Слепая совесть

Нидейла Нэльте, 2017

С детства на мне лежало клеймо: сын изменника. С тех пор, как много лет назад отца обвинили в предательстве, большинство возможностей, открытых остальным, стали для меня недоступны. И лишь сильные способности позволили войти в личную гвардию императора. Когда повелитель поручил самую важную миссию, охрану своей будущей жены, я возрадовался, что грехи отца наконец прощены. Мог ли я тогда предположить, что стану разменной монетой в играх высших? Что безнадежно полюблю ту единственную, чья аура не раздражает моего измененного зрения? И что именно мне предстоит сделать сложный выбор, разгадать страшную тайну мира Ай-Йован. Мне, Слепому Стражу скрытых земель.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Ноэлия

Гуляем какое-то время по парку — здесь всегда прохладно, умиротворяющий запах деревьев и трав. Страшно хочется увидеть, где же она, моя охрана, сколько ее, все ли Стражи, или кто еще… Однако пусто, может, Дарсаль обманул? Идет чуть сзади, ступает бесшумно, уже и ограда виднеется. Ощущаю себя заключенной в клетку, не сбежать. Стараюсь не расстраиваться.

— Там женщина, моя госпожа, — вдруг сообщает. — По-моему, вас ждет.

— Какая женщина? — оборачиваюсь, Тересия, что ли? Обещала ведь зайти. — Где?

— Не знаю, незнакомая. У ограды, — отвечает. Какая это незнакомая может меня ждать? Кошусь на него, добавляет: — Не опасна.

— Так что же она не зайдет? — бормочу, вроде пансион мадам Джанс никогда не был закрыт для посетителей, изредка девочек даже в семьи забирали.

Хотя, у богатых обычно свои дети, им чужие не нужны, а бедным содержать не на что, не всякому и отдадут. Наша мадам, насколько я понимаю, какие-то дотации от государства получает.

— Боится, моя госпожа.

Действительно, впереди, у ворот стоит женщина — не молодая уже, в темном длинном платье и небольшой, завязанной под подбородком шляпе. Поднимает взгляд на меня, на стража, на мгновение такая надежда в глазах, руки мнет перед собой и, кажется, что-то держит в них.

— Госпожа Ноэлия? — зовет, киваю, приближаюсь с любопытством, никогда ее не видела.

Выцветшие темно-серые глаза, худая чуть сгорбленная фигура.

— Да, — отвечаю, — вы что-то хотели?

Женщина кидает опасливый взгляд на Дарсаля, делает робкий шаг в ворота, тоже кошусь на Стража, но он как обычно — молчалив и непроницаем.

— Да, — шепчет женщина, протягивает руки, быстрее, чем успеваю сообразить, беру их в свои.

В ладонь тычется какой-то листок бумаги, женщина снова бросает взгляд на Дарсаля и выдыхает едва слышно:

— Помогите!

Забирает руки, оставляя послание в моих, уходит поспешно. Смотрю какое-то время ей вслед, как нервно оглядывается, размышляю о том, что делать с листком, где его прочитать. Наверняка ведь ненужное внимание привлекла! Уж лучше бы поговорила о чем-нибудь.

Идем, молчим, пытаюсь сообразить — он просто предположил, что она боится, или может это видеть? И насколько далеко слышат Стражи? Незаметно прячу бумагу в карман. Спешу к себе.

— Подождите тут, — прошу возле комнаты, однако охранник не слушается, заходит следом. Закрывает дверь.

— Что она вам дала, моя госпожа? — спрашивает вдруг.

— Ничего, — бурчу. Это же кошмар, неужели я теперь постоянно на виду буду?! Каждый шаг под контролем!

— Обман вам не идет, моя госпожа, — кажется, Дарсаль хмурится слегка, почти незаметно.

— Я просила подождать за дверью!

— Пожалуйста, отдайте письмо, госпожа.

— Зачем? — возмущаюсь.

— Император должен его увидеть.

— А если не отдам? Будешь отбирать силой?

— Мне придется доложить повелителю. Простите.

— И что, он раздумает на мне жениться? — злюсь.

— Надеюсь, нет, — отвечает Дарсаль таким тоном, мурашки по спине. Я еще даже не знаю, что там! Почему вдруг завелась? Да потому что задыхаюсь, хочется хоть какой-то свободы! Не могу я, когда за мной по пятам ходят, следят!

— Это не письмо! — сообщаю мстительно, на мгновение кажется, будто в глазах Стража что-то мелькает — не могу разобрать. Растерянность, сожаление. Страшно, наверное, не видеть — или видеть совсем не так.

Раскрываю записку, читаю.

«Моя дочь, Малария Эдвайс, пропала после приезда прошлого императора. Ее похитили Слепые. Пожалуйста, помогите!»

Вот же… Смотрю с ужасом на Стража. И что мне за это будет? Может, нужно было отдать не читая? Стоит, ждет, осознаю: одно слово императора — и я даже пикнуть не успею. Охранник-тюремщик.

— На, читай, — вручаю ему записку, кусаю губы, чтобы не расплакаться от страха и снова прихлынувшего отчаянья.

