Не верь ему

Наталья Евгеньевна Винокурова

Лика – содержанка со стажем. Меняя одного богатого любовника на другого, она учится в престижном вузе и живёт, ни в чём себе не отказывая. Но резкая смерть очередного престарелого «папочки» выбивает её из привычной колеи и приводит на порог католического храма. Чем закончится внезапное знакомство с молодым священником и что они оба будут делать с неожиданно вспыхнувшими, неуместными чувствами?

Глава 3. Я не одна

Когда я закончила свой рассказ и перевела дух, с другой стороны окошка было так тихо, что я слышала только потрескивание свечей у алтаря. Не иначе как отец Тимофей либо уснул, либо отошёл выпить кофе.

Отодвинув вбок шторку, я высунула лицо наружу:

— Эй, вы здесь?

И тут же наткнулась на его выразительные, пристально смотрящие на меня глаза. Судя по всему, он действительно меня слушал и даже не спал, не пропустив ни единого слова — именно поэтому не сразу вышел из глубокого ступора.

— Зря я вам всё это наговорила, да? В церкви так не принято?

— Дочь моя, не тревожься, ты поступила правильно, — поспешно убедил меня он, очнувшись. — Просто, положа руку на сердце, я впервые сталкиваюсь с такой отвагой. Сейчас я попрошу Бога отпустить твои грехи. Не сомневаюсь, он вознаградит тебя за твою искренность.

— К чему мне его награды! Лучше посоветуйте, как жить дальше.

— Молись. Обращайся к нему. Кайся. Проси его наставить тебя на верный путь.

— А разве вы не можете за меня помолиться? Ну, как профессионал своего дела…

Отец Тимофей сначала удивлённо вздёрнул бровь, потом его рот едва заметно искривился, и я уловила в этой гримасе снисходительную иронию.

— Да что вы ржёте надо мной?! Так бы и сказали, что у вас времени нет на мои проблемы! Или что проблемы слишком уж серьёзные. Зачем издеваться-то?!

— Дочь моя, я не…

— И перестаньте называть меня дочерью!

— Раба божья Анжелика, — кротко поправился он, и я опять уловила в его голосе одной мне понятное ироничное пренебрежение. — Присядь и успокойся. Разумеется, в свободное время я молюсь о своих прихожанах.

— Значит, и обо мне замолвите словечко?

— Обязательно.

— Ну и славненько. На этом закончим. Сколько я вам должна?

Пастор снова опешил, но на этот раз быстро вернул себе дар речи:

— Лучшая благодарность за помощь — в свою очередь помочь нуждающемуся.

— А кто здесь нуждается? Вы, что ли?

— В мире много обездоленных. Накорми хлебом голодного, помоги беспомощному, дай милостыню нищему, и тебе зачтётся.

— Так вот вы о чём, понятно, — пробубнила я, поднимаясь, и добавила тише. — Скоро самой пора будет милостыню просить.

— Анжелика! — окликнул он меня, когда я была уже у выхода. — Что бы ни случилось, знай, двери храма всегда для тебя открыты!

— Только этого не хватало, — буркнула я. — Досвиданья.

И, уходя, не забыла погромче хлопнуть той самой открытой дверью. Чтобы точно никогда больше сюда не вернуться — ни на венчание, ни на похороны. Уж чего-чего, а сарказма, пусть даже хорошо замаскированного, я от этого парня не ожидала и спокойно перенести не могла.

Да кто он вообще такой, чтобы смеяться над моей жизнью?! Тоже мне, святоша!..

* * *

Придя домой, я залезла в ванну с эфирными маслами, выпила, лёжа в ней, большую кружку какао и уже через полчаса, намотав полотенце на голову, звонила подруге.

— Хай, птичка, как всё прошло? — выпалила та после первого гудка, и по звукам музыки на заднем фоне я поняла, что она сегодня тоже забила на учёбу.

— Дашка, ты даже не представляешь, с кем я сегодня познакомилась! — выдохнула я в трубку. — В этом храме Девы Марии… там тако-о-ой священник!..

— Кто?! Вдовушка моя, да ты, я смотрю, от горя совсем рассудок потеряла! Ты что, запала на попа?!..

— Ну… Не то, чтобы запала, но он мне понравился. Представляешь, я ему исповедовалась. Всё рассказала, как есть, а он даже не упрекнул ни разу! Просто слушал, молча.

— Что рассказала?!

— Про свою жизнь. Про грехи. Про мужиков, Кляйна, аборт…

— Мать, это тебе к психологу надо, а не к попу. Чем поп-то поможет? Нет, ну я не спорю, отец Димитрий, например, с ютуба иногда может реально круто отжечь, но…

— Даш, он другой. Он… Тебе просто нужно его увидеть, и ты сама поймёшь. Давай вместе как-нибудь сходим туда ещё раз?

— Да иди ты! Я даже не крещёная. Что я там забыла!

Мои аргументы иссякли. Несколько секунд мы обе молчали, потом она примиряющее спросила:

— Ладно, а зовут-то его как?

— Тимофей.

Конец ознакомительного фрагмента.