Никто не избегнет блаженства. Часть вторая

Нелли Горицвет

Середина XXI в., недалёкое будущее. Катаклизмы вынудили народы мира переселиться в чудом не затонувшую Россию. Отныне вместо государств – Союз Диаспор. Вроде экономика наладилась, можно жить за счёт ренты, обходить законы. Но неравнодушные понимают: пора вырвать власть из рук безумца, захватившего контроль над погодой. В романе есть любовные линии, юмор, стихи, притчи. Все совпадения случайны.

ТРИУМФЫ И НЕПРЕДВИДЕННЫЕ ОПАСЕНИЯ

По окончании доклада в зале воцарилась полная тишина. Затем один из профессоров, по виду, афроамериканец, сидящий слева от кафедры, придвинул к себе второй микрофон:

— Дорогие студенты, будущие коллеги! Я вижу, пока ни у кого не возникло вопросов к Многораду Многорадовичу. Ничего, подождем маленько, возможно, они появятся позднее… да, что у вас, моя дорогая? — указал профессор рукой.

Послышался свист еще одного настраиваемого микрофона, и тотчас справа от нас молодой женский голос произнес:

— Премногоуважаемый Многорад Многорадович. Разделяете ли вы точку зрения современных буддологов на то, что абсолютно вся, существующая в природе материя — живая и неживая — обладает сознанием или Душой как формой ее Божественного проявления?

Многорад Многорадович ответил, немедля:

— Сие умозаключение очень легко опровергнуть.

Допустим, гранитная глыба обладает разумом и чувствами, не постижимыми человеческому сознанию. То есть Душой. Подразумевается, бессмертной Душой. Но тогда получается, что если мы расколем эту глыбу пополам, то, по идее, Душа тоже должна расколоться на части. Это уже будут две Души. А если на десять, двадцать частей?

Имей мы специальное оборудование, позволяющее видеть Души, то мы бы с вами увидели многочисленные осколки-душонки, дергающиеся, как оторванные паучьи лапки! По-вашему, они бы образовали очередь — в рай?

Чушь все это. Если неодушевленная порода способна обладать аурой, то эта аура имеет сугубо физическую природу и энергетику, которая стирается о вечность одновременно с истлением породы.

Если же взаимодействие человека и предмета гораздо наложить на данный предмет психометрический отпечаток, скажем, в виде w, z-бозонов, то это вовсе не означает, что предмет стал одушевленным. Заговор или колдовской ритуал в состоянии создать вокруг предмета ауру точно так же, как и шлифовальный камень способен скруглить края предмета — это дело техники. И очистить ауру предмета, дабы сделать его безвредным и безопасным — также дело техники. Причем, способность к этому может оказаться примерно у такого же числа людей, какое наблюдается у склонных к игре на музыкальных инструментах. Словом, ничего нет сверхъестественного и необычного в наличии у предмета ауры — но она отнюдь не означает, что он живой и подвержен умиранию.

Рассмотрим гипотезу о наличии божественной Души в природе на примере органической материи: допустим, вам ампутировали руку. Согласно теории ваших пантеистов и буддологов, отрезанная рука также должна обладать обособленной Душой. Но тем не менее сознание почему-то всегда остается в голове, а чувства — в сердце. Вот незадача-то!..

Именно в сердце, не смейтесь: по последним исследованиям, эмоциональная энергия сосредоточена в солнечном сплетении, разумная — в области мозга, а физическая — на уровне жизненной энергии кундалини, или, проще говоря, на уровне расположения яичников и семенников. Вот вам и еще одно триединство: Разум — Чувства — Святой Дух. То есть все необходимые компоненты для сотворения полноценной человеческой жизни.

— А как насчет живых растений и животных, — выкрикнули с другого конца зала, — у них тоже есть это самое триединство?

— А вот это важный теологический вопрос! — улыбнулся жрец. — Кстати, вы знаете, почему в христианстве принято считать, что попадает в рай и обретает бессмертие только Дух, то есть разумная часть Души? (Прошу не путать со Святым Духом). Ведь не только Разум бывает злым или добрым, но и сердце, то есть Чувства, ведь так? И, стало быть, ответственность они должны поделить?

Но тогда бы христианским теософам пришлось поместить в рай и животных, у которых тоже есть Чувства — то бишь та самая «эмоциональная часть», размещенная в сердце. И судить бы их пришлось точно так же, как и человека, по делам и поступкам. Однако клирикам куда проще обойтись без всего этого: в мире и так теологических проблем хватает.

Надеюсь, я в полной мере ответил на первую часть вопроса?

Стало быть, у животных отсутствует разумная часть, они полагаются только на чутье. Но как быть с растениями?

А вот как.

Растительный мир точно так же обладает Разумом, как животный мир — Чувствами. Если бы меня удостоили чести написать свою версию Ветхого Завета, то там были бы следующие строки:

«И создал Бог тело Человека в качестве сосуда для Души, состоящей из Разума и Чувств. Но Душ оказалось заготовлено столь много, что они с трудом помещались на столе. А глина для тела, напротив, заканчивалась — требовалось еще замесить. И тогда Бог решил передохнуть. И встал он из-за стола, выпрямившись во весь рост, и задел длинными ногами стол. Множество плошек с Душами упало и разбилось — Разум откатился налево, Чувства — направо. Но Бог был практичным и решил, что ничего пропасть не должно. Поразмыслив, создал он растения, и вселил в них Разум. Потом подумал и создал животных, поместив в них Чувства…»

Всем известно, что животные способны вылечить человека посредством их телесного контакта и общения — речь идет прежде всего о «болезнях от нервов» — что они обладают свойством понимать человека на чувственном уровне и утешать, делая людское сердце добрым и мягким. А посему, дабы ваш ребенок не вырос черствым, ему надобно подарить питомца.

