Иса и Матвей

Наташа Дол (2024)

Матвей, высокий красивый парень, учиться на писаря. В это время в городе появляются чужестранцы и поселяются неподалеку. Молодой писарь знакомится возле городской реки с вожаком пришельцев и начинает восторгаться его опытом и мудростью. Вожака поселенцев зовут Иса. Матвей сближается с иноземцами и влюбляется в сводную сестру друга Исы Петра. Его чувства взаимны и парень намеревается жениться на ней. Дружба с Исой делает из Матвея толкового писца, что слухи о нем доходят до царского двора и Ирод велит ему явится во дворец…

Глава 2

На следующий день к учителю идти было не надо и потому, быстро справившись с мелкими делами по хозяйству, чтобы помочь матери, Матвей вытащил спрятанный манускрипт и поспешил в стойбище.

Сонные пастухи и крестьяне со своим товаром попадались по пути, поднимая дорожную пыль. Никто не обращал внимания на парня, все были озабочены как побыстрее распродать капусту с оливками или занять лучшие луга, где трава меньше выжжена и помята.

Иисус сидел на широком тюфяке, чуть возвышаясь над остальными и что-то рассказывал интересное. Это было заметно еще издали по застывшим во внимании силуэтам слушавших.

Тихонько подойдя к собравшимся, Матвей присел на свободную старую циновку и навострил уши.

— И в году седьмом от рождения Иакова, была сильная засуха, и скот погибал от голода, и поля опустели. Народ боялся, что чем-то разгневил богов и каждый день, чтобы их умилостивить, приносили в жертву телят, козлят, кур и петухов, а когда они все закончились, а дождь так и не полил потрескавшуюся землю, Верховный жрец дал указ приносить младенцев на жертвенный стол. Как же возревели матери и возводили руки к небесам, но хмурые сельчане, послушные и безвольные, врывались в их жилища и, не взирая на крики жертв, хватали младенцев за ногу и, раскачивая, словно курицу, несли к жрецу, который, как кровожадный мясник, пускал кровь по стоку.

При этих словах по телу Матвея пробежал озноб. Он переглянулся с рядом сидящим ровесником и вжал голову в плечи.

— И сколько бы так еще происходило, может до самого конца рода человеческого, пока в те края не пришел Исаак. Он умел находить родники ивовой лозой. И он остановил руку палача, и, взяв другой рукой ребенка и прижав его к груди, обратился к одичавшим от отчаяния людям:

— Я добуду вам воды, а вы на этом месте, где уже от потоков невинной крови не видно цвета камня, постройте храм и назовите его Храмом Надежды.

Матвей не имел никакого представления о ком идет речь, но сам голос Исы, его манера властной дружелюбности, способность цеплять внимание просто завораживали юношу. Он даже в детстве сказки и истории старцев не слушал с таким детским восторгом.

Иса продолжал размеренным тоном, почти не переводя дыхания:

— Изможденный народ внял его голосу и позволил чужестранцу помочь им. Исаак ходил с лозой как блуждающий бесцельно слепец, а стадо исхудалых горожан следовало за ним, мыкаясь из стороны в сторону. И наконец живая лоза зашевелились и Исаак приказал копать в том месте. Ему с трудом поверили, но застучали кирки, запыхтели мокрые от пота труженики. И когда появился первый влажный суглинок, они переглянулись, боясь как бы это не было их воображением.

— Не останавливайтесь, продолжайте рыть глубже! — скомандовал Исаак и взвел руки к небесам, восхваляя силу всемогущего Творца.

Так они достигли своей цели, омочившись водой подземной реки. Ее воды выскочили наружу и потекли по горячему песку, шипя как змея. И дети бежали по этой грязи, хватая в ладони живительную свежесть. И вдовы, и осиротевшие безвременно матери, рыдали, вспоминая младенцев, ставших мучениками во имя этой грязи. И прикладывали мокрый песок к лицу, вспоминая еще безымянных детей. Но теперь им всем казалось, что эти жертвы не были напрасными, боги услышали их молитвы и послали волшебника с ивовой веткой указать им источник воды, спрятанный глубоко в недрах земли. И только один Исаак знал, что никакие божества, жаждущие крови невинных, не приложили никаких усилий, а лишь знания и опыт веков, передаваемый из уст в уста спас целый народ от вымирания.

Исаак не стал дожидаться наград и похвалы, он просто попросил Творца спасти этих заблудших от невежества, и удалился незаметно, что никто не знал откуда он взялся и куда ушел.

Среди слушавших прокатился выдох, наполнивший стойбище сакральным единством. Мужчины и женщины, дети и старики, все переглядывались, пожимали плечами, кивали воодушевленно, осознав крупицу истины, что была посеяна в их умах этой историей. Сам же рассказчик, хитровато прищурившись, сидел, склонившись над толпой и выжидал. Когда же громкий шепот затих, он поднял руку и, с широкой улыбкой, приказал всем раздать щербет.