Дарсаль

Слова режут по живому, убеждаю себя, она же не знает. Хотя кого я обманываю, специально она это говорит.

— Я не могу читать, моя госпожа, — отвечаю как можно ровнее.

Не заметила бы этой неутихающей тоски. Беру в руки бумагу, провожу пальцами, слегка приотпускаю омаа, пытаюсь понять хоть общий смысл. Просьба найти какую-то пропавшую девушку, имя выделить не могу — незнакомо. Но как-то связано со Стражами. Убираю в карман, Иллариандру все равно придется передать.

Ноэлия сердится, колючие серебристые льдинки, надеюсь, мы не поторопились с выбором. Для меня это был бы конец.

Нет, аура быстро восстанавливается, такая же ровная, синяя. Успокаивающая. Свою тоже пытаюсь стабилизировать. Удается. Выхожу за дверь, как просила.

Ноэлия нервничает, ходит по комнате, собирает остатки вещей. Появляется вчерашняя гостья — Тересия, приходится снова зайти. Ноэлия молчит, холодная отчужденность. Тоже молчу.

Гостья курит, едкий запах дыма, фиолетовые жгуты нервного расстройства, переживает. Разговаривают ни о чем, боятся.

— Я Алму пригласила… — сообщает Ноэлия. — Если император не будет возражать.

— Да что б ему возражать, женщины в Айо никогда не лишние, — шорох одежды от пожатия плечами. — Тебе-то родное лицо рядом, я понимаю. Но помощи от нее не жди, себе на уме твоя Алма. Я люблю тебя, ты же знаешь, но никому не пожелала бы ехать в Айо, — опасливая волна в мою сторону. Чем их так Айо пугает? Не понимаю.

Ноэлия все хочет что-то спросить — о записке, наверное, — да не решается. Тересия тоже полна сомнений, снова острый взгляд на меня, глубокий вздох.

— Мне нужно уехать, девочка моя, — наконец, сообщает.

— Куда?! — сиреневая печаль, фиолетовая тоска. — Надолго?

— Постараюсь к твоей церемонии успеть, моя хорошая, — по ауре ползет, передвигается серое пятно: обманывает, умалчивает, интересно, император установил за ней слежку? Впрочем, для Ноэлии непосредственной опасности нет, остальное — заботы Лийта и прочих ответственных за службу охраны.

— Ну не расстраивайся, — в словах мягкость, почти нежность.

— Все в порядке, — голос Ноэлии дрожит, невыплаканные слезы. Быстро берет себя в руки, молодец девочка. Все-таки хорошей императрицей будет. — Когда уезжаешь?

— Да вот сегодня, пришла тебя повидать.

— Мы… увидимся еще?

— Конечно! — голос бодрый, убежденный, а сама не верит. Может, отправить кого-нибудь следом? Не нравится мне это.

Связываюсь на всякий случай с Лийтом, обращаю внимание на гостью Ноэлии.

«Следим», — сообщает. Значит, правильно сделал, не то решат, будто невнимателен или не справляюсь. Тут же ощущаю легкий контакт, узнаю Ивена.

«Через два часа будем, готовь невесту», — хмыкает. Иногда мне кажется, император слишком много вольностей ему позволяет. Впрочем, наверное, не просто так.

«Передам», — отвечаю.

— Простите, моя госпожа, через два часа за нами приедут, — прерываю разговор.

Вздрагивают обе, оборачиваются ко мне.

Ноэлия

— Спасибо, — киваю.

— Ну… я пойду, наверное…

— Уже? — пугаюсь, неужели могу больше не увидеть?

Обидно так, дела у нее какие-то, не могла подождать? Ничего толком не знаю о ее жизни, но уезжала она не так уж часто! Мы постоянно созванивались, бывало, когда грустно и тоскливо — наберу ее, и полегчает.

Тересия садится на кровать, поднимает куклу, которая так и лежит на покрывале. Начинает расправлять волосы, теребить складки платьица. Вздыхает.

— Так вышло, моя хорошая, я этого не хотела. Не серчай на старуху.

Присаживаюсь рядом, обнимаю, вдыхаю любимый с детства горчащий запах. Не расплакаться бы. Поглаживает по волосам, что же я буду делать там, за сотни километров, без ее голоса, рук? У меня ведь никого. Ну почему она не захотела поехать, что ей здесь?

— Я бы тебе все отдала, что смогла бы, — не выдерживаю. — Императрица ведь имеет право на свои прихоти и желания, никто не стал бы возражать?

Тересия молчит, убивая последнюю надежду.

— Все будет хорошо, девочка, — сообщает. Поднимаюсь резко. Пусть так.

Тересия тоже встает, оглядывает комнату, сумку.

— Помочь тебе? — спрашивает. Качаю головой:

— Я уже все сложила.

— Я не прощаюсь, — сообщает, надевая шляпу.

Довожу до двери, Дарсаль выпускает. Я тоже прощаться не хочу. Дожидаюсь, пока уйдет, иду в душ умыться, привожу себя в порядок, накладываю подходящий случаю макияж. Этому нас обучили в полной мере. Подбираю пристойное платье из моих скудных запасов, снова все проверяю — не забыла ли чего. Напоминаю себе, ведь я еще в городе, даже если забуду — всегда смогу зайти забрать. От этого совсем тошно.

