Испытание вечностью

Наталья Титова

В дань дружбы между мужчиной и женщиной! Представьте – она существует! О женщинах всемогУщих и всемОгущих! О презирающих людские слабости и каждодневно борющихся с мирской повседневностью. Я хочу, чтобы мы были такими, как главная героиня этой книги. Да мы и есть такие, все, как одна!

Глава пятая. Пока их пути вновь не пересекутся

Ронин очнулся. Все мышцы ломило, в голове стоял гул. Он открыл глаза и осмотрелся. Изба. Из маленьких окон справа и напротив, сочился свет. Откуда-то веяло свежестью, хотя входная дверь была закрыта. Рон поёжился и тут только заметил, что на нём нет одежды. Он заглянул под меховое покрывало.

— Слава Богам, брюки на месте!

Но как он сюда попал, что случилось? Воспоминания проносились вихрем. Ронин с трудом сосредоточился. Вот Урарту, Урус со своими треклятыми требованиями, море, они возвращаются обратно. Злежные и погоня, и…. Рон откинул покрывало и сел. Он начал осматривать себя. Ни царапины… Воспоминания возвращались. Ажадары на Молебном перевале. Человек двадцать и четыре калтакеса. Битва. Как Тирас падает. Ему пронзают грудь ятаганом. Как калтакес цепляет Рона за плечи. Он повисает в воздухе и хватается за упряжь. Одной рукой Рон отбивается от твари и повисает на левой руке. Боль, в глазах темнеет. Ажадар несётся на Рона, обнажив меч. И… темнота.

Ронин встал и поплёлся к столу напротив кровати. Ноги плохо слушались его. Ужасно хотелось пить. На столе он увидел кувшин.

— Молоко! Неплохо!

Пахло варёным мясом. От голода Рона начало мутить.

За дверью послышались шаги. Рон огляделся. Прятаться особо негде. Да и смысл! Стоило спасать его, чтобы потом убивать? Ронин сел на кровать и схватился за голову.

— От этого гула в голове можно сойти с ума!

Дверь отворилась.

— Я так рада, что ты очнулся!

Он поднял голову. Молодая красивая женщина смотрела на него. Глаза большие карие. Волосы длинные чёрные вьющиеся заплетены в косу и слегка растрёпаны. Кого-то она напомнила ему.

— Ты здесь пробыл ночь. Мы забрали тебя с перевала и принесли сюда, — опередила она Рона.

— Мы?

— Меня зовут Рина. Дейнон принёс тебя, а Алира вылечила. Голова болит?

— Ага. Кто такие Дейнон и Алира?

— На все вопросы отвечу позже. Вот выпей, — Рина протянула Ронину кружку.

— Что это?

— Средство от головной боли, — осмотрительно ответила Рина.

— Мне нужно попасть в Сай. Где моя одежда?

— Твоя одежда не в лучшем виде. Сначала выслушай меня, а потом решишь, что тебе делать. Это я взяла у Дейнона, — Рина протянула Ронину шерстяную рубаху. — Не знаю, подойдёт ли.

Ронин натянул рубаху. В плечах было туговато, зато рукава пришлось загнуть.

— Подойдёт, спасибо!

— Я постараюсь излагать коротко. Но мне много о чём нужно рассказать тебе. Даже не знаю с чего начать.

— Начни с начала, — головная боль утихла и Рон приободрился.

— Хорошо. Только ты садись и ешь, а я начну. Многие тысячи лет назад в эти земли явились Древние. Они создали всё живое — растения, животных и людей…

— Я, конечно, прошу прощения, что перебил, но выслушивать историю пришествия Древних, у меня как-то нет времени. Мой отец ждёт меня. Мне нужно кое-что важное передать ему.

— Хорошо, — Рина потеребила подол платья. — Тогда краткий курс. Появятся вопросы, спрашивай. Мир Древних погиб и они пришли сюда, чтобы обучить людей и передать им силы, которые помогут остановить пожирателей душ. Древние поместили свои способности в специально созданное дитя. После того, как ей исполнится…

— Ей? — Рон совершенно равнодушно уплетал мясо, почти не вникая в то, что говорит Рина. Он задал этот вопрос только, чтобы поддержать беседу, но ему было абсолютно всё равно, что ему ответят.

