Большие хлопоты

Наталья Никольская

Детектив из серии «Близнецы» Натальи Никольской

ГЛАВА ВТОРАЯ. БЫЛ ДРУГ — СТАЛ ТРУП

(ПОЛИНА)

Я ехала по городу и то, что вытворяла моя машина, мне совсем не нравилось. Что-то уж больно ее мотало из стороны в сторону. Пора ставить на ремонт. А так некстати!

На углу я заметила знакомую мне фигуру Геннадия Николаевича Мурашова, отца своей подруги, жившего в доме напротив, и затормозила.

— Садитесь, подвезу! — крикнула я ему в окошко.

Геннадий Николаевич улыбнулся, увидев меня, и сел рядом.

— Как дела, Полина? — спросил он.

— Да! — я отмахнулась. — Ничего хорошего! Машина вон что-то замухоморилась.

— Тебе стойки поменять нужно, — сказал Геннадий Николаевич. — Хочешь, возьми у меня, они у Андрея в гараже лежат.

Андрей — это сын.

— Спасибо большое, но у меня сейчас с деньгами не густо, — вздохнула я.

— Ну потом отдашь, как будут.

— Спасибо, — еще раз сказала я. — Я подумаю.

Высадив Геннадия Николаевича возле его дома и загнав машину в гараж, я поднялась к себе. Рабочий день на сегодня закончен. Теперь отдыхать. Но только я собралась расслабиться, как вспомнила, что Ольга просила меня заехать к ней помочь накрыть стол. Мне не очень этого хотелось. Этот Шулаков мне никогда особенно не нравился, и торчать весь вечер в его компании мне не улыбалось.

Решив, что я только помогу сестре с обедом, а потом сразу уеду, я стала набирать Ольгин домашний номер. Никто не отвечал. В магазин, наверное, отправилась. Вот ведь делать нечего! И так денег нет после очередного ухода Кирилла, так еще чужих мужиков кормить!

Я выглянула в окно. По противоположной стороне улицы с поникшей головой перся Дрюня Мурашов, тот самый, у кого из гаража мне предстояло в ближайшее время забрать стойки для автомобиля.

Дрюня явно был немного навеселе, потому что не шел, а как-то торжественно плыл. А за ним, надвигаясь грозной тенью, разинув темную пасть, плыла огромная туча, готовая вот-вот проглотить его. Но счастливый Дрюня этого не замечал. Он вообще ничего не замечал, так как держал в руках три бутылки пива: свидетельство близкого счастья.

Дрюня остановился, поднял голову и начал озираться по сторонам, глазея на окна. Я быстро присела. Если он меня увидит — все! Сейчас прилупит, и тогда его до вечера не вытуришь.

Но Дрюня, похоже, выцепил своим хитрым глазом именно мое окно. И точно: буквально через несколько секунд раздался звонок в дверь в ритме «Спартак» — чемпион». Тяжело вздохнув, я двинулась открывать, так как по опыту знала, что если не открыть по-хорошему, Дрюня переполошит всех соседей, потом пойдет к ним пить чай, а уходя попросит двадцать рублей взаймы «до первой получки», хотя отродясь нигде не работал.

— Привет, Полина! — поприветствовал меня Дрюня, будто мы расстались полчаса назад, хотя он не был у меня уже бог знает сколько времени.

— Привет, — без энтузиазма ответила я. — ты на минутку?

— Нет, я в гости, — ответил Дрюня, проходя в квартиру и разуваясь.

— На что пьешь-то? — усмехнулась я, показав на пиво.

— Стойки продал! — радостно сообщил мне Дрюня. — В магазин сдал, вчера продались.

— Стойки? — я похолодела. — А отец знает?

— А что отец? Что отец? — взвился Дрюня. — Мои стойки!

— Какие же они твои?

— А чьи же? — искренне удивился Дрюня. — В моем гараже лежали, значит, мои!

Тут надо сказать, что Дрюня Мурашов — личность уникальная. Очень одаренный от природы, Дрюня играл на разных музыкальных инструментах, хотя никогда этому не учился, неплохо пел и даже сочинял стихи. Я восхищалась этими его талантами, потому что сама никогда ими не владела.