Но ведь и деревья тоже могут исцелить человека — про это также немало написано. Однако я имею в виду не настои из коры и листьев, а целебный энергетический купол, приводящий в порядок наш рассудок.

Видите ли, растения способны понимать людей. Да, да, цветы и травы слышат ваши мысли! Вы можете даже общаться с деревьями, если захотите — стоит только приложить руку к стволу, и вашей голове появится ответ на поставленный вопрос. Прогулки в лесу в состоянии прояснить разум. В любой запутанной жизненной ситуации идите в лес и рассуждайте в окружении древ — все логические выкладки окажутся верными! Ибо так наделяет нас мудростью лесной Дух.

Вот еще некоторые интересные факты: цветы любят классическую музыку, в доме с плохим психологическим климатом они вянут.

Еще известен, но мало изучен феномен: растения пробивают асфальт не корнями, а своим биополем или ментальной аурой, причем задолго до того, как проклюнулся тоненький хрупкий росток — столь сильна порой оказывается мысль!

Как животные, так и растения бывают добрыми и злыми. Например, бамбук, прорастающий сквозь живое тело, очень жесток по своей природе. И потому китайцы, живущие в бамбуковых рощах, по сути, люди бессердечные, и подчас мстительные, что не умаляет, однако, их рассудительности и изобретательности.

Попробуйте, зайдя в чащу, прошептать добрые приветственные слова деревьям. В ответ вы услышите, как радостно посреди штиля и безветрия зашелестят кроны.

Если вам удастся проделать такое, значит, лес создал вокруг вашего тела мощный энергетический оберег. И тогда не бойтесь более диких зверей! Даже клещи вас в этой древесной обители не тронут.

Больше вопросов у студентов не оказалось, и, выдержав паузу, афроамериканский профессор сказал:

— А теперь, я думаю, стоит поблагодарить доктора наук!

Аудитория взорвалась бурными аплодисментами. Когда овации стихли, слово вновь взяла белокурая дама в шали:

— Большое вам спасибо, Многорад Многорадович. Должна признаться, ваш взгляд на духовные ценности стал для меня настоящим откровением: с одной стороны, вы говорите о важной воспитательной роли церкви, а с другой — выступаете за атеизм и — вот те на — за возрождение языческих обрядов! Еще лет двадцать назад ваши воззрения в России сочли бы крамольными — да вам бы просто не позволили читать такое при молодежи и студентах! И книги бы ваши критиковались вдоль да поперек. Но сейчас все меняется. К примеру, поселившиеся на севере диаспоры исландцев и датчан требуют все новые и новые земли для проведения культовых языческих обрядов, оттого что наши русские съезжаются туда четыре раза в год. И надо признать: мы не можем этому противиться, поскольку вся реальная власть на пригодной к жизни земле отныне принадлежит Международному суду по правам человека! Мы вынуждены терпеть любую ересь. Впрочем, справедливости ради стоит заметить, ваш примиренческий подход к идеологии значительно упрощает трения между людьми разных культур и снижает общий уровень религиозной розни. У вас весьма удобная и выгодная точка зрения, Многорад Многорадович, — в последних словах слышался сарказм, что означало: «Я ничего не могу поделать, дабы воспрепятствовать распространению ваших идей. Правящая либеральная сила все равно будет на вашей стороне», — хотя, пожалуй, с негативом в отношении ислама я все-таки не соглашусь — но это уже отдельный момент дискуссии. А вот сугубо научное изучение славянских традиций, поиск своих корней — тут мы обеими руками за, ибо родное всегда было для нас интересной темой. Главное, не дать всем этим неоязыческим новомодным веяниям выйти из-под контроля. Понимаете, я имею в виду общины, которые собираются неизвестно где, и все такое. Мы должны всех их зарегистрировать, и всюду назначить руководителями своих людей!

Но самым непонятным, или вернее, непривычным для себя, я считаю то, что вы, отрицая идею самого Создателя, веруете в вербальное воздействие на человека молитв, проклятий и даже сглаза. Да вдобавок утверждаете, будто всеми этими славословиями движет одна и та же сила — не Бог, но сам Человек! Просто в голове не укладывается… А эгрегоры, подумать только — физический инструмент его волеизъявления!.. Хм, любопытно, и опасно. Весьма опасно давать людям такое знание — это же мощнейшее оружие! Хотя немного смахивает на суеверие и лженауку, но… как знать, как знать!.. Ангелы, вот что меня интересует! Ангелы для вас — это физические или парафизические тела?..

— Не совсем так, я бы сказал. Они…

— О, простите, доктор, что перебиваю, но, кажется, у молодежи еще появились вопросы! — крикнула ведущая в зал, не дав жрецу Многораду ответить.

После ее краткого резюме народ, словно очнулся. Поднялся лес рук, послышался шум, люди завертелись.

