Чат

Наталья Бон (2024)

Действие романа разворачивается в Москве в наше время. В течение нескольких лет с пугающей регулярностью бесследно исчезают люди.Виктория Зернитская — известная независимая журналистка с огромной аудиторией в соцсетях. Смысл ее работы — помощь людям, пережившим насилие. Илья Воронцов — темная лошадка. Его мир — сплетение несовместимых событий: от непосредственного отношения к органам безопасности и участия в военных действиях в Сирии до скандального увольнения и кардинальной смены приоритетов. Их встреча становится роковой. С этого момента череда необратимых событий обрушивается на каждого из них. Сможет ли Вика побороть сомнения и страхи, чтобы подпустить к себе таинственного человека с неисчислимой армией скелетов в шкафу? Удастся ли Илье победить своих демонов, чтобы впустить в свою жизнь хотя бы мизерную толику света? Была ли их встреча случайной или предопределенной судьбой и обстоятельствами? Ведь их связь намного глубже, чем кажется.

Пролог

Далекими-далекими в тот миг

Ему казались наши города.

Но вот он! Этот день его настиг!

Закончилась дорога в никуда.

Наталья Бон

Приходилось ли ему наблюдать, как жизнь покидает глаза близкого человека? В последнее время слишком часто. И каждый раз, из самой их глубины, со дна глазного яблока вылезала костлявая пятерня смерти с гнилыми обломанными когтями, чтобы забрать свое — очередной увесистый кусок его души.

Июнь, 2016 год, Сирия, Алеппо

Грохот бомбардировок с возрастающей силой разрывал барабанные перепонки. Уже совсем близко. Насколько это было возможно, он приподнял голову, чтобы точно определить численность боевиков. Один, два, три… Столб пыли, поднявшийся с горной местности после взрывов, усложнил задачу. Он зафиксировал винтовку и навел прицел на укрытие противника. Тридцать боевиков.

Автоматная очередь отрикошетила от лежащих рядом камней. Он успел увернуться и буквально вгрызся в землю. Наступила минутная тишина. В голове звенело, и только скрежет песка на зубах давал знать о том, что он не оглох. Из логова противника прозвучали отрывки арабской речи. Невыносимая жара. Кожа плавилась под плотной формой. Пот струями стекал по лбу и, добравшись до рта, разъедал потрескавшиеся пересохшие губы.

Он медленно повернул голову и посмотрел в сторону. Двое ребят из его группы были ранены, но пребывали в сознании. В метре от него без движения лежал лейтенант Крылов. Пуля пробила его защитный шлем и вошла прямо в глаз, оставив кровоточащую зияющую дыру. Он потянулся в сторону мертвого лейтенанта, одной рукой отстегнул шлем и закрыл неповрежденный глаз, после чего вытащил из его ботинка гранату и вернулся на свою позицию.

Сержант Давойлов по левую сторону подал ему сигнал из укрытия и открыл огонь по боевикам. Ответ не заставил себя ждать.

Он достал рацию.

— Сорок пятый, я Юпитер. Нужна помощь! Прием! — Он сделал секундную паузу и снова монотонно отчеканил в связное устройство: — Сорок пятый, я Юпитер. Нужна помощь! Мы окружены. Прием!

Следующий снаряд прогремел так близко, что ему пришлось ухватиться за каменистый выступ, чтобы не отбросило взрывной волной. Снова прозвучали выстрелы. Режущая боль мгновенно пронзила левое плечо. Он обмяк, но не потерял сознание и продолжил крепко держать винтовку, нацеленную на врага, правой рукой. Пуля прошла навылет.

Один, два, три, четыре… Спуск. Количество противников уменьшилось. Теперь в прицел он смог определить двадцать две движущиеся мишени.

Где-то вдалеке послышался рев вертолетов. Помощь уже была на подходе, но последующая атака боевиков беспощадно свела шансы на спасение их группы до минимума. Он почувствовал, как силы покидают его, и ничего не мог с этим поделать. Потеря крови была слишком велика. Все окружающие его звуки постепенно стихли. Он больше не реагировал на взрывы снарядов и спустя минуту потерял сознание.