Любой анекдот или случай из жизни, совсем даже не смешной, Дрюня рассказывал так, что помереть можно было со смеху. С ним всегда было интересно. Пообщавшись с Дрюней, казалось, что нигде больше нет столь обаятельного человека.

Но… Без недостатков, как известно, ничто не обходится в этом мире. И Дрюня не был исключением. Во-первых, он очень любил выпить. А во-вторых, очень не любил работать. И обладал даром впутываться в разные пакостные истории, из которых его потом приходилось вытаскивать.

Мать, жена, дочь и сестра стонали от Дрюниных выходок, а у Дрюни всегда все было лучше всех. Он беспечно улыбался и снова отправлялся куролесить по своему кругу жизни.

Где Дрюня брал деньги? Ну во-первых, у него была машина, приносящая какой-никакой доход. Во-вторых, у него была любящая мама, которая всегда была готова принять сыночка под свое крылышко и обогреть его.

— Паразит ты, — сказала я Дрюне, покачав головой и думая, где же мне теперь брать стойки в рассрочку.

— Ладно! — махнул рукой Дрюня. — Слушай, у тебя три червонца нет взаймы?

— Зачем тебе? — удивилась я. — У тебя же есть деньги?

— Уже нет, — загрустил Дрюня. — Кончились.

Я слегка обалдела.

— Ты же сам сказал: стойки продал!

— Так это разве деньги! — протянул Дрюня. — Их уж нет.

— На что же ты потратил?

— Ну… Пива вот купил.

— На все?

— Ну что ты говоришь, на все! Нет, конечно!

— Ты бы лучше домой что-нибудь купил пожрать. Или дочке какую-нибудь игрушку!

— А ты думаешь, я не купил? — обиделся Дрюня. — Я вот сегодня хлеба купил. И палочки крабовые.

— А палочки-то зачем?

— На закуску!

— Паразит! — еще раз вздохнула я.

— Да ладно тебе! Давай лучше пивка выпьем.

— Не могу, я за рулем, — ответила я. — Мне еще сегодня к Ольге ехать.

— У нее нет взаймы тридцатки? — тут же спросил меня Дрюня.

— Нет, — решительно ответила я. — А знаешь, кто у нее сегодня в гостях будет? Шулаков!

Дрюня учился в нашей школе, только на три класса старше. Тем не менее он хорошо знал Шулакова. Один раз они вместе даже подожгли директорский кабинет.

Был жуткий скандал. Дрюню вместе с Вовкой чуть не выперли из школы, но потом все как-то обошлось. Их дотянули до конца учебного года, а потом вежливо предложили убраться. Что они с удовольствием и сделали.

— Вовка? — сразу же спросил Дрюня. — Полина, слушай, возьми меня с собой?

— А ты-то там зачем нужен?

— Ну как! Друг все же. Я его сто лет не видел.

— Нет, не могу. Нечего тебе там делать. Я и сама засиживаться не собираюсь.

Дрюня снова поник.

В этот момент раздался телефонный звонок.

— Поля, ты не могла бы приехать? — послышался в трубке жалобный Ольгин голос.

— Я же сказала, что приеду!

— Поля, мне нужно прямо сейчас, иначе я умру!

Ольга любила утрировать, поэтому я не придала особого значения ее словам.

— Да приеду я, приеду.

— Поля, пожалуйста, поскорее! Что я тебе расскажу!

Ох, ну что там у нее еще случилось?

— Давай, говори, — сказала я досадливо, чтобы поскорее отделаться.

— Я не могу по телефону.

Я чертыхнулась и брякнула трубку на место. В конце концов, даже хорошо, что я сейчас уеду. А то сиди тут, смотри на Дрюню, который сладко пьет пиво и в ус не дует, и выслушивай, как ему тяжко живется.

— Подъем! — решительно сказала я. — Мне пора ехать.

— Что — уже? — расстроился Дрюня. — Ну вот, так хорошо начали…

— Давай, давай, вытряхивайся, — подталкивала я его в спину.