— Да, слишком уж много нашлось энтузиастов поспорить, — пробежалась по залу глазами белокурая дама, — тогда мы поступим вот как. Сейчас я объявляю двадцатиминутный перерыв — на третьем этаже работает буфет. А затем перейдем ко второй части, специально для желающих остаться, если таковые найдутся. Это время мы посвятим ответам на вопросы, то есть своеобразной защите доклада. Тогда господин Перловый сможет уделить внимание всем вопрошающим — и студентам, и преподавателям.

Нам с мамой, Наташей и Ростяной такое предложение пришлось очень кстати, поскольку было уже восемь тридцать вечера. Все-таки основная философская концепция жреца Многорада была нами изучена задолго до выступления, и потому мы решили воспользоваться антрактом, дабы уйти. В конце концов, если у кого-либо из нас со временем вызреет сложный теологический вопрос, то наш ученый друг всегда сумеет найти время для персональной беседы с каждым индивидуально.

Я заметила, что Алексей Фолерантов с Лорой, Порфирий Печерский и Себастьян Хартманн тоже поднялись с кресел.

В библиотеке остались только князь Кудеяр с сыновьями, братья Ростяны и Добрыня Меченосец.

****

Час спустя я, Ростяна и Наташа сидели на бревнах у черного входа в дом, чистя крупную картошку в чугунный котел — чтобы на всех хватило. Раз уж мы не выдержали трехчасового сидения в лекционном зале и решили размять ноги, то героически оставшимся полагается роскошный ужин — это послужит своеобразным оправданием для нас, смотавшихся. Вокруг фонаря, висящего над дверью, вились ночные бабочки и комары. Полная луна золотила морскую рябь, и дрожащее марево блесток слабо пробивалось сквозь пышную крону деревьев. В ноябрьском темном небе уже вовсю светились Скорпион, Весы, Большой и Малый псы, Овен, Телец. Стрекотала цикада, пели птицы, шумело море. В окне маячила фигура мамы, громко шкворчало сало на сковороде.

— О чем ты задумалась? — тихо обратилась ко мне Ростяна.

— Признаться, меня тревожит вся эта авантюра с подложным месторождением алмазов, — призналась я нехотя в том, что не давало мне покоя уже несколько дней, — а вдруг Эрик сюда припрется? Он же эксперт в горном деле и весьма важная шишка.

— Скорее всего, — подхватила Наташа, — так оно и будет. Но ты не парься, Этьен наверняка что-нибудь придумает.

— Например? — спросила я, поднимая взгляд на подругу и одновременно закидывая картофелину в воду.

— Ну-у-у… — пожала плечами Наташа.

— Какие могут быть проблемы? Ладно уж, вы на время спрячьтесь у нас, коли так беспокоитесь, — предложила неунывающая Ростяна, — и всякие «улики», вроде драгоценных побрякушек, с собой заберите. В доме останется только Миролада Мстиславна. Пусть в ее присутствии обыскивают Вольные Славены, если уж на то пошло.

— А это стоящая идея! — поддержала Ростяну Наташа, промывая грязные картофелины над канавой. — Вот смотри, Коко: Эрик приезжает сюда и встречается не просто с Мироладой Мстиславной, а с полным штатом ее сотрудников, в присутствии которых он бесчинствовать не посмеет. Ни тебя, ни Этьена, ни кого-либо из твоих друзей нет — мол, все улетели отдыхать. Куда — мама понятия не имеет. А мы тем временем потихоньку возьмем сокровища — да и скроемся через шкаф. Отсидимся в Мирославии. Портал с двух сторон запаролен, и Эрику до нас не добраться. Вздумает открыть дверцу шкафа — на него посыплются старые носки с нафталиновыми шариками, или что там у вас лежит, не знаю. Никто ничего не докажет!

— Возможно, — раздумчиво проговорила я, — во всяком случае, я точно уверена в одном: Этьен сумеет сделать так, что Эрик не заметит границу между двумя реальностями, когда его подчиненные пробурят вкривь и вкось Волчий Зуб. Разница в восприятии обоих миров будет практически незаметной…

— Привет всем! — неожиданно послышался звонкий голос, и из темноты выпорхнула Лора, таща за собой Алексея, — Мне показалось, будто вы упомянули имя моего троюродного братца — что он там еще натворил? — равнодушно спросила она.

— Мы гадаем, будет ли Эрик состоять в комиссии по исследованию алмазной жилы на нашей территории? — мрачно произнесла я.

— Ха, еще как будет! — убежденно заверила нас Лора. — Он во что бы то ни стало постарается возглавить комиссию. И хорошенько вам нагадит. Вот увидите!

— Час от часу не легче, — буркнул себе под нос Алексей.

— Зато я нашла выход! — радостно воскликнула Ростяна и, опередив меня с Наташей, выложила идею с сокрытием нас в Мирославии.

— Но, тогда как объяснить появление Наташиной шоу-массовки в Вольных Славенах, если самой ее при этом здесь не окажется? — удивленно спросил Алексей.

— Ой, а ведь, правда! — воскликнула руфферша, — совсем забыла. Видимо, мне тоже не имеет смысла прятаться, поскольку Эрику известно обо мне, как о близкой подруге Конкордии. Только навлеку на себя лишние подозрения, если сама исчезну, а свою труппу реконструкторов оставлю в имении разыгрывать квест.

