Бездна в твоих глазах

Наталья Шагаева (2020)

— Выпусти! Ты не имеешь права меня здесь держать! — со злостью кричу я, но стараюсь не смотреть в черные звериные глаза. — Нет, ты останешься здесь столько, сколько я захочу, мне надоело за тобой бегать! — отрезает он, склоняя голову, рассматривая, как товар в магазине. Меня по-прежнему трясет, но уже от злости, в груди все горит огнём, и нечем дышать. А эта наглая сволочь, продолжая пристально смотреть, глубоко затягивается кальяном, выпуская облако дыма в мою сторону. — Все Даша, доигралась! Мое терпение закончилось!Серия «Сестры»1. Книга: Без права на развод (Валерия Артур)2. Книга: Бездна в твоих глазах (Даша Тимур)Содержит нецензурную брань.

Глава 6

Дарья

— Сочувствую. Как там Сашка? — надувая губы, спрашивает Аленка, девочка с ресепшена нашего салона.

— Чему ты сочувствуешь? — не понимаю. Я не видела и не слышала Сашу уже несколько дней, что меня несказанно радует. Дышать стало легче.

— Ну как, он же в больнице, — в недоумении смотрит на меня Аленка.

— Я не знала, мы расстались.

— А Сева не говорил?

Так сложилось, что Алена девушка друга Саши. Это я устроила ее в этот салон.

Я собиралась домой, но теперь сажусь к ней за стойку.

— А что с ним случилось?

— Его сильно избили: одна рука раздроблена, словно по ней катком проехались, у второй вывернуто плечо. Говорят, на какие-то личные разборки ездил, но не на тех нарвался, и Черный его не поддержал. Сева говорит, что влез Сашка к серьезному мужику.

— А к кому, не знаешь? — спрашиваю я, хотя уже понимаю.

— Нет. Ну так и это не все, к нему вчера менты приходили и несколько дел на него завели. Он теперь в больнице под охраной. Как только можно будет, его в СИЗО заберут.

— А что Чернов? Он же своих отмазывает.

— Ничего, он вообще сделал вид, что не знает Сашку. В общем, не позавидуешь ему. Сева сказал: точно посадят, всех собак на него спустили и ещё понавешивали левых дел, — шепчет Аленка, оглядываясь по сторонам. А по моей коже бежит неприятный холод.

Я, конечно, хотела расстаться с Сашей и надеялась с ним никогда не увидеться, но не таким способом. Я с детства его знаю. Да, он причинил мне много боли, но и поддерживал в трудные времена. Я просто хотела расстаться, а не покалечить и посадить.

Мне становится плохо от этой мысли, в висках пульсирует, и тело неприятно покалывает. Да, Саша, по сути, бандит, но я никогда не хотела быть его палачом. Мне жалко его бабушку. Старенькую женщину, которая живет в деревне, и, кроме Сашки, у нее никого нет.

В голове все смешивается, и на меня накатывает чувство вины, которое давит на грудь и не дает спокойно дышать.

«Хочу переломать кому-то руки. А ты не говоришь, кому. Но я же выясню…»

Слова Тимура пульсируют в голове, не давая покоя.

«Я сказал: тебя больше никто не тронет!»

Выясняю у Аленки, в какой больнице Саша, вызываю такси и еду туда.

Попасть в отделение удается без проблем, а вот в палату меня сначала не впустили. Саша числился подозреваемым, и к нему можно только близким родственникам. Пришлось солгать, что я прихожусь Саше сестрой, и тогда на пять минут пропустили.

На моего бывшего страшно смотреть: гипс на одной руке, фиксирующая повязка — на другой, и лицо неузнаваемое — один сплошной синяк.

Тихо подхожу к Саше, полагая, что он спит, и морщусь от вида побоев. Он так тяжело дышит, со свистом, словно каждый вдох приносит ему боль. Боже, я думала, Тимур с ним поговорит как мужчина с мужчиной, может, припугнет его, но чтобы вот так… Мне кажется, что я тоже начинаю так же тяжело дышать, поэтому прикрываю рот рукой и закрываю глаза.

— Что… пришла полюбоваться… как меня расписал твой любовник… — вздрагиваю, слыша голос Саши с придыханием. Мотаю головой, не зная, что сказать. — Ну ладно табло мне раскатал, руки переломал, но ты бы слышала, с каким садистским удовольствием он это делал, — Саша закашливается. — А вот то, что вы заложили меня ментам и повесили все грехи, я, сука, запомню! — угрожает он.

— Я этого не хотела, — мотаю головой, но Саша мне не верит, глядя с ненавистью.

— Бабке моей скажи, что я уехал на заработки куда-нибудь на крайний север. Если узнает, что меня посадили, ее инфаркт хватит.

— Я все скажу, но тебя не посадят, — твердо говорю, но сама ни в чем не уверена. Мы не успеваем договорить, потому что конвой выгоняет меня из палаты.

Выхожу из больницы, сажусь на лавочку в небольшом сквере и соображаю, что могу сделать для Саши. Господи, почему на меня западают только бездушные звери? В этом мире еще остались нормальные мужчины?! Я хотела расстаться с одним мудаком и нарвалась на другого, еще опаснее и безжалостнее. Тимур думает, что после такой защиты я упаду к его ногам?