Собственные описания Матвею казались уже детским лепетом и он стыдился показывать их Иисусу. Но тот настойчиво подозвал юношу и протянул требовательно руку. Парень вытащил папирус и, покраснев, переминался с ноги на ногу.

— Ну что ж, эту часть твоей летописи я отдам Петру. Пусть каждый из этого стойбища будет иметь часть того, что ты сотворишь.

— Значит тебе это понравилось? — смущенно забормотал Матвей.

Иса жестом усадил парня рядом и добавил, похлопав его по плечу:

— Каждый несет в себе зерно мудрости, но не каждый может взрастить это зерно и пожать урожай. Для всего нужен рост. Ты ростешь и оно вместе с тобой, а иначе просто никак.

Воодушевленный похвалой, хотя она и не была явной, Матвей разулыбался, ища взглядом Тамарин.

Хитрый собеседник сразу уловил это и хихикнул:

— Она сегодня на рынке продает ковры и покрывала. Можешь присоединиться и помочь ей. Заданий сегодня я тебе давать не стану.

Матвей допил щербет и встал, поправляя смятые одежды. К ним подошел высокий седобородый мужчина с черными глазами и заговорил с Исой на каком-то непонятном языке. Матвей вслушивался, пытаясь уловить смысл, но все тщетно. Наконец тот удалился и Матвей не утерпел от любопытства спросить на каком они общались. Иса улыбнулся и кивнул:

— Это древне-еремейский, на нем много магических заклинаний и древних глиняных текстов. Если хочешь, я тебя научу.

Юноша засомневался, не припоминая в себе особых способностей к запоминанию.

Собеседник понял и добавил:

— Тогда с тебя хватит и одного заклинания. Запомни и запиши:"Еремя бемя ремя семя".

Матвей повторил и попросил разъяснения.

— Ешь, пока дают, а потом беги, — и засмеялся.

Юноша стоял ошарашенный: была ли это шутка или правда заклинание? Но чтобы это тогда значило? Он не находил ответа, а переспросить побоялся. Так и ушел из стойбища, повторяя всю дорогу:

— Еремя бемя ремя семя.

Тамарин поправляла съехавшее на бок покрывало. Пара покупательниц нащупывали качество ковриков, тихонько обсуждая цену, за которую они могли поторговаться. Еще три девочки-подростка развешивали платки и шали из овечьей шерсти. Матвею показалась эта картина такой живописной, что он вытащил оставшийся папирус и угольком быстро нарисовал силуэты, а внизу подписал:"рожден кто с честью, честью поделиться может с миром, а кто рожден ни с чем, тот сам собою недоволен".

Тамарин заметила юношу и радостно замахала, подзывая к прилавку.

— А я тебя даже не ждала, но ты пришел. Теперь постой тут с нами, помоги продать. Ты ведь лучше знаешь привычки и вкусы местных.

Матвей кивнул, не отрывая взгляда от задорных глаз девушки.

— Почтенные, — обратился он к женщинам, которые все никак не решались начать торги, — эти шали искуссницы делали специально словно для вас. В самый зимний холод тепло и мягкость этих шалей, подаренных Творцом нам через пушистых овец, не просто согреет вас от стужи, но и защитит от напастей, потому что сама божественная рука будет покрывать ваши головы от дурных и грустных мыслей.

— Неужели боги лично приложили усилия к этим тканям? — обвела руками товар старшая из них. А вторая поддакнула.

Матвей не растерялся и расправил самый большой пуховый платок, накинув его на голову говорившей:

— Просто закройте глаза и на мгновение отдайтесь божественной заботе и любви, ощутите Его легкое прикосновение.

И едва женщина прикрыла глаза, как дрожь пробежала по ее рукам и плечам. Она поспешно открыла глаза и воскликнула:

— Ты прав, беру!

— Ты и правда что-то почувствовала? — переспросила ее подруга и та закивала, поспешно сворачивая шаль.

Даже не торгуясь, отдала столько, сколько попросили торговки.

— А ты способный, — подмигнула восхищенная Тамарин, что Матвей расправил плечи, почувствовал свою значимость.

Остаток дня он провел в торгах, а затем девушки отправились выпить квас и юноша угостил их особым блюдом из зеленой фасоли, которую по-особому готовили только у них в городе.

— Спасибо тебе за приятный день и за помощь, — глядя игриво ему в глаза, певуче благодарила Тамарин. — Мы вряд ли смогли бы столько распродать. Братья тоже будут тобой довольны.

— Важнее всего, чтобы ты была довольна мною, — Матвей взял ее за руку и не хотел отпускать. — Я постараюсь никогда тебя не разочаровывать.

Девушка улыбнулась и на мгновение прижалась лбом к его груди, а потом внезапно освободилась и со смехом кинулась бежать, догоняю подружек. А потом издали обернулась и помахала ему рукой. Матвей был на седьмом небе от счастья. И, не помня усталости, вернулся домой. Мать была в хорошем настроении: ей сегодня повезло и она нашла на дороге золотой.