— Да, ей. Это девочка, то есть девушка, Алира. Ей исполнилось двадцать и она должна найти избранных и передать им силы Древних. По задумке Создателя избранные — это потомки Древних и людей. Ты — избранный, Рон! Тебе она передала самый сильный, самый страшный дар. Ты сможешь поработить разум любого существа, которое вообще способно думать, прочитать его мысли, заставить делать то, что захочешь. Сможешь, если научишься пользоваться даром.

— Нас учили, что Древних было трое и у каждого были способности. Лоран Дор — повелитель воздуха, Русун Радегаст — покровитель земель, Хамон Урарту — покоритель огня. Но о таком даре я не слышал.

— И не услышишь. Древних было не трое, а пятеро. Просто двое из них — женщины. Ты потомок Морганы Блэк, тёмной ведьмы. В нашем мире, как и в вашем, женщины не становятся героями. В честь них не называют города и не слагают легенды и песни. Твой отец — сын Морганы, а ты — внук. Двадцать шесть лет назад тёмная ведьма отдала жизнь, чтобы закрыть врата. Тогда в этот мир проник Крэйгон. Дар Морганы Создатель поместил в ключ — устройство, с помощью которого можно передать способность другому и сохранить дар хоть ненадолго.

— Она отдала жизнь? Почему? Она ведь вроде тёмная?

— В нашем мире быть тёмным не значит быть злым. Каждый сам выбирает свой путь. Просто её дар тёмный. Всё, что завязано на магии крови, магии рун и порабощении сознания Древние называли тёмным.

Ронин не верил в то, что она говорит, и Рина видела это.

— Затем дар поместили в Алиру. Ей было шесть лет.

— Не проще было поместить дар сразу в избранного?

— Не проще. Хоть в твоих жилах и течёт кровь Древних, но всё же, ты человек. Ты бы не вынес. Когда Лоран поместил способность в шестилетнюю Алиру, он пожалели об этом. Она кричала от боли, плакала, рвала на себе волосы. К ней невозможно было подойти. Девочка кусалась, царапалась. Лорану пришлось приковать её, чтобы она не причиняла вреда себе и другим. Она не принимала пищу. Бедняжка страдала неделю! Стала похожа на злежного — бледная, кожа да кости. Вот поэтому Лоран задумал передавать способности избранным, только, когда они достигнут зрелости. Чтобы они могли вынести боль и не навредили себе и другим.

— Не ела неделю и выжила? — Рон усмехнулся.

— И ничего не пила. Да, выжила. Другая погибла бы, но не она. Алира необычная девушка. Лоран хорошо придумал её.

— Придумал её?

— Дело в том, что Древние, точнее Создатель, владел искусством проектирования детей. То есть он мог задать не то, что пол ребёнка, но и рост, вес, внешность, умственные задатки. Лоран собрал её, как по кусочкам.

— Послушай, Рина, это всё, конечно, жутко интересно, но мне, вроде как, пора, — Рон отодвинул тарелку.

— Ты не понял Рон? Ты не можешь уйти сейчас! Иначе тебя ждёт учесть, почище, чем досталась Алире!

— Мой отец ждёт меня! Я должен…

— Твой отец уже не ждёт тебя. Прости!

Рон замер.

— Что с ним?

— Он погиб, Рон. Мне жаль.

— Какова чёрта тогда я здесь делаю? А матушка, а Руша? — заорал Рон.

От слова «матушка» Рине стало нехорошо.

— Аури тоже погибла. О Рушании позаботилась Алира. Руша в безопасности, не волнуйся.

— Не волноваться! Да в пекло тебя и твои сказки! Даже если всё, что ты напела правда, почему Древние ушли, почему бросили нас?

— Не бросили! Так принято говорить о Древних, что они ушли — они погибли.

— Что все?

— Из тех, кого вы называете Богами, осталась только я.

— Какого чёрта они оставили нам бабу? — разгорячился Ронин.

— А такого, что я твоя мать, родная мать! — наконец выпалила Рина.

— Что? — Ронин не верил.

— Если ты моя мать… Допустим, что ты моя мать. Почему ты оставила меня, бросила.

Рина так боялась, что он спросит об этом, что он обвинит её. Но он говорил не серьёзно. Рон всё ещё не верил.

— Я не бросала тебя. Я растила тебя до двух лет. Потом Лоран велел отвезти тебя к отцу, — из глаз Рины потекли слёзы. — Я не могла его ослушаться.

— Что за чушь! Как можно поверить в это? — Рон рассмеялся, но смех получился не радостным. — Это просто бред! Я просто хочу узнать, кто убил мою семью и свалить отсюда, пока я тоже умом не тронулся. Это были злежные, да?