Наконец, шум у выхода, машины, охрана, зеваки собираются. Опускаюсь без сил на кровать. Не могу. Не хочу!

— Пора, моя госпожа, — тихо сообщает Дарсаль. Почти ненавижу его за это.

Стук в дверь разбивает последние мгновения тишины. На пороге появляется молодой парень, кланяется почтительно, представляется, кажется. В ушах стучит, ничего не соображаю. Дарсаль указывает на сумку, ага, значит, какой-нибудь слуга. Ну да, все правильно. Страж придерживает створку, выходим, парень пристраивается сзади.

Мадам Джанс бросается ко мне, обнимает как родную.

— Ноэлия! Спасибо вам!

— За что? — недоумеваю.

— Император за вас такой выкуп дал! Мы теперь сможем и ремонт провести, и достроиться, и еще нескольких детей взять!

Снова ставшая привычной за последний день горечь. Выжимаю из себя улыбку, хоть что-то хорошее во всем этом безумии. Только как отделаться от ощущения, что меня просто-напросто продали?

Ищу взглядом, так надеюсь увидеть Тересию, однако ее нет. Она же попрощалась, недавно ушла. Но ведь могла бы и проводить!

Зато жених собственной персоной в холле, выглядит счастливым и радостным, выходит навстречу, руку подает — помогает сойти с последних ступеней.

— Как же я соскучился! — улыбается, целует кисть, невольно тоже улыбаюсь, даже расслабляюсь. Убеждаю себя: все будет хорошо, жених у меня милый, а жестким ему по статусу быть положено.

— Я тоже! — отвечаю.

— Вы очаровательны, моя дорогая! — чуть понизив голос, почти интимно. Едва не вырывается «Вы тоже!», нервно хихикаю.

Иллариандр так и ведет меня за руку, машет зевакам — приходится улыбаться и изображать счастливую невесту. Ну не показывать же всем, как тошно. Ненормальная я, видать, они же на самом деле завидуют, считают, что мне нереально повезло.

Проходим с императором сквозь коридор Слепых Стражей — никогда еще так много их сразу не видела! Рассматриваю лица, огонь — у каждого чуть иной, особенный, почти у всех белый, серый или бежевый, у одного только светло-коричневый. Еле удерживаюсь, чтобы не кинуть взгляд на Дарсаля. Нужно будет у него поспрашивать. Или книги поискать.

Издалека съемки ведут, репортажи, но к нам никого не подпускают. Да и смысла нет, все равно большинство кадров засветятся же. Радуюсь, не хотела бы я сейчас еще и интервью из себя выдавливать.

Последний раз оглядываюсь, машу высыпавшим провожать девочкам, думала ведь обнять их на прощание, а как-то все так скомканно, внезапно…

Алма улыбается, смотрит ожидающе, киваю — не забуду.

Снова тот же безумный гравикар, все-таки не могу сдержать восторга. Как же иногда сбываются наши мечты, какими дикими, неожиданными выворотами!

Дарсаль открывает дверь, Иллариандр помогает войти внутрь, притормаживаю: там еще один Слепой. Взгляд бежевого свечения пугает, но император настойчиво подталкивает сзади, сам залезает следом, Дарсаль тоже. Куда дели мою сумку — не знаю, надеюсь, обыскивать не будут. Правда, что-то мне подсказывает не надеяться… Ну, может хоть не выбросят ничего.

— Это Ивен, мой личный Страж, — знакомит император.

Рассматриваю второго, личный, такой же, как у меня Дарсаль? Он один, или их несколько? Боже, какая масса вопросов, и где на них ответы получить?

Ивен страшит — не так, как Дарсаль. Тогда я испугалась больше от неожиданности, вообще ситуации. Этот же Страж настораживает; несмотря на улыбчивые губы, черты лица скорее жесткие, слегка высокомерные. Куда я попала! Как среди них всех выживать? Что там Тересия говорила — поставить себя. Выдыхаю неслышно, собираюсь с мыслями.

Хм, а когда Дарсаль планирует мою записку сдавать?

Дарсаль

С интересом наблюдаю за аурой Ивена: дрогнула, пошла легкой рябью. Наверное, моя в первый раз дрогнула точно так же. На этот чистый синий свет невозможно смотреть равнодушно. Слепому Стражу, во всяком случае.

Быстро берет себя в руки, выравнивает омаа — разве что тон становится едва уловимо темнее, и то ненадолго. Ноэлия косится опасливо то на него, то на меня — нащупываю взгляд, эмоции. Вспоминаю, как держала мою руку, почему-то жду, что и до него дотронется.

«Ух ты!» — слышу мысль Ивена, не сдержал. Передаю ему улыбку омаа:

«Нравится?»

«Еще бы! А Иллариандр говорил, страшная… Разве может девушка с такой аурой быть страшной?»

