Истинное волшебство. Сад Вия

Наталья Способина (2024)

Ева Громова снова попадает в Тридевятое царство, но теперь это часть тщательно продуманного плана. По крайней мере, Еве и ее друзьям так казалось. До тех пор пока в подземельях они не встретили Анчутку и тот не похитил Еву, чтобы доставить к Вию — владыке подземного царства. А началось все так: вернувшись в школу волшебства, Ева узнала, что дядя ее друга Женьки бесследно исчез. И созданная им шапка-невидимка исчезла тоже. Снова. Но разве настоящие друзья бросают в беде?.. Для кого эта книга Для поклонников потрясающего литературного стиля Натальи Способиной и тех, кому понравилась первая часть серии «Истинное волшебство». Для тех, кому было бы интересно прочитать о школе волшебства и старых добрых сказках. Для поклонников истории братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу» и НИИ ЧАВО. Для тех, кто любит книги о Гарри Поттере и Перси Джексоне. От автора «В темном-темном подземелье, в темной-темной пещере спрятан… А вот что именно там спрятано, и предстоит выяснить Еве, Жене, Валере и Лике. В этой истории полно опасностей и непростых решений, которые бросают вызов дружбе главных героев. А еще она о братьях, одни из которых готовы погубить ради достижения цели, а другие — пожертвовать собой».

Глава 3. Волшебная сущность

В их классе оказалось тринадцать человек, на что Валера вздохнул:

— Бабуля бы кого-нибудь исключила для красивого числа.

— Можно меня? — пробормотал Женька и направился к последней парте.

Валера пошел за ним.

Ева с Ликой переглянулись и, не сговариваясь, уселись перед мальчишками, хотя помещение было рассчитано на двадцать человек, и парты в начале стояли свободными.

Кабинет находился в новом учебном корпусе, в котором летом им побывать не довелось. Он ничем не отличался от обычного школьного класса. Здесь висела старомодная черная доска, частью расчерченная на клеточки. Это Еву позабавило, потому что в ее школе такие доски были лишь в кабинетах начальной школы. Вдоль задней стены стояли шкафы с книгами, а на подоконниках грустила в горшках герань, за которой явно забывали ухаживать. Толстые кривые стебли тянули к солнцу фиолетовые цветки, окруженные несколькими зелеными листьями.

— Смотри, какой цвет у герани странный, — толкнула Ева Лику, пользуясь тем, что урок еще не начался, а знакомиться с ними никто не спешил: видимо, пустующая перед ними парта явилась непреодолимым препятствием.

В отличие от своего первого дня в подготовительной школе летом, Еву это не волновало, потому что она была не одна, а с друзьями.

— Угу, — хмуро заметила Лика, ничуть не заинтересовавшись цветком. Ева посмотрела на подругу и заметила, что та теребит пальцами кожаный шнурок на шее.

Она не знала, как далеко зашли отношения Лики и Никиты, когда они гостили в Тридевятом царстве, и были ли эти отношения вообще, но искренне жалела Лику. Как бы та ни старалась делать вид, что у нее все в порядке, стоило в переписке или в общении проскользнуть упоминанию о сыне Кощея, Лика уходила в себя.

— Доброе утро! — раздался от двери звучный голос, и в класс вошел мужчина в строгом костюме и при галстуке.

Ева невольно села ровнее. Летом с ними занимались в основном студенты-старшекурсники, поэтому с настоящими учителями-волшебниками они пока не сталкивались.

— Рад приветствовать вас в нашей школе в новом учебном году. Смею заверить, что легко не будет, но также поздравляю вас с тем, что вы выбрали самое лучшее направление в обучении, ибо ничто на свете не сравнится с волшебством, — немного театрально закончил он и щелкнул пальцами.

Стоило ему это сделать, как перед первой партой завис голубой светящийся шар, внутри которого, как в герметичном аквариуме, резвились сияющие оранжевые рыбки. Все в классе восторженно ахнули.

Волшебник с улыбкой оглядывал учеников, наслаждаясь произведенным эффектом.

— Извините. — Ева подняла руку, и мужчина, заметив это, ободряюще кивнул. — А из чего сделан этот шар?

— Из волшебства, — еще шире улыбнулся он.

