Медовый месяц с врагом

Наталья Перфилова, 2009

Казалось бы, судьба преподнесла бывшей детдомовской девчонке настоящий подарок: роскошный дом, вышколенная прислуга, муж – преуспевающий бизнесмен. Но случайно подслушанный разговор убедил Машу в том, что за это мнимое благополучие, возможно, придется заплатить не только потерей имени, но и ценой собственной жизни. Оказалось, что Лилиана – настоящая хозяйка дома, владелица огромного состояния, поразительно похожая на Машу, – жестоко убита. После первого покушения девушка встает перед выбором: бежать подальше от проклятых миллионов или преодолеть страх, разделаться с недоброжелателями и продолжать выдавать себя за Лили. Нерешенным остается и еще один вопрос: как справиться с нахлынувшим чувством к неожиданно обретенному «брату»?

Глава 1

Я проснулась от света, бьющего прямо в глаза, — от него не спасали ни крепко сомкнутые веки, ни прядь волос, почти полностью прикрывающая лицо. Искрящиеся солнечные лучи так стремительно ворвались в сон, что я застонала и открыла глаза. Девушка — горничная с фартуком и белоснежной заколкой в волосах — вздрогнула и обернулась. Она стояла у окна и подвязывала только что раздвинутые шторы.

— Что ты себе позволяешь, мерзавка? Ты уволена!

— За что, Лилиана Владимировна? — Круглое лицо горничной покраснело, картофелинка носа задрожала.

— С какой стати ты так бесцеремонно будишь хозяйку? — Меня совершенно не удивило, что незнакомая девушка обращается ко мне по имени-отчеству. В последние дни я перестала нервничать. Перспектива загреметь в приют для умалишенных успокаивала и более горячие головы, чем моя. Если вдуматься, что плохого, если абсолютно незнакомые люди по одному взмаху твоей руки бросаются тебе прислуживать? А «мужу» хватает одного намека для того, чтобы он исполнил любой мой каприз? Что плохого в том, что можно не ходить на работу, заниматься собой сутки напролет? И за все это мне пришлось преодолеть всего одно маленькое неудобство: научиться откликаться на чужое имя. Я уже почти привыкла к нему… хоть оно, конечно, все равно не мое, и паспорт у меня не мой, и водительские права, и машина, и особняк, и муж — тоже.

— Но Константин Леонидович хотел попрощаться с вами перед уходом на работу, он внизу в столовой…

— Мне плевать, что хочет или не хочет твой Константин Леонидович! — заорала я.

— Но он не мой, а ваш… — чуть не плакала горничная.

— Тем более! Я с ним сама разберусь, а ты вали отсюда.

— Занавески задернуть?

— Оставь, ненавижу полумрак! — Меня позабавило изумленно недоуменное выражение на лице девчонки, когда она торопливо, задом, начала пятиться к двери.

Оставшись в одиночестве, я подумала, что быть стервой иногда даже забавно. Откровенно говоря, эта часть нового имиджа давалась мне с большим трудом. Пробыв первую часть жизни корректной и воспитанной девушкой, я до сих пор испытывала некоторую неловкость от грубого обращения с людьми, стоящими на лестнице сословий хотя бы на ступень ниже меня. Первое время я ужасно комплексовала, старалась выбрать более мягкие, безобидные выражения, но, видя, что прислуга выполняет все мои требования, постепенно, что называется, «вошла в роль». Судя по тому, что мое поведение никого не удивляло и не оскорбляло, вела я себя правильно. Новые подруги постоянно закатывали глаза, морщили носик, говоря о прислуге. «Муж» слуг просто игнорировал, считал ниже своего достоинства удостаивать их взглядом. Его сестра, напротив, отчитывала поваров, горничных и садовников. По-видимому, это считалось хорошим тоном, и мне было неловко признаться, что прислуга работает отлично, обед изумительный, а цветы в саду просто неотразимы. Я изо всех сил старалась быть не хуже людей.

Вчера поздним вечером мы наконец-то вернулись «домой». Мне хотелось побыстрее встать, ознакомиться с «моим» особняком. Но я понимала, что лучше это мероприятие отложить до отбытия «мужа» на службу. Встречаться с ним не хотелось.

Дверь открылась, на пороге появился довольно приятный дяденька средних лет. Этот человек всерьез полагал, что он мой супруг. Я в принципе была не против. Обращался он со мной довольно прилично: одевал, обувал, баловал. При этом постоянно просил за что-то прощения. На всякий случай я его не прощала. Во-первых, мне казалось, что не в привычках Лилианы Владимировны быстро прощать серьезные провинности мужа. А в том, что он в чем-то серьезно перед ней прокололся, я не сомневалась. Больно уж долго и униженно молил о пощаде. Ну а во-вторых, я, честно говоря, опасалась, что после примирения он непременно будет настаивать на выполнении супружеского долга. А к этой части моего нового бытия я еще готова не была. Не созрела морально.

— Лили, дорогая… — вежливо начал «муж».