Вынимаю телефон и ищу номер Тимура. Я специально его не сохраняла, но он остался в списке входящих. Дышу глубоко, пытаясь прийти в себя и не эмоционировать. Один гудок, второй, третий, пятый — он словно специально не отвечает. Скидываю звонок и прячу телефон в кармане. Прикуриваю сигарету, выдыхая горький дым. Может, Сашка и заслужил такое наказание. Если бы не завязал с криминалом, его либо смерть, либо тюрьма ждали бы. Но я никогда не хотела быть ему, да и кому-то еще, судьей. Кто теперь поможет бабушке? Она у него хорошая и так хотела, чтобы мы поженились…

Вздрагиваю, когда мой телефон начинает вибрировать в кармане. Выкидываю сигарету в урну и вынимаю телефон. Это Тимур. Провожу по экрану, отвечая на звонок.

— Ты звонила мне, Лиса? — голос расслабленный, насмешливый, словно он выиграл в лотерею.

— Да, нам нужно встретиться.

— Да неужели? — усмехается он. — Я думал, уже не дождусь этого дня, — триумфально произносит он. Такой самодовольный. — Поужинаем. Я сейчас заеду за тобой.

— Я сама приеду, назови адрес.

— Ресторан «Астория», это…

— Я знаю, где это… — перебиваю его и сбрасываю звонок. Беру такси и еду в ресторан.

Заведение дорогое, на входе фейс-контроль, а я в голубых джинсах в обтяжку, мокасинах и рубашке в полоску «а-ля мужская» с закатанными рукавами. Но мне плевать, как я выгляжу, и что, возможно, мой наряд не подходит — я не на свидание сюда приехала. Как ни странно, охрана меня пропускает, а девушка-хостес мило улыбается, спрашивает имя и провожает в отдельную комнату на втором этаже.

Красивое место, особенно для уединенных свиданий: зеркальный потолок, панорамное окно с видом на набережную. Мягкие диваны буквой «П» со множеством подушек, накрытый стол и легкая, расслабляющая музыка.

Тимур сидит, откинувшись на спинку, попивая виски, и осматривает меня заинтересованным взглядом. Сегодня он в белой спортивной рубашке, на запястьях массивные часы, на груди все та же серебряная цепочка. Брутальный, агрессивный, хоть и расслаблен, но всегда готов к прыжку. Одно мое неверное движение, и хищник нападет. Не была бы я морально разбита, мы бы, возможно, даже поиграли бы. Но я не хочу. Я боюсь хищников.

— Проходи, садись, — предлагает он, указывая бокалом на диван. Снимаю сумку, кидаю ее на диван и сажусь как можно дальше от Тимура. — Соскучилась? — Молчу, собираясь с мыслями. — Вина? — предлагает Тимур и, не дожидаясь моего ответа, наливает мне бокал красного, — принимаю напиток, отпиваю несколько глотков и поворачиваюсь к Тимуру, который внимательно за мной наблюдает.

— Ну, что ты такая напряженная, расслабься, я все сделаю аккуратно, — говорит, понижая голос, тянет руку и ловит прядь моих волос. А мне не смешно от его пошлых шуток.

— Что ты сделал с Сашей?

— Решил твою проблему и отучил его бить женщин, — совершенно спокойно говорит он. А я вдруг четко представляю, как Тимур ломает Саше руки и разбивает лицо. Меня передергивает.

— Разве я просила решать ее так… по-зверски?

— А по-другому, к сожалению, такие отморозки не понимают.

— Это ужасно. Это бесчеловечно, — резко кидаю я, допивая вино.

Тимур сжимает челюсть и обжигает меня холодным взглядом. Он какое-то время пристально смотрит мне в глаза, а потом добавляет в мой бокал еще вина, а в свой — виски. Становится не по себе, когда он двигается ко мне, устраивается рядом и закидывает руку на спинку дивана, позади меня.

— Я с удовольствием поломал те руки, которые оставили на тебе синяки и ссадины. Я разбил это ублюдское лицо, чтобы он понял, чего стоят твои раны и разбитые губы, — Тимур поднимает руку и ведет шершавыми пальцами по моей щеке, скулам, а потом ласкает губы. Чувства смешиваются, тело реагирует, отзываясь легким возбуждением и предвкушением. Хочется узнать, на что способны его руки, губы, тело, и одновременно хочется бежать от этого человека, потому что такие как он не наполняют женщину, они опустошают, выпивают до дна и выкидывают. У него завораживающие, но очень пугающие глаза, в них написано, что ничего созидательного они не несут, только разрушают женщину как личность.

— Зачем нужно было его сажать? — спрашиваю я.

— Он не оставил бы тебя в покое, Лиса, — Тимур зарывается пальцами в мои волосы. — Такие отморозки ничего не понимают, их нужно либо убивать, либо закрывать, я выбрал второе. Считаешь, ошибся? — выгибает брови, словно имеет право решать судьбу другого человека.

— Я считаю, что он и так все понял, не сажай его, — сглатываю, когда он немного тянет меня за волосы и опускает взгляд на шею.

— Нет! — отрезает Тимур. — Отпустить его сейчас глупо. Он отмороженный на всю голову, побежит мстить, как только сможет встать. Не мне мстить — тебе.

— Тогда это мои дела, отпусти его, — требую я.

— Я сказал нет! И своих решений не меняю! Закрыли тему. Не нужно жалеть ублюдков, которые причинили тебе боль.

Смотрю в его бездонные глаза, и становится холодно. Ничего не изменится, он решил проблему варварским методом и не отступит. Становится гадко, оттого что я сломала жизнь Сашке.

Тимур тянется ко мне, и я дергаюсь, вынуждая отпустить мои волосы. Встаю с места, и он спокойно меня отпускает, глядя, как я поправляю волосы и беру сумку.

— А я думал, ты ко мне пришла, а ты прибежала просить за бывшего отморозка. Разочаровываешь, Лиса, — с сожалением произносит он.

— Вот, запомни это состояние глубокого разочарования и оставь меня в покое! — говорю я и покидаю комнату.