— Ты веришь, что твои родные погибли, но не во всё остальное?

— Я не хочу тебе верить, но я сам видел их. Злежные перешли реку. Я столкнулся с ними близ Молебного перевала. Их было двое. Не трудно догадаться, что на самом деле их гораздо больше.

— Твою семью убили не злежные. Хотя само по себе их присутствие по эту сторону реки — плохой знак. Это был Ханлар и его люди. Они захватили Сай и до сих пор там.

— Спасибо! Теперь я тебе совсем не верю! Какого чёрта Ханлару делать это? Он бы никогда не посмел, — Ронин поднялся из-за стола и начал осматривать комнату в поисках своих вещей. — Урарту выдвинули требования. Зачем им убивать отца. Кто будет выполнять эти требования?

— Они напали на тебя и твоих людей, ажадары. Зачем?

Рон остановился.

— Я не знаю, чему верить. Но всё, о чём ты говоришь, кажется просто нереальным.

— Наверное, ты прав. И я не с того начала. Я покажу тебе кое-что, идём, — Рина подвела Ронина к бочке с водой в углу комнаты. Она начала медленно поднимать руки ладонями вверх и столб воды из бочки двинулся следом. Словно огромный червь вода выползла на пол. Червь вытянулся в рост Ронина и начал преображаться. Теперь напротив Рона стоял он сам, только целиком из воды!

— Я, Рина Сувлари, представительница народа Древних. Я владею магией воды, льда и снега.

Рон был ошарашен. Он несколько раз ткнул пальцем в водяного самого себя.

— Обалдеть! — всё, что он смог сказать.

Червь вернулся в бочку и водная гладь успокоилась.

— И я твоя мать! — ласково сказала Рина.

Теперь у него не осталось сомнений в правдивости слов Рины. Рон просто сел на стул и закрыл лицо руками.

— И что теперь, когда отца больше нет, когда Сай захвачен. Я не справился и подвёл родных.

— Не вини себя, Рон. Ты бы им не помог. Ты должен знать. Алира не просто исцелила, она тебя возродила. Тебя убили, Рон. Ты был мёртв. Теперь у тебя новая жизнь. И ты не одинок. У тебя есть я. Теперь твоя мать будет с тобой до конца, что бы ни случилось. Научись пользоваться даром. Ты вернёшь Сай не пролив ни капли крови и спасёшь свой народ от злежных. Тебе помогут. Остались ещё выходцы из Белого храма: Дейнон Дор, Рикон Блэк и братья Урарту: Александр, Виктор и Сайман. Все они войны, полукровки, как и ты, и если ты призовёшь их, они пойдут за тобой.

Ронин вспомнил слова Криса о, якобы, Древних, которых он видел. Всё верно, их было пятеро, как и сказал вожак суккубов.

— И ещё мы призовём суккубов, — сказала Рина, как будто прочитав мысли сына, — У них есть семьи и дети. Они помогут, потому что, так же как и мы страдают от нашествий злежных.

— Я как-то не очень им доверяю. В детстве я читал, что суккубы сладострастны. Они прельщают жертву сладкими речами, касаются её и делают, что захотят. Суккубы черпают мощь, выпивая жизненную силу людей, то есть сущность, и кровь.

— Так было раньше, пока Лоран не излечил их. Он подарил им свободу от жажды. Теперь они питаются только кровью животных. Сейчас суккубы наши союзники, а не враги. Теперь тебе стоит передохнуть и набраться сил.

— Верно, стоит, — Рон прилёг на край кровати и тут же заснул.

Он проснулся от громкого шума. Рон не мог понять, откуда доносятся звуки. Перед глазами плыла пелена. Его тошнило. Резкая боль в голове заставила его сжать голову руками. Ронин уже не понимал, что делает и где находится.

Рина смотрела на сына с ужасом. Он громко стонал, ухватившись за голову руками.

— Рон, посмотри на меня! Рон! — она оттянула его руки от головы. Он открыл глаза. Они были полностью черны.

С каждой минутой Рону становилось всё хуже. Его стон перешёл в крик. Он не давал к себе прикоснуться. Его постоянно тошнило. Рина поняла, что ничем не может помочь ему, и она зажгла свечу. Ту самую, что оставила Алира, из чёрного воска с руническими символами.

К тому времени, когда явилась Алира, боль стала не выносимой. В висках у Рона как будто ковыряли кинжалом, а в затылке ухало и гудело. Он истошно орал.