Дрюня посопротивлялся немного, но я вышла вместе с ним и тщательно заперла дверь.

— Довези меня до Набережной! — сразу же попросил Дрюня.

— Зачем тебе?

— К Сережке поеду, к другу.

— Извини, брат, — ответила я, — но мне в другую сторону.

Дрюня повздыхал-повздыхал и отправился на своих двоих в садик за углом, надеясь найти там компанию. Я поехала к Ольге.

Ольга открыла сразу. Вид у нее был совершенно разбитый.

— Ну что случилось? — спросила я.

Ольга только махнула рукой и сказала:

— Проходи в кухню. Потом расскажу. Я сейчас даже говорить не могу.

Я прошла в кухню. То, что я там увидела, повергло меня в легкий шок. Стол был завален картофельными очистками, шелухой от лука и прочими отходами. Кроме того, он был щедро полит чем-то липким. И это что-то было пролито также и на полу.

Я прошла к столу, осторожно ступая, чтобы не приклеиться к полу. В центре стола стояла большая алюминиевая кастрюля, в которой плавала какая-то непонятная, желтоватого цвета, субстанция с комками. Из нее торчала мялка. Рядом притулилась трехсотграммовая бутылочка из-под водки.

— Это что, праздничный ужин? — спросила я у подошедшей Ольге.

— Ох, Поля, мне так плохо! — тотчас же ответила сестра. — Понимаешь, я хотела приготовить все сама, поставила на огонь картошку для салата, а она переварилась. И я решила сделать из нее пюре, чтобы не пропадало.

— Кто же делает пюре из картошки в мундире? — удивилась я.

— А что мне оставалось делать? — проныла Ольга. — Но почему-то у меня ничего не получилось.

— Ты, наверное, сразу все молоко туда вбухала? — полюбопытствовала я.

— Ну да!

— Эх ты! Тебе двадцать девять лет, а ты до сих пор пюре готовить не умеешь! Давай, иди отсюда, я сама все приготовлю.

Через десять минут я отмыла кухню и приступила непосредственно к кулинарии.

— Ольга, а почему ты салат не доделала? — крикнула я, увидев миску с натертой морковью.

— А у меня нет выжималки для чеснока, потерялась куда-то, — откликнулась Ольга.

— И что теперь?

— Ну а как же без нее чеснок измельчить?

— А что, на терке нельзя натереть? — удивилась я.

После этих слов очень удивилась Ольга.

— Ой, а ведь и правда! — воскликнула она. — И как ты могла это сообразить, Поля?

— Да уж, очень трудно было догадаться, — пробурчала я, двумя пальцами подцепляя из раковины заляпанную терку.

Через час были готовы три салата, пюре с курицей и горячие бутерброды. В духовке допекался кекс.

— Полина, ты просто волшебница! — всплеснула руками пришедшая на запах Ольга.

Я уже не сердилась на нее. Процесс приготовления пищи всегда благотворно на меня влиял и поднимал настроение.

— Все, я поехала, — сообщила я.

— Ты что? — удивилась Ольга. — Дождись хотя бы Володю. Он так хотел тебя увидеть!

— Чего это он вдруг? — удивилась я. Шулаков никогда не питал к мне теплых чувств. Может, из-за того, что я не раз квасила ему нос?

— И потом, я тебе не рассказала самого главного! — добавила Ольга. — Думаешь, почему я вся на нервах?

— Шулаков сделал тебе предложение? — мрачно спросила я.

— Нет, что ты, — немного грустно ответила Ольга. — Ты даже не представляешь! Екатерину Павловну убили!

Я напрягла память, пытаясь выяснить, кто такая Екатерина Павловна, но что-то никак не вспоминалось.

— Да? — переспросила я. — А кто это?

— Ну как же! — удивилась Ольга. — Мать Лариски Черногоровой, одноклассницы нашей!

— Ах, вон что! Это тебе Шулаков сказал?

— Нет, я сама узнала. Ужас, правда?

— Правда, — ответила я, хотя Екатерина Павловна никогда не была моей близкой знакомой, и, честно признаться, меня не так уж расстроила ее смерть. Жалко, конечно, но не до истерики.

