в море. Иногда было видно, как их ловят, высунувшиеся из волн, лапы морген. Дезмонд всегда наблюдал за этим равнодушно, но сейчас ему почудилось, что его самого могут принести в жертву морским обитателям.

Перепончатые руки русалки шевельнулись. Это уже не рефлекс! Пурпурные перепонки напоминали кружево, а вот коготки на русалочьих пальцах были острыми, как бритвы. Русалка могла бы ими убить, если б вцепилась кому-то в горло.

Пена пурпурных локонов вокруг русалочьего лица тоже напоминала кружево. Дезмонд и не знал, что русалки бывают так красивы. До сих пор он считал самой красивой девушкой в мире Кассандру. Оказалось, что бывают создания прекрасней. Только они не люди!

Вид спящей русалки напугал команду, а Дезмонд не хотел думать о том, что ему придется с ней расстаться. Он ведь похитил ее для короля Опала, не для себя. А так хочется оставить ее себе!

— Мередиана еще тебе устроит! Пожалеешь, что ее тронул! — какой-то ловкий краб с карбункулом во лбу выполз из волос русалки. Неужели это он сказал? Не может быть! Крабы не умеют говорить по-человечески, а пираты из команды Дезмонда не умеют ворчать, как старики. Так кто же произнес слова?

Дезмонд озирался по сторонам. Существовали легенды, что на некоторых кораблях селятся привидения погибших в море людей и клабаутерманны — древесные духи мачт, которых принесли вместе с бревнами на строительные леса. Дриады, не любившие покидать даже срубленные деревья, оставались жить в поленьях и таким образом тоже становились частью мачты, юта или даже резной фигуры на носу. Может, и у него на корабле нечто такое завелось? До него этот корабль принадлежал другому пирату. Вероятно, тут бродит его призрак.

— И кто такая Мередиана?

— Простите, кто, капитан? — помощник ничего не слышал и удивлялся.

— Мередиана, — тупо повторил Дезмонд. — Никогда не слышал такого имени.

— Я тоже, капитан.

— Может, так зовут супругу морского царя?

— Нет, ее точно зовут Лилофеей, — помощник опасливо глянул на волны. — Только лучше не называть ее имени. Говорят, так можно ее призвать. Если произнесешь ее имя над волнами и капнешь кровью, то она появится прямо в открытом море, подойдет к кораблю, ступая по волнам, и применит магию… только во вред или на благо, неизвестно, поэтому лучше ее не звать.

Страхи помощника были понятны. У всей команды остались раны после недавних битв. Кровь уже могла капнуть в воду, осталось лишь произнести имя Лилофеи. Вместо него Дезмонд прошептал:

— Мередиана…

Пролетавшая над кораблем чайка тут же истошно запищала. По большому парусу расплылось кровавое пятно. Труп чайки с оторванной головой упал на палубу. Кто мог успеть оторвать чайке голову прямо в полете?

— Открой бочонок лучшего рома для команды. Пусть напьются, и курс на Опал, — велел Дезмонд помощнику.

Тот его понял и ухмыльнулся. Лучше напоить команду, чем позволить им чесать языками о проклятии. Многие пираты уже шептались, что сундук с русалкой нужно выкинуть назад в море, иначе быть беде. Как же моряки суеверны!

Сам Дезмонд особо суеверен не был. Он часто видел жутких морген на берегу, раздававших золото простачкам, которые потом становились рабами морского царя. Сам он как-то раз взял несколько монет у морген, и с ним после этого ничего не случилось. А говорили, что его кожа покроется слизью, дышать станет нечем, и некая сила утащит его на дно. За золото морген якобы надо расплачиваться вечным рабством на дне.

Монеты морген лежали у Дезмонда в каюте, как сувенир. Еще одним сувениром с морского дна станет пурпурная русалка. Нужно перенести ее в каюту, чтобы команда на нее не пялилась. У пиратов мрачные взгляды. Только и гляди, из-за русалки начнется бунт.

Плавник русалки грациозно шевельнулся. Неужели она просыпается? Веера пурпурных ресниц чуть-чуть дрожали.

Может быть, это ее зовут Мередианой? Кассандра как-то раз танцевала на берегу и называла нараспев имена всех дочерей морского царя. Дезмонд с трудом мог их все припомнить. Там были Ясмин, Айша, Мирель, Этея, Анемон, Фолетта, Корефея, Мирилла, Серпантина, Амирана, Морелия и Лорелея. А вот имя Мередиана он не слышал.

Небо над кораблем стремительно мрачнело. Видно, скоро разразится буря. Подул штормовой ветер. Из ветра звучали хором голоса:

— Мятежник!

— Похититель!

— Ты злоупотребил доверием морского царя!

— Ты осквернил морские святыни!

— Ты взял на борт неземное существо!

— Пресловутый пират!

— Ты помечен гибелью!

Зловещие слова отдавались в ушах. Дезмонд ожидал, что сейчас начнется буря. Вместо этого на корабль, будто налетела стая пираний. «Триумфатор» качнулся на волнах и сильно накренился, будто в его бок ядро пушки попало. Но ведь никто не палил в него из пушек. Это делать некому! Никаких встречных судов на горизонте не видно, а кажется, что морской бой уже начался.