— Что так долго? — спросила Рина.

Алира влетела в сторожку вся в снегу, запыхавшаяся.

— И не спрашивай! Потом расскажу. Что, совсем плохо? Его за версту слышно, — она швырнула около поленницы огромный свёрток, скинула тулуп и сапоги, и уселась на лежащего Ронина сверху.

— А ну, убери свои ручки. Ты не будешь хватать Алиру, правда? Ты будешь вести себя, как хороший мальчик! — уговаривала она Рона. — Сейчас я заберу твою боль, слышишь.

Рон не слышал. Всё его сознание занимали какие-то голоса и образы.

Алира положила ладони на виски Рона.

— Ох, и хреново же тебе было, а теперь мне, — Алира запрокинула голову и застонала. — Пожалуй, для начала заберу не всю боль. Рон, ты меня слышишь? Рон, открой глазки!

Он не реагировал. Тогда Алира наклонилась к самому его уху и прошептала:

— Рон, слушай меня! Открой глаза!

Ронин открыл глаза. Они были все такие же чёрные. Алира заглянула в них и продолжала шептать:

— Я заберу всю твою боль. Но долго мне не выдержать. Ты должен торопиться. Погаси голоса, заслони образы. Представь, что ты строишь стену или отправь их в тень, или завесь пеленой. Тебе нужно сделать это лишь раз, и ты поймёшь. Ты слышишь?

Удивительно, но Рон кивнул.

— Быстрее Рон, торопись.

Рина наблюдала за происходящим. Она присела рядом с сыном и взяла его за руку. Он уже не стонал. Рон уставился на Алиру и лежал неподвижно. Зато девушке приходилось туго. Она зажмурилась, стиснула зубы, её руки на висках Рона тряслись. Наконец, Алира не выдержала. Она всхлипнула и взмолилась сквозь слёзы:

— Ронин, пожалуйста, быстрее, я больше не могу!

Что-то капнуло ему на лицо, Рон заморгал и очнулся. Алира глубоко вздохнула и повалилась с кровати. Она упала на пол, на спину, перевернулась и встала на четвереньки. Всё её тело дрожало. Алира силилась вздохнуть, но не могла.

Рина попыталась поднять её.

— Рон, помоги! О, Боги! Да что с тобой, родная?

У Алиры носом шла кровь. От этого на полу образовалась лужица. Она широко открыла глаза и хваталась за горло.

Рон, она не может дышать! Рон! — заорала Рина и толкнула Ронина в бок.

Он подскочил, как ошпаренный и окончательно пришёл в себя.

— Помоги же, помоги!

Алира отставила руку в сторону.

— Куда она показывает, Рон?

Рон подхватил Алиру и потащил к бочке с водой. Сам не зная почему, он перевернул её и окунул головой в воду.

— Ты что делаешь? — возмутилась Рина.

— Тихо! Смотри.

Алира держалась за края бочки, а плечи её начали подниматься и опускаться. Она дышала.

— Как ты узнал, что нужно сделать?

Ронин молча, пожал плечами. Он аккуратно вынул Алиру из воды, присел на пол и посадил её себе на колени. Она навалилась на него спиной.

«Такая маленькая словно ребёнок, плечики совсем худенькие. Ей совсем не дашь двадцати лет, максимум пятнадцать», — подумал Рон. Сидя у Рона на коленях, Алира только-только касалась головой его подбородка. Она попробовала встать, но не устояла. Рон подхватил её.

— Спасибо!

И голосок, совсем детский.

— Давай я помогу, — Ронин подхватил Алиру и донёс до кровати. Рина помогла ей сесть, подложив подушку под спину.

— Спасибо, Рина! Можно мне полотенце?

Рина отошла от кровати, и Ронин посмотрел на Алиру. Волосы девушки совсем намокли, и прилипли к голове. Теперь можно было видеть кончики её заострённых ушек, а чуть выше лба маленькие… рожки. Рон просто впился в её лицо глазами. Кожа белая, словно молоко, ни веснушек, ни румянца. С цветом кожи резко контрастировал чёрный цвет волос и бровей. Брови были густые и широкие. Ротик маленький, а губы… Такого цвета губ Рон никогда не видел — насыщенный розовый. Она почувствовала его взгляд. Подняла тёмно — синие светящиеся глаза, встретилась с его взглядом, нахмурилась и демонстративно отвернулась.