— Она вроде гаданием занималась? — припомнила я рассказы Ираиды Сергеевны.

— Да, — ответила Ольга.

— Послушай, а что ты там делала? — сощурившись, спросила я подозрительно.

— Я… — Ольга замялась. — Я привозила ей деньги.

— За что?

— Ну… взаймы брала, — Ольга явно почувствовала, что сейчас получит по голове, и начала злиться.

— Ты ходила к ней гадать? — резко спросила я.

Ольга виновато мотнула головой и тут же вскинула ее:

— Это мое дело! — звонко ответила она.

— Конечно, — усмехнулась я, — а дома жрать нечего. Сколько она с тебя взяла?

Когда Ольга назвала сумму, я ахнула про себя и подумала, как правильно сделал тот, кто прикончил гадалку.

— И жить тебе теперь не на что? — продолжала я развивать свою мысль.

— Ну не совсем. Я же ей не отдала оставшиеся. И потом, Екатерина Павловна обещала мне в ближайшем будущем получение наследства.

Я фыркнула так громко, что Ольга аж отскочила. И сразу же разозлилась еще больше.

— Вот ты все время иронизируешь, а между тем многие говорят, что все сбывается! — с досадой сказала она.

— Просто ты сама понимаешь, что сделала глупость, но не хочешь в этом признаться. У тебя совсем денег нет, ты ничего не предпринимаешь, а вместо этого занимаешься какой-то херью!

Ольга насупилась и умолкла. Я посмотрела на часы.

— Что-то Володя не идет, — перехватив мой взгляд, сказала Ольга.

— Наверно, другую нашел, — съязвила я. Ольга начала закипать.

Я посидела еще с полчасика. Жрать уже хотелось неимоверно, особенно видя перед собой тарелки со вкусными вещами. А подлый Шулаков за это время так и не появился.

— Наверное, у него дела, — неуверенно сказала Ольга. Я ничего не ответила.

Через час мне все это надоело, я встала и заявила, что еду домой. У меня завтра с утра работа в спорткомплексе.

Ольга совсем скисла, но удерживать меня не стала. Наверное, она подумала, что сейчас достанет припрятанную где-нибудь в шкафчике бутылку вермута и спокойненько утешится им в одиночестве.

Я уже обувала туфли, когда раздался телефонный звонок. Ольга побежала брать трубку.

— Да. Что? — слышались отрывочные реплики из комнаты. — Прямо сейчас?

Потом Ольга вышла в коридор. Я стояла уже обутая и ждала, когда она освободится, только чтобы попрощаться. Но что-то в Ольгином лице меня остановило.

— Что случилось? — сразу спросила я.

— Полина… — Ольга тупо смотрела мимо меня. — Володю убили…

— Что? — у меня глаза на лоб полезли. — Кто тебе сказал?

— Сейчас позвонили из милиции.

— Но почему именно тебе? — я еще надеялась, что все это просто дурацкая шутка, идиотский розыгрыш Шулакова, на которые в детстве он был большой мастак.

— У него нашли мой телефон. Я ему сама записала вчера на всякий случай. Вот они мне и позвонили. Сообщили, что нашли труп мужчины. Без документов. По приметам это Володя. Сказали, что нужно будет опознать… тело, — выговорив последнее слово, Ольга не выдержала и разрыдалась. Я кинулась в кухню за валерьянкой.

Действительно, одно дело — смерть гадалки, пусть даже мамы твоей одноклассницы, но все равно человека постороннего, а другое дело — того, с кем ты проучилась столько лет. К тому же ждала сегодня вечером. И потом, два трупа за день — это явный перебор.

Я накапала в ложку успокоительного и поспешила к Ольге, которая сидела прямо в коридоре на пыльном коврике, обхватив голову руками.

— На-ка вот, выпей, — протянула я ей ложку с валерьянкой.

Ольга послушно выпила лекарство, после чего встала и направилась в спальню. Там она что-то долго возилась. Когда я вошла, то увидела, как моя сестра сидит на полу перед шкафом и маленькими глоточками тянет вермут прямо из бутылки.