— Сто раз говорила, не называй меня этим плебейским прозвищем! — капризно перебила я. Пусть сразу почувствует: я сегодня не в духе, — и побыстрее удалится.

— Но раньше тебе нравилось, — растерялся он.

— Раньше многое было по-другому. — Мне понравилось, как быстро я выбила его из колеи. Немного смягчившись, добавила: — Теперь мне нравится имя Лана.

— Как скажешь, моя королева.

— Так что ты хотел, я не поняла?

— Я зашел пожелать тебе доброго утра в доме, который ты так быстро покинула, девочка моя! Я мечтал позавтракать с тобой, как в старые добрые времена…

— Забудь об этом. Считай, что та пора безвозвратно канула в Лету, — высокопарно заявила я, гадая, чем же этот дурачок так насолил неведомой мне Лилиане Владимировне. На мой взгляд, он и муху обидеть не способен.

— Почему ты так жестока, Лили?

— Я же просила не называть меня этим похабным именем! — завизжала я. Когда не знаешь, что сказать, легче всего перейти в атаку. — Ты совершенно не прислушиваешься к моим просьбам, тебе наплевать на то, что мне нравится, а что нет.

— Ты не права, дорогая…

Я демонстративно отвернулась к стене.

— Я только хотел спросить: ты с Игорем поедешь?

— Куда я должна ехать? — с подозрением поинтересовалась я.

— Ну, вообще… в смысле, если захочешь…

— Если захочу, сама решу, с кем ехать, — отрезала я.

— Конечно, конечно! — заторопился Константин Леонидович. — Ты можешь делать все, что захочешь. Просто Игорь водит машину лучше, чем Олег, и я думаю…

— Думай лучше о своих делах!

— Тогда я возьму Олега.

Я догадалась, что Игорь и Олег — шоферы.

— Бери обоих.

— А как же ты? Дорогая, извини, но машину ты водишь из рук вон плохо, поэтому я рекомендую тебе…

Пора было заканчивать этот бездарный разговор. Машину-то я как раз вожу отлично, но «муженьку» об этом знать не обязательно.

— Если тебе машину жалко, так и скажи, — агрессивно огрызнулась я. Он замахал руками, видимо, в знак протеста против нелепых подозрений. — Или ты намекаешь, что сильно озабочен моим здоровьем? — Я давно заметила, что разговоры на эту тему «муж» воспринимает особенно болезненно, норовит уйти от обсуждения моего самочувствия. Сегодня эта уловка произвела даже больший эффект, чем тот, на который я рассчитывала. «Муж» покраснел и стал оправдываться, пятясь к двери:

— Лили, но я же объяснял тебе…

— Опять Лили! — зарычала я. Объяснения я предпочла оставить на потом, очень уж хотелось побыстрее осмотреть новое жилище.

— Извини, котенок, привычка. — Он быстренько скрылся за дверью. Через несколько минут я услышала шум отъезжающей машины. Вот теперь можно и делами заняться.

Я встала, попыталась привести себя в порядок. Провела беглый осмотр «своей» спальни. В целом она мне понравилась, — здесь все поражало своими размерами: огромная кровать, огромный шкаф, набитый невообразимым количеством одежды. Ванная, отделенная от комнаты перегородкой, тоже огромная.

Наконец я оделась и пошла осматривать дом. Мексиканские сериалы с их шикарными интерьерами не шли ни в какое сравнение с тем, что я увидела. Каждая комната — произведение искусства. Судя по всему, здесь работал не малый штат прислуги. Помещений было много, и все блистали чистотой. Стены украшали картины, наверняка старинные. Но больше всего меня заинтересовали фотографии, стоящие в рамочках тут и там. На многих из них я увидела свое лицо. Странное это ощущение — смотреть на себя и не узнавать. Я поняла, почему все называют меня Лилианой: схожесть и впрямь была поразительная. Людей, с которыми я смеялась и обнималась на этих кадрах, я тоже раньше не знала.

Спустилась вниз по широкой мраморной лестнице и оказалась в холле. Там сидел парень и читал газету. При моем появлении он вскочил.

— Мы уже едем?

Видимо, это и был шофер. Интересно который — Олег или Игорь? «Муж» обещал оставить мне Игоря. Хотя мне это без разницы.

— Пока нет. Жди.

Я прошла дальше, в большущий каминный зал с длинным столом, похожий на столовую. Из зала узкий коридор вел на кухню. Там несколько девушек, среди которых я узнала утреннюю горничную, сидели за столом и смеялись. Пожилая женщина резала мясо. На огне стояли кастрюли. Было уютно и весело. При моем появлении смех смолк, повисло напряженное молчание.

— Принесите завтрак мне в комнату, — ни к кому конкретно не обращаясь, с досадой приказала я. — Яблочный сок и пару бутербродов.

Из холла, спустившись вниз по резной лестнице, я попала в помещение с огромным круглым бассейном. Сверху светило искусственное солнце, у стен зеленели пальмы и другие экзотические растения. Видимо, здесь даже среди зимы был жаркий юг. На противоположной стороне в приоткрытую дверь увидела бильярдный стол. Решила дальше не осматривать помещения и вышла на улицу.