Рина ткнула Рона локтем в бок.

— Иди сюда, помоги мне.

Рон послушно пошёл за матерью. Она попросила поставить на огонь большой котелок с водой.

— Не пялься на неё так! Она этого не любит, — прошептала Рина.

Рон не мог удержаться. Его тянуло хоть украдкой, хоть краем глаза посмотреть на неё. Ресницы пушистые, верхние почти касались бровей. Глаза как будто улыбались, даже, когда она хмурилась. Такие озорные глаза! Алира протирала волосы. И в этот момент она показалась Рону такой знакомой, такой родной! Он снова уставился на неё. Теперь Рон обратил внимание на странность в её причёске. Пряди волос у лица были коротко острижены. Они чуть прикрывали мочки ушей. Было видно часть серёг. А сзади волосы были длинными, доходили до поясницы. Чёлка была густой, чуть выше бровей.

— Алира, что это? — Рина показала на огромный свёрток. — Такой тяжёлый! Как ты его дотащила?

— Было немного тяжеловато.

Ронин помог матери положить свёрток на кровать и убрать путы.

— Это для Рона. Вроде, как подарок. А рыбятина для всех, конечно.

Свёрток представлял собой не что иное, как мужскую шубу, вывернутую на изнанку. В шубе мостились мужские же сапоги из кожи с коротко стриженым мехом внутри, льняное нательное бельё, шерстяная рубаха, кожаные брюки и коротка меховая куртка.

— И с кого ты это сняла? — поинтересовалась Рина.

— Фу, Рина! Как ты можешь, вещи абсолютно новые!

— Да ну! Скажешь, купила?

— Почти!

Алира встала и поплелась к столу. Бухнувшись на стул, она уткнулась лбом в столешницу, а руки просто висели как плети.

— Сейчас посижу немного и почищу рыбу.

— Покажи руки, — попросила Рина.

— Что? — Алира спрятала руки за спину.

— Дай сюда руку! — Рина схватила её за руку. Рука Алиры тряслась. — Ты сегодня ела что-нибудь? Ела?

— Как-то не довелось!

— Что у тебя с ногтями?

— Это не ногти, а когти!

— Не морочь мне голову! Они забиты запёкшейся кровью. Где ты была? У тебя дыра на жакете. И пахнешь ты палёной псиной.

— Кто-то просто зажёг зов-свечу, когда моя была у меня за пазухой!

— Повторяю последний раз. Где ты была?

— А что потом? Ну, когда ты повторишь? — с озорной улыбкой спросила Алира. — Мне просто интересно! Ну ладно, ладно не дуйся. Я пошла к Нани, а там ажадары. Мне пришлось проделать несколько маленьких дырочек в одном и куснуть его, второго…, — Алира провела себе пальцем по горлу. — А потом я, Нани и Руша сбежали на летающей жабине.

— Руша! Где она? — забеспокоился Рон.

— С ней всё хорошо. Она на пути в Урарту с самыми надёжными людьми в мире.

— Какое право ты имеешь распоряжаться её жизнью? — вспылил Рон.

— А ты предпочёл бы, чтобы она осталась здесь? Среди змеетварей и мертвяков? — улыбка сошла с лица Алиры. Она уставилась на Ронина.

«Ну и глазищи! Так и хочется утонуть в них!» — подумал Рон. — Ты права! Я буду скучать по ней. А если с ней что-то случится? — в голосе его опять появилась тревога.

— Я дала ей зов-свечу. Моя будет всегда со мной. Ты можешь предложить другой выход?

— Нет, ты правильно поступила. Прости!

— Вода готова, ты можешь пойти умыться, — обратилась Рина к Алире.

— Иди, умывайся, а я почищу рыбу, — предложил Ронин.

— Рина, он просто чудо! Сейчас он почистит рыбу, потом мне сапоги, помоет грязную посуду и потрёт мне спинку.

— На спинку я согласен!

В ответ Алира скорчила рожицу и скрутила из пальцев фигу.

Она весело запрыгала к очагу, чтобы снять котёл с водой и ненароком посмотрела на лавку рядом.

— Всё как всегда! У нашей «замечательной» хозяйки Рины тесто отправилось посмотреть, что снаружи.

Все уставились на лавку. Чересчур поднявшись, тесто опрокинуло крышку кадки и выползло наружу. Рина бросилась исправлять положение.

— Ну, Аленький, я была занята.