— Ну и нормально, что исчезнешь, ничего в этом зазорного нет! — Ростяна решила держаться до последнего, защищая свой план. — Разве Миролада Мстиславна не может обратиться напрямую к твоему заму? Скажем, попросить его инсценировать торжественные показательные раскопки под названием «Извлечение средневековыми алхимиками драгоценных камней из ветхого эпохой расколотого валуна…» — или чем он является, тот-то Зуб?..

— Конечно, может, — неуверенно сказала Наташа.

— На том и порешим, — заключила я, — а что касается Буривоя с его журналистской свитой, — то о нем, в частности, Эрику никогда ничего не удастся ничего вынюхать: у Архангелов нет никаких там паспортов или метрик, они не числятся во всевозможных реестрах. Не имеют отпечатков пальцев, пластиковых карт и чипов. Зато могут силой энергии трансформировать свою внешность.

— Если Буривой способен измениться, так отчего же он не сбросит жир? — ехидно проговорила Лора.

— А какое тебе до этого дело? — тут же среагировал Алексей Фолерантов.

Лора, довольная, захихикала.

Парочка стояла в тени деревьев, чуть поодаль от нас, не заходя на освещенный круг, тем не менее чувствовалось, как озорно сверкают радостные глаза влюбленных. Остаток вечера они где-то долго бродили и, очевидно, плавали, так как сейчас все еще держали в руках часть одежды и сандалии.

— А где вы Себастьяна потеряли, позвольте узнать? — спросила Ростяна, оглядев смеющихся «голубков».

— На «Глории» он, кажись, читает что-то, — вяло процедил Алексей.

— Зови его к ужину.

****

Наконец вернулись Многорад Многорадович и князь Кудеяр со своими сыновьями да Добрыней Меченосцем. Мы перешли в патио, поставили на стол горячую картошку, салат из помидоров и уселись ужинать. Мама принесла сковороду с дымящейся бараниной, а Наташа втиснула в центр стола самовар.

— Почему я вижу только чашки, а где кубки? — повелительным баском гаркнул князь. — Все-таки мы непременно должны отметить блестящий триумф нашего доктора наук!

— Его пригласили выступить с лекциями сразу в несколько городов, — восхищенно произнес Пересвет, — хотя нашлось и немало противников столь разумного решения. Но покуда добрую половину учащихся составляют приезжие из Европы, что субсидируют вузы, даже министр образования России бессилен против папиных недругов и завистников!

— Он уже давным-давно условный министр. Как, впрочем, и все наше правительство, — заметила мама, — всех прищучила мудрейшая Сардана Владимировна.

— Но главное, отцу предложили вести курс на кафедре философии, — с упоением добавил Садко, — в том числе и дистанционно — в северных регионах.

— А пусть он сам все расскажет, — предложил Добрыня Меченосец.

Пока Многорад Многорадович описывал защиту доклада, мы с Наташей по-быстрому сходили за большими старинными стопками, оправленными серебром, которые вполне могут сойти за княжеские кубки. Протерли сухими полотенцами, составили одна в одну и понесли. Мимоходом я захватила в сенях прохладный кувшин со свекольным квасом и уж собралась, было, обнести всех, начиная с князя, как над ухом раздалось громкое:

— Стой, куда квас льешь? Зачем?! — Наимудрейший и наихрабрейший властно взял меня за запястье, отчего я непроизвольно отдернула руку и опустила глаза. — Сегодня мы тут кравчие!

С этими словами князь Кудеяр вытащил откуда-то из внутреннего кармана пиджака темно-коричневую бутыль несимметричной формы с залитой смолой пробкой. Этикетки на ней не оказалось, но всем и так стало понятно, что это — хорошее вино многолетней выдержки, тем более что в смоле были оттиснуты дата по летосчислению Мирославии и вензель прежнего правителя. Легким движением руки, вооружившись острой печаткой на безымянном пальце, князь раскупорил вино. В нос ударил стойкий аромат винограда, смородины и ежевики.

— За преуспевающего ученого! — провозгласил Кудеяр по обычаю Мирославии, отхлебнул свое вино первым, после чего указал рукой на Лучезара.

— За моего крестного, который готов посвятить свою жизнь развитию науки и просвещения! — произнес Лучезар, отпил из своей стопки и уступил слово Яснооку.

— За талантливого пресвитера, который оказался не менее талантливым жрецом! — Ясноок, в свою очередь, пригубил малость винца и передал эстафету Пересвету.

— За счастливого отца!..

— За доброго и мудрого духовного наставника!..

В конце концов, дошла очередь и до меня. Я отметила дипломатический такт Многорада Многорадовича, сделала приличный глоток из стопки и произнесла свое дежурное «алаверды».

В сущности, сидя за столом и изображая участие в общей беседе, я думала лишь об Этьене, который обещал вернуться в течение завтрашнего дня. А тут еще и чудо-вино ударило мне в голову, да вдобавок знойная душная полночь распростерла кругом свои чары… Не в силах более бороться со сном, я сдалась и, с трудом удерживаясь на ватных ногах, раскланялась с гостями да ушла в свою опочивальню.

