Тополиные истории

Натали Пономарева (2024)

Что будет, если джинсовый кот, умеющий ходить между пространствами, познакомится с лесной феей? Кот и фея найдут множество друзей в разных пространствах, деревянный домик научится летать, у дя-дюшки Тополя вырастет новая ветка сказок. Сказок, сплетенных из добрых слов и ласковых улыбок, озорных приключений и уюта домашнего очага.

Пузя

Знакомство

Первый блин — комом! Именно эта поговорка вспомнилась Тимке, когда он разглядывал травяные джунгли. Пословица эта абсолютно не отражала положение вещей. Просто сегодня Домик таким образом успокаивал Фею и Сверчка. Они затеяли стряпать блины. И не смогли перевернуть первый блин. Он собрался комочком. И лица домовёнка и Лады тоже начали складываться в растерянно-печальные гримаски. В этот момент мудрый Домик сказал:

— Первый блин всегда комом. Попробуйте ещё.

И они попробовали ещё и ещё. И золотистая горка блинов на блюде становилась всё выше и выше. Вспоминая о ней, Тимка довольно потёр пузико и вернулся к своим размышлениям:

— Все-таки не первый раз через пространства шагаю, почему же промахнулся? Может, от переедания блинов? Тяжелее стал и не рассчитал? Или…

Додумать свою мысль кот не успел, потому что услышал голос:

— А ты кто? Котогриб?

Тимка огляделся по сторонам. Он сидел на островке между двумя трехэтажными домами. Островок этот зарос травой с Тимку ростом. В травяных джунглях шла своя жизнь: вдохновенно играли на скрипках кузнечики, сердито жужжали шмели в цветах, словно предупреждали: «Это мой цветочек! И нектар в нем мой! жу-жу, нельзь, а то укушу!» Сосредоточенно плел паутину паук, искала корм своим деткам божья коровка, чётко печатая шаг, шли муравьишки. Всем жителям этой залитой солнечным светом полянки было не до тряпичного кота. Тем более коты здесь тоже были частыми гостями. Они задумчиво тыкались носом в одуванчики и, сощурив глаза, провожали в путь их парашютики. Или дремали, развалившись на солнышке. Сядешь на его мохнатый бочок, а он горя-я-я-чий. И кот лениво махнет хвостом, не до тебя, мол, сейчас, сплю.

Не понимая, кто с ним разговаривает, Тимка обиженно высказал пространству:

— Почему это я котогриб? Я — кот! И на гриб вовсе не похож.

— Очень даже похож. Все коты на четырех лапах ходят, а ты вырос из-под земли, как гриб, — загудел за Тимкиной спиной басок.

Кот обернулся, и нос к носу столкнулся с Пазиком. Когда твои друзья Домик, Тополь, Фея и домовёнок, то разговаривающими автобусами тебя удивить сложно. Тимка и не удивился, даже обрадовался: есть у кого узнать, где же он очутился. Однако сначала надо было познакомиться.

–Меня Тимка зовут, а тебя?

Маленькие круглые глаза-фары погрустнели, и кота окутало облачко бензина. Это автобусик печально вздохнул:

— Я не знаю, как меня зовут! Водитель сказал, что я — груда металлолома, но мне это имя почему-то не очень понравилось.

— Сам он такой! — возмутился Тимка. — Не стыдно ему обижать малышей?

Автобус и, правда, был маленький и кругленький. Неизвестно почему Тимка мысленно дорисовал ему два мохнатых уха и понял, что характер у автобусика, как у маленького щенка. Только сейчас этот щенок был всеми покинутый, и поэтому его глаза смотрели грустно и немного виновато.

— Ты будешь Пузя! Нравится тебе такое имя?

— Очень! — казалось, что сейчас автобус встанет на задние лапы и оближет мордочку кота.

Хотя какие уж задние лапы. Автобус был вполне настоящий и размерами превышал Тимку в несколько раз. Но он выглядел так беспомощно, что кот обращался с ним, как с малышом. И как все дети, Пузя обожал задавать вопросы:

— Как ты так вырос из-под земли? — поинтересовался он.