Хочу ответить, что не может, но вовремя пресекаю порыв. А то потом передадут императору, что ставлю под сомнение его слова. Бывали прецеденты.

«Не знаю. Насколько я понял, не похожа на местных женщин».

И вкус — слишком личное понятие. Надеюсь, он не стал бы жениться, если бы она была ему совсем неприятна. Ноэлия заслуживает хотя бы симпатии.

— Как прошел прощальный ужин? — интересуется император.

— Ужин? — недоумевает невеста.

— Ну тебе же наверняка вчера устроили.

Иллариандр сама растерянность, хотя я докладывал, что не было никаких вечеринок. Император всегда рассчитывает ходы. Ноэлия расстроена, хоть и пытается не показать. Но, возможно, так ей легче будет уехать.

— Не успели, слишком все неожиданно, — отвечает.

— Не беда! — подбадривает повелитель. Наступает неловкая пауза.

— Какие у нас планы на сегодня? — спрашивает невеста, от императора исходит одобрение.

— Сначала освоишься в апартаментах, познакомишься с Валтией — она будет учить тебя всему, что положено знать императрице. Потом платье подберешь, вечером прием — представим тебя Высшим.

Девушка нервничает, сжимает пальцы, заставляет себя расслабить.

— Я могу выходить куда-нибудь? Приглашать к себе кого-нибудь?

— Конечно, моя дорогая. Викерий передаст Дарсалю особую карточку, с которой ты сможешь делать любые покупки. Только, пожалуйста, имей в виду, что тебя везде будет сопровождать охрана. Не то, чтобы я думал, будто кто-нибудь рискнет навредить моей невесте, однако статус обязывает, сама понимаешь.

Отпечаток кивка.

— Подруг в гости тоже можешь приглашать, но… также помни о статусе и, будь добра, сверяй расписание. У нас впереди несколько официальных выходов. И церемония, конечно.

— А почему так получается, что императора можно заснять только на церемонии? — спрашивает вдруг Ноэлия.

— Это не твои заботы, красавица, — смазанное движение поднятой к ее щеке руки. — Ты останешься в истории, не переживай.

— Я просто хотела посмотреть побольше… чтобы знать, но нашла только записи церемоний. И то не все успела.

— В доме есть экран, посмотришь все, что пожелаешь. Обращайся к Валтии, она непременно поможет.

Снижаемся, влетаем в ворота. Здесь пусто, лишь охрана на стратегических точках. Торжественную встречу не устроили, хорошо. Скорей бы хоть ненадолго к себе в комнату.

Ноэлия

Ух, вот это «дом» — да это домище, особнячище! Дух захватывает!

Император снова подает руку, здесь никто не встречает, тишина и покой. Проходим под деревьями, склонившимися над подъездной аллеей, поднимаемся широкой мраморной лестницей, да тут в одном холле половина пансиона мадам Джанс поместится! Нет, кажется, я все-таки в восторге. По магазинам… всегда мечтала вот так пройтись, купить что захочу! Нам на личные расходы почти ничего не давали, разве только по праздникам иногда.

И свожу Тересию в наше кафе на прощание. Ну хоть раз я ее, а не она! И куплю что-нибудь девочкам… Ну, может, это нехорошо так считать чужие деньги, но ведь они уже не чужие, уже мои, да?

Кажется, вцепилась в руку жениха, однако он доволен, улыбается, поглаживает второй. Тоже смущенно улыбаюсь, оглядываюсь с восторгом по сторонам.

— Там малый зал, там библиотека, здесь крыло охраны, — рассказывает император.

Поднимаемся на специальном открытом подъемнике, через широкое длинное стекло видна запруда, кувшинки на темной поверхности. Красиво. Подъемник останавливается в небольшом холле, сзади двойная лестница, впереди две шикарные обитые шелком двери с резными наличниками, у каждой по Слепому Стражу. Император машет на левую:

— Это мои покои, если вдруг что — приходи, — так он это говорит, смущаюсь сразу. Подводит к правой. — А тебе сюда.

Смотрю опасливо на Стража.

— Марис, — представляет Иллариандр, Марис кланяется-кивает, белыми глазами сверкает, так и хочется проскочить побыстрее. Заставляю себя тоже кивнуть, поздороваться. Мне ведь теперь постоянно придется с ними взаимодействовать. Ужас.

— Отдыхай, дорогая, — император целует в щеку, тонкий мужской аромат; по-моему, опять смущаюсь. Марис открывает дверь. — Дарсаль, как госпожа Ноэлия тебя отпустит — зайдешь ко мне.

— Конечно, мой повелитель.

Пытаюсь сообразить, это мне его уже сейчас отпускать, или он еще должен что-то показать-рассказать-проверить? Захожу в апартаменты, сразу же обо всем забываю — никогда такого богатства не видела! Все изящно, красиво, изысканно — слов не подобрать. Десяток комнат, зачем мне столько? Опознаю только гостиную — она самая первая у двери, — спальню да кабинет.

— Дарсаль… мне тебя сейчас отпустить к императору, или тебе еще что-нибудь нужно сделать в покоях? — спохватываюсь, обнаружив, что Страж ходит за мной.