****

Я не слышала, как гости прощались с мамой, поскольку тотчас погрузилась в забытье. Проснулась засветло. Бесшумно, стараясь никого не разбудить, наделала бутербродов и направилась в лес. Чтобы меня не заметили в окно внезапно проснувшиеся домочадцы, я пригнулась и, прижавшись вплотную к стене, прокралась прямиком к флигелю, эллингу, сараю, омшанику, а там огородами вышла к задней калитке. Мне не хотелось демонстрировать близким свое нетерпение. Я решила немного забрать влево, пройтись по тайным заветным тропкам, а потом наискосок спуститься по пологому склону прямо к Волчьему Зубу. По идее, Этьен с Буривоем и Цветаной Русой должны появиться именно там. Сейчас усядусь на вытоптанных в лесистом склоне ступеньках, не доходя до песчаного пляжа, и буду смотреть в море…

Но едва я зашла за угол построек, как передо мной открылись отвратительные следы пребывания туристов: мусор, огрызки, окурки, примятые и сломленные ветки. Давненько я не ходила этой тропинкой — мы вообще редко ею пользуемся: уж слишком здесь плотные заросли, сквозь которые слабо проникает солнце. А гостям и вовсе ни к чему здесь бывать — разве что какие-то влюбленные решат уединиться, не иначе. Что ж, зашли — и ладно. Но могли бы, по крайней мере, не свинячить.

Пришлось вернуться к сараю за рукавицами и мусорным пакетом. Прибрав пятачок, внимательно осмотрела все окрест и ахнула: справа от меня в глубине посадки резко выделялся на фоне остальных деревьев ствол березы, израненный перочинным ножом — борозды доставали до самого камбия. Недолго думая, я бросилась туда: порез еще влажный, да и следы на земле оказались довольно свежими. Я принялась осматривать одно деревце вслед за другим. Увы, самая раскидистая из кудрявых березок уже начала сохнуть после очередного такого посещения. Мама еще в апреле перевязывала ее — она звонила мне тогда, чтобы сообщить неприятную новость — с тех пор старые зарубки на стволе потемнели, ранки затянулись, постепенно обрастая молодыми слоями бересты. Но костер, разведенный браконьерами в ямке у самых корней, сделал свое недоброе дело. А ведь я помню, как собственноручно сажала ее — моложе меня была красавица, и вишь, как вымахала!

За окном молодая

Березка растет.

Я за ней наблюдаю

Шестнадцатый год,

Ее тонких ветвей

Кружевной силуэт

Все изящней, нежней.

В листьях — солнца просвет…

А порой дует Посвист

Всю ночь напролет,

Он зеленые косы

И треплет и рвет!

И не знает Сварожич:

Березка больна,

Кто теперь ей поможет,

И чья и чья здесь вина?

Что макушка без листьев.

Черна и суха,

Что безжизненной плетью обвисли

Бока.

И что сбродень нерусский

Состриг волосок,

Добывая в ней вкусный

Березовый сок.

Не свирепствуй, Полночник,

Ствол тонкий не гни,

Ей осталось докончить

Недолгие дни.

И пока живы гады

У нас на Руси,

Будут саженцы падать

На землю без сил!

Надо будет постараться подлечить сохнущую березку, и заодно обследовать остальные. Возможно, дело не только в поврежденной корневой шейке — попрошу лаборантов сделать замеры почвы и воздуха, поискать монолиоз…

Вот что мне непонятно: священники упорно твердят, будто на людей разные болячки и хвори насылает Бог — мол, за грехи. А на растения и животных тогда кто насылает и почему? Может быть, уже следует начинать молиться и каяться существам столь немым и безропотным, как представители флоры и фауны? Ведь многие болезни — такие, например, как рак — есть не только у человека, но и у картофеля, кошек, собак, тигров, львов. Надо будет поговорить на эту тему с Многорадом Многорадовичем, да в придачу подкинуть ему оригинальную идейку для новой лекции.

Я еще раз вернулась к свежей ране на березовом стволе, желая рассмотреть ее получше и замазать глиной. Осторожно раздвинула ветви, подошла ближе. О Боги, да это не совсем обычный вандализм: тут какие-то слова, оставленные острым лезвием!

Корявая надпись кольцом венчала ствол. Я обогнула дерево, разбирая острые неровные буквы, и вдруг кровь ударила мне в голову:

«ЛЕША + ЛОРА = ЛЮБОВЬ»,

— в ужасе прочла я.

Вот те на! Неужто это и впрямь вчерашняя развеселая парочка набезобразничала? Я отказывалась верить своим глазам. Нет, ну до чего же легкомысленные, пива перепили что ли? Если поразмыслить, то резчик у нас Алексей, следовательно, орудие преступления принадлежит ему… Впрочем, стиль, манера поведения, почерк — скорее Лорины. Это она любит гадать, колдовать по-девчачьи, пользуясь дурацкими советами из бульварной прессы — тем паче сейчас как раз полнолуние, да! Но что, спрашивается, безмозглая сестрица Эрика делала вчера на лекции — ворон считала? Сказано же было: не стоит столь по-дурацки ворожить! Очевидно, доклад Многорада Многорадовича Лоре в одно ухо влетел, в другое — вылетел. Однозначно, эту глупую деваху надо как следует отчитать, чтобы в другой раз ей неповадно было. Все-таки ниже катиться просто некуда — дно пробито. Никогда я полностью ей не доверяла, и никогда она мне не нравилась — мерзкое, бездуховное, мещанское создание, так потребительски относящееся к природе! С роду не понимала таких…

А если Лора все-таки агент Эрика, и по его указке подглядывает, подслушивает, вредит? Вдруг именно она является предателем, о котором вещала Цветана Руса? Но тогда какое счастье за всем этим должно последовать — исходя из дальнейшего текста пророчества? И потом, что за двое друзей возникнут благодаря ее перебежческим деяниям?.. Впрочем, если это действительно Лора, то с какой стати Дух моего отца выбрал в медиумы крота?! Как он мог это допустить?.. Ох, поскорее бы уж вернулся Этьен, дабы я могла с ним посоветоваться. Где ты, кровиночка моя? Мне так не хватает тебя именно сейчас…

Выкинув мусор в ближайший контейнер, я быстро зашагала по намеченному маршруту, более не глядя по сторонам и не оборачиваясь.