— Я не вырос, из другого пространства пришел.

— Какого?

— Из волшебного леса.

— А что такое волшебный лес?

И так могло продолжаться до бесконечности, потому что автобусику всё было интересно. Спасло Тимку то, что отличительной Пузиной чертой была скромность. Разузнав, что же волшебного в лесу, он спохватился. Ему стало стыдно. «Это непозволительно отвлекать глупыми разговорами такого серьёзного сказочного кота», — сделал он себе строгий выговор.

— Здесь у тебя важное дело? — спросил он у Тимки

–Нет, — вздохнул кот. — Здесь я заблудился.

— Если бы я не был сломан, я бы тебя обязательно отвёз в любое место, — опечалился Пузя.

— Да я и сам могу добраться, только мне надо понять, где я очутился.

— Ты в городе П.

— Ой! Вот ничего себе. Родину-то и не признал, — поразился Тимка.

Хотя родиной его был не этот город, а комната, где его сшили. Город он и не знал толком, видел только в окно заросший деревьями двор. Потом его куда-то везли на автобусе, ещё одном автобусе, в грохочущем метро и, наконец, на электричке. Вот с этого момента, когда он прибыл в Турень, и началась настоящая Тимкина жизнь. Этот город кот справедливо считал родным.

— Ура! Теперь я понял, как попасть домой. Спасибо! — обрадовался он.

— Ты уходишь? И больше никогда не заблудишься сюда ко мне? — искренне огорчился Пузя.

— Теперь не заблужусь, а приду в гости, — засмеялся кот.

— Я тебе тихонько фарами буду светить, чтобы ты не сбился с пути, когда пойдёшь в гости, — прошептал автобусик

Вот такой он — Пузя

Как все малыши, Пузя очень любил бегать. Только дети бегают на двух ногах, а автобусы на четырёх колёсах. Ему очень нравилось путешествовать и узнавать новые дороги. «Бип-бип! — радостно гудел автобусик, — это я еду!». И большие автобусы, и серьёзные грузовые машины деловито отвечали малышу на разные лады. Пузю не пугали даже плохие дороги. Он лихо перепрыгивал через ямы и колдобины. Только бабулькам эти прыжки не нравились. Они сразу начинали ворчать, что не дрова, водитель, везёшь, нельзя ли поаккуратнее. Шофёр же на бабушек огрызался, и Пузю ругал. Он был не такой весёлый, как автобусик, а наоборот, угрюмый. И не любил возить детей.

— Шум, гам от них. По автобусу бегают, в окна высовываются. Не повезу! И даже не уговаривайте.

Если бы была воля Пузи, так он бы только одних детей и возил. Это всегда смех, веселье, песни. И каждый Пузин прыжок они воспринимали как аттракцион.

— Ещё, — радостно вопила детвора и хлопала в ладоши.

И автобусик прыгал ещё и ещё. Его круглые фары радостно блестели, и он постоянно бибикал, подпевая детям. Не забывал Пузя и о безопасности. С детьми глаз да глаз нужен: чтобы не упали с сидения при прыжке, не выпали из окна, не поранились об ветки, если всё-таки высунули любопытную лохматую голову. Да всего и не упомнишь. Приходится следить не только за вьющейся лентой дороги, но и за детьми. Пузя с легкостью справлялся с этими задачами, и ему было нисколько не сложно. Любимая работа не может надоесть, понимал автобусик.

Дети даже если незнакомы друг с другом, то очень быстро знакомятся и начинают играть. Взрослые же пассажиры сидят, как вороны на ветках, нахохлятся и молчат. Если и разговаривают, то в основном ругают кого-нибудь: водителя, дороги, начальников, правительство. Иногда и автобусик ругали. Они называли его взросло и солидно: автобус и всякие разные обидные слова говорили. Пузя такие слова даже не запоминал. Когда он вёз взрослых пассажиров, то переключался с жизни в салоне на жизнь вдоль дороги. Шелестели вслед только что проклюнувшиеся листочки деревьев, радостно приветствовали возвращающиеся с юга птицы, в тёплых лужах причудливо отражались облака. Вжи-и-и-х — и брызги из лужи в разные стороны. Капельки так здорово блестят на солнышке. Пассажиры только ворчат, но это не страшно, а привычно. Хотя ворчали взрослые не всегда. Как-то раз в дороге весело брызнул в стекло слепой дождик.