— Твоя матушка, Рон, просто чудо. Но не проси её что-нибудь приготовить. Она либо что-то спалит, либо отравит кого-нибудь. Живя столько тысяч лет в застенках Белого храма, она, напрочь позабыла мирские заботы. За неё всё делали жрецы. Даже спинку тёрли! — и Алира показала Рине язык.

Рон не мог не рассмеяться.

— Она забавная, правда?

— Несносная девчонка! — ответила Рина.

В это время «несносная девчонка» сняла с огня котелок, прихватив ручку полотенцем, и скрылась за шторой.

— А сколько тебе всё-таки лет, Рина?

— Четыре тысячи восемьсот двадцать шесть. Людям я говорю просто — двадцать шесть.

Из-за шторы полетели вещи. Сначала меховой жакет, сапоги и брюки, потом рубаха и нательное бельё.

Рон покашлял, взял чашу с рыбой и сел спиной к зашторенному углу.

— Она всегда так раздевается?

— Большей частью, да.

— А нож есть?

Рина подала кинжал Алиры и уселась напротив Ронина.

— Из серебра?

— Да, серебряный сплав.

— Ой, совсем забыла рассказать! На постоялом дворе, вернее на том, что от него осталось, у Молебного перевала я столкнулась с двумя злежными. Они прятались под телегой, — заговорила Алира из-за шторы.

Рина глянула на сына.

— Это те же?

— Скорее всего, да. Как ты сбежала от них? — обратился он к Алире.

— Сбежала? А чего от них бегать?

Рина лягнула Ронина по ноге и провела пальцем по своей шее, демонстрируя, что сделала Алира со злежными. Рон понял, что она имела в виду, но не поверил.

— Она их уничтожила? — шёпотом спросил он.

— Да, она их уничтожила, — ответила Алира за Рину. — Извини, Рон, но я всё слышу. Хочешь посекретничать, говори тише.

Рон был удивлён. Они сидели метрах в трёх от Алиры, он говорил очень тихо, и, кроме того, за шторой плескалась вода.

— Как она услышала? — обратился он к Рине только губами.

Рина в ответ развела руками, дескать, что есть, то есть.

— Ринусь, подай бельё и платье, пожалуйста.

Из сундука в противоположном от шторы углу Рина достала то, что просила Алира. Через несколько минут из-за шторы появилась она сама. На ней было серое шерстяное платье, с виду совсем невзрачное, но оно так шло ей. Рукава длинные, чуть расклёшенные, ворот лодочкой почти не скрывал плечи. По контуру ворота были белые кружевные рюши. Платье было длинное, почти в пол, спереди на завязках.

«Совсем как глиняная кукла, что делали сайанские умельцы своим дочерям», — подумал Ронин.

Волосы Алиры почти высохли и ужасно спутались. Она присела на край кровати и попыталась расчесать их гребнем. У неё плохо получалось, от этого она топала ногами и бубнила:

— Ярамас соч! Эсипаст соч! Бемани соч!

Рон смотрел на неё с умилением.

«Такая хорошенькая! Даже когда сердится!» — думал он.

— Рина, что она говорит? Что это за язык?

— Я говорю…

— Ой, нет, обойдёмся без перевода! — спохватилась Рина. — Это язык нереид. Для языка женщин в нём слишком много ругательств.

Наконец, Алира зарычала и отшвырнула гребень в сторону. Она откинулась на кровать и уставилась в потолок.

— Ты нервничаешь, потому что слишком устала и голодна. Я знаю, чем тебя успокоить, — Рина что-то достала из сундука, помыла и подала Алире.

— Ешь, а я займусь твоими волосами.

— Ой, яблочко, я люблю тебя!

Она весело хрустела яблоком, а Рон тайком любовался ею. Он так хотел поговорить с ней, неважно о чём.

— У тебя странная стрижка, — обратился он к Алире.

— Так меня матушка постригла, как она сказала потому, что я слишком мала ростом, а волосы густые и тяжёлые. Шею иногда ужасно ломило.

— Можно потрогать?

— Можно, — вмешалась Рина.

— Вообще-то волосы нереид нельзя трогать мужчинам, — Алира негодующе посмотрела на Рину.

— Извини, я не знал. Я вообще не в курсе, кто такие нереиды.

— Русалки, сильфиды, нимфы, сирены. У разных народов эти морские твари зовутся по-разному, — начала рассказывать Рина.

— Твари? — Алира вскинула брови от удивления.

— Ну, да, твари! А как их ещё можно назвать. Нереиды — только женщины, потому что убивают своих сыновей. Они соблазняют мужчин пением и танцами, устраивают с ними оргию, а потом пожирают, разрывая когтями на части.

— Значит, по-твоему, я морская тварь? — возмутилась Алира.

— Нет, милая, ты же не делаешь всего этого, — оправдалась Рина.

Рон поморщился. Было видно, что он ничего не понял.

— Моя мать — нереида, — объяснила Алира. — И она вовсе не тварь! Её зовут Ниса. Она замечательная! Нереиды не убивают своих сыновей. Дело в том, что у них рождаются только девочки. Это дар Создателя. И они не едят мужчин.

— А как насчёт всего остального? — спросил Ронин.

Алира вздохнула.

— Всё остальное… не совсем, правда, — ей было неприятно говорить об этом. — Когда они соблазняют мужчин, ими движет инстинкт. Они должны поддерживать свой род. Это вроде обряда, который проводится два раза в год.

— А насчёт оргии, правда? — не отставал Ронин.

— Ну, что за вопросы? — Алира смутилась. — Ладно, потрогай волосы, и отстань!

— Их так много, они очень густые! — Ронин обхватил волосы, получился круг диаметром около трёх с половиной дюймов.

— Ага, всё, что есть, все здесь, — опять встряла Рина, расчёсывая Алиру.

Рон опять ничего не понял.

— Ай, подожди, так ты мне все волосы выдерешь! — вскрикнула Алира.

— Твои волосы совсем спутаны. Не обойтись без бальзама. Минутку, — и Рина хотела отправиться к навесной полке.

— Я сама!

Тем временем Рина продолжала:

— Нереиды не имеют волосяного покрова…

— Что ты несёшь, Рина, — раздался голос из-за шторы.

–…на теле. Совсем нигде! — и Рина загадочно поморгала Рону.

— Ай! — Ронин вскрикнул.

Стеклянная банка с бальзамом прилетела ему в затылок.

— Ты что, Алира? — рявкнула Рина.

— Раз я не могу стукнуть тебя, значит, каждый раз, когда ты будешь говорить какую-нибудь гадость, что-то тяжёлое будет прилетать в голову Рону. Если ты не любишь мою мать и сестёр, это не даёт тебе право говорить отвратительные вещи о них. В конце концов, это и меня касается, я ведь наполовину нереида!

— Рона тоже нельзя бить! И то, что я сказала, вовсе не гадость!

— Да, ну! Если не гадость, то Рона можно бить. Он же мужик. Его, наверное, постоянно лупят!

— На самом деле, Рина, хватит! Меня никто не лупит! Девочки, успокойтесь! — вмешался Ронин.

Конечно, ему было жутко интересно, но он не мог смотреть, как это изводит Алиру.

— Рон, прости за баночку! Я больше не буду. Болит, сильно? — Алира ласково погладила его по голове.

— Да, нет. Всё нормально, — у Рона мурашки поползли по телу.

День клонился к концу. Солнце садилось. В сторожке стало мрачновато. Ронин отправился прогуляться.

Лесная тишь и полумрак, нахождение один на один со своими мыслями сводили Рона с ума. Его сердце сжималось от горя и от чувства безысходности. Слова Рины дали ему чуточку надежды, но лишь чуточку. Он не знал, как ему быть и что дальше делать. Он должен был занять место отца и освободить Сай. Призвать на помощь? Кого и каким образом? Если даже Верховный Владыка Урарту их предал, кому же есть дело до них? Наконец, отчаяние с новой силой проникло в его сердце. Он понял, что не может больше находится один.

Вернувшись в сторожку, Рон немало удивился. Его девочки мирно болтали, как будто и не ругались вовсе. В комнате пахло пирогами. Было светло. Свет исходил, казалось, отовсюду. Такой приятный, голубоватый, мягкий, струящийся. Как будто его источником были глаза Алиры!

— Что это? Откуда свет?

Алира подошла к одному из светильников. Он представлял собой плоскую чашечку, опутанную тонкой верёвкой. Чашечка подвешивалась на крюк. Девушка вынула что-то и показала Ронину.

— Это же…

— Это слёзы хрустального леса, — пояснила Алира.

— Они такие яркие!

— Если их подержать день на солнце, то в ночном сумраке они отдадут то, что впитали.

— Почему белое древо священно?

— Ты знаешь? Откуда? Ты видел белое древо?

