Танцевать под дождём. Сказка для взрослых

Наталья Евгеньевна Винокурова

Рутинная жизнь легкомысленной студентки Ани переворачивается вверх дном, когда она встречает таинственного англичанина Дориана. О чём умалчивает этот элегантный, умный, обеспеченный мужчина, и куда исчезают его пассии? Почему врачи ставят на нём крест, а полиция сбивается со следа? Отношения с ним – опасная штука, но Аня настроена решительно. Она верит, что только любовь способна вылечить его израненный, полный безумия внутренний мир.

Глава 4. Шах и мат

Весь следующий месяц я считала деньки до поездки, маркером вычёркивая на настенном календаре очередное прожитое число. Моё настроение было активным и боевым, душа просила новых открытий, покорения свежих горизонтов. Чемодан — с одеждой, купальниками, косметикой и документами — давно был собран и ждал в коридоре своего часа. Миша, который в июне изредка заезжал со сладостями в гости, каждый раз откалывал по этому поводу какое-нибудь ироничное замечание. Смущённо пожимая плечами, я оставляла его издёвки без комментариев и отправлялась заваривать чай. Да, в чём-то я до сих пор оставалась ребёнком и легко, даже с долей гордости, это признавала.

Отгремел выпускной бал. Получив долгожданные корочки на руки — Миша красную, а я синюю — мы наплясались, наелись и напились в компании студентов с других факультетов и даже некоторых преподавателей. Несколько раз я получала комплименты от сокурсниц, правда, в основном в адрес моего платья. Как оказалось, оно принадлежало к новой, эксклюзивной коллекции какого-то известного модельера, чьё имя я позабыла, едва услышав. Отвечая, что это подарок, а сама я не разбираюсь в моде, я ловила на себе взгляд, в котором ясно читалось желание собеседницы покрутить пальцем у виска. Улыбаясь их гримасам, я делала ещё пару глотков шампанского и шла дальше танцевать.

Перед выпускным я позвонила Дориану и в мягкой форме, не объясняя толком причины, сказала, что пока не смогу приехать к нему в гости. Я попыталась ещё добавить, что, по моему мнению, сейчас слишком рано открывать интимную тему, но на этой фразе он меня перебил мягким: «Анюта, ты не должна оправдываться. Делай так, как будет комфортнее для тебя. Я больше этот вопрос не подниму, заговори со мной сама, когда посчитаешь нужным, если вообще посчитаешь. Я прошу у тебя прощения». В свою очередь извинившись в ответ, я пригласила его приехать к нам на празднование, но он деликатно отказался, сославшись на срочные дела. Видимо, испугался, что снова не сможет себя контролировать при виде меня в этом платье. Щекотливый вопрос был легко и бесконфликтно закрыт. Я поняла, что у Дориана действительно нет намерения найти себе сексуальный объект, а соответственно наши жизненные цели, скорее всего, совпадают. Обрадовавшись, я со спокойной душой готовилась к путешествию. Я подумала даже, что не будет ничего плохого, если в поездке между нами всё же произойдёт секс. По-прежнему, я не чувствовала себя полностью к этому готовой, но мне хотелось поощрить его за понимание и доброту. Накануне вылета я, втайне от Дориана, съездила в торговый центр и купила себе откровенное кружевное бельё, потратив на него большую часть своей зарплаты, а в аптеке рядом с домом — презервативы. Засунув всё это поглубже в чемодан, мы с моей совестью полностью успокоились, накрылись одеялом и сладко уснули.

В день вылета, в семь тридцать утра, меня любезно разбудил Миша:

— Приветствую, путешественница! У меня через четыре часа рейс, вы ведь меня подкинете с вещами в аэропорт? А то там машину задарма оставить негде, вся парковка платная…

— Привет! Да, Дориан подвезёт, наверное, — сонно сказала я. — Я даже не знаю, во сколько мы сами полетим… Сейчас я позвоню ему и всё выясню.