— Трам-тарам, — барабанили весело капли. — Смотри внимательно, сейчас красотища будет.

Дождик был короткий. Казалось, что он прибежал умыть и разбудить землю, а потом поскакал по своим звонким делам. Дождик убежал, а через все чистое небо раскинулась радуга. Пузе показалось, что это небо улыбается вслед дождику-непоседе. И люди в автобусе замолчали, они смотрели на радугу и улыбались. Эти улыбки изменили людей. Из хмурых, насупленных взрослых они превратились в доверчивых малышей, которые открыты навстречу чудесам. Лица стали добрыми и светлыми. И автобусик понял, что в каждом человеке живет ребёнок.

— Жаль только, радуги редко бывают, — подумал Пузя. — Чаще бы люди улыбались и вспоминали детство, меньше бы всяких ссор было.

Так и шла Пузина жизнь. С маленькими радостями, небольшими огорчениями, но важными и серьёзными наблюдениями. Автобусик познавал мир, ему нравилось, что каждый день ему открывалось что-то новое. И вдруг случилась неприятность. Крак-крак, щёлкнуло где-то у Пузи внутри. Он уже не мог так быстро бегать и ловко прыгать. Друзья водителя говорили, что поломка ерундовая и ничего не стоит её исправить. Шофёр же сказал, что эта груда металлолома ему не нужна, его позвали на другое, более выгодное место, и машина там будет — зверь, а не этот смешной автобусик. Поставил Пузю между домами, чтобы глаза не мозолил, и забыл про него. А автобус заскучал. Огромный мир сжался до размеров крохотной полянки.

— Тут тоже интересно, и жизнь кипит. Я очень много узнал, — говорил Пузя Тимке, — но для меня жизнь — это ДОРОГА. Куда-то ехать, открывать новое и быть кому-то нужным. Ведь для этого меня сделали, чтобы я приносил пользу, а не пылился тут.

Кот сочувствовал другу, но он ничего не понимал в технике.

— Если бы меня починили, я бы и сам мог ездить без водителя, — мечтал автобусик. — Я бы возил только детей. С ними мне всегда интересно, и дорога веселее. А главное, ты им всегда нужен. У них столько идей, куда можно съездить!

Тимка приходил в гости к Пузе ночью. Тряпичные коты почти не спят, да и автобусы могут обходиться без сна. Ночью под звёздами они и вели свои беседы. Кот предлагал автобусику перемещаться сквозь пространства.

— Наверное, это хороший способ, но не для меня. Он не предполагает движения и открытий.

Тимка качал головой. Его друг был большой мечтатель.

— Пока стоял тут, я научился путешествовать в мечтах. Где я уже только не побывал, — смущался Пузя. — Даже к вам в гости в волшебный лес съездил.

— Может, тебе попробовать двинуть себя силой воображения? У нас вон Домик даже летать научился.

— Домик и умел летать, просто забыл об этом. А сказка проснулась и позвала его, вот он и полетел.

— Так давай и твою сказку разбудим, — предлагал Тимка и начинал оглядывать салон, где же в нем прячется Пузина сказка.

— У меня пока нет сказки, — отвечал автобус. Мечты есть, а сказки такой, ради которой я бы все преодолел, пока нет. И придумать я её не могу.

— Её и не надо придумывать, она сама придёт. Это мне Дядюшка Тополь сказал. Он про сказки всё знает.

Пузя сначала радовался ожиданию сказки, потом начинал волноваться:

— А какая она, моя сказка? Вдруг придёт, и я её не узнаю. Скажу: вам не ко мне.

Тимка смеялся звонко и от души, даже птички просыпались и начинали петь песни, думая, что пришёл рассвет.

— Узнаешь, — уверенно сказал Тимка и не ошибся.

В ожидании сказки

Ждать сказку — дело хорошее. Правда, чаще всего она приходит, когда её не ждешь. Вот такая сказка скромница, не любит пристального внимания и шумных аплодисментов. Стоит только отвлечься и заняться важным делом, как она уже тихонько подкрадывается на цыпочках, чтобы посмотреть: чем это ты там так увлечён. Повернул голову и оказался уже в сказке. «Поймала, поймала, — радостно кричит сказка, — теперь твоя очередь догонять». И после этих слов растворяется. То там, то здесь мелькает её смеющаяся мордашка. Бежишь за ней, пытаешься схватить — и без толку. Присядешь отдохнуть, осмотришься вокруг и понимаешь, что сказка везде, и ловить не надо. Просто главное уметь видеть и слышать сказку в своей жизни.

Кот решил отвлечь Пузю от долгого и томительного ожидания чуда. Раздобыл где-то книгу про внутреннее устройство автобусов и решил заняться ремонтом. Автобусик во всем этом принимал деятельное участие.

— Давай вместе будем разбираться. Ведь если я буду сам по себе ездить, то кто меня будет ремонтировать?

Тимка читал книгу, Пузя прислушивался к себе: фырчал, пыхтел. Потом делал вывод, что в этом отделе тоже всё нормально. Автобусик очень увлёкся познанием себя. Пока кота не было, он продолжал рассматривать схемы и мысленно путешествовать по своим деталям.

— Это ничего, что сказки пока нет, — утешал он себя. — Главное снова ездить начать. Буду колесить по всему свету, глядишь, и встречу свою сказку. Может быть, она устала в дороге, села передохнуть, а тут я сам и приеду. И отвезу её, куда захочет. Домчу в считанные секунды.

Так размышлял Пузя и вдруг споткнулся о какую-то деталь, которая не хотела работать.

–Ура! — тихо возликовал он. — Нашёл!

Найти было мало. Необходимо выяснить, что это за деталь, и почему она сломалась. Автобусик с головой ушёл в книжку. Тимка научил его читать, и Пузя тихо по складам разбирал слова. Он возился весь день, зато сделал сам себя. Уже выглянули первые звёздочки, когда автобусный двигатель взревел, и колёса радостно рванулись в путь. Дорога звала и манила, но Пузя сладко зевнул, его фары погасли.

— Я только немножко отдохну, — пробормотал он. — Просто глазки закрою, а то они устали. Несколько минут и поеду.

Автобусик сладко спал. Сказка не стала его будить, погладила по голове и упорхнула. И так умаялся малыш. Пузе же снился сон: серпантин дороги, который вился вокруг гор. Автобус резво бежал по нему, стараясь обогнать тёплый ветер. В этой гонке он и не заметил город, по которому ехал. «Быстрее, быстрее» — думал Пузя. Ветер поддразнивал его и улетал всё дальше и дальше.

— Не догонишь! — кричал ветер.

— Догоню-у-у-у-у! — спорил Пузя.

И когда ему казалось, что он почти догнал ветер, перед ним разверзлась пустота.

— Тормози! — испуганно закричал ветер.

Автобусик резко остановился. Отъехал от пропасти и собрался уже вернуться на дорогу, как в ночной тишине услышал чьё-то дыхание. Это дышал кто-то очень большой и сильный. Загадочный некто не то стенал, не то жаловался на что-то.

— Надо ему помочь, — встревожился Пузя. — Пусть он большой и, может, даже страшный, но ему, наверное, больно.

И автобус прислушался, откуда идет этот загадочный звук. Дыхание было везде. Казалось, что так дышит сама ночь. Или не ночь, а та пустота, которая окружала Пузю с трёх сторон. В погоне за ветром он приехал к обрыву. И если бы не успел затормозить, то ухнул бы в эту чёрную пустоту. Кто знает, что бы она с ним сделала. Голос её нарастал, и дыхание становилось всё ближе и ближе.

— Ай! — не выдержал автобусик такого напряжения.

И услышал странный шорох — пустота отступила, но на радиаторе остались какие-то солёные капли.

–МОРЕ! — догадался Пузя. Пустота и чернота перестали пугать. Это дышит и разговаривает море. И он поскорее включил фары, чтобы разглядеть, какое же оно — море.

Морская бесконечность и сила поразили его. Автобусу казалось, что смотреть на волны, и вдыхать этот воздух, и слушать морской прибой он может бесконечно. Каждую минуту море было другим. Он так увлёкся созерцанием морских просторов, что не заметил первых солнечных лучей. С рассветом на море пришли ребята. Пузя очнулся, когда услышал их разговор:

— Эх, вот если бы у нас был автобус! — мечтательно протянул детский голосок.

— Тоже мне скажешь, автобус! Откуда у детей могут быть автобусы? — презрительно отозвался хриплый голос.

— Да и водить мы его не умеем, — поддакнул третий. — Что бы мы с ним делали?

— А нам и не нужен большой, — откликнулся мечтатель, — ма-а-а-ленький автобусик, который отвёз бы нас вот туда.

Пузя проследил за пальцем, который показывал направление, куда надо везти. И ему открылся Город. От моря вверх разбегались маленькие белые домики. Они были беспорядочно раскиданы по холмам и балкам. Множество разных пространств Города были соединены между собой вьющимися узкими улочками или основательными лесенками. И автобусику захотелось пробежаться по этим тихим извилистым улочкам мимо спящих домиков. «Бип-бип», — сказал бы Пузя потягивающемуся Городу, а тот улыбнулся ему в ответ.

— Я здесь нужен, — понял автобусик. — Этим детям и Городу.

Только он собрался крикнуть тем, кто разговаривал под обрывом, что он здесь, как Город начал таять в туманной дымке. Автобус открыл глаза и увидел свою полянку и встревоженные Тимкины глаза.

Лунная сказка

— Ты чего? — спросил кот. — Бормочешь чего-то во сне, зовёшь кого-то.

Пузя печально смотрел на звёздное небо. Как передашь всё очарование и тепло незнакомого, но уже такого родного Города? В тот момент автобусик даже и не думал про то, что к нему пришла сказка. Он просто осознал, что уже не сможет без этого Города. И ему так хотелось встретиться с детьми и поехать навстречу приключениям.

Тимке и не надо было много объяснять. Он понял друга с полуслова. И почему-то грозно посмотрел на звёздное небо. Хвостик медведицы затрепетал. Кот сказал:

— Ты подожди несколько минут, я сейчас выясню, что это за Город тебе снился и где он.

Кот бесшумно растворился в ночной темноте. Так же тихо он появился в серебристой кроне Дядюшки Тополя и услышал писклявые девчоночьи голоса:

— А мы что? Мы ничего! Нам сказали такой сон нашептать, мы и нашептали, — оправдывалась одна звёздочка.

— Глазищи у него как загорятся зелёным светом, он как зыркнет, — ябедничала другая.

— Ой, я его боюсь! Как хватит своими когтями, так мало не покажется, ой-ой-ой. Я вообще больше никому сны шептать не буду, — переживала самая маленькая звезда.

И говорили они это все одновременно, поэтому стоял писк, визг и стенания.

Тимка уверенно оседлал свою сказочную ветку и произнёс:

— Да ладно прибедняться! Кого я хоть раз обидел? Все сказки тополиные распугаете только своим визгом.

Звёздочки надулись и обиженно замолчали. Потом самая храбрая произнесла:

— Подслушивать нехорошо! И не понимаешь ничего в сказках, так и молчи! Мы распугать сказки Дядюшки Тополя не можем! Ты думаешь, почему у Тополя листья ночью серебрятся?

— Уж не ваша ли эта заслуга? — съехидничал кот.

— Именно наша. Волшебство в сказках откуда? Не знаешь? И молчал бы. От звёздной пыли. Если её не хватает, так и всё в сказочном пространстве наперекосяк идет. Понял? — и, показав язык, звезда гордо отвернулась от такого необразованного кота.

— А ещё с Ладой дружишь. У неё же крылышки блестят тоже от этой пыли, без неё она и летать не сможет, — поддержала подружка.

Конец ознакомительного фрагмента.