Либелломания

Наталья Мар, 2021

После пяти лет чудовищного рабства пауки едва уживаются бок о бок с насекомыми. В мире, свободном пока только на бумаге. Насекомые заняли города, пауки изгнаны в отшельфы. Кайнорт Бритц не изменяет стилю: опальный авантюрист, отец-одиночка и породистый аристократ с биполярным расстройством обуви. Он держит бордель в центре города, но в пику здравому смыслу принимает на грязную работу только насекомых. Поэтому его ненавидят и свои, и чужие. Эмбер Лау плохо прячется и жива только потому, что Кайнорт плохо ищет. Но Урьюи грозит новая катастрофа, а насекомые в ответе за тех, кого захватили. Между «Либеллофобией» и «Либелломанией» хронологически происходят события дилогии «Железный Аспид». И этим объясняются некоторые изменения в жизни пауков и насекомых, которые могут несколько удивить на первый взгляд.

Пролог

Я ненавидел своё превращение в прекрасного принца.

Мне бы больше понравилось, если бы красавица полюбила чудовище…

Жан Марэ

Эмбер поскользнулась на крови и упала. Она не вскрикнула: резкие звуки раздражали Бритца. Он обратился стрекозой, накрыл добычу трёхметровым шипастым телом и поволок в угол. Они были у него дома. Пол усеяли разгромленные этажерки, разбитые капсулы с книгами, черепки разбитой посуды из мрамонта и осколки белых ваз. Ковёр восхитительного ворса из имитации барса валялся, сбитый в бесформенную груду. Эмбер сопротивлялась, но в ошейнике рабыни превратиться не могла. И защититься тоже: воды в доме не было, просто ни молекулы, эзер и это предусмотрел. Он продумал вообще всё. Если студень из ненависти хранить в тёмном прохладном месте семьсот девяносто девять дней, пять часов, восемнадцать минут и три секунды, он концентрируется настолько, что супермассивная чёрная месть внутри обретает свой собственный интеллект.

Жвала сомкнулись на горле Эмбер, попробовали крови, но не добили. Рано. Это ещё только прелюдия. А что, если мучить её ровно семьсот девяносто девять дней, пять часов, восемнадцать минут прежде, чем придушить кишками? Три секунды — так уж и быть — он ей простит. Эта мысль его развеселила. Забавно было, что в последний раз Бритц смеялся в это же самое лицо со шрамами там, на дне казематов Кармина. Как они долго не виделись… Она, конечно, успела отрастить волосы. Которым тоже найдётся применение. Он сжал тельце в чёрных лапах и сдавил, разрывая одежду, ломая рёбра. Одно пробилось наружу сквозь кожу и шёлковую кофточку. Когда Эмбер принялась визжать, до или после?.. У Бритца заныли семнадцать зубов, просверленные накануне в бесплатной клинике для ветеранов. Пришлось затолкать в глотку мерзавке-шчере её же косу. Но Эмбер булькнула, откашлялась и опять закричала. Громко! На три голоса, два из которых он прервал собственноручно в красных коридорах. Нет, тише. Волна панического страха швыряла сердце от желудка к горлу. Помилуй, ещё тише. Кто кого убивает, лапочка, ты ничего не перепутала? И Кайнорт, зажав голову шчеры в передних лапах, принялся колотить ею об угол. Он бил, пока затылок не стал месивом цвета вишнёвого варенья. Эзер превратился в человека. Он задыхался. Устал. Но это была приятная усталость. Бритц поднялся и обошёл комнату по кругу, не сводя придирчивого взгляда от своей поделки. А потом упал верхом на тело, изгибавшееся в конвульсиях и пене, и выкинул из рукава любимый керамбит.

Да ну эти цивилизованные штучки. Он будет рвать её прямо так. Зубами. Кайнорт сардонически улыбнулся и, нащупав еле живую артерию на шее Эмбер, провёл языком по клыку. Он никогда раньше не задирал равного с таким упоением. Хотя и не признавал равным никого из пауков до неё. Мясо Эмбер Лау было нежным, как суфле, а кровь — сладкой.

Часть 1. Время разбрасывать