Команда не успела среагировать. Дезмонд пожалел, что решил их напоить. Такое чувство, что в днище пробоина, и «Триумфатор» идет ко дну. Руль остался без присмотра. В рулевого вцепились щупальца большого осьминога, и начали душить беднягу. Дезмонд метнул саблю и перерубил пару щупалец. Они зашипели и поползли по палубе.

— Пират! — донеслись вдруг голоса из-за борта.

Дезмонд перегнулся через борт и глянул на волны. Там внизу резвились целые стаи русалок. Их голоса напоминали призрачный хор. Скользкие синие и зеленые тела в чешуе не шли ни в какое сравнение с пурпурной русалкой, которую он похитил. Воистину, она царевна морей. Хищные русалки с острыми зубами и ушами, осаждавшие корабль, вызывали уже не восхищение, а отвращение. Лишь у одной из них на голове мерцало что-то вроде фероньерки. Очевидно, среди всех нападавших на корабль русалок она одна отличалась знатным морским происхождением.

— Он корсар, а не пират, — поправила она подружек.

— И в чем же разница? — другие русалки показали острые, как стилеты, когти и зазубрены на локтях. Все они явно были не принцессами, а чем-то вроде боевых полурыб, готовых протаранить корабль острыми конечностями.

— Корсарами называют тех, в ком текла благородная кровь до того, как они подались в разбойники. У корсаров должны сохраниться хоть какие-то манеры и понятия о чести. А пираты это обычные грубые бандиты. С ними не договоришься, их можно только затопить.

Русалка с фероньеркой на лбу подняла на Дезмонда белые глаза без зрачков.

— Ты ведь человек благородной крови. Как ты можешь похищать морскую царевну? Верни ее в море и забудь о том, что она вообще существовала.

Просьба отдавала тоном приказа. От взгляда русалки у Дезмонда в голове всё заволокло туманом. Наверное, это какой-то гипноз. Дезмонд сделал над собой усилие и отвел глаза.

Предложение русалки было бессмысленным. «Триумфатор» уже тонул. Что отдашь русалкам царевну, что не отдашь — корабль-то затонет всё равно. Можно попытаться пойти на сделку, но овчинка не стоит выделки. Всем пиратам грозит либо гибель в воде, либо рабство в морском царстве. Жаль, что команда напилась, когда нужно давать отпор. Но с другой стороны, что могут сделать пираты против русалочьей магии? Все корсары, увы, не волшебники. Кроме него одного. Дезмонд прикоснулся к амулету Кассандры и прочел короткое заклинание, которому она его обучила.

Пробоины в днище, нанесенные русалочьими когтями, тут же затянулись, будто корабль был живым существом, способным на быстрое исцеление.

Раздосадованные русалки ругались хором и яростно били плавниками по воде. Они налетали на корабль снова и снова, дробя деревянные борта острыми насечками на руках, чем-то напоминавшими жабры. Амулет на шее Дезмонда сиял, и корабль самовосстанавливался. Все пробоины зарастали свежими деревянными досками, будто их кто-то прибивал поверх поврежденных. Русалки впали в отчаяние. Как они ни старались пустить «Триумфатора» ко дну, им ничего не удавалось.

— Он сам скоро затонет, — предрекла русалка с фероньеркой. По воде вокруг корабля тут же распространился зловещий зеленый туман. Он аморфно обволакивал судно, но проникнуть на борт почему-то не мог, будто натыкался на незримую преграду.

— Помни, что Шаина тебя прокляла.

И кто такая Шаина? Дезмонд этого не знал.

— Меня и отец проклял, когда я сбежал из Мирида, — пробурчал он себе под нос, поднимая окровавленную саблю. Кровь на ней осталась из раны рулевого, а из отрубленных осьминожьих конечностей вместо крови вытекала вода. Дезмонд ругал себя за то, что спасая рулевого, умудрился поранить ему плечо. Но не бросать же было беднягу, которого душило нечто, переползшее на борт из моря. Сейчас это нечто, похожее на осьминога, пыталось вытолкать за борт сундук с пурпурной русалкой. Ему это было не под силу, хотя оно работало всеми своими щупальцами, коих насчитывались десятки.

— А, ну, брысь! — Дезмонд пригрозил ему саблей. Только вот испугалось существо не сабли, а сиявшего амулета на шее капитана. Оно сощурилось, зашипело и само уползло за борт, бросив сундук.

Сияние амулета Кассандры отпугивало морских тварей. Нужно будет сказать ей спасибо. Дезмонд даже намеревался подарить Кассандре букетик цветов, пока не увидел пурпурную русалку. С тех пор, как ее затащили на борт, всё изменилось. Она спала так мирно, будто была мертвой, но от нее исходила опасность. А ее красота очаровывала, лишала воли, затмевала соображение. В присутствии русалки Дезмонд не мог ясно мыслить.

Даже сейчас, пока она спала, он ощущал себя в ее власти, будто это она похитила его, а не он ее. Оказывается, попасть в плен к русалке можно даже, пока она спит. А что будет, когда она проснется?