— Но ведь волшебство — это не материя, — подал голос Валера, и Лика пробормотала:

— Попал препод.

— Не материя, но сущность. — Учитель снова щелкнул пальцами, и вместо оранжевых рыбок в шаре появились красные дракончики.

— Но сущность ведь заключается в материю, — гнул свое Валера, и на него принялись оборачиваться. — Ведь это принцип создания артефактов.

— А вы планируете создавать артефакты? — уточнил преподаватель.

— Нет, — ответил Валера. — Просто поддерживаю вопрос Евы.

Ева обернулась к нему с благодарной улыбкой. Как же здорово было ощущать поддержку!

— Внутри шара желатин, а животные каучуковые, — вздохнув, ответил мужчина. — Меня зовут Виктор Петрович, и вы только что испортили мне трюк, которым я влюбляю в волшебство учеников вот уже пятнадцать лет.

— Простите, — в один голос пробормотали Ева с Валерой.

— Но я рад, что есть те, кто понимает суть волшебства, и при этом оно не теряет для них очарования. Итак, приступим. Как уже сказал… представьтесь, молодой человек.

— Голосов Валерий.

— Как уже сказал уважаемый Валерий, волшебная сущность заключается в материю. И это одновременно хорошая и плохая новости. Хорошая: вокруг нас полно материи. Сам мир наполнен ею. А плохая состоит в том, — он сделал эффектную паузу и продолжил: — что вокруг нас полно материи. Но не вся она дружественна волшебной сущности. Посему тема нашего первого занятия — «Волшебная сущность и с чем ее…».

— Едят, — задумчиво продолжил Жаров, вызвав смешки в классе.

— Сочетают, Евгений. Сочетают.

Виктор Петрович взмахнул рукой, и позади них со скрипом распахнулись дверцы шкафа. Тринадцать учебников взмыли в воздух и, разлетевшись по классу, медленно опустились перед учениками.

«Теория волшебства» было выбито золотистыми буквами на коричневой обложке, а под названием красовался рисунок: наполовину скрученный свиток и чернильница с пером. Автора учебника звали Вениамин Золотарев.

— Поди какой-нибудь прадедушка нашей Золотаревой, — подал голос Жаров, и Ева хмыкнула, вспомнив их с Женькой общую одноклассницу из старой школы, которая обожала самоутверждаться за счет других.

Виктор Петрович оказался интересным лектором и немного злопамятным, поэтому Валере пришлось несколько раз отдуваться за свое всезнайство. Его даже вызвали к доске ассистентом при демонстрации превращения предметов в птичку. Опыт был призван показать, что бумага превращается гораздо легче, чем дерево, а дерево — намного легче, чем металл. И летают наколдованные предметы, соответственно, тоже по-разному. Валера, к удивлению Евы, не стал выпендриваться и поднимать в воздух металлическую птичку, которая, по задумке преподавателя, не должна была взлететь. Но Ева-то знала, что Валера мог поднять даже себя. А уж он-то был гораздо тяжелее небольшого куска металла.

Поскольку большинство из них уже были знакомы по летней школе, на перемене началась ничего не значащая болтовня о том, кто как провел лето. Женька с Валеркой вышли из класса, а Лика что-то рисовала в тетради, не горя желанием общаться с остальными девчонками, поэтому Ева поддерживала разговор в одиночку.

— Слушайте, Голосов такой зануда, — безо всякого перехода заявила присевшая за свободную парту Кристина.

Поскольку Лика сделала вид, что не заметила наезда, впрягаться за Валеру пришлось Еве.

— Он не зануда. Он просто много знает о волшебстве.

— Ты серьезно? — Кристина, явно ожидавшая поддержки, посмотрела на Еву с разочарованием.

— Да. Он мой друг, и меня совсем не раздражают его замечания.

— Лик, а тебя? — не унималась Кристина.

— Представь, нет, — не отрываясь от рисования, отозвалась Лика.

Кристина молча встала и пересела за свою парту. Света с Настей перебрались за ней.

— У-у-у, прямо как у меня в школе, — подытожила Ева. — Только изгоями мы стали командой.

— Вот уж без разницы, — дернула плечом Лика, и Ева заглянула в ее тетрадь.

