Врут календари

Наталья Вадимовна Плотникова (2024)

Время не повернуть вспять, время лечит, время не ждёт… Люди играют со временем, заранее зная, что обыграть его невозможно. А, может быть, это Время играет с людьми?

Глава 4

Когда Женя вернулась домой, её встретил там недовольный сын:

— Тебя этот мужик уже второй раз провожает. Я вас в окно видел. Зачем ты соврала, что на работе задержали? Он ухлёстывает за тобой что ли?

— А если и так? — вдруг неожиданно для себя самой и Никиты взорвалась Женя. — Тебе ведь тоже, наверняка, уже девочки нравятся, хоть ты мне и не говоришь об этом. А мать твоя, ты считаешь, уже всё, в тираж вышла и никому не нужна? Моё дело только о тебе волноваться и на работу ходить?

— Я не просил обо мне волноваться, — буркнул Никита. — И на работу я тебя не заставляю ходить.

— А жить мы на что будем, если я на работу ходить не буду? — уже спокойнее сказала Женя.

— Так отправь меня к отцу сейчас. Не надо ждать пока я школу закончу.

— Ты… знаешь? — удивилась Женя. — Мы же не хотели пока тебе рассказывать.

— Знаю. Я случайно ваши разговоры слышал. Ты сама не дала отцу меня сейчас забрать, а он, между прочим, хотел.

— А ты? — прошептала Женя. — Ты что ли тоже хотел… Ты из-за этого так себя ведёшь? Я думала у тебя здесь друзья, школа… Я думала, что ты маленький ещё… Хотела, чтобы ты со мной побыл… Так ты к отцу хочешь? В Москву?

Женя опустилась на пуфик в коридоре. Потом решительно встала:

— А знаешь, что, езжай. Уезжай сейчас, что я тебя мучаю, раз тебе хочется. Сейчас же пойду отцу позвоню, скажу, что согласна, — Женя стала искать телефон в сумке.

— Да пошутил я, — сын выхватил у неё телефон. — Не хочу я к отцу сейчас. То есть раньше после того, как съездил, то хотел. Как узнал, что он хотел меня к себе забрать, тоже хотел, а потом понял, что ты права: у меня друзья, школа.

Женя тяжело вздохнула:

— Я понимаю, тебе хочется больше самостоятельности. Я обещаю, что постараюсь не контролировать тебя так активно, но и ты постарайся сделать так, чтобы я о тебе не переживала.

— Я и так стараюсь — набычился сын. — И из-за психолога. И из-за вчерашнего тоже.

— Кстати, ты друзьям не рассказал о вчерашнем?

— Что я дурак что ли? — обиделся сын.

Оба помолчали.

— А насчёт Тимура, — наконец сказала Женя. — Да. Он, как ты выразился за мной «ухлёстывает». Но замуж я за него пока не собираюсь. А к тому времени, когда соберусь, если соберусь, ты уже будешь в Москве, и тебе будет всё равно.

— Ладно, встречайся, — недовольно разрешил Никита. — Вот только меня с ним знакомить не надо. Я не хочу.

— А с женой отца ты, конечно, познакомился.

— Конечно, — удивился вопросу Никита. — Они же вместе живут.

— Мы с тобой не говорили об этом: она тебе понравилась?

— Ну, она… нормальная… — буркнул Никитка.

— Всё понятно, — сказала Женя — У нас двойные стандарты.

— Ну, мааам… — протянул Никита. — Это же совсем другое.

— Я не хочу больше говорить на эту тему, — сказала Женя. — Я устала на работе, хочу поесть и провести спокойный вечер.

— А что этот твой тебя даже не покормил? — снова буркнул Никита.

— Хватит. Сейчас я это больше обсуждать не хочу, когда мы оба заведены. Нам обоим нужно успокоиться. Завтра поговорим.

Никита ушёл к себе в комнату и закрыл дверь.

— Ты ужинал? — крикнула Женя.

Сын даже не удостоил её ответом. Вот тебе и «я стараюсь.»

— Я не слышу твоего ответа, мальчик, который старается найти компромисс, — не удержалась Женя.

— Да поел я, поел, — крикнул Никита из своей комнаты.

— Завтра в перерыв пойдёшь со мной к бабушке в больницу? — сквозь дверь спросила Женя.

— Пойду, — не сразу раздалось в ответ.

Женя вздохнула. Зачем накинулась на ребёнка? Яну ещё приплела эту. Ведь Никита прав. Ну или почти прав: Яна — это совсем другое. Просто сегодня вечером ей вдруг поверилось в то, то всё в её жизни ещё будет: и романтика, и любовь, и кто-то уверенно скажет: «Моя!» и никому не отдаст, ни бурям, ни невзгодам, как там в стихах и песнях говорится. И ещё ей немножечко захотелось просто побыть собой, не матерью, не дочерью, а женщиной, девчонкой, за которой ухаживают и дарят цветы.

«Размечталась, идиотка!» — шепнула она себе.

