Сахарница

Наталья Пряникова, 2020

Сборник юмористических рассказов "Сахарница" – воспоминания автора о детстве в северном военном городке, смешных казусах, произошедших с родителями, родственниками и друзьями. Содержит нецензурную брань.

Журавли

У мамы с папой была самая веселая работа на свете. Мама работала на молочной кухне, где на карусели катались бутылки с молоком, а банки с творогом выскакивали из автомата. Конечно, мне бы тоже понравилось кататься и выскакивать. Так что маме с работой повезло. Но это еще что! Вот у папы не работа — мечта. Все хотят работать и гулять по лесу. Когда он берет меня в какое-то Управление, то по пути показывает, какие деревья он посадил. Получается, что все. Так что это мои деревья. А в Управлении тоже интересно — там играют в домино.

А однажды, пока я ждала папу, подъехала машина, откуда вылез нарядный дядя с лампасами и в фуражке. Фуражка не такая красивая, как у папы, но тоже ничего. Он зашел внутрь, а из машины вышла девчонка и спросила, откуда у меня такие патроны. Я сказала, что патроны у меня от папы, а у него даже ружье есть.

— А у моего папы тоже ружье есть и даже пистолет. А твой папа кто?

— Мой папа самый главный. И весь лес наш.

— Как это самый главный? Мой папа подполковник, и то не самый главный. А твой тогда кто? Генерал? Ха-ха.

— А мой главнее генерала. Он елки сажает.

— Хи-хи. Ой, елки сажает. Ну насмешила! Что же тут главного? Мой папа командует всей армией.

Я расстроилась и буркнула:

— Мой тоже может армией командовать. Но у нас мама есть.

Мне не понравилось, что кто-то не считает моего папу главным.

Когда мы пошли домой, я с укором сказала папе:

— Ты не самый главный. Полковник главнее.

Папа удивился, потом сказал нехорошее слово, которое мне не разрешают повторять, поэтому приходится уходить в комнату, чтобы высказаться. Он спросил:

— А ты думаешь, все должны быть главными?

Я подумала и ответила, что все не должны, а папа должен, ведь кто сажает деревья — тот и главный. Вдруг папа замер, поднял палец и шикнул:

— Тихо! Слушай.

Я ничего не слышала, кроме машин, людей и пилы. Мы долго стояли посреди дороги и, задрав головы, смотрели в небо, но там ничего не было. Минут через пять папа показал рукой на точки в небе и восхищенно прошептал:

— Журавли. Видишь?! Журавли летят!

Я видела только точки. Но он еще больше меня озадачил, когда спросил:

— Слышишь, как кричат?

Вот чего не слышала, того не слышала. Машины гудят, вороны каркают. А, да, вроде слышу, как кричат. Нет, это кто-то другой кричит. Журавли же не могут кричать «Ах ты бестолочь бестолковая».

Вдруг и я услышала еле слышный писк. Эти точки летели так далеко, что даже если они и кричали, то слышно было только слабое пищание. Но это было удивительное пищание, заглушаемое шумом улицы, которая этого не слышала и не видела. Кто-то, увидев, как мы стоим, задрав головы, тоже посмотрел в небо, но ничего не увидел и, пожав плечами, ушел. А мы слушали прекрасную музыку и смотрели на летящие точки. Я подумала, что это очень красиво, ведь они летят там в небесных просторах так высоко, что, наверное, видно космос, и поют свою песню. А мы, тут, на земле, их увидели и услышали.

Дома я спросила маму:

— Мама, ты знаешь, кто самый главный?

Мама рассеянно ответила:

— Не знаю. А кто? Мэр?

Я отрицательно покачала головой с очень мудрым видом и сказала:

— Наш папа. Наш папа — самый главный. Только он слышит журавлей.

В школе на уроке природоведения на вопрос — где живут журавли, я сразу вскочила и воскликнула:

— В небе! Они живут в небе!

Каждую весну и осень я ждала этого единственного дня, когда вдруг повседневный шум прорежет тоненький, еле уловимый звук, и в небе покажутся движущиеся точки. Каждый раз я останавливалась и слушала их, смотря в небо, приводя в замешательство окружающих. А прибежав домой, спрашивала папу:

— Слышал?!

Папа улыбался и кивал. Мама переспрашивала:

— Кто кого слышал?

Мы говорили:

— Журавлей.

Мама смеялась:

— Вы что, в телескоп смотрели?

А папа отвечал:

— Чтобы увидеть главное, телескоп не нужен.