Хрупкая для хищника

Наталья Киселева (2025)

Я жила обычной жизнью подростка, пока не произошли трагические события. В одночасье я потеряла самого близкого человека, и теперь мне предстоит жить в доме лучшей подруги. С первых минут я почувствовала себя чужой, но и покинуть это место у меня не получается. Что скрывают эти стены? Почему это связано со мной? Прожигающий взгляд жениха моей подруги заставляет меня вздрагивать от каждого его слова. Кто он? Хищник или манипулятор?

Глава 7. Таинственный спаситель.

От лица Дмитрия:

Ярость, разливающаяся по жилам, затуманила взор. В такие моменты я не мог себя контролировать, просто быстро и четко добивался своей цели. Так было и сейчас, в одно мгновение я оказался рядом с одним из сопляков, что еще минуту назад веселились. Мощный удар в живот, и рука сомкнулась на горле.

— Говори.

— Отпусти. Ты кто такой?

— Говори. — Моя рука лишь сильнее сомкнулась на шее, мешая дышать.

— Все скажу, только отпусти. — Почти плача прошипел парень.

— Я весь во внимании.

Разомкнув руку, грозным взглядом обвел всех присутствующих. Нет, они не пытались помочь своему другу, лишь трусливо дрожали в стороне, боясь испачкать дорогие штаны.

— Мы, мы… — несвязно начал парень, — каждый месяц проводим аукцион.

— Что вы делаете? — Не веря своим ушам, переспросил я.

— Аукцион, ну, выбираем одну девочку из института, и тот, кто больше заплатит…

Я не верил своим ушам, маленькие мальчики решили поиграть во взрослых дядей. Меня не интересовало, кто, когда и с кем. Лишь одна мысль меня волновала больше: «Успел ли я?» Минуя лестницу за несколько секунд, я открывал каждую дверь. Раз за разом, видя пустую комнату, вздыхал от облегчения и негодования одновременно. Шел дальше, только одна комната в самом конце коридора была закрыта на замок изнутри, из-за которой доносился голос девушки. Медлить было нельзя, несколько ударов ногой, и деревянная дверь разлетелась на щепки. Заплаканная девушка прикрывалась разорванным платьем, а эта мразь стоял со спущенными штанами и попивал коньяк.

— Слышь, ты кто? Мы тут заняты. — Вещало тело.

Один точный удар, и тело с грохотом упало на пол, несколько часов он проведет в отключке. Конечно, я просто так это не оставлю, но сейчас меня ждет дело более важное. Сняв с себя пиджак, я аккуратно завернул в него Веронику.

— Ты? — Огромными глазами она смотрела на меня и не могла поверить в происходящее.

— Тебе нельзя здесь оставаться. — С этими словами я взял на руки девушку.

Вероника не протестовала, она лишь уткнулась своим милым лицом в мою жилетку, а я сильнее прижал ее к себе. Такая хрупкая и ранимая, просто сводила меня с ума. Уже в машине я осмелился спросить:

— Он что-то с тобой сделал?

— Нет. — Чуть слышно произнесла девушка. — Почему?

— Я обещал подарок, пусть это будет он.

От лица Вероники:

Мое чувство меня не подвело. Лучшая подруга, если можно ее так назвать, предала меня. Что я чувствовала в этот момент, не передать словами, просто пустота. Мне неоткуда было ждать помощи, но и сдаваться не хотела. Ни порванное платье, ни мольбы перестать никак не влияли на этого парня. В опьянённых глазах читался лишь разврат. Помощь пришла от человека, которого я меньше всего хотела видеть — Дмитрия. Он словно зверь ворвался в комнату и спас меня. Перенесенный стресс накрыл меня с головой только в машине, сильная дрожь в теле и бесконечный поток слез. Я не смотрела на Дмитрия, боясь вызвать гнев, но ни через минуту, ни через две он не сказал ни слова, лишь протянул платок. Машина поскользила по улицам города и въехала в подземный паркинг одного из высотных зданий.

— Пойдем.

— Что? Куда? — с ужасом спросила я.

Ответа не последовало. Дверь машины открылась, Дмитрий протянул мне руку.

— Тебя никто не увидит, я остановился в метре от лифта.

— Хорошо.

Другого выбора я не видела, да и кто бы мне позволил сидеть в машине. Я вышла из машины и быстро прошла к лифту. Пока мы поднимались, я смогла разглядеть свое красное, заплаканное лицо. Двери распахнулись, и мы оказались в гостиной. Меня это смутило, ведь я не понимала, как такое возможно.

— Первая дверь направо, там можешь привести себя в порядок.