Женя привычно завела будильник на восемь часов. Вспомнила вчерашний день: неужели, чтобы им с Никиткой жить мирно, обязательно нужна какая-то трагедия? Ну или вмешательство неизвестных сверхъестественных сил? Как он тянулся к ней вчера… совсем, как раньше, когда он был маленьким и любил её безоговорочно. А что всё-таки за снег это был? Инопланетный? Откуда он взялся? Снег спас её маму, примирил их с Никиткой. Так что нечего жалеть о том дне, случилось чудо и случилось. Слава Богу! Но в следующий раз пусть чудеса случаются не так явно, а то всё-таки немного страшно.

На следующее утро Женя проснулась от звонка матери:

— У меня таблетки от давления закончились. Купи мне. Только пораньше приди, голова раскалывается. Я бы сама так сходила.

— Как закончились? — удивилась Женя. — Я же тебе приносила. А голова от падения болит.

— Ты не проснулась ещё что ли? — недовольно сказала Любовь Степановна. — Когда приносила? Месяц назад? И от какого ещё падения?

— Хорошо, — прошептала Женя. — Привезу. Как ты себя чувствуешь?

— Я последнюю таблетку выпила, — мать проигнорировала вопрос. — Ты рано придёшь? Если поздно, то я лучше сама схожу.

— Рано, — неуверенно сказала Женя, уже понимая, что что-то пошло не так. У матери в больнице закончились таблетки, которые они с Никитой принесли ей вчера, целую упаковку. Мама сама собиралась сходить за таблетками. Куда? В больнице не было аптечного киоска.

Женя осторожно отключила телефон. Посмотрела на экран. Она ясно вспомнила, что именно этими словами про таблетки в субботу седьмого июля, то есть за день до злосчастного воскресенья, её разбудила мама. Телефон показывал седьмое июля.

— Никита! — от её вопля, наверняка, проснулся весь дом, а не только сын, который прибежал в комнату.

— Мам. Ты чё? Кошмар приснился? — испуганно спросил мальчик.

— Именно. Именно кошмар, — сказала Женя, протягивая ему телефон.

— Опять? Мама, да что же это такое? — Никита схватился за голову. — Это из-за того, что мы вчера поссорились? Это я, получается, всё-таки виноват?

— Никита! — Женя прижала испуганного ребёнка к себе. — Ты ни в чём не виноват, к тому же мы помирились, помнишь?

— Мам, да что же это? Мы возвращаемся назад?

— Похоже мы переживаем жизнь в обратном порядке. Но как-то странно… Хотя ситуация в принципе сама по себе странная. Один день мы живём нормально, а один… повторно.

— И что теперь делать? Так что ли теперь всегда будет? — надрывно спросил Никита. — Мам, придумай что-нибудь, чтобы так не было. Это же ненормально, я так не хочу.

— Я придумаю, если разберусь, как…

— И что мы будем делать сегодня? Ведь сегодня снега в парке нет. Или есть?

— Давай отнесём таблетки бабушке. Она ждёт. Я была у неё в ту субботу. Может быть, ничего не нужно менять? Если прожить эту субботу, как мы прожили её в прошлый раз, то она не повторится? Может быть, в этом всё дело?

— Тогда тебе к бабушке нужно пойти одной, в прошлый раз я с тобой не ходил.

— Да, ты прав. Постараемся ничего не менять в прошлом. Ты сможешь сегодняшний день прожить также? Сможешь побыть один? Не испугаешься?

— Я не испугаюсь, мам, но звонить мы друг другу можем? Вдруг что-то произойдёт?

— Конечно. Даже нужно. Я с ума сойду от беспокойства. Ведь и в прошлую субботу я тебе звонила, правда разговаривали мы не об этом. Значит, решено? Я собираюсь к бабушке, а ты чем займёшься? — спросила Женя неуверенно, ей совсем не хотелось оставлять сына одного, но она просто не знала, что делать. Почему-то проживание дня без изменений ей сейчас преставилось единственным выходом. Что-то же нужно было делать, а больше идей не было. Ей нужно быть уверенной или хотя бы таковой казаться, чтобы сын не впал в панику.

— Я ведь в прошлый раз ничего не делал. Так… почитал немного, поиграл в комп. Я даже к друзьям не ходил.

— Вот и сегодня никуда не ходи. А я к бабушке, потом в магазин. Мы ещё с тётей Мариной встречались в ту субботу, помнишь? Знала бы, конечно, к ней не пошла, с тобой бы осталась. Она мне скоро должна позвонить, пригласить к ней в гости, так что я всё-таки схожу, — вдруг Женя улыбнулась. — Хотя я точно знаю, что она мне скажет. Сегодня я могу быть экстрасенсом.

— Мам, — вдруг закричал Никита. — В ту, настоящую субботу, на перекрёстке Ленина-Луначарского мальчика машина сбила, помнишь? Мам! Тебе тётя Марина рассказала, а ты пришла и сказала мне. Мы же можем это предотвратить! Мама, мы его спасём… или нам нельзя?

Женя задумалась. И как теперь быть? Спасти мальчика означает изменить прошлое. А если их с Никитой теория верна, то они снова будут вынуждены возвращаться.

Конец ознакомительного фрагмента.