Усадьба последней мечты

Наталья Волохина, 2019

Ироничная, почти документальная хроника. Короткие, остроумные, динамичные зарисовки из слегка сумасшедшей жизни. У каждого человека наступает момент выбора: смиренно принять старость, как неизбежную невостребованность или как возможность исполнить несбывшиеся мечты. Трудно менять жизнь? Но героиня стремится к трудам и трудностям, как возможности сохранить интерес к жизни в усадьбе своей последней мечты. Книга дополнена продолжением, написанным через год после переезда из столицы в деревню.

Глава восьмая. Утилизация городских понтов

Как жизнь в Усадьбе? Кипит! Тронул одно — отвалилось, тронул другое — скрипит. Надо чинить, ломать, строить, клеить, изобретать способ изготовления конфет из экскрементов. Станок печатный для денег так и не удалось изобрести, приходится крутиться с технологиями улучшения качества жизни при минимуме затрат.

А когда получается, поем от радости. Плясать сил нет — ноги от усталости не ходят.

Люди хорошие, мастеровые, нас не оставляют, чинят, лудят, паяют за малую мзду.

По пути нужно врачевать, писать, учить. Всё как обычно, только лучше, интереснее. Большой дом оживает, красивеет на глазах.

Вчера кошка — рысь Муся полностью оправдала наши надежды — поймала первую мышь. Долго играла с ней, потом (фу!) сожрала. Отнимать не стали, не наша добыча, да и мотивацию рушить нельзя. Дичиться красотка перестала. Спит у меня под боком, мурчит, откликается на имя, играет со всем подвижным ремонтным мусором. Иногда беседует на разные темы, например, зачем вытуривать бедную кису на улицу после еды, когда сами (гады) дома в туалет ходите.

Сегодня кошка открыла место утилизации денег — нашла щель, в которую можно вернуться домой, минуя дверь, а можно залить в неё пару баллонов монтажной пены. Дует, зараза! А мы не знали откуда. Пена — деньги.

Редкий прохожий (прохожая) застала нас за выгрузкой стройматериалов. Незатейливо поинтересовалась: «Вы дом купили?» «Пришлось, — отвечаю, — не подарил никто». Селянка замерла на миг, не сошлось, потому отреагировала на своем понимании: «Вот и хорошо! А то стоит большущий домина пустой столько лет. Повеселее будет!» Имела в виду — жизнь почувствовалась. Нам тоже нравится.

В магазине стройматериалов пришлось бросить свои столичные привычки. Выяснилось, что не только грузчики, вообще никакой дурак, не собирается упаковывать и доставлять покупки к машине. Ну, правильно! Покупки-то наши, почему их кто-то должен носить?

Под финал модемный интернет напомнил, где мы, собственно, находимся, нагло глючил в ста пятидесяти метрах от вышки связи, и требовал денег сверх оплаченных.

Мясник и молочница скрасили недостаток цивилизации натур продуктами, отчего сразу полегчало.

Рабочие ушли, мы поужинали, расслабились, кошка, напившись молока, свернулась клубком и задремала, жизнь показала румяный, сладкий бочок.

Ватсап заорал наглым громким голосом, вызывая в суетливую городскую жизнь, я подумала, и послала его куда подальше.