****

Едва я успела дожевать второй бутерброд, как прямо передо мной в воздухе возникло радужное свечение, похожее на веретено. Плавно приземлившись на песок рядом с Волчьим Зубом, оно явно не спешило замедлять бег вращения. Однако я уже и так знала, что внутри кокона прячутся не кто иные, как наши дорогие друзья — Этьен, Цветана Руса и Буривой. Я уверенно побежала им навстречу по тропинке вниз и уже через минуту повисла на шее у Этьена.

— Слушай, мне нужно столько тебе всего рассказать!.. — начала я и осеклась, заметив взгляд друга, направленный чуть в сторону. Я повернула голову в том направлении: Буривой и Цветана Руса молча расступились, и вперед выступила эффектная медноволосая дама с внешностью чаровницы.

— Знакомься, это Веденея, — сказал Этьен, — Наша сестра, Архангел, служительница Начала Земля.

Мне с первого взгляда пришлась по душе эта яркая молодая женщина с пышным блестящим водопадом локонов, струящихся по спине, и приветливо улыбающимися пытливыми зелеными глазами, в простом фиолетовом платье до пят да с гематитовыми крестами в ушах. В облике Веденеи сквозило нечто от культуры эмо и готов, однако оптимизм и жизнелюбие, написанные у нее на лице, сводили на «нет» это впечатление — при ближайшем рассмотрении сразу становилось ясно: перед тобой человек светлый, неунывающий, со смелым прямолинейным характером, и, притом, наделенный мудростью.

— Привет! — весело сказала мне Веденея. — Не узнаешь? Фестиваль Пао-Вао под Питером. Я тогда пела в группе.

— Ах да, конечно! А потом вы приходили к нам на геологическую стоянку, — пробормотала я несколько растерянно, и на меня тотчас нахлынули воспоминания: три года назад Эрик (в первый и последний раз) взял меня с собой в трехдневную экспедицию, проходившую в радиусе пяти километров от места нашей высадки. Покинув вертолет налегке, мы едва не увязли в болотах, но, к счастью, на пути столкнулись с индианистами. Я с удовольствием посетила их лагерь, куда меня вежливо пригласили любители этнической культуры, пока часть мужниного отряда исследовала торфяник. Помимо метаний томагавков и выставки-продажи бисерных украшений мое внимание привлек pagan-концерт народных коллективов. Веденея пела тогда в числе прочих участниц под аккомпанемент пятерых бравых молодцов в кожаных лосинах и волчьих шкурах. А после выступления целая стая вольных «амазонок», вооруженная луками и колчанами стрел, подлетела к нашему костру очаровывать бородатых геологов. Кажется, Веденея в тот раз не на шутку увлеклась Эриком и недобро на меня посматривала. Тем не менее, сейчас она глядела открыто и дружелюбно, протягивая руку. Я охотно пожала ее.

— А это мой сводный брат Тим, — рыжая демоница по-хозяйски, крепко держа за запястье, вытянула из-за спины слабо упирающегося юношу с затравленным взором колючих глаз: мама ро́дная, тут тебе бесплатный карнавал из семидесятых — ирокез на бритой голове, кожа да заклепки! А ведь таких полным-полно было среди диггеров, приятелей Эрика. Он, случайно, не из их компании? Хм, скорее всего, так оно и есть. Этот ершистый взгляд волчонка я хорошо запомнила — не Тим ли, часом, угнал один из моих микролайтов? Эх, всыпать бы ему по первое число!..

Но, очутившись вблизи, я вдруг заметила: парню едва стукнуло шестнадцать. По крайней мере, выглядит он почти ребенком. И гнев мой несколько поугас.

— Ты! — только и смогла вымолвить я.

— Все в порядке, Коко, — Этьен положил руку мне на плечо, — Тим уже давно замыслил перейти на нашу сторону. Я, правда, не успел выудить из него всех подробностей, но, по словам Веденеи, у них с братом есть жизненно важные сведения для нас обоих. Ты должна услышать эту историю как можно скорее. Здесь присядем, поговорим, или дома?.. Да, — спохватился Принц Грозы, — что такого важного ты хотела мне сообщить?

Я вкратце поведала об изрезанных деревьях и своих опасениях.

— Хватит тебе во всех смертных грехах подозревать Лору, — в один голос заявили Этьен и Буривой, выслушав мой рассказ, — то, что она глупа, еще вовсе не означает, что она — засланный казачок.

— Как бы там ни было, Лора, определенно заслуживает, чтобы ее оштрафовали да выгнали отсюда взашей! — с негодованием воскликнула я.

— Тогда Алексей последует за своей зазнобой, а он все-таки хороший товарищ, — мягко, в оправдывающейся манере, возразил мне Буривой.

— А он-то куда смотрел, хотела бы я знать!