Я молча выхватила у нее бутылку. Потом рявкнула:

— Хватит! Возьми себя в руки! В конце концов, не твоего мужа убили! И нечего сидеть нюнить, спиваясь потихоньку! Надо на опознание ехать. А это знаешь, какая штука? Вдруг у него лицо все изуродовано? Ты должна быть готова.

— Вот я и пытаюсь подготовиться, — прошептала Ольга. — Я боюсь…

Мне стало ее жалко. Я присела рядом на корточки, подхватила Ольгу под мышки и стала поднимать.

— Ну вставай, вставай. Ничего такого уж страшного. Я поеду с тобой, хочешь?

Ольга кивнула. Потом прошла в ванную, умылась и стала собираться.

Мы вышли на улицу. Ольга крепко вцепилась в мою руку, мне даже больно стало. Всю дорогу Ольга тряслась и бормотала про себя какие-то страсти. В конце концов я не выдержала:

— Перестань трястись! — строго сказала я ей. — Фу! А разит-то как от тебя!

Я притормозила у ларька, вышла и купила Ольге мятный «Орбит», самый сильный.

— На, зажуй! А то еще тебя на пятнадцать суток заберут.

Ольга послушно сунула жвачку в рот и методично принялась пережевывать.

В отделении милиции мы прошли в кабинет номер пять, как и было велено. Перед нами предстал старшина милиции Капитонов, который должен был сопровождать нас в морг.

Услышав это слово, Ольга побледнела. Потом беспомощно поглядела на меня. Я успокаивающе похлопала ее по плечу.

— А вы сестра? — спросил меня старшина Капитонов.

— Да, я сестра Ольги Андреевны, — подтвердила я. — И также могу помочь опознать труп, поскольку была знакома с Шулаковым. С убитым, то есть.

Мы вышли на улицу и сели в милицейскую машину. В морге нас провели в какую-то мрачную комнату. Мы остановились перед каталкой, на которой лежал чей-то труп, накрытый простыней. Патологоанатом подошел к нему, сдернул простыню.

Я увидела Шулакова. Он был почти как живой. Только на лице застыло выражение ненависти. На виске виднелась большая гематома. Ольга покачнулась и схватила меня за руку. Она была белее простыни, которой был накрыт труп. Я увидела, что сестру сейчас стошнит.

— Ну что, это он? — спросил Капитонов. — Вы его знаете?

Ольга молчала, только мотала головой и тихо стонала.

— Да, да! — ответила я. — Выведите ее поскорее отсюда, ей же плохо!

Капитонов взял Ольгу за руку и повел к выходу. Я за ними. На улице Ольга немного отдышалась, и на ее щеках даже стал появляться слабый румянец.

— Садитесь в машину, — предложил Капитонов, — до отделения довезем. Вы ведь там свою машину оставили?

— Нет, спасибо, — ответила Ольга, обмахиваясь рукой. — Мы лучше пешком.

— Ну как хотите. Давайте тогда я запишу сразу фамилию-имя-отчество убитого.

— Шулаков Владимир… Владимир… — я посмотрела на Ольгу. — Оля, как отчество Шулакова, не помнишь?

— С… Сергеевич, — еле слышно прошептала Ольга. — Семидесятого года рождения.

— Где проживает?

— Он вообще-то на севере жил последнее время, — сглотнув слюну, сообщила Ольга. — А здесь живут его родители. На Чапаева… Номер дома я не помню…

— Ладно, мы это выясним, — успокоил нас Капитонов. — Вы только подпишитесь под показаниями. А вы, — повернулся он ко мне, — подтверждаете показания сестры?

— Да, да, подтверждаю! — торопливо ответила я.

Капитонов записал показания и дал нам расписаться. После этого я взяла Ольгу под руку и мы отправились за моей машиной.

— Какой ужас, Поля, — повторяла всю дорогу Ольга. — Какой ужас!

Я успокаивала ее как могла. Хорошо еще, что нас ни в чем не заподозрили, а то запросто могли! Наконец, мы добрели до моей машины, я отвезла Ольгу домой и осталась у нее ночевать.