Хозяйка хищного сада

Наталья Буланова (2024)

Другой мир встречает меня без хлеба и соли. Муж обвиняет в потере ребенка и отправляет на съедение хищному цветку. Но мне, агроному, легко встать поперек горла любому растению. Получу Заболотье как отступные, разведусь и стану хозяйкой хищного сада. Только вот генералу драконов вечно от меня что-то надо. Да и бывший муж никак не оставляет в покое.

Глава 2

— Страшное место, госпожа. Раньше здесь был Хищный сад под руководством бабушки господина. Она умерла — никто сунуться сюда не смеет. Сад разросся, превратился в Заболотье. Только драконий гарнизон сдерживает его со всех сторон.

Целый гарнизон на усмирение зелени? Они о гербицидах не слышали?

— Интересное хобби у бабушки. А драконы таки травоядные, да?

Киара теперь смотрит на меня так, словно я на тарабарском говорю. Почему-то не отвечает на этот вопрос. О другом рассказывает:

— Семья уважение и титул только благодаря ей и получила. Но все в прошлом.

Киара снова всхлипывает.

Я осматриваюсь.

— Интересно, как часто ходят поезда?

Это же самое логичное. Уедем отсюда, начнем жить заново. Пусть муж думает, что глупую женушку съели, а я тихо где-нибудь устроюсь — ноги-руки есть.

— Это военная линия. Не знаю, как господин добился поездки пассажирского состава. Наверное, все Присцилла постаралась. Ее отец — военный министр.

— Присцилла?

— Так любовница вашего мужа, госпожа. И это забыли?

Мне уже жалко прошлую хозяйку тела. Настрадалась, бедняжка. Муж взял замуж по расчету, завел любовницу, еще и детей делать не умеет и во всех грехах обвиняет.

Я смотрю на пути. На чем тут ездят поезда? Рельсы есть, электрических проводов нет. Паровой двигатель?

К рельсам с обеих сторон плотно примыкает зелень. Огромные росянки раскрыли пасти в ожидании жертв, которые сядут на язычок-приманку. Лозы подбираются к шпалам.

Я поднимаю отколовшийся кусок асфальта и кидаю в большую росянку. Хищный цветок тут же захлопывает пасть, а потом выплевывает камень прямо в меня!

Ай!

Вот это да. Совсем не похоже на поведение нашей мухоловки. Та очень медленно закрывает пасть, удерживает насекомое липкой поверхностью чаши и усиками, переваривает сутки с помощью собственного сока, а потом раскрывает цветок, показывая миру пустую хитиновую оболочку.

А тут растение словно разумное. И очень меткое.

— А если пойдем по рельсам, куда придем? Какая следующая станция? — спрашиваю я.

— Госпожа, нас съедят. А если нет, то военные под стражу отправят. Нельзя гражданским ступать на их территорию. Это запретная зона.

Так вот оно что!

Теперь понятно, почему Теор так спокойно уехал, уверенный в моей гибели. Мы в ловушке.

— Не переживай. Я пережила перестройку, девяностые и дефолт.

— Что-что, госпожа? Вы меня пугаете? Отрава страшная была, да? — Киара смотрит на меня глазами, полными слез.

А я потираю руки. Не пропадем. Судя по тому, как волосы липнут к шее и лбу, влажность тут тропическая. Да и сами растения говорят о климатической зоне. Тут теплые ночи.

Я осторожно спускаюсь по ступеням с платформы и смотрю в заросли. М-да. Ни тропинки. А что с почвой?

— Госпожа, вы куда?

— Подожди. Не двигайся.

Я осторожно выбираю место и сую пальцы в землю. Она рыхлая, но с кусками верхнего торфа. Интересно, какая тут кислотность? Что еще тут можно вырастить?

У нас росянки растут в болотистой скудной почве. Там мало питательных веществ, поэтому они получают ее, пожирая насекомых. Одной мухи маленькому цветку может хватить на месяц.

На той почве овощи не вырастить. А что здесь? Вряд ли служанка ответит мне на этот вопрос.

— Слушай, Киара, а бабушка господина здесь где-то жила? У нее был дом?

— Конечно, госпожа! Добротный особняк.

Я улыбаюсь. Кажется, у нас есть крыша над головой. Остается до нее добраться.

— Знаешь, куда идти?

— Откуда, госпожа? Я здесь первый раз.

Ну да, конечно. Не может быть все так легко. Нужно не только дойти в особняк, но и найти его в этих зарослях.

Служанка хватается за юбку моего платья и оседает на колени:

— Умоляю, госпожа, давайте останемся на платформе. Может, дракон увидит нас и сжалится. Или господин вернется.

— Дракон нас сожрет, — говорю я и вижу, как вытягивается от удивления лицо Киары. — Что? Неправильно? Не съест? Подавится?