Сад вокруг особняка мне тоже понравился. Много солнца, много цветов. Тенистая аллея вела к пруду с ручными утками. Полюбовавшись на них минут пять, я решила, что пора возвращаться.

В спальне на столике меня ждал завтрак. Я перекусила и задумалась о своих планах на день.

Взгляд остановился на телефоне. Безумно захотелось рискнуть и ненадолго заглянуть в свой прежний, родной и привычный мир. Сдерживали меня два соображения. Во-первых, телефон запросто мог прослушиваться. Даже если исключить, что в нем стояли жучки или записывающие устройства, наверняка имелось множество параллельных аппаратов, и любая горничная могла стать свидетельницей моего разговора. Во-вторых, я просто не была уверена, что нахожусь в своем городе. В противном случае для звонка требовалось набрать код, которого я тоже не знала. Но искушение было слишком велико! И я решилась. Набрав номер, с замиранием сердца вслушивалась в гудки. Господи, если ты есть, пусть мне ответит Нина!

Трубку наконец взяли.

— Алло!

Я с облегчением узнала голос подруги.

— Молчи и не произноси никаких имен. Поняла? — Я могла бы и не предупреждать. На том конце провода воцарилось гробовое молчание. — Знаешь, у меня очень мало времени. Через час жду тебя на нашем месте. Пятачок, ты умер?

Видимо, мои последние слова вывели Нинку из ступора.

— Так это действительно ты? — недоверчиво выдавила она. — А нам сказали, что ты умерла.

— Не совсем, как видишь, — хмыкнула я. — Ну все, жди. — И положила трубку.

Быстро спустившись в холл, капризно распорядилась:

— Игорь! Приготовь мне машину. Сам можешь быть свободен.

Если он и удивился, виду не подал:

— Вам какую машину?

Я немного растерялась. Чтобы выйти из положения, пришлось опять грубить:

— Почему ты еще здесь? Давно пора быть в гараже! Бездельник.

Парень безропотно двинулся к выходу. Я за ним. Не могла же я сказать, что понятия не имею, о каких машинах идет речь, и даже не представляю, где находится гараж.

Войдя в огромный ангар, где запросто могли поместиться четыре роскошных автомобиля и парочка самолетов, я осмотрелась. В углу стояла довольно скромная «девятка», остальные машины поражали великолепием. Огромный черный джип «хаммер», «мерседес», малюсенький «фольксваген»-«жук». В «жучка» я влюбилась сразу и бесповоротно. Но ехать на нем не рискнула. Мне никогда не приходилось ездить с автоматической коробкой передач, и я решила оставить эксперименты на потом. Единственной машиной с подходящим мне управлением был джип, ну и еще, конечно, «девятка». Но она, видимо, принадлежала прислуге. Игорь подтвердил мою догадку.

— Что делает здесь эта рухлядь? — капризно сморщила я носик.

— Вы же сами распорядились, чтобы кухарке купили авто, на котором она могла бы ездить за покупками, после того как майонез пролился на обивку «мерседеса»…

— Да помню я. Можно было купить что-то поприличнее, а не это корыто. — Если бы мне в моей прежней жизни кто-то купил такое «корыто», я, наверное, Богу бы молилась на этого Санта-Клауса. Но шоферу об этом знать было не обязательно. — Сегодня хочу поехать на джипе, — заявила я.

— Но у него ручная коробка передач… Я думаю…

— А кто ты такой, чтобы думать за меня? Может, мой адвокат?

— Нет, шофер.

— Вот и выводи машину за ворота.

Мне не хотелось, чтобы он сразу понял, что я не дилетант в водительском деле. Выезжая из гаража, прикидываться рискованно. На дороге я немного попридурялась. Завелась не сразу. Пару раз заглохла для вида. Шофер с сожалением смотрел на автомобиль. Меня ему было совершенно не жалко, а вот с «хаммером» он, похоже, прощался навсегда. Ехала я не слишком уверенно, с трудом вписалась в поворот, после чего, скрывшись с глаз Игоря, надавила на газ и рванула к городу. За оставшиеся сорок минут мне предстояло определить, в какой стороне находится город, и найти дорогу.

Я не подозревала о разговоре, произошедшем буквально через несколько минут после моего отъезда.

— Алло, шеф. У меня плохие новости. Она уехала на джипе.

— Надеюсь, вы на хвосте?

— Шеф, мы поставили маячки только на мерс и ее каракатицу.

— Чертовы ослы! — выругалась трубка.

— Но, шеф, она никогда не ездила на «хаммере». Вы знаете, как она ненавидит эту машину!

— Что с телефоном?

— Номер определить не смогли. — Голос говорящего звенел отчаянием.

— Ты думаешь, я тебя просто уволю? Нет, милый, я тебя кастрирую, — зловеще пообещала трубка.

— Но разговор записался чисто. Ваши подозрения подтвердились. Она знает о покушении.