Хроники Хрустального королевства. Ловинья

Наталья Анташкевич (2024)

Выгуливая своего коня в парке Ксюша «случайно» оказывается в параллельном мире — в Хрустальном королевстве. Но это было совсем не случайно! Оказывается, она является наследной принцессой этого королевства! Просто так получилось, что по стечению обстоятельств она выросла на Земле. Теперь ей предстоит привыкнуть к своему новому статусу, к новой жизни и, вдобавок ко всему, спасти Хрустальное королевство от злой колдуньи Зиморы.

Глава 2.

Ксюша открыла глаза, как ей показалось, через одно мгновение. Обвела растерянным взглядом комнату и попыталась сесть. Как странно — она упала в обморок в какой-то мрачной пещере, а открыла глаза уже в светлой уютной комнате. Мало того, около нее сидела молоденькая девушка по виду не старше ее, и с радостным нетерпением вглядывалась в ее лицо.

— Ловинья, дорогая, я так рада, что ты вернулась…

Голос девушки срывался от волнения, и она почти шептала, в то же время, заключая ладошки Ксюши в свои и прижимая их к сердцу. Ксюша же была настолько потрясена, что только молча наблюдала за ней не в силах ничего отвечать.

— Где я? Что происходит?

Наконец с трудом смогла выдавить из себя она. Девушка с улыбкой погладила ее по волосам и радостно сказала:

— Ты дома, ты вернулась домой!

— Как дома?! Это не мой дом…, что происходит?

Слова застряли в ее горле, когда она вдруг осознала, что смотрит на девушку и видит в ней свое отражение, то отражение, которое она вот уже почти 16 лет видела в зеркале. Темно-голубые глаза, вздернутый носик, пухлые губы, маленькая родинка над губой, изогнутые темные брови, обыкновенная и такая родная внешность…, на другой девушке… Та, словно, читая ее мысли сидела и проводила пальцем по щекам, носу и подбородку, закончив тем, что опустила подбородок и остановилась пальцем на родинке в форме звезды над губой.

— Родинка, как у меня… и глаза, и губы…какой-то бред, я что сплю?

— Я твоя родная сестра-двойняшка, Ровина. Мы родились очень похожими, только теперь цвет волос разный.

— Ну да…у тебя же черные, как ночь, а у меня белые, как снег.

— Странно да? У тебя тоже были черные…в детстве…

— Вот и разгадка…Мы просто похожи, так бывает. Ведь считается, что на нашей планете у каждого есть свой двойник, иногда они встречаются…

Ксюша осеклась на слове, заметив, что Ровина смотрит на нее с недоумением, впрочем, почти сразу же заулыбавшись:

— Ну да, ты же ничего не помнишь, отец сказал, что Тамрико пришлось заблокировать твою память и волшебство… чтобы ты себя не выдала на Земле, там бы не поняли… нет мы сестры, да и родовой алмаз принял твою кровь. А будь ты чужеродной, магия испепелила бы тебя сразу же при попадании в жрецкую.

Ксюша молча переваривала информацию в своей голове и все больше понимала, что это не сон, она и вправду угодила не понятно куда.

— Вот попадос…что же теперь делать…

— А ты ничего не помнишь, совсем? Может это поможет…

Ровина наклонилась и подняла с полу небольшой сундучок, украшенный яркими аппликациями и рисунками.

— Папа сохранил все твои игрушки, после того как пришлось тебя оставить…. — Ровина резко замолчала недоговорив, и машинально прижав ладошку к губам. — Я принесла его из твоей детской комнаты… — перевела она тут же разговор, но не тут-то было.

— Где оставить? Когда? — ухватилась за ее оговорку Ксюша. Ровина замешкалась и стала с преувеличенным усердием искать ключик, чтобы открыть сундучок. Ксюша в нетерпении смотрела на нее, ожидая ответа. Но та, по-видимому, и не собиралась продолжать, лишь умоляюще взглянула на нее и попросила:

— Давай не будем об этом. Я не должна была этого говорить, отец ругаться станет, что я знаю об этом, а я случайно услышала, если он узнает, что я подслушала, рассердится.

