Папа и коты. Веселые рассказы

Наталья Николаевна Алексеева

Когда я приезжаю в гости к папе в деревню, я слышу, как разговаривает с котами, которые в обеденное (и ужинное) время волшебным образом оказываются у него во дворе.Эти коты — не только папины, они общедеревенские. Деревенское сообщество сделало их толстыми и упитанными котами.А когда коты сытые и толстые, то вокруг автоматически образуется атмосфера любви. К атмосфере любви примешивается дух радости и приключений, который пронизывает всю деревню с ее обитателями.Такая вот книжка!

Папа говорит по-немецки

— Видерхолен айн маль, битте, — почему-то сказал Папа, выходя во двор.

Кокос оторвался от просроченного паштета и тревожно взглянул на Папу.

— Да ладно, — засмеялся Папа, — это моя учительница немецкого так говорила. Но не будем отвлекаться от темы разговора. Возьмем, для примера, простого советского кота…

Кокос снова замер и с подозрением оглядел двор: он не хотел брать никакого кота, даже для примера.

Но Папа советского кота для примера все-таки взял:

— Простой советский кот никогда не имел ни паштета, ни сухого корма со вкусом черной смородины. Простой советский кот просто хорошо разбирался в помойках и колбасных шкурках. А вы тут едите разносолы! Между прочим, после прошлых выходных, когда в каждый дом заехали карантинные, Борзик под забором не прошел: полвечера орал, пока я ему калитку не открыл.

Кокос, долизывая паштет, сузил глаза: еще бы! Борзик все выходные у дамы своей породистой просидел, а хозяева дамы просили к даме не приставать и откупались импортным кормом. Так Борзик и к даме с большим успехом приставал, и откупные все сожрал. Вот и разжирел!

Пока Папа беседовал с Кокосом, за калиткой остановилась старушка. Папа в старушке признал бабу Маню, но не по лицу, а по малиновому ватнику с логотипом комсомольской стройки.

На лице же у бабы Мани красовалась вязаная шапка, доходившая ей аккурат до подбородка. На месте глаз баба Маня вырезала и обшила аккуратные дырки.

— Слышь, Николай! — сдавленным голосом крикнула баба Маня. — Я отсюда говорить буду. Тебе молока-то не надо? Там лавка приехала молочная. Возьми себе три литра: творога сделаешь, бандитам своим нальешь!

Кокос замурлыкал, понимая, что бандиты, которым надо налить, — это он. Ну и жирный Борзик.

Но Папа отвечать бабе Мане не мог: он из последних сил сдерживал хохот. Еще бы: баба Маня в балаклаве и комсомольской форме смотрелась эффектно.

Баба Маня заворчала:

— Посмейся-посмейся! Ты иди лучше посмотри на новых дачников. Они все трое в противогазах сами себя на фоне заката фотографируют! И Борзика своего от дачников Петровых забери: у них там кошка какая-то породистая. Они ее себе купили, чтобы на породистых котятах зарабатывать, а там Борзик беспородный вовсю орудует!

Сказав это, баба Маня ушла, приговаривая: «Господи, ну, что за времена!»

А Папа взял бидон и пошел за молоком. В сопровождении Кокоса, трех спецназовцев и какой-то новой, неизвестной собаки, которую вечером точно придется кормить.