Решаю не возвращаться к официальному «вы», вспоминая напутствия Тересии. Когда-то же придется начинать сживаться с ролью императрицы.

— Если бы я нужен был императору срочно, он бы это показал.

— Я в тонкостях еще плохо разбираюсь.

— Со временем привыкнете, моя госпожа.

Как-то мне неловко, я на него сердилась, а он по-прежнему спокоен, учтив.

— И ты… постоянно будешь со мной?

— Я буду вашим личным Стражем, моя госпожа. Другая охрана тоже денно и нощно охраняет императрицу, но забота личного Стража несколько иная. Мне нужно следить за вашей аурой, эмоциями, комфортом.

Какой комфорт, фыркаю. За аурой? Не совсем понимаю, что же он там видит? Кошусь на него, может, спросить? Боязно как-то, а вдруг нельзя. Да и вообще, кто я ему такая. Ну в смысле, императрица, подопечная — но явно не друг для откровенных разговоров.

— Я просто думала, должен же ты… отдыхать там? — хотя бы. Не говоря уже о своих делах, прогулках, друзьях. Личной жизни.

— Моя комната рядом с вашей, — показывает на небольшую дверь. — И во дворце так же. Иногда, когда я вам не буду нужен, или когда вы будете заняты с императором… возможно, сможете отпускать меня домой.

Хмурюсь, как-то это звучит… неправильно. По-моему, я для него такой же камень на шее, как и он для меня. Ну и работенка.

Дарсаль

Нечто такое проскальзывает в ее эмоциях — жалость, сочувствие. Но ведь она не может знать, что для меня это единственный шанс добиться чего-то в жизни! В моем возрасте оставаться рядовым Стражем — как-то уже и вовсе зазорно.

— Ну, я переживу, если ты не будешь следить за мной круглосуточно, — смеется. Ты-то переживешь, а мне ни малейшего прокола не простят.

— Если сочтете, что не справляюсь… — заставляю себя добавить, сжимаю зубы. Но нужно сказать, иначе другие потом скажут… Та же Шарасса, к примеру. — Можете приказать, чтобы мне взяли сменщика… или заменили.

Кажется, это предложение ее заинтересовывает. Снова удерживаю рвущийся омаа, если бы я еще умел налаживать отношения. Омаа ведь на ней применять нельзя, а в остальном я и не практиковался особо.

— Ясно, — соглашается, — спасибо. Давай не будем заставлять и… Иллариандра ждать, сходи к нему.

— И еще, моя госпожа. Вы, наверное, не знаете. Вы всегда теперь можете позвать меня мысленно — я на вас настроен. Услышу и сразу же приду.

— Услышишь? — девушка почему-то испугана и недовольна. — Ты можешь читать мои мысли?

— Что вы, госпожа. Нет, конечно. Только эмоции вижу.

— Эмоции? — аура сжимается, будто даже уплотняется.

Если бы я не был уверен, что она не может знать никаких техник работы с омаа, решил бы, что ставит блок. Впрочем, через несколько мгновений все возвращается обратно, волны волнения, отпечаток движения — отвернулась.

— Я вижу все эмоции, госпожа. Это одна из способностей Слепых Стражей.

— И каждый из вас их видит?

— Конечно, моя госпожа.

Вздыхает, словно хочет что-то еще спросить, да не решается почему-то.

— Хорошо, спасибо. Иди к императору.

— С вашего позволения, я сначала переоденусь и приведу себя в порядок.

След кивка, ухожу к себе. Резкая, полная тишина успокаивает, заставляя шумно, с наслаждением выдохнуть. Падаю на кровать, не могу отказать себе в удовольствии полежать хоть минуту. Лишь синяя аура за дверью, на которую сохраняется настройка, видна здесь — смазанно, без деталей, эмоции не отличил бы, разве только самые сильные. Страх, к примеру. Грозящую опасность. Или если бы решила уйти, почувствовал.

С трудом заставляю себя подняться, взять новый комплект формы, зайти в душ. Щетина на щеках, подношу ладони, легкий омаа сжигает отросшие волоски. Провожу по коже, чтобы ничего не осталось. Иногда думаю, может, выжечь их насовсем, как делают многие Стражи, чтобы не тратить время на ежеутренние процедуры? Но это навсегда, а вдруг когда-нибудь захочу отрастить?

Переодеваюсь, перекладываю бесову записку, Ноэлия за нее обижается, и не отдать не могу. И другие Стражи могли заметить, как незнакомка ей что-то передавала, доложить.

Грязную форму кидаю в специальное отверстие в стене, там прислуга заберет да выстирает. Выхожу официально, через покои будущей императрицы, хотя у меня есть свой выход, только не со стороны парадной лестницы — Хельта именно к нему приходила. И еще потайная дверь, соединяющая через коридор с комнатами Ивена и Лийта.

Ноэлия оборачивается, молчит, киваю по этикету, подсознательно жду жеста — не задержит ли, но она еще не знакома с жестами.

Подхожу к покоям императора, на страже Гарий, привычно перекидываемся знаками омаа — это лишнее, однако положено. Пропускает, в гостиной Ивен. Снова молчит, будто и не было того обмена впечатлениями. Тоже молчу.