— Я был с отцом у подножья Рипейских гор. Там я видел белое древо и ещё, кое с кем познакомился.

— С Крисом?

— Да… с Крисом! Откуда ты…

— Крис — мой восприемник. Он отдал кусочек своей сущности, чтобы я появилась на свет. Отчасти я суккуб, Рон, — Алира хитро улыбнулась.

Только сейчас Рон уловил странность в её зубках.

— У тебя, вроде, клыки?

— Ага! — она облизнула зубки. — У меня две пары отличных клыков. Одни от нереид и они ядовитые, другие суккубьи.

— Покажи! — Рон двинулся к ней.

— Ой, — она отпрянула. — Ты не боишься?

— Нет. А, что должен?

— Я проголодалась. А вдруг ненароком я тяпну тебя? Ты приятно пахнешь. Я не шучу!

Алира прищурилась и медленно пошла на Ронина.

— Перестань, Алира! Тебе не напугать его.

— Рина, ты зануда! А вдруг бы выгорело?

— И что, я должен завизжать и бросится наутёк?

— Ну, типа того! Твой сын весь в тебя, Рина. Такой же занудный! — Алира зарычала с досады. — Ты, кажется, спрашивал, почему белое древо священно. Я расскажу. Когда умирает человек, его тело тлеет и превращается в прах, а душа переходит в лучший мир. Когда же умирает суккуб, его душа, покидая тело, также обретает покой, несмотря на то, что он в этом мире, возможно, украл и присвоил человеческую сущность, а быть может и не одну. За это, в дар людям, суккуб оставляет своё тело. Оно пускает корни, деревенеет, руки — ветви его растут вверх, питаясь солнечным светом. Его кровь сгущается. Суккуб превращается в Чёрное или Эбеновое древо. Люди издревле используют его млечный сок и древесину, которые славятся своими свойствами, порой чудотворными. А, что же белое древо? У суккубов, как и у людей, есть дети…

— О, нет! — догадавшись, о чём пойдёт речь, воскликнул Рон.

— О, да, Рон! Умирая, они тоже оставляют свой дар. Их души не запятнаны, светлы и чисты, как и Белые древа. Поэтому их запрещено трогать: рубить, жечь или срывать слёзы. Я собираю те, что опали сами.

Ронин печально улыбнулся.

— А когти покажешь? — вдруг спросил он и попробовал ухватить Алиру за руку.

— Тебе что, здесь цирк уродцев? Покажи, да покажи! И вообще, пора ужинать.

Пироги выглядели аппетитно. Рон присмотрел один, взял и хотел откусить.

— Его не так едят! Это расстегай.

Алира обошла сидящего Ронина со спины и повисла на нём. Поместив расстегай на блюдо, она аккуратно отделила верхнюю корочку и положила рядом. Взяла вилку, вставила её в правую руку Рона.

— Ты видишь, рыба с костями. А теперь отделяем мякоть от костей. Вот так — тыр, тыр, тыр. Всё просто. Самое вкусное — нижняя корочка. Она пропитана соком. Давай, ешь!

Рон чувствовал её дыхание на своей щеке. От Алиры пахло травами и яблоком. Сладкая истома прокатилась по его телу.

— От этих прелюдий можно слюной удавиться, — посетовал Ронин.

— Ничего, не удавишься, — засмеялась Алира и чмокнула Рона в щёку.

«Ой, меня сейчас разорвёт на тысячу маленьких Ронов», — подумал он. Так ему было приятно!

Чай с травами и пастилой совсем лишил Алиру сил. Она кое-как собрала ею же разбросанные вещи, почистила зубы и шлёпнулась на кровать. Обняв подушку, Алира сладко заснула. Рон накрыл её покрывалом и уселся на пол у кровати. Он всё смотрел на неё.

— В наших краях есть ещё такие, как она. Есть ещё нереиды?

— Таких, как она нет в целом свете. Она единственная в своём роде. Нереиды же обитают близ тёплых морей. Они любят воду и тёплый климат. По природе своей они хладнокровны и от зимнего холода могут впасть в оцепенение. Алира — полукровка. Она может переносить стужу, но ей тоже следует остерегаться переохлаждения. Иначе, её ждёт та же участь.

У Рона не осталось сомнений: «Это она. Она существует. Я нашёл её. Та девушка из моих снов. И я не оставлю её, что бы не случилось!»

— Расскажи мне о ней! Я всё равно не засну!

— Что ты хочешь услышать, Рон?

— Всё…