Восхождение. Сага «Исповедь». Книга третья

Натали Бизанс

Бывший католический священник Эрик Вишневский покинул служение в Церкви ради любви. Но найти себя в обычной жизни ему непросто. Впереди новый период становления, поиски ответов на вечные вопросы, зов призвания. Не избежать искушений, труден и тернист путь души, жаждущей реализовать заложенные в ней уникальные способности, быть полезной людям, дарить счастье своим близким. Внезапно в нём открывается память прошлого, с которой нужно научиться жить, вопреки всем прописным постулатам религии.

Часть 2. Глава 12

С тех пор мои завтраки, обеды и ужины строжайшим образом контролировались Марго. Пока я приходил в себя после сотрясения, она приносила мне их и кормила чуть ли не с ложечки, как малое дитя. Позже, когда я стал понемногу сидеть, посылала Конни за обедом на двоих, и мы ели вместе. Я скрашивал её одиночество, она — моё. Так и повелось. Ей удалось-таки после долгих уговоров убедить меня пройти обследование головы. Сканер не показал ничего серьёзного, к счастью, на мне всё заживает, как на собаке.

— С головой шутки плохи, Эрик! Теперь можно спать спокойно!

— Я и так спал спокойно…

— Пожалей меня, пожилую женщину, моё сердце!

— И сколько ты заплатила за это?

— Деньги, мой милый мальчик, для того и созданы, чтобы их тратить! А тратить их на молодого обаятельного человека — вдвойне приятно! — она взяла меня под руку и на мгновение прижалась к плечу. Со стороны мы, наверное, выглядели как настоящие сын с матерью, выходящие из госпиталя счастливыми потому, что всё обошлось, и подозрения не подтвердились. Интересно, у меня вдруг появилась французская мать, заботливая, мудрая, ласковая и внимательная, терпеливая и очень-очень добрая. Она даже хотела снять с меня квартплату! Но я настоял на своём, пригрозив тем, что буду вынужден съехать. Все и так стали коситься на меня, словно на жиголо. Конечно, никто и представить себе не мог, что хозяйка способна на бескорыстную щедрость, не знающую границ по доброте душевной. И пусть мне, по большому счёту, всё равно, кто, что думает и говорит, я сам не мог себе позволить жить за чей-то счёт. Хоть она и не показала виду, с трудом приняв очередную плату, ей всё же было приятно, что я настоял на своём и не воспользовался её благим порывом.

Вечером мы сидели у неё на балкончике, любуясь багряным закатом, Маргарет с бокалом любимого Мерло, я — с чашечкой лавандового чая по особому рецепту мадам.

— Знаешь, я когда-то жила совсем по-другому. Копила деньги, билась за каждую монету, чтобы обрести независимость и работать самостоятельно. Но сколько бы ты ни старался, без фортуны ничего не получится. Я бы ещё долго мучилась, если бы не появился Мишель — моя первая и последняя любовь. Он купил этот дом, сделав мне бесценный подарок. Тайно искал подходящее место, чтобы я смогла не просто хорошо жить, но и обеспечивать себя. Мой мужчина занимал тогда высокий пост в правительстве, и ему было важно, чтобы наше гнёздышко находилось поблизости, но в тоже время было скрыто от любопытных глаз. Когда я поняла, что люблю этого человека, все остальные перестали для меня существовать. Я жила только для него одного. Двадцать лет прошло с тех пор, как Мишеля не стало, но никто так и не занял его место в моей душе. Он вытащил меня из долгов, дал шанс жить по-другому, обеспечил мне спокойную старость…

— Что с ним случилось?

— Мишель был старше меня почти на двадцать пять лет. Но меня это нисколько не смущало. Он приезжал ко мне, измученный нервной работой и домашними скандалами: его изводила жена, жадная, алчная стерва, не гнушалась его постоянно шантажировать и доводила до бешенства. Он часто говорил, что я его единственная отдушина в этой жизни, и, если б мы не встретились, он давно бы уже умер. Я не придавала значения этим словам, считая их образными, не догадываясь о том, что у него проблемы с сердцем. Выглядел он здоровым и крепким, всегда подтянутым, улыбчивым, жизнелюбивым, ни в чём себе не отказывал, — она отпила глоток вина и прищурившись посмотрела куда-то вдаль.