— Эм… Ну… Как же сожрет-то? Зачем?

— Потому что он дракон, — пожимаю я плечами.

— Госпожа, вы и это забыли? Дракон — это второй облик родов с особой кровью. Они не едят людей. Они нас защищают в обмен на привилегии и деньги.

Как хорошо, что недостаток информации можно свалить на отравление!

Словно по заказу над нами низко-низко пролетает огромный черный дракон. Поворачивает морду, смотрит на нас зеленым глазом, дает еще один круг и улетает.

Очуметь! Меня чуть не сдуло.

— О-о-о, — трепещет Киара. — Наверное, это сам генерал драконов. Слышала, только у него глаза зеленые.

— Разглядела, е-мое. У нас что, зелени вокруг мало? Скажи лучше, зачем они тут все летают?

Я вытираю пот со лба. Жарко — просто жуть. А еще эти пыточные платья приходится носить.

— Так гарнизон рядом, госпожа. Он один и сдерживает рост Заболотья. Сжигают новые ростки драконьим пламенем.

— Почему всё не спалят тогда?

— Так нельзя, госпожа. Здесь есть редкие цветы, которые нужны драконам. Они с ними становятся сильнее в бою. А война всегда идет: то с Юрдарией, то с Канзанией. Поэтому растения нужны всегда.

Ага. Значит, не только надо не быть съеденной, но еще и вырубать поляну нельзя. Супер!

Не будь я агрономом, и правда села бы на платформе в ожидании чуда.

— Вставай! — Я вытягиваю юбку из рук служанки и смотрю на чемодан. — Лучше расскажи, что у нас с собой.

Киара опускает голову и краснеет. Неловко кладет чемодан на землю, щелкает замками и открывает его.

Я с любопытством заглядываю внутрь:

— А ты запасливая.

— Жить хочу, — бормочет Киара.

Есть хорошие новости — у нас полно еды. Целый чемодан. Орехи, вяленое мясо, копченый сыр, сухие белые шарики и коричневые кусочки с вкраплениями. И пара бутылок воды.

— А ножницы есть?

— Маленькие.

— Давай.

Киара достает их из маленького бокового кармана в чемодане. Действительно крохотные. Почти маникюрные.

Я хватаюсь за свою юбку и начинаю отрезать длину до колена под вопли служанки. Отрезок ткани не выкидываю, складываю в чемодан. Нижнюю юбку просто снимаю. А это что? Панталоны? Тоже отправляются в пожитки.

Протягиваю ножницы ошеломленной Киаре:

— Отрезай. Снимай лишнее.

— Госпожа, это неприлично!

— Неприлично умирать молодыми. Просто возмутительно неприлично. Режь. Здесь полно колючек, за которые будут цепляться длинные юбки, а уж тем более кружевные панталоны.

Шумно сопя, служанка делает платье в два раза короче.

— Панталоны не сниму, — едва разжимая рот, сообщает она.

Сама пунцовая-пунцовая.

— Приятного аппетита цветку, — говорю я.

Тут же снимает!

— Другое дело. А теперь расскажи, есть ли тут хищники, которые нас сожрут?

— Госпожа, какое там! Все знают, что даже мухи облетают Заболотье стороной. Драконам даже приходится отдельно цветы подкармливать, чтобы получать сок.

Ага. Если я научусь получать сок, который так необходим драконам, я смогу обменять его на еду и вещи?

Да тут торгово-рыночные отношения намечаются!

Я оглядываюсь. Поднимаю с земли палку и вожу по зелени перед ногами.

Лиана обвивает палку так быстро, что я не успеваю воскликнуть, как палку вырывают из рук и уволакивают в густоту. Слышится хруст.

Киара бледнеет.

Ого, да тут и правда голодная зелень. Вон на тех длинных травинках росинки точно липкие. Может быть, даже ядовитые. С голыми ногами идти нельзя. В длинном платье тоже.

Я достаю обрез юбки, разрезаю полосками и обматываю ноги словно бинтами, вместе с тканевыми туфлями. Получается вполне себе ничего. Правда, колено не сильно удобно сгибать.

— Подойди. Выставь вперед ногу, — прошу Киару.

— Госпожа, это я должна делать.

Я не слушаю — заматываю ей ноги тоже.

— Вот теперь мы готовы. Бери чемодан, приоткрывай. Будешь подавать мне еду.

— Вы хотите перекусить?

— Нет. Перекусить хотят хищные растения. А нам нужно пройти в дом.

Под ногами кое-где виднеются вкрапления щебенки. Словно здесь была тропинка, но с годами почва вбирает ее в себя, оставляя редкие подсказки. По ней я и делаю первые шаги.