Иллариандр появляется достаточно быстро, доволен и бодр, похоже, собрался куда-то. Опускается в кресло, берет в руку бокал — вижу игристую суть веселящего напитка.

— Что ты хочешь мне рассказать, Дарсаль?

Ритуальная фраза в этот раз приобретает новое звучание: вдруг начинаю осознавать, для чего она. Раньше мне нечего было рассказывать, а сейчас впервые обнаруживаю, что есть вещи, о которых не хочется сообщать даже императору.

Избавляюсь от крамольных мыслей, пока не мелькнули в омаа, вытаскиваю из кармана записку.

— Вот, мой повелитель.

— Слушаю, — покровительственно кивает Иллариандр.

Бросаю взгляд на Ивена — в идеале, я должен передать записку не императору, а кому-то из его зрячих советников либо адъютанту, но здесь мы втроем.

Легкое движение — повелитель желает принять ее лично, отдаю. Пробегает глазами — очень четкий отпечаток. Эмоций как обычно не видно. Вручает зачем-то Ивену — возможно, хочет выяснить, что сможет прочесть Слепой Страж. Однако это зависит во многом от того, что он знает о сути предмета, который держит. Эмоции ведь тоже необходимо прожить, чтобы научиться их читать.

— Ноэлия видела? — спрашивает, голос спокойный, изучающий.

— Видела, но едва ли поняла, что это и от кого. Сейчас к ней, наверное, многие обратиться захотят.

— Пусть обращаются, — соглашается. — Будет, чем себя занять.

— Какие еще распоряжения, мой повелитель?

— Передай Ивену данные остальных претенденток.

— Зачем? — вырывается, выбор же уже сделан.

— Твое дело выполнять, — сухое, гневное.

— Простите, мой повелитель, — опускаюсь на колено, склоняю голову.

Надеюсь, Ноэлии ничего не грозит. Ощущаю внутреннюю ухмылку Ивена, стараюсь сдержать эмоции. Повелитель подниматься не разрешает, приходится устанавливать контакт так. Передаю все образы, которые успел обработать.

Повелитель со своим личным Стражем покидают гостиную, жду какое-то время, никого. Только тогда поднимаюсь. Возвращаюсь к подопечной.

Ноэлия

Дарсаль уходит, могу, наконец, вздохнуть полной грудью. Страшно почему-то, все жду разгневанного вопля императора и даже немного хочу, чтобы мне сообщили, будто он передумал. Но понимаю: этого не будет. Ни возвращения в пансион, ни возможности забыть обо всем, как о приснившемся сне.

Мысли сами собой заходят о женщине с запиской, и помочь рада бы, и злюсь на нее. Да что ж она решила, будто я там самой главной стану? Впрочем, ведь императрицей, как любезно напомнил Иллариандр. Вдруг все же удастся что-нибудь выяснить? А может, это какие-нибудь проверки, кто их знает? Малария Эдвайс, вспоминаю на всякий случай имя, и стараюсь выкинуть пока все это из головы.

Любопытство гложет, вроде бы никаких ограничений не озвучивали, прямо магнитом тянет в комнату Дарсаля. Решаюсь возле двери; наверное, если мне туда нельзя, будет заперто. Тяну — створка поддается, осторожно заглядываю, вхожу с интересом.

Странно, как-то здесь неожиданно спокойно, даже тихо. Обстановка подходит по стилю моей, разве только проще намного: кровать, кресло, шкаф с несколькими наборами одинаковой формы, такой же, как на Страже. Вариант синей — праздничной, что ли? Еще пара комплектов боевой, из тонкого прочного бронематериала, и среди всего этого одни простые брюки со свитером да меховая куртка. Поймав себя на том, что разглядываю чужой шкаф, смущенно закрываю дверцу, однако не могу не заглянуть в тумбочку. Там пачка необычной плотной, слегка рельефной бумаги. На нескольких листах не то рисунки, не то отпечатки — коричневые, словно обожженные следы. Понять, что изображено, не получается.

Рассматриваю, перебираю, кажется, вот-вот уловлю суть, однако так и не удается. Спохватываюсь, убираю листы обратно. Иду дальше, обнаруживаю небольшой санузел с душевой, еще одну дверь. Выглядываю, там, похоже, непарадный коридор, запасная лестница вдали. Нечто вроде черного хода.

Смущаюсь, заметив дежурного Стража, спешу поскорее вернуться. Ох, ну какая из меня императрица?!

Снова окидываю взглядом комнату, чем же он время коротает? Это ведь ни книгу почитать, ни кино посмотреть… Направляюсь к себе, как дверь растворяется, едва не носом к носу сталкиваюсь с Дарсалем! Впрочем, «носом» сильно сказано, он выше меня на добрую голову, да и выше большинства своих же.

Чуть отступаю, поднимаю лицо. Из его глаз и губ слетают почти языки белого пламени — ощущение, будто еще немного, и вырвутся на свободу, сожгут все вокруг.