Умоляющий голос и просящий вид девушки, не позволил Ксюше вести дальнейшие расспросы, она всегда была деликатной в общении.

— А почему вдруг все зовут меня Ловиньей? Это какое-то прозвище у вас? Для чужих?

— Это твое имя — Ловинья, что значит капелька, а я Ровина — искорка. — с этими словами Ровина повернула ключик, и сундучок с мелодичным звоном распахнулся. Как не была ошарашена происходящими событиями Ксюша, она с огромным любопытством заглянула внутрь, ведь там хранилось ее детство, как ее уверяли. А своего раннего детства она почти не помнила.

Ей казалось, что она родилась сразу на верхом на Громе, по крайней мере сколько себя она помнила, она тренировалась и выступала, выступала и тренировалась, переезжая с цирковой группой из города в город. Гром правда, давно уже на пенсии, не выступает, но дружба между ними не прекратилась и по сей день, Ксюша преданно ухаживает за ним. Вот и попала она сюда прямо с прогулки, когда выгуливала Грома, перед представлением.

— А где конь, на котором я ехала, перед тем, как попала к Вам? — вспомнив о Громе заволновалась она.

Ровина пожала плечами:

— Я не знаю, но можно будет расспросить отца позднее, но боюсь, что если его сразу не поймали, и он остался в лесу Безвременья, то…

Ровина замолчала на полуслове, и так было понятно, что ничего хорошего ночью, в лесу коняшку не ждало.

— Но ведь мы гуляли в парке, а не в лесу…Может он вернулся домой?

С надеждой спросила Ксюша, так жалко ей было верного друга.

— Парк это у вас, а здесь нет, попасть сюда можно только через лес Безвременья. А попав туда, не зная, где вход и выход, самому не выйти, а ночью туман поглощает всё живое. — сочувственно тихо сказала Ровина, помолчала и стала открывать сундучок. Ксюша потрясенно ахнула и расстроено замолчала, а Ровина попробовала продолжить показ сундучка, в надежде отвлечь её:

— Не хочешь взглянуть? Вдруг память вернется. Здесь игрушки, которые подарила мама тебе маленькой, и самые любимые вещички. Я его частенько перебираю. Он стоял в твоей комнате, но я притащила его к себе. Он всегда мне нравился. Честно говоря, я до сегодняшнего дня сомневалась, что ты на самом деле есть. Подслушала о тебе разговор, но всегда считала, что это легенда какая-то.

Ксюша была очень расстроена из-за Грома, что слова о легенде пропустила мимо ушей. Но про маму услышала и удивилась:

— Мама? Какая — мама? Так странно, ведь у меня есть мама, там, на Земле. А тут еще одна…

При упоминании о маме глаза у Ксюши защипали от слез. Мама, милая мама, знала бы ты, что со мной произошло. Как же она переживает, а может и сердится пока, думая, что я опаздываю на представление, и не знает, что я пропала. Не прошеные слезы закапали из глаз, накатила волна переживания и страха за будущее. Ведь до сих пор она так и не поняла, куда она попала и стало страшно, что теперь с ней будет?

Ровина сочувственно погладила Ксюшу по плечу и успокаивающе заговорила тихим голосом:

— Все будет хорошо, не переживай, ты сможешь послать приемной маме весточку, что с тобой все хорошо.

Голос обретенной сестры подействовал успокаивающе и умиротворенно. Ей так нужна поддержка. Действительно, не считая того, как она сюда попала, пока все выглядело вполне мирно и спокойно, видно, что к ней хорошо относятся и похоже, не собираются причинять ей вред. Сейчас главное просто успокоиться и наблюдать за происходящим. Ведь от нее ничего сейчас не зависело.