— Да будет тебе, Коко, — Этьен мягко, но властно притянул меня к себе, и мне пришлось усесться рядом на вытоптанные в холме ступеньки, — хочешь, я расскажу, как было дело: Алексей притулился на травке — карман оттопырился, да инструмент незаметно и выпал. Потом Леша лег — подруга следом. Далее парочка миловалась под звуки цикады, и вдруг что-то колючее вдавилось Лоре в спину. Это оказался складной перочинный нож, ну или резак. А Лора уж тут как тут — шустра оказалась. Опосля амурных дел, когда утомленный молодец нежился посреди поляны, откинувшись на спину, сестрица Эрика живо вскочила и, вдохновленная счастьем, поспешила выплеснуть пережитое, где ни попадя.

— Звучит, как будто «нужду справить она поспешила… ногу задрать по-собачьи», — саркастично заметила я. — Так, значит, ты хочешь сказать, что Алексей ни о чем таком не подозревает?

— Скорее всего, он еще даже не заметил потери своего ножа, — уверенно подытожил Этьен.

— Если только Лора нож обратно не подкинула, — добавил Буривой.

— Конкордия, я точно уверена, что в этой девушке нет и тени злого умысла, — тоном эксперта произнесла Цветана Руса, вставая с земли и оправляя длинный ажурный кардиган, надетый поверх тонкого летнего сарафана, — подобное я бы не упустила. Она просто… ну как бы это сказать. Мещанка, что ли?

— Эрик хочет ее убить! — неожиданно раздался нескладный подростковый голосок Тима, сидевшего чуть в стороне. Я с удивлением посмотрела на юношу. — Он догадывается, что она переметнулась к вам и собирает инфобазу против него.

— Это правда, — подтвердила Веденея, — Эрик в последние дни точно обезумел. Даже во сне он повторял в адрес Лоры проклятия — переходя временами на… шведский, кажется. А еще скрежетал зубами и кликал не то дьявола, не то своего отца.

— Отца? — удивилась я. — Но муж говорил мне, что совершенно ничего не знает о своем отце — тот якобы погиб, когда сам Эрик еще, грубо говоря, ходил в «ясельную группу». И что, дескать, кем был папаша, ему, сиротинушке, невдомек.

— Как бы ни так! — усмехнулась Веденея и, густо покраснев, добавила, — я вот этими самыми руками копалась в личных вещах и документах Эрика, пытаясь как можно больше разузнать о нем. Ну чисто ради интереса, спустя пару недель после того, как я вслед за Тимом присоединилась к его отряду.

Тим, собственно, всегда был диггером, — небрежно сказала женщина, правильно истолковав мое молчание как желание слушать дальше, — тусовался в канализациях с кладоискателями, и всякое такое. У них ведь и соревнования частенько бывали — по лазанию среди труб, разгадыванию загадок или нахождению всяких там ключевых объектов. А я его снаряжала на собственные деньги — один тепловизор в полсотни евро обошелся, а еще всевозможные датчики, 3D-сканеры. И вот однажды к нам в лесной лагерь индианистов заявился Эрик, напомнив, что он и есть тот самый геолог, который когда-то кормил нас томатным супом из раков с гречневой крупой, да что, мол, он не прочь угостить меня лично еще разок. Помню, я заулыбалась, подсела поближе, кокетливо попросила «повторить заказ». Тут-то Эрик и предложил мне поиграть в игру, в которую, дескать, ранее вступил мой сводный братец Тим. Это тот же поиск кладов, пояснил он, но только не забава, а реальность, и потому куда интереснее.

Предлагал большие деньги. А еще сказал, что, мол, если ему удастся один опыт, то мы сможем проникнуть в параллельный мир. На что я, простофиля, возьми и брякни: спорим, здесь я сумею тебя обставить! Всему виной мое тщеславие — крючок для ловли ослиц. Уж не знаю, умышленно ли Эрик меня спровоцировал на откровенность, понимая, кто я такая? Но, так или иначе, после заключения контракта перемещались между реальностями мы уже исключительно с моей помощью.

Тем не менее, по обрывкам фраз, брошенных кем-то из диггеров, я сделала вывод, что они и прежде, задолго до моего появления в игре, неплохо справлялись с задачей перемены миров. И вот в один прекрасный день, когда мы разбили лагерь среди уральских гор, парни, зайдя в темное ущелье, вздумали завести между собой тихий разговор — так получилось, что я случайно бродила поблизости и смогла кое-что подслушать. От полученной информации у меня волосы на голове встали дыбом: речь шла об ужасном ультразвуковом оружии, уничтожающем человеческие души, разрушающем мозг и нейтрализующем Ангельских Существ различных ликов. Упоминалось также о произошедшей ранее кровавой бойне со взрывом авиатехники в Техасе. И еще: один из обожженных неонапалмом диггеров оказался другом Тима — его пришлось оставить в больнице в тяжелом состоянии.

Моему возмущению не было предела. Я со всех ног бросилась к Эрику, желая расторгнуть наш договор. Однако геолог, сделав несчастное лицо, убедил меня, что будто бы война идет со злыми существами, которые хотят господствовать во Вселенной. Мол, очень жаль, что я узнала об этом преждевременно, не будучи подготовленной. И что, дескать, ему, Эрику, приходится прилагать немало сил, благодаря которым якобы до сих пор с обеих сторон нет человеческих жертв. Нельзя сказать, чтобы я всему поверила — но ведь жертв-то и в самом деле не было, кажется, так ведь? Не считая отца Этьена, о ком я узнала только позавчера от ваших товарищей, — Веденея мельком кинула взор в сторону моего любимого. — По крайней мере, при мне жертв не было — это точно! Поэтому я отступила перед напором Эрика. Решила остаться в отряде. Знаешь, Конкордия, Эрик мне порой казался таким беспомощным простаком с мягким интеллигентным характером и низкой самооценкой, так хотелось его пожалеть и продемонстрировать собственную отвагу. Что ни говори — умеет он пускать пыль в глаза и нравиться сильным женщинам!