Дарсаль на долю секунды прикрывает веки, огонь исчезает — остается привычный белый свет. Задерживаю взгляд на губах, где уже не видно следов пламени, не могу оторваться от их четкой неулыбчивой линии. Шальные мысли в голове, неужели поцелуй может оставить ожоги?

Вижу легкую растерянность, вспоминаю, он же эмоции читает, заливаюсь краской, не знаю, то ли сбежать, то ли объяснить, что я здесь делаю…

— Так быстро? — выдаю, смущаюсь еще сильнее, звучит будто меня застукали на чем-то неприличном.

Дарсаль кивает, молчит.

— Я, наверное, не должна здесь находиться… — начинаю для чего-то оправдываться. — Просто хотелось… посмотреть.

— Вы можете находиться, где заблагорассудится, моя госпожа, — отвечает с едва уловимым недоумением. — Не предполагал, что вам будет интересно.

— Мне все интересно, — улыбаюсь. — Я же ничего о вас не знаю… почти. Это же… ну… ничего страшного? Не рассердит императора?

По лицу Дарсаля мелькает не то тень, не то наоборот — свет.

— Император не сделал бы меня вашим личным Стражем, если бы его это сердило, — сообщает. Да уж, как-то слишком туманно.

— Отдал записку? — спешу узнать, пока разговор о женихе. Мало ли, может, пора все бросать и бежать подальше. Куда только.

Дарсаль кивает:

— Простите.

— И как? — уточняю нервно. — Он сильно разозлился?

— Что вы, госпожа. Он же знает, что вашей вины здесь нет и вы не представляете, о какой девушке речь.

Пытаюсь сообразить, как это расценить. А им там что-то известно о девушке? Боюсь спрашивать, пускай лучше остается, как есть. Хотя женщину жалко…

Разговор прерывает сигнал в дверь — мою, то есть императрицыну. Дарсаль смотрит, словно видит насквозь, отправляется открыть. Иду следом, почему же словно — видит же, наверное? Вспоминаю слова Тересии.

— Ты знаешь, кто там? — решаюсь тихо спросить.

— Валтия, моя госпожа, — приостанавливается.

Ясно, обучать будет.

— Тебе обязательно оставаться при ней?

— Она надежна, императора не подведет.

— Тогда можешь отдыхать, пока она будет учить меня уму-разуму, — смеюсь.

— Спасибо, моя госпожа, — кивает.

Дарсаль

Валтия до приветствий не снисходит. Обычная холодная отчужденность, рабочий настрой. Проверяю ауру — все в порядке, равномерные штампы долга, коричневое подчинение приказам.

— Здравствуйте, эрлара Ноэлия, я Валтия. Меня прислал повелитель, я помогу вам освоиться в нашем обществе. Я еще его матушку обучала…

Валтия говорит без перерыва, намерена учить, Ноэлия — учиться, похоже, выйдет неплохой союз. Гостья смотрит на меня, тут же показывает будущей императрице движение, каким можно отпустить Стража. У Ноэлии почти сразу получается — четко вижу и посыл, и отпечаток. Склоняю на миг голову, ухожу к себе.

Почему-то даже жаль. Понятно, что рано или поздно она этому выучится. Но, пожалуй, мне будет не хватать ее неуверенных вопросов и произнесенных голосом приказов, больше походящих на просьбы.

Ложусь на кровать, наслаждаюсь тишиной, но дверь остается приоткрытой, чтобы связь полностью не оборвать. Интересно, какой Ноэлия видит мою комнату? Что вообще хотела здесь найти?

Из губ снова вырывается омаа, подношу к ним руку. Ее ощутимо направленный взгляд, четкая эмоция, каких я, пожалуй, и не ловил на себе никогда. Стражи обычно вызывают страх или отвращение, иногда — извращенный азарт. Какая-нибудь случайность, наверное. Даже сама не поняла.

Похоже, задремал. Просыпаюсь резко от приближения чужих аур, присматриваюсь, но это лишь служанки.

Пробегаю взглядом по всем поднадзорным комнатам. Там уже вовсю Валтия хозяйничает, разглядываю эмоции — но пока сложно сказать, насколько понравилась ей будущая императрица. Массажи, купания, объяснения тонкостей придворной жизни — я им не нужен.

Ноэлия

Валтия чем-то напоминает мадам Джанс — такая же полная, разговорчивая, даже те же поучительные нотки проскальзывают. Или это мне просто хочется цепляться за привычные образы в новой жизни.

Жизнь, впрочем, пока вырисовывается не слишком интересная. Судя по словам Валтии, основной моей обязанностью является рождение ребенка, ну и сопровождение императора на всяких официальных приемах. К серьезным вопросам императрица либо не подпускается, либо мне до официальной церемонии о них знать не положено.

Валтия обещает рассказать о тех, с кем предстоит сталкиваться. Лично меня больше всего Стражи волнуют… не считая жениха, конечно.