В отличие от меня, Дориан, судя по голосу, уже не спал, но на всякий случай я поинтересовалась:

— Доброе утро, не разбудила?

— Не успела, Анют. Доброе утро. Я тут вовсю занимаюсь работой, заранее раздаю ЦУ, чтобы на отдыхе меня не беспокоили.

— Здорово! А мне только что позвонил Миша, говорит, у него скоро рейс…

— Хорошо, тогда я наберу водителю, и мы выезжаем. Сначала заедем за тобой, а потом за Мишей. Ты сама готова к вылету?

— Да, я уже собралась. «Ещё три недели назад», — добавила я мысленно.

— Тогда целую тебя, мы скоро будем!

Уже через час мы остановились у общежития, где обитал Миша. Для буднего дня, с московскими пробками, мы добрались удивительно быстро. Конечно, тут не было никакого волшебства, только ловкость рук водителя — даже я, не имеющая прав, заметила, как он несколько раз серьёзно нарушил правила дорожного движения, видимо, Дориан попросил его поторопиться. Когда, наконец, мы припарковались, я вздохнула с облегчением — такая быстрая езда заставила меня немного поволноваться, на протяжении практически всей поездки я сидела, вжавшись в спинку кресла. Дориан же был в высшей степени невозмутим. Он спокойно сделал несколько звонков по работе, в том числе распорядился, чтобы секретарь заказала нам билеты на ближайший рейс первого класса.

Резвыми шагами Миша спустился по ступенькам с крыльца и, прежде чем сесть в автомобиль, обошёл его вокруг, с нескрываемым интересом осматривая со всех сторон. Потом, наконец, он вручил водителю свой чемодан, а сам плюхнулся на переднее сиденье. Повернувшись к Дориану, он воскликнул в крайней степени изумления:

— Классный мерс у тебя! Красотища!

— Приятно познакомиться, Дориан Белл, — сдержанно ответил тот, протянув руку.

— А, точно, мы же ещё не знакомы! Вылетело из головы. Миша Архангельский, очень приятно!

— Миш, представляешь, — вклинилась я, — мы к тебе по встречке летели! Кажется, мы нарушили всё, что могли нарушить. Но нас ни разу почему-то не остановили…

— Ещё бы, с такими-то номерами! — Миша поднял вверх большой палец. Я не успела уточнить, что не так с номерами, как Дориан поспешно пояснил:

— Я редко беру это авто, только когда очень сильно куда-то тороплюсь. Например, как сейчас. А все остальные номера у меня самые обычные.

— Все остальные номера?! — переспросил мой коллега. — У тебя не одна машина?..

— Да, у меня их несколько, — не вдаваясь в подробности, будто разговор идёт о чём-то несущественном, ответил Дориан. — Одно время я любил гонять на разных тачках, было интересно, на что каждая из них способна. Сейчас в основном езжу только на одной, а другие простаивают в гараже.

— Это круто! Завидую белой завистью. Мне бы хоть за одну свою выплатить кредит…

Раньше я не замечала, чтобы Миша с кем-то так по-свойски общался. У меня создалось впечатление, что он специально косит под студента-простачка, чтобы вытянуть из Дориана дополнительные подробности. Подтверждая мои догадки, в следующий момент он с напускной наивностью спросил:

— А если не секрет, в какой сфере ты работаешь?

— Финансовый сектор, — ответил Дориан и, после секундного раздумья, спокойно добавил. — Миша, давай сразу начистоту, чтобы между нами не возникло стены непонимания. Я работаю в крупном британском банке. Российское отделение этого банка принадлежит мне, я его основатель, но, по сути, это не является моей заслугой. Конечно, не при дамах будет сказано, но я ничего не добился сам, я просто пришёл на всё готовое. Этот бизнес был основан моим отцом, именно он тридцать лет назад открыл первый офис банка в Ричмонде-на-Темзе, это один из районов Лондона. Я — всего лишь его преемник, и я прекрасно осознаю, что всё имеющееся у меня я получил благодаря моему отцу.

— Здорово! Но всё равно ты сам немало сделал — ты ведь создавал российский бизнес с нуля?

— Да, всё, что у меня было — это раскрученный на родине бренд, оксфордский диплом и начальный капитал. Хотя, это уже немало. С такими исходными данными любой бы справился.

— И всё же, ты же ещё такой молодой, а уже столького достиг… кстати, а сколько тебе лет?

— На самом деле, прошло не так мало времени. Я приехал в Россию в двадцать три, почти сразу после того, как закончил учиться. А сейчас мне тридцать один.

Дориан украдкой покосился на меня, проверяя, не вызвали ли новые подробности у меня разочарования. Я раньше не задавала ему таких вопросов и не знала даже его возраст. Оказывается, между нами было целых девять лет разницы — никогда не подумала бы, таким молодым, бодрым и свежим он всегда выглядел. Впрочем, цифры — будь то его возраст или доход — меня абсолютно не интересовали. Чтобы дать ему понять, что всё в порядке, я чуть плотнее сжала его ладонь, в которой он всё это время держал мою. Едва заметно улыбнувшись в ответ на это, он обратился к вернувшемуся водителю:

— Виктор, мы теперь в Домодедово. Постарайтесь, пожалуйста, ехать ещё немного быстрее.

Попав в здание аэропорта, я растерялась от количества людей, сновавших туда-сюда с чемоданами и без. Миша тоже был немного дезориентирован: некоторое время он водил головой по сторонам, читая информацию на электронных табло, потом, наконец, увидел номер нужного окна и занял своё место в километровой очереди на регистрацию. У стойки, принимающей пассажиров первого класса, очереди не было — Дориан, оставив меня с коллегой, за пару минут оформил нас там и сдал багаж. Издали наблюдая за ним, Миша успел иронично прошептать мне на ухо:

— Учись, студентка! Вот как надо выпытывать подробности. То, что ты не можешь узнать у него уже четыре месяца, я вытянул за четыре минуты!.. Ну, конечно, серьёзный тип. Целеустремлённый, успешный и не понтуется этим. Мне он скорее нравится, чем нет, но диагноз я пока с него не снимаю. Продолжаем наблюдения, — подмигнув мне, он легонько подтолкнул меня вперёд. — Мягкой посадки!

— И тебе, Мишка!

До момента, пока я не увидела самолёт, я совершенно не волновалась. Мы спокойно прошли таможню, прогулялись по магазинам, посидели в кафе, дожидаясь посадки и непринуждённо болтая. Но едва ступив на трап, я вмиг ощутила лёгкое головокружение. В моей груди затрепетало приятное беспокойство, и я погрузилась в странное состояние нереальности. Медленно поднимаясь по ступенькам, я до сих пор до конца не верила, что вскоре мы оторвёмся от земли и будем с огромной скоростью прорезать пространство где-то высоко над облаками. Когда я пыталась представить себе эту картинку, она всё никак не укладывалась у меня в голове. Мне по-прежнему казалось, что всё это — красочный мечтательный сон, что я могу в любое мгновение проснуться, и счастье исчезнет, растворится, рассеется как утренний туман. В какой-то момент идущий сзади Дориан нежно взял меня за руку и спросил поддерживающим голосом:

— Анюта, как ты? Побаиваешься, наверное?

— Да, есть немного.

— Ничего, сейчас мы что-нибудь придумаем.

Усадив меня в просторное кожаное кресло, поближе к иллюминатору, он жестом подозвал стюардессу:

— Будьте любезны, девушка летит в первый раз, принесите ей чего-нибудь покрепче.

— Хорошо. А Вам?

— Яблочного сока.

Уже через полминуты нам принесли два бокала: один с яблочным фрешем, а второй — наполненный незнакомым резко-пахнущим коктейлем тёмно-коричневого цвета. Пить это неизвестное зелье мне не очень хотелось, но ещё меньше хотелось спорить с Дорианом и демонстрировать своё недоверие к его советам. Слушая, как другой бортпроводник непринуждённо рассказывает, буквально на всех языках мира, про технику безопасности, я задержала дыхание и одним залпом опрокинула в себя бурую жидкость. Мгновенье — и мысли уже поплыли куда-то прочь из моей головы, отдаляясь и теряя свою важность, а вместе с ними поплыла и я.

— Не знаю, что это было, но я, по-моему, уже жутко пьяна… — прошептала я, поворачиваясь к Дориану.

— Вот и хорошо, — потягивая сок, спокойно ответил он. — На, закуси конфеткой. Некоторые новые события лучше в первый раз встречать в таком состоянии, чем на трезвую голову. Иначе ты себе навыдумываешь ужасов и будешь бояться через пару месяцев это повторить.

— Через пару месяцев?!

— Ты ведь не думаешь, что это твой первый и последний полёт? Я хотел бы систематически вывозить тебя отдыхать. Если не раз в два месяца, то хотя бы раз в три. С твоим работодателем, думаю, мы в этом вопросе договоримся.

Улыбнувшись в ответ (единственное, на что я к тому моменту была способна), я уставилась в иллюминатор и просидела так в полном отсутствии внутреннего диалога, наблюдая за пейзажами внизу, а позже — за облаками. В моих руках была жестяная баночка с цветными леденцами, которые нам любезно раздали перед взлётом, изредка я откручивала с неё крышку и клала в рот очередную порцию «закуски». Видя, что я успокоилась, Дориан не отвлекал меня и не пытался разговорить. Он отрегулировал спинку своего кресла, откинув её назад, и сначала молча наблюдал за мной, а потом, потеряв бдительность, задремал. Наверное, он рано проснулся и успел устать за утро, занимаясь работой. Я впервые заметила за ним небольшую «слабость», и это меня приятно удивило, ведь раньше он представлялся мне неким механическим роботом, каждое движение которого было чётко выверено и находилось под тотальным контролем процессора-мозга. Я с радостью осознала, что он самый обычный человек, не идеальный, со своими плюсами и минусами. Пусть последние он пока мне не показывал, но однажды обязательно покажет, а я их беспрекословно приму. Волна тепла разлилась у меня в груди, и перед моим внутренним взором поплыл океан нескончаемых картинок нашего совместного светлого будущего.

Выйдя под руку с Дорианом из аэропорта, я поняла, что у меня странным образом выпали из памяти многие подробности, связанные с перелётом. Например, я не могла вспомнить, как застёгивала и расстёгивала ремень безопасности — может быть, за меня это делал Дориан. Я напрочь забыла, что мы кушали и пили, говорили ли мы о чём-то, и даже посещала ли я туалет. Я была немного смущена своей внезапной амнезией, но насыщенный влагой воздух Испании быстро меня отвлёк от тщетных попыток воскресить прошлое.

— Как тут тяжело дышится! — удивилась я. — Совсем не то, что в Москве.

— Ты права, климат, конечно, отличается от московского, — согласился Дориан. — Но ничего, ты быстро привыкнешь, и через две недели тебе не захочется возвращаться. Сейчас нас встретит мой друг, про которого я тебе рассказывал, и подвезёт до отеля. Там ты приляжешь и немного отдохнёшь, а я в это время встречу Мишу, хорошо?

— С удовольствием отдохнула бы пару часиков! А владелец гостиницы лично нас встречает? Ничего себе…

— Да, вот как раз и он. Buenos días!⁶

— Hola!⁷

Они радостно пожали друг другу руки и всю дорогу активно обсуждали что-то на испанском, на котором Дориан, судя по всему, говорил так же свободно, как на родном языке. Смуглый мужчина лет сорока пяти, почти полностью седой, изредка поглядывал на меня и одобрительно кивал, слушая неторопливую речь Дориана. Они явно говорили обо мне, но я не понимала ни единого слова, поэтому могла только скромно пожимать плечами и улыбаться в ответ. Уже когда мы понимались в лифте на последний этаж гостиницы, Дориан упомянул вскользь, что рассказывал ему о моей профессии, об успешной защите диплома, и вообще о том, какая я молодец.

— Должен же я был тобой похвастаться, — с иронией к самому себе оправдался он, проводя карточкой по замку пентхауса. — Ты у меня и правда большая умница. Проходи, выбирай себе любую спальню и ложись. Если что-то понадобится, тут в каждой комнате есть телефон. Ты ведь знаешь английский?

— Так себе, но в ближайшее время мне ничего кроме сна не понадобится. Спасибо тебе!

— Хорошо. В любом случае, мой московский номер на связи, — с этими словами, чмокнув меня в щёку, он уехал обратно в аэропорт, а я отправилась на экскурсию по нашему огромному номеру. Я целенаправленно осмотрела все комнаты, не забыв про кухню и прачечную, и была приятно удивлена аккуратностью, чистотой и уютом, которые угадывались во всём, в любой мелочи интерьера. Мне понравились все три спальни, каждая была по-своему восхитительна, украшена в неповторимом стиле, но в итоге, поколебавшись, я остановила свой выбор на последней из них. Она приглянулась мне тем, что оказалась чуть меньше остальных и, к тому же, располагалась дальше всего от входа. После моей маленькой квартирки, кроме которой я в последнее время ничего не видела, я чувствовала себя немного дискомфортно в помещении таких масштабов, и мне по привычке захотелось забиться куда-нибудь в дальний угол, как маленькому дикому зверьку. Улыбнувшись самой себе, я задёрнула шторы, залезла под мягкое покрывало, взбила подушку, и, стоило мне только закрыть глаза, моментально выключилась.

Когда я проснулась, за широким окном отеля было темно, а часы мобильного показывали 2:15. Я удивлённо вскочила на кровати, потёрла глаза, а потом ещё раз посмотрела на экран телефона. Нет, мне это не показалось: я действительно проспала до глубокой ночи, целых одиннадцать часов! По понятной причине спать дальше мне категорически не хотелось, поэтому, переодевшись в свежую одежду, я пошла на поиски Миши и Дориана. Ребята, в отличие от меня, ещё не ложились: они сидели на открытой террасе, любуясь ночным морем, и потягивали минеральную воду из стеклянных бутылочек. На столике между ними стояла шахматная доска, игра была в самом разгаре.

— О, спящая красавица, ну слава Богу! — воскликнул Миша, увидев меня. — А я всё думаю, когда, наконец, она уже проснётся и спасёт меня от очередного шаха и мата! Дориан у нас, как выясняется, гроссмейстер, не иначе!

— Сама не знаю, что на меня нашло. Я же всего один коктейль выпила, не могла так сильно опьянеть…

— У тебя просто акклиматизация, — спокойно ответил Дориан, опрокидывая своим конём Мишиного ферзя. — Нормально, если первые несколько суток ты будешь постоянно спать. Организм адаптируется к новым погодным условиям. Шах.

Дориан играл чёрными фигурами, и их на доске к моему приходу осталось гораздо больше: он уже успел отобрать у Миши двух слонов, ладью и несколько пешек. Потеряв королеву, доктор и вовсе приуныл.

— А ты как долетел? — спросила я у него, садясь рядом.

— Вроде без приключений, хотя самолёт был так себе. Казалось, того и гляди развалится. Ну ничего, все живы и довольны. Мы с Дорианом уже успели немного прогуляться по пляжу и поужинать. Тут шикарно кормят!