Я представил, как они вдвоём проводили здесь время, наслаждаясь видом этого необыкновенно уютного уголка, где солнце, садясь за горизонт, заливает комнату бархатным тёплым светом… И Марго предстала моим очам молодой, прелестной женщиной, полной пламенных чувств и желаний. «Боже, как она была тогда красива!»

— Однажды нас кто-то предал, и журналистам удалось сделать несколько снимков, где мы целуемся на прощание, не удивлюсь, если это его супруга и постаралась, наняв частных детективов. Вышла грязная статейка про то, как министр проводит время с проституткой. Это и сейчас скандал, а в те годы — конец всему. Эта дрянь подала на развод и хотела раздеть его до последней нитки. Мишель должен был вот-вот лишиться поста, потеряв своё влияние и авторитет, — она поставила бокал на столик и поёжилась от холода, натягивая на плечи меховую накидку. — В тот вечер он был сам не свой, страшно переживал, но даже и в этой ситуации пытался меня подбодрить. Сказал, что сразу после развода мы наконец-то поженимся, и плевать ему на всё остальное, главное, чтобы я была рядом… — слёзы застелили глаза Маргарет.

«Моя дорогая, весь мир у наших ног! Мы уедем отсюда и позабудем обо всех проблемах, — фантом высокого статного мужчины, с благородной сединой на висках, обнял её за плечи. — В тебе вся моя жизнь, радость и счастье. Пусть все отвернутся от нас, мне до них и дела нет. Ты научила меня смеяться, сделала самым счастливым! Посмотри, что я принёс», — он вытащил из внутреннего кармана пиджака плоскую продолговатую коробочку и открыл перед нею. На золотой цепочке сверкнул тёмно-красный рубин в форме сердца.

Я потёр глаза, хорошо понимая, что вижу его не внешним, а внутренним зрением.

Марго погладила заветный камень на своей груди, в карих глазах отразилась неизбывная нежность.

— Мы любили друг друга, как в последний раз, он и был последний. Мишель умер, ещё до приезда скорой помощи, — Маргарет болезненно вздохнула. — Кажется, что он всё ещё рядом!

Я взял её за руку, она вздрогнула.

— Такие тёплые… Как должно быть надёжно и хорошо в твоих руках, Эрик!

Мы улыбнулись.

— Сейчас, я тебе его покажу, — она вышла и тут же вернулась.

В красивой рамке на фотографии я увидел подтверждение только что увиденного мной.

— Какая же ты красавица, Марго!

— Тут мне ещё нет и сорока. Тогда мы думали, что жизнь только начинается, и счастью не будет конца.

С фото на меня смотрел человек лет шестидесяти, у него были утомлённые глаза, но любовь светилась в них, как последний луч надежды. Его призрак выглядел моложе, но всё так же бережно оберегал покой своей возлюбленной.

— Сколько вы были вместе?

— Почти десять лет. Это последняя наша фотография.

— Он всё ещё здесь…

Но она словно не услышала этих слов.

— Ты чем-то напоминаешь мне Мишеля, хоть и гораздо моложе и красивее, Эрик. Наверное, способностью любить и быть любимым. Это ведь тоже большой дар, его удостаиваются не многие, — в её глазах появился взволнованный блеск.

Душа не стареет. Я видел Марго его глазами, или он воспользовался моими, не знаю. Наши губы приблизились, и в этот момент зазвонил телефон.

Видение исчезло. Маргарет вышла, а когда вернулась, нам обоим стало неловко.

— Завтра я возвращаюсь к занятиям и уже не смогу проводить с тобою столько времени…

— Я всё понимаю, мой мальчик.

Она начала убирать со стола посуду. Солнце почти скрылось за горизонтом, и стало резко холодать, я помог собрать оставшиеся приборы.

— Кто-то обещал, сходить со мной в церковь, помнишь? — я попытался разрядить атмосферу.

Маргарет загадочно улыбнулась.

Рано утром меня разбудила Конни, она обнаружила бездыханное тело своей тёти в комнате, где они были так счастливы с Мишелем.