— У Стражей особое зрение, — отвечает, сидя рядом возле ванны, пока я отмокаю в пахучей воде. Честно говоря, непривычно, чтобы кто-то находился рядом во время такого интимного процесса, но большой слой пены примиряет с необходимостью. — Они видят все, что наполнено энергией. Не знаю, как тебе объяснить, я-то и сама только слова других передать могу. Чем больше энергии, эмоций вкладываешь в действие, тем лучше Страж его видит. Ты должна научиться взаимодействовать, чтобы не объясняться каждый раз. Я тебе покажу принятые жесты, но не забывай вкладывать в них энергию, посыл, чтобы Страж легче мог рассмотреть.

— Откуда они такие берутся? — вырывается вопрос, Валтия улыбается снисходительно:

— Они живут в Астаре, пещерном городе в скалах. Там их резиденция, место, где проходят обучение и обретают силу.

— Какое обучение?

— Э, милочка, об этом многие рады бы узнать, да Слепые хранят свои тайны. По весне их отряд проходит Айо из конца в конец, отбирает наделенных способностями мальчишек, а потом, через десяток лет, возвращает императору отменных Стражей.

— Как? То есть любых мальчишек? Я думала, они… сразу такими рождаются.

— Что ты, — качает головой, — нет, конечно.

Брр, как-то мне совсем не по себе.

— Это получается, любого ребенка забрать могут?

— Императорского не заберут, не тревожься, — улыбается Валтия. Первого не заберут, а вторые куда деваются? Не может ведь быть, чтобы никто не рожал. Как-то боюсь спрашивать, на месте лучше поищу информацию.

— А девочки?

— Не, девочек не трогают, что-то Слепых в нашей ауре не устраивает.

— Что?

— Понятия не имею.

Странно так все. Как-то, наверное, нужно попытаться Дарсаля разговорить. Не думаю, что он станет обманывать, скорее остановит, если что неположенное спрошу. А я всегда смогу прикрыться неведением. Надеюсь.

— А ты бывала в Астаре? — интересуюсь. Язык с трудом поворачивается обращаться к пожилой женщине на «ты», но она сама такой тон задала и даже намекнула, что императрице решать, как к кому обращаться. Привыкаю.

— Что ты, — снова качает головой, — он же закрыт, не подобраться. Там Стражи все охраняют, а они знаешь как далеко опасность заметить могут?

Откуда ж мне знать-то. Но ответить не успеваю, приходят служанки с огромными пакетами. Дарсаль, как ни странно, не реагирует, во всяком случае ни шагов, ни голоса не слышу.

Меня массажируют, натирают, одевают во всякие невероятные платья. Я в восторге от каждого, сидят идеально, словно для меня и шили, но Валтия кривится, чем-то недовольна, что-то поправляет, что-то приказывает исправить. Наконец, останавливается на одном, медном, под цвет волос, с открытой спиной. Дальше все принимаются за мою прическу и лицо, по окончании не узнать! Любуюсь, никогда так не выглядела, прямо нравиться себе начинаю.

Звонок в дверь, удивляюсь, кто бы это — служанки тихо вошли. Жду, уж не жених ли, так и хочется показаться ему. Напоминаю себе, что он теперь меня часто такой видеть будет, улыбаюсь.

— Смотри-ка, какие у нас волшебницы, — смеется Валтия, одобрительно разглядывая мое отражение. — Ну просто красавица!

Дарсаль появляется бесшумно, будто постоянно на страже стоял, он что, не отдохнул даже? Открывает, оборачиваюсь с любопытством.

— К вам эр Базир, моя госпожа, — сообщает. Если бы я еще знала, кто это такой.

— Давай его сюда, мы ждем! — вклинивается Валтия.

Молодой и вполне симпатичный мужчина заходит, останавливается с легкой заминкой, кланяется учтиво, не позволяя себе откровенно меня разглядывать. Однако и интерес скрыть не удается. Либо не стремится.

— Добрый вечер, эрлара Ноэлия, вы восхитительны! Я советник императора по придворным вопросам, Базир Марс. Госпожа Валтия просила… ммм… помочь.

Да? Перевожу изумлённый взгляд на свою временную наставницу.

— Вы простите, моя госпожа, — с легкой улыбкой отвечает та, — но нам нужно понять, готовы ли вы к приему. Будьте любезны, покажите, как танцуете — вручает туфли на каблуках. Красивые и даже удобные, поразительно. — Эр Базир любезно согласился оказать небольшую услугу, вас ведь обучали без партнера, насколько я понимаю.

Стараюсь не смутиться, откуда на всех партнеров набрать, у нас и одного обычно не было, изредка мадам Джанс удавалось пригласить кого-то из учителей-мужчин. Так, с девочками ролями менялись, но выучили движения досконально.

От волнения едва не забываю, какая партия женская, но Базир столь поддерживающе улыбается и столь уверенно ведет, что расслабляюсь и даже начинаю получать удовольствие.

Танцуем по фрагменту разных танцев — одна из служанок музыку переключает. Валтия говорит, чтобы не устать раньше времени. Одобрительно кивает. Базир легко и непринужденно начинает о чем-то рассказывать, расспрашивать, тоже рискую:

— А в чем состоят ваши обязанности, эр? Я совсем мало знакома с жизнью имперского двора.

— Вам не нужно ни о чем беспокоиