Индульгенция на любовь

Наталья Авдушева

Моя любовь – запретный плод, сладкий, сочный и… невозможный. Я купила у небес эту любовь, заплатив за неё невыносимой болью своей души, изорвав её в клочья. Я вымолила тебя… Книга содержит нецензурную брань.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

ЭМИН

«Отправь геолокацию. Я буду через пару часов»

Вспотели ладони. Сердце пытается пробить грудную клетку. Под мышками ручейки липкой влаги. Я не понимаю, почему меня ТАК взволновал приход этой девушки ко мне. Что не так на этот раз? Чем она так на меня влияет? Мало их было в этой квартире? На этой постели? За полгода, что я живу здесь с Керимом, эта квартира перевидала разных, таких разных женщин, девушек — безбашенных, голодных до секса туристочек.

Надя… Высокая, с модельными длинными ногами — услада для глаз и совершенно неудобные в сексе — всё время приходило на ум сравнение с гигантским насекомым, то ли пауком, то ли кузнечиком.

Земфира… Так она представилась, но сто процентов она такая же Земфира, как я — Майкл Джордан. Горячая, но слишком потная, неприятно влажная. Совершенно не умела целоваться. Тонкие губы. Не люблю.

Елена… Ленчик… Такая сучка! Даже сейчас сжимаются зубы от злости! Поиграть она, сучка, решила! Привязала меня к кровати, завязала глаза, а я, как самодовольный идиот, расслабился, растаял… Выпил из её рта вино, а оно оказалось с наркотой, да такой лютой, что меня унесло на раз. Отвязал меня утром уже Керим. Леночки след простыл, а вместе с ней и полкосаря евро, и часы, и телефон! Блядина! Вот уж кого я мечтаю встретить, всем сердцем мечтаю, я её родственник!

Виктория… Маленькая, с короткой мужской стрижкой… Она полночи без устали скакала на мне сверху и всё время требовала ещё и ещё, а потом, под утро, стала холодной, как лёд. В ответ на объятия обдала меня холодным взглядом и сказала: «Терпеть не могу эти телячьи нежности! И терпеть не могу, когда парни стонут, как девочки».

Маша… Классная, лёгкая, послушная… Её можно было вертеть как угодно. Она согласна была на любые эксперименты. Но было ощущение, что ей на всё пофиг. Так и не понял, ловила ли она кайф или только придуривалась.

Регина… Вообще странная девушка. Потребовала жёсткого секса. Просила быть с ней жестоким, унижать. Когда кончил ей в рот, попросила помочится туда же… Сделал, но так и не понял прикола — плакала, давилась, пытаясь проглотить как больше мочи, в итоге в рыданиях свалилась на пол в ванной. Не понять мне этих извращенцев никогда!

Да много их было, много. Всех и не вспомнишь по имени. Разные. Смешные, чудные, классные, сексуальные, красивые, худенькие, полненькие. Но всё это были туристки. С местными девушками я не мутил никогда. Мне не нужны были здесь отношения. Я всё-таки не считаю себя свободным. У меня есть Рита. И я её жду. Я всегда её жду, так уж вышло. Но я мужчина, и мне нужен секс.

С этой Кэт всё не так. Всё как-то иначе. Я сразу знал, что она, во-первых, живёт здесь, в Будве. Во-вторых, она замужем — обручальное кольцо не позволяло в этом сомневаться. И всё-таки я хотел увидеть её снова.

Мечты превзошли все ожидания и вот так внезапно — она придёт сюда через пару часов, и мы с ней займëмся сексом. Никак не могу поверить, что именно так и будет. Перечитываю сообщения снова и снова. Пара часов. У меня пара часов. Нужно отправить Керима, и желательно на всю ночь. Придётся выдать ему кэш, чтобы он потерялся на эту ночь. Потом нужно навести относительный порядок, закинуть в машинку бельё, вымыть посуду… Ах, ещё же вино! Сегодня воскресенье, и маркеты нихрена не работают. До ближайшего работающего киоска минут пятнадцать, а обратно — в гору — и все двадцать.

***

Я всё успел. И только когда с балкона увидел подъезжающую на электросамокате Кэт, понял, что у меня ничего нет к вину. Блин! Засада!

Спускаюсь вниз, чтобы встретить девушку и помочь ей с самокатом. Она в платье свободного кроя, чуть выше колен. Уверенно смотрит мне в глаза, а я при этом смущаюсь, как мальчишка. Нет, она определённо особенная. Улыбается мне. Спокойная. Её глаза блестят — видно, что она уже выпила сегодня.