— Анют, ты тоже, наверное, голодная. Сейчас я принесу меню, закажем тебе чего-нибудь. Шах и мат, — добавил он между делом, уходя в комнату.

— Ну вот, пожалуйста! Я шестой раз подряд оказался в дураках! — шутливо возмутился Миша и добавил шёпотом. — Он такой странный! Отказался со мной выпить за знакомство. Говорит, что совсем не пьёт, хотя таблетки никакие вроде не принимает, разве что тайком. Вот сидим, как идиоты, минералкой отмечаем начало отпуска.

— А чего тут странного? Может он придерживается здорового образа жизни?.. Я тоже не помню, чтобы он со мной когда-нибудь пил. Постоянно сок себе заказывал.

— Не знаю, по-моему, это нормальному человеку не свойственно, если только он не принимает лекарства и не за рулём. Я подумал, может он в туалете глотает какие-нибудь колёса?

— Мишка, какие колёса, ты что?

— Например, ноотропы, — на полном серьёзе ответил коллега. У него мозг варит ого-го! Я ни разу не смог выиграть.

— Разве такое только от колёс бывает?..

Он не успел ответить, так как в этот момент вернулся Дориан и обратился к Мише в продолжение их разговора:

— Не расстраивайся, я в детстве несколько лет ходил в шахматную школу, у меня был первый разряд. Потом забросил, но навык, как показывает практика, остался.

— Я тоже ходил в шахматный кружок, — машинально поспорил Миша, а потом спохватился и снова надел маску простофили. — Правда, разряд никакой мне так и не дали. Ладно, это всё мелочи, пойду-ка я спать, уже глаза закрываются. Каспаров, спасибо за компанию, было интересно поиграть! До утра!

Оставив нас в одиночестве, он поспешно удалился. Дориан же положил передо мной на столик раскрытое ресторанное меню, а сам встал за моей спиной, наклонившись вперёд, и принялся переводить на русский язык названия блюд. Я как всегда делала вид, что внимательно слушала, на самом же деле пропускала слова мимо ушей и краем глаза любовалась его профилем. В отличие от Миши, Дориан до сих пор не успел, или не захотел, переодеться в неофициальную одежду — он так и остался в строгой белой рубашке, только закатал вверх её рукава, обнажая напряжённые подтянутые мышцы предплечий. От него умопомрачительно пахло уже давно знакомой мне туалетной водой — обволакивающим шипровым ароматом, обожаемым мною до головокружения. В глазах, отражаясь, плескалось ночное море, или по крайней мере мне, влюблённой по самую макушку, так казалось. Наверное, в какой-то момент он заметил, что от меня не было отдачи, что я никак не реагировала на его рассказы о яствах испанской кухни, и тогда, склонившись ниже, он заглянул в моё лицо.

— Дориан, ты великолепный, — ляпнула я, повстречавшись с ним взглядом, и мгновенно залилась краской.

— Ты меня просто плохо знаешь, — отшутился он, но по его интонации я поняла, что мой неожиданный комплимент ему польстил. Его руки сцепились вокруг моей фигуры, и он крепко прижался ко мне сзади. Чувствуя, как поднимается и опускается от вдохов его грудная клетка, я впала в экстатическое состояние, меня даже немного передёрнуло от высшей степени возбуждения. Он прижался щекой к моим взлохмаченным от долгого сна кудрям, а я растроганно запустила руку в его волосы. Когда я начала гладить его по голове, с его губ слетел тихий, короткий стон:

— Ты так приятно это делаешь… — смущённо оправдался он за свою несдержанность. — Пожалуйста, продолжай…

После этих слов я окончательно забыла о голоде. Я мечтала только об одном — чтобы время хотя бы ненадолго замедлило свой ход и позволило нам остаться чуть дольше в тишине и нежности этой заморской ночи.

Примечания

6

Добрый день! (исп.)

7

Привет! (исп.)