На полях был нарисован черный ворон, и Ликина ручка зависла над листом, чуть ниже птицы, будто не решаясь дорисовать человека, на чьем плече она сидит.

— Скучаешь? — осторожно спросила Ева.

— Злюсь, — неожиданно ответила Лика, не став делать вид, что не понимает, о ком речь.

— Вы расписание видели? — хмуро уточнил вернувшийся в класс Жаров и положил на парту перед Евой тетрадный листок.

Женькин корявый почерк Ева узнала бы из тысячи.

— Алгебра? Геометрия? История?

— И явно не Тридевятого царства, — заметил занявший свое место Валера.

— Это на случай, если мы решим отсюда свалить. Чтобы мы могли хоть куда-то поступить, — резонно предположила Лика.

— Да ты что? — искренне удивился Валера. — Совсем не поэтому. Нас же будут учить внедрять волшебство в обычную жизнь.

Ева с Ликой синхронно стукнулись лбами о парту.

— Ненавижу математику, — пробормотала Ева.

— Громова, а как ты без нее собиралась артефакты реставрировать? Там вообще-то расчеты нужны, — подал голос Жаров и оказался прав, о чем на следующем же уроке им сообщила почтенного возраста преподавательница алгебры и геометрии.

В итоге к концу учебного дня Ева чувствовала, что немного потеряла связь с реальностью, потому что школа при РАВ оказалась совершенно обычной школой с обычными предметами, за исключением нескольких специальных вроде теории волшебства или волшебной истории, которая стояла в расписании на следующий день. Но при всем этом учебники перемещались по воздуху, мел писал на доске сам по себе, в то время как учитель не отходил от стола, и еще здесь не было звонков, и это оказалось самым сложным, потому что создавалось впечатление, что они все просто посещают факультативные занятия.

В столовой, против ожидания, в течение дня было немноголюдно. Наверное, потому что под завтраки, обеды и ужины в расписаниях выделялись промежутки в полтора-два часа, и учащиеся в итоге приходили небольшими группами. Еще оказалось, что многие студенты разъезжаются после учебы по домам. Это было и понятно: путешествие по ВД занимало мало времени. Другое дело, что не всем такой способ перемещения подходил.

Когда друзья пришли наконец ужинать, в столовой было человек пятнадцать, в том числе двое учителей, но, поскольку все были рассредоточены по разным местам, можно было говорить совершенно спокойно, не рискуя быть услышанным.

— Как-то я себе это немного не так представляла, — пожаловалась Ева, подцепив вилкой помидор из салата.

— Ну это же обычное школьное обучение с уклоном в волшебство. Как в волшебном классе, — заметил Валера, которого, кажется, ничего не смутило.

— Я не только об этом. Здесь как будто… — Ева замолчала, не зная, как объяснить понятно.

— Как будто волшебство ненастоящее, — неожиданно сказала Лика.

— Тебе тоже так кажется? — оживилась Ева.

— Может, это из-за того, что мы в Тридевятом царстве побывали? — понизила голос Лика. — Шар Виктора Петровича даже отдаленно не был похож на те, которыми Никита змея отвлекал.

— Потому что там не было материи, Лик, — сказал Валера. — Там было чистое волшебство. Как и во всем, что делал Никита.

— Но получается, это волшебство отличается от того?

— А как вы думаете, почему шапка-невидимка моего дяди — первый удачный опыт за столько лет? — неожиданно подал голос Женька.

— Почему? — заинтересовался Валера.

— Потому что он первый, кому удалось каким-то образом связать материю и волшебство так же, как это сделали создатели первых артефактов.

Они, не сговариваясь, уставились на скатерть-самобранку, которая сохранилась одна-единственная во всем мире.

— А как ему это удалось? — шепотом спросил Валера, склонившись к столу.

— Я пытаюсь это понять, — ответил Женька. — Пока только понял, что волшебство тоже бывает разным. Истинным, как у Никиты, или же вот таким, как у Виктора Петровича.

Впавший в задумчивость Жаров выглядел очень взрослым.

— Получается, и волшебники разные? — ни к кому не обращаясь, спросила Ева.

И Женька кивнул:

— Получается, что так.