Обхватив себя руками, я побрела в указанном направлении. За дверью находилась спальня, выполненная в нежно-фиолетовых тонах, а на стене висела картина с чарующими полями лаванды. Только за закрытой дверью я позволила себе выдохнуть. Медленно скользя по двери, села на пол и не знала, что будет со мной дальше. В дом Соболевых я не хотела возвращаться, да и с Машей я хотела меньше всего видеться. Сколько я так сидела и поедала себя изнутри, я не знала. Из этих мыслей меня вырвал стук в дверь и голос Дмитрия:

— У тебя все хорошо? Мне выломать дверь?

— Не надо! Я скоро.

Вытерев слезы с лица, я пошла в ванную. Холодные капли отрезвляли сознание и смывали запах пережитого. Через десять минут я сидела в гостиной напротив Дмитрия, завернутая в теплый махровый халат.

— Рассказывай.

— Что? — непонимающе произнесла я.

— Кто ты? Как оказалась в доме Соболевых? — интонация в голосе мужчины говорила о его безразличии, а значит, и рассказ мой ему был не важен. В несвойственной мне дерзости ответила:

— Думаю, вы все уже обо мне знаете.

Впервые мужчина посмотрел на меня по-другому, с интересом.

— Почему ты попала в эту ситуацию?

Что я могла ответить на этот вопрос? Лишь только то, что сказала мне бывшая подруга.

— Из-за того, что ты меня подвез до института.

— Иди отдыхай, та комната теперь твоя.

Я видела, как Дмитрий что-то обдумывает, он был немногословен и даже холоден. Но угрозы от него я не чувствовала. Уже практически дойдя до своей комнаты, я развернулась на пятках и проговорила:

— Не возвращай меня в тот дом, я не могу смотреть ей в глаза.

— Подумаю.

Несколько часов я провела в одиночестве. Никто меня не тревожил, да и кому я была нужна. Сумрак мягкой вуалью накрывал все вокруг, за окном стемнело. Только яркие огни большого мегаполиса освещали все вокруг. В дверь постучали, а я невольно вздрогнула. Первой мыслью было, что это Дмитрий, но женский голос за дверью заставил меня задуматься:

— Вероника Алексеевна, вы спите?

— Нет. — ответила я и подошла к двери, неприлично было разговаривать через нее.

На пороге комнаты стояла грузная женщина в однотонном платье темно-синего цвета. Темные волосы были аккуратно уложены в пучок, а черты лица казались мягкими.

— Здравствуйте. — начала я.

— Добрый вечер. Меня зовут Антонина, я помощница по хозяйству у Дмитрия Владимировича. Обычно я слежу за порядком в его загородном доме. Сегодня он пригласил меня сюда, чтобы помочь вам во всем.

— Спасибо. — тихо произнесла я.

— Прошу пройти в столовую, вы, должно быть, не ужинали.

Женщина читала мои мысли, и все было написано на моем лице. Я была ей признательна за заботу и внимание.

— Вероника Алексеевна, я не знала, что вы любите. Поэтому заказала на свой вкус, но если что-то не нравится, то я дам распоряжение, и повара все приготовят.

— Антонина, извините, не запомнила вашего отчества, называйте меня просто Вероника или Ника. Я не из благородного общества и буду рада обычному бутерброду.

Женщина посмотрела на меня очень внимательно, словно оценивала, а потом улыбнулась и добродушно проговорила:

— Неужели Дима прислушался к моим словам и выбрал девушку из простой семьи.

— А вы неправильно поняли. У нас с Дмитрием Владимировичем ничего нет. Он женится на моей… моей подруге. — с трудом произнесла последнее слово.

— Пусть сначала женится, а потом посмотрим. — загадочно сказала женщина. — Вероника, ты сейчас кушай, а я пойду проконтролирую служанок, они развесят в твоем шкафу одежду.

— Одежду? — чуть не подавилась я, делая глоток свежевыжатого апельсинового сока.

— Конечно, или ты хочешь ходить в этом халате?

— Что? Нет, но…

— Вот и прекрасно, есть нужно с закрытым ртом, пища так усваивается лучше.

Антонина оставила меня наедине с «ужином», здесь было несколько видов мяса и гарниров. А некоторые блюда в небольших тарелочках я видела впервые и даже боялась пробовать. В один миг голоса стихли, и только тяжелые шаги выдавали появление хозяина этого этажа. Уже через минуту передо мной появился Дмитрий с небольшой красной папкой в руке. Несколько секунд длилось наше молчание, мы просто смотрели друг другу в глаза. Лишь голос Антонины заставил меня отвести взгляд и спрятаться за салфеткой, изображая грязь на лице.