— Внимательно смотри, куда я иду, и шагай след в след, — говорю я.

— Хорошо, госпожа.

Почва немного проминается под ногами, но не чавкает. Я нахожу палку и откидываю ей ростки лиан, что преграждают путь. Но так получается не со всеми. Некоторые стебли настолько толстые, что остается только осторожно их переступать.

Мы проходим метров десять, и густота усиливается. Прямо на нашем пути раскрыла пасти огромная росянка. Розовая середина ловчих листов сочится липким соком. Зеленые челюсти размером с полруки венчают отростки, очень похожие на клыки.

— Киара, дай-ка что-нибудь скоропортящееся.

— Лучше самое невкусное, госпожа.

Служанка вкладывает в мою протянутую руку коричневый прессованный прямоугольник.

— Что это?

— Сушеное мясо с ягодами, госпожа.

Питательная штука. Надкусываю немного и морщусь от кислоты.

— Фу, какая гадость.

— Зато сытная.

Невкусно, но калорийно. Попробую отломить кусок и скормить этому хищнику. Кидаю ровно в ближайшую открытую пасть, и та тут же смыкается. Я слышу отчетливое «чмаф». Сок выливается через зеленые клыки, которые образуют треугольные прутья цветочной тюрьмы. Будь на месте куска маленький зверек, ему уже не выбраться оттуда.

— Попробуем пройти мимо. За мной, — обращаюсь к Киаре.

Цветок занимается перевариванием добычи и становится менее агрессивным, но все еще поворачивает ловчие листы в нашу сторону, пока мы обходим его.

Я не дышу, пока не оказываюсь на безопасном пятачке за ним. Оборачиваюсь и вижу, как Киару чуть не хватает за пятки лоза соседнего растения.

— Осторожней. Смотри под ноги!

У нее взгляд спасшегося от смерти человека. Тяжело дышит и молча смотрит на меня, обхватив двумя руками чемодан. В ее взгляде отчетливо читается «Караул!».

— Впереди еще много подобного. Не раскисай, — говорю я.

Мы проходим еще метров пять, когда два молодых хищных цветка полностью перегораживают путь. Они немного отличаются от первого накормленного нами растения более плотными и темными листьями без вкраплений розового.

Их не обойти — густая зелень с боков от них таит еще больше сюрпризов: поблескивает липким соком высокая трава, а лианы свешиваются с веток деревьев и изгибаются в воздухе, словно змеи.

— Госпожа, как быть?

У меня в руках остается кусок подкормки. Я отламываю часть и кидаю одному из них в пасть. Он хватает на лету, как собака.

— А вот это плохие новости, — говорю я. — У них есть органы чувств. Они разумны.

Зеленая пасть схлопывается. Все соседние ловчие листы поворачиваются к нам, словно десять морд адового пса.

— М-м-мне страшно, госпожа.

— Не дрейфь!

Я отламываю кусочки брикета и кидаю в несколько пастей, пока еда не заканчивается. Протягиваю руку к Киаре для пополнения запаса и повторяю трюк, пока все пасти не смыкаются.

Я осматриваю растительность вокруг растений. Слишком опасно!

— Нам надо пройти сквозь них. Это самый безопасный путь, — обращаюсь к служанке.

Киару приходится взять за руку, потому что она будто каменеет от страха. Медленно отодвигая стебли, мы пробираемся прямо сквозь них.

— Госпожа, вы знаете, куда идти?

— Предполагаю.

Я смотрю вниз и убеждаюсь, что все еще вижу в почве редкую щебенку.

После прохода через цветок Киара держится уверенней и куда быстрее достает мне подкормку для растений. Шаг за шагом мы идем вперед.

В очередной раз, когда я протягиваю руку, служанка говорит:

— Что теперь подавать, госпожа? Мясо с ягодами закончилось.

И вот тут у нас начинаются сложности. Оказывается, орехи, вяленое мясо и куски сыра не по вкусу местным гурманам — они выплевывают липкие от сока куски прямо в нас.

— Может, сухое молоко попробуем? — подает идею Киара.

Я уже не знаю, что им дать. Мы в таком положении, что путь назад может быть равен расстоянию до дома. По крайней мере, я надеюсь, что он близко.

Белые шарики, которые Киара называет сухим молоком, почти не имеют веса. Я кидаю один в пасть растению.

После того как цветок смыкает зеленые челюсти и выпускает сок, из него идет пена. Она капает вниз на землю, словно у цветка начинается бешенство.

— Госпожа!

— Вижу.

Листья цветка загибаются, как детская дудка с языком, и разгибаются вновь. Раздается тихое, но отчетливое шуршание, которое по цепочке охватывает все Заболотье. Оно гудит возмущением.

Это точно не предвещает ничего хорошего.