Наступившую тишину прервал стук в дверь.

— Да, можно! — крикнула Ровина и в комнату тут же вошла девушка в темно-синей тунике, с заплетенными волосами:

— Обед готов, сина Ровина.

Прошелестела девушка, любопытно кося взглядом на Ловинью-Ксюшу.

— Что ж, игрушки откладываются, отец не любит ждать, нам лучше поторопиться. Я оставлю сундучок здесь, еще будет время насмотреться.

Ровина отнесла сундучок в дальний угол комнаты и поставила на ажурный столик. Потом с сомнением посмотрела на Ксюшу и задумчиво протянула:

— Дааа, надо бы тебя привести в порядок сначала…

Тут только Ксения посмотрела на себя и пришла в ужас: в волосах запутались еловые веточки и мох, бриджи были порваны, футболка заляпана смолой и зелеными пятнами от травы, а главное, рукав был запачкан чем-то жутким красным, очень даже похожим на кровь:

— Господи, это что кровь? — дрожащим от страха голосом воскликнула она. Воспоминания о связанном юноше на жертвенном столе нахлынули на нее, и она побледнела от ужаса.

— Его что, убили? — она даже вскочила с кровати и отбежала в сторону от девушки, словно та сейчас причинит ей боль.

— Успокойся, это специальная краска для избранных, наносится на тело перед свершением обряда. — девушка выставила вперёд ладони, в успокаивающем жесте.

— Избранных? То есть его должны были убить, как избранного? Куда я попала, это же варварство какое-то… — дрожа от возмущения и страха вскричала Ксюша. Ровина стала её успокаивать:

— Это обряд на перерождение. А не на убийство. В Королевстве запрещены жертвоприношения и вообще… — туманно закончила объяснение Ровина и жестом показала, что разговор на эту тему не продолжит. В задумчивости она стала барабанить носком туфельки по полу.

— Давай успокоимся и лучше решим, как же быть с твоей одеждой? Пожалуй, я дам тебе пока свое платье, а помыться тебе придется после обеда, отец не любит ждать.

Она бросила на служанку повелительный взгляд, и та буквально испарилась из комнаты, а вернулась с платьем, возникнув, будто из воздуха. Ксения смотрела на нее, раскрыв от изумления глаза, но расспрашивать, было некогда, так как с нее молниеносно сдернули многострадальную футболку, и надели красивое легкое платьице сиреневого цвета.

Платье было длиной чуть ниже колен, с завышенной талией в стиле ампир. Она быстро сняла бриджи и подошла к зеркалу. В нем отразилась стройная фигурка, которой безумно шло это сшитое из легкой мягкой струящейся ткани платье. А огромные глаза напомнили ей Наташу Ростову на ее первом балу.

— Какая красота! — одобрила она. Хоть её и испугали слова о каком-то непонятном обряде перерождения, она постаралась успокоится, ведь она все равно ничего не могла изменить. «Главное, что его не убивали, а про обряд потом узнаю.» — подумала она.

Ровина довольно хмыкнула и снова требовательно глянула на служанку, та мгновенно подлетела к Ксюше и быстро занялась её волосами. Пара секунд, и Ксюша потрясенно опять смотрела в зеркало. Вместо разлохмаченных волос, на голове была сооружена простая, но вместе с тем элегантная прическа.

–?! — даже слов не было, как она себе нравилась.

Эмоции переполняли, и слов не было. Ксюша редко одевалась так нарядно, можно сказать вообще ни разу в жизни. в основном старенькое трико для репетиций и парадное, с люрексом, для выступлений. Ну и обычные джинсы в школу, а на разные праздник она не ходила — репетиции и уход за Громом занимали все свободное время. А Ровина тем временем нетерпеливо замахала руками, открывая двери:

— Пора, пора, мы уже опаздываем!

Все еще пребывая в эйфории от всего случившегося Ксюша словно во сне подошла к двери и вышла следом за Ровиной в коридор.