— Это точно, — мрачно хмыкнула я.

— И вот однажды, — продолжала Веденея, — когда Эрик крепко спал, я залезла в карман его штормовки за марганцовкой. И наткнулась на бумажник. Среди прочего имелась фотография, на которой был запечатлен сам Эрик — ему там дашь не больше двадцати лет. А рядом стояла его точная копия, но постарше — отец. Подпись на обороте гласила: «Адам Браун со своим сыном Бальтазаром». Оба в белых халатах…

— Адам Браун! — ошеломленно вскричала я. — Так он еще жив?!

— Вовсе не обязательно, — тихо проронил Этьен, — возможно, Адам каким-то чудом спасся, а потом все равно умер, получив ожоги и облучение. Однако он сумел связаться с сыном — вот что главное. Значит, Эрик — его сын…

— Но Лора?! — снова не выдержала я. — Почему она нам ничего не сказала?

— Тут ты сама виновата, милая! — робко улыбнулся Этьен и быстро поцеловал мне руку, чтобы я часом не вскипела в ответ на его слова. — Ты просила держать от Лоры в тайне подлинную историю Летучих авантюристов, — так что, если она и знает кое-какую информацию, касающуюся отца Эрика, то вероятно, никак не связывает отголоски его прошлого с твоим отцом и тобой лично. Кстати, какая фамилия у Лоры?

— Морпехова. Идиотская фамилия, которую она выбрала в лихие патриотичные годы, эмигрируя сюда. Дань дурацкой моде. Какова ее настоящая фамилия — сказать не могу. Очень длинная, надо полагать, трудно выговариваемая и совершенно не запоминающаяся. Думаю, поэтому власти и пошли ей навстречу — обычно они редко позволяют менять метрики переселенцам без особых на то причин да целой канители проверок. Но Лоре повезло, и она поступила так, как множество других дурынд, желающих играючи сделать карьеру или добиться дешевой популярности в другой стране. Хорошо, еще не назвалась Арматой или Манькой-Реновацией какой-нибудь. Впрочем, ей бы скорее пошло имя Клуша, Квочка, Хохлатка…

— Итак, Эрик, а вслед за ним и Лора, в период получения российского гражданства поменяли имена. Держу пари, девицу на этот шаг подбил именно братец! Можно даже сказать, принудил, оставляя в неведении относительно своих планов, — прервал мои словесные излияния Буривой. — Ну а поскольку он значительно старше Лоры, то на правах ближайшего родственника вполне мог умело манипулировать безвольной сестрой, ссылаясь на свой долг опекуна. Я прав?

— Верно, Эрик был опекуном Лоры после гибели ее родителей.

— Выходит, Лора своего рода жертва, — вздохнул Буривой, — ей и в страшном сне не снилось, каким чудовищем был Адам Браун, и какого сына он вырастил.

— Надо будет оповестить наших отцов при следующей встрече, — сказала я.

— Думаю, что они обо всем и так уже знают, — возразил Этьен, — давай лучше пойдем поскорее домой, огорошим новостями твою мать да остальных ребят. Надо бы хорошенько продумать, как мы будем действовать дальше, уточнить кое-какие детали. Возможно, придется скорректировать план.

— У меня на этот счет кое-что есть… — заметила Архангел Земли.

— Потом дослушаем твой рассказ, сестрица, — Буривой положил могучую ладонь на плечо Веденеи, — причем, обязательно! Ведь в нем не хватает окончания, а оно может нам еще ох как пригодиться!

Я, нарочно обогнала друзей и повела их заповедной узкой тропкой, дабы продемонстрировать остальным кощунственное творчество Лоры.

Обожаю быть вредной! Периодически…

****

— Значит, он никакой не Эрикссон, а Браун, — задумчиво произнесла я, раздвигая ветви, отбрасывающие густые тени на узкую, едва заметную извилистую дорожку, — вот черт, а мне так нравится моя замужняя фамилия! Красиво звучит.

— Оставь себе, — улыбнулся Этьен, шедший следом.

— А у тебя, кстати, какая фамилия? — зачем-то спросила я, прекрасно понимая, что по отношению к Архангелу это звучит глупо. — Мамина или папина?

— У меня пока нет фамилии, — спокойно сказал Этьен, подавая мне руку и помогая перешагнуть поросшую мхом высокую кочку, — но я согласен: «Эрикссон» и в самом деле красиво звучит. Пожалуй, мне эта фамилия тоже подойдет — обязательно нацеплю ее — когда окончательно вочеловечусь.

Иногда непонятно было, шутит Этьен или нет.

— Но для чего? — недоумевая, спросила я. В сущности, а кто такой настоящий Эрикссон. Откуда это имя взялось у Бальтазара? Просто данные с потолка или… а вдруг мой муж назвался так в честь маньяка или серийного убийцы?

Конец ознакомительного фрагмента.