Поднимаю в подъезд её самокат и пропускаю её подниматься выше.

— Поднимайся! Дверь открыта, проходи.

Люблю так делать. Мне нравится смотреть на девушек в этом ракурсе — всегда видны ножки, попка, талия. Особенно кайфую, когда, поднимаясь по лестнице, девушки так красиво вращают своими попками, что кружится голова.

У Кэт сзади был очень приятный вид. Она волновала меня. Я чувствовал нарастающее возбуждение. Оно пьянило меня и путало мысли.

Кэт с улыбкой скидывает сандалии на пороге и мягкими, кошачьими шажочками проходит по моей маленькой гарсоньере.

Поворачивается ко мне с улыбкой.

— Где сидим? Здесь? — кивает на стол.

— Лучше на балконе, — мой голос уже хрипит.

Откашливаюсь. Прохожу вперёд на балкон. Кэт идёт следом. Сажусь на дальнее кресло и сразу же закуриваю.

Спохватившись, спрашиваю:

— Куришь?

— Нет.

— Ничего, что я буду курить?

— Норм. Кури, конечно.

В полумраке балкона вижу её улыбку. Она успокаивает меня. Наполняю её бокал вином, а свой — скотчем.

Мы незаметно разговорились. С Кэт было интересно болтать. Мне всё равно было, что думают те девушки, что были здесь раньше, но когда услышал, что Кэт из тех редких русских, которые не с поехавшим от пропаганды мозгом, был приятно удивлён. Она явно была умной и начитанной, спокойно разговаривала на разные темы, задавала умные вопросы, внимательно слушала, да только у меня всё время билась одна и та же мысль в башке, всё громче и громче: «Хочу тебя поцеловать… Хочу тебя поцеловать… Хочу тебя поцеловать…»

И я это сделал. Кэт продолжала что-то говорить с улыбкой, когда я протянул к ней руку и утопил в своей ладони её тёплый затылок… Я прикоснулся к её губам… и улетел… Она вспыхнула, как сухое облачко тополиного пуха от спички… Она отвечала на мой поцелуй с такой страстью, которой я никак не ожидал — я застонал в ответ на её поцелуй… Наши губы, языки исполняли свою дикую пляску, а руки уже раздевали друг друга… Кэт рывком сорвала с меня футболку и дергаными, рваными движениями расстëгивала ремень… Я дышал, как паровая машина, грудь вздымалась кузнечными мехами… Её платье, бюстгальтер полетели в стороны… только маленькие трусики телесного цвета ещё закрывали желанную плоть… Господи, как же я её сейчас хотел!.. Мой член, казалось, просто готов был лопнуть от напряжения… Кэт провела по нему ладошкой:

— Презервативы?..

— Резинка есть… Сейчас…

Судорожно ищу резинку в шкафу, достаю квадратик, разрываю упаковку зубами и быстрым движением раскатываю латекс по стволу. Готово. Хочу её, хочу, просто нет такого слова, насколько я её сейчас хочу!

Тянет меня к себе, и мы тут же, падая на постель, впиваемся друг в друга губами, зубами… Кажется, наши души желают слится, поглотить друг друга… Вхожу в неё одним рывком, и тут же из меня вырывается глухой стон:

— О… какая… сладкая…

Стонет, так сладко стонет, кричит подо мной, а я улетаю… улетаю, какая она…

— Ты охуенная… пиздец… ты такая охуенная…

Громкий стон обрывается, и Кэт расслабляется подо мной, вибрируя и конвульсивно вздрагивая…

— Ты ж моя сладкая… ты ж моя хорошая… давай ещё разок…

Поднимаю её, расслабленную, тихо стонущую, и ставлю на колени на краю постели. Размещаюсь сзади и резко, быстро вхожу в неё… Понимаю, что не нужно спешить, нужно не так, не так быстро, но меня несёт на такой бешеной скорости, что через минуту я уже перестаю слышать её стоны — только собственный шум в ушах и звёздочки во всю башку…

Прихожу в себя, когда она проводит ладошкой по моему стволу и вопросительно смотрит на меня.

— Что?.. Проверяешь, не порвался?.. Всё в порядке…

Ухожу в ванну, надеясь вернутся в комнату и увидеть её, расслабленную, улыбающуюся, под одеялом — хочу ласкать и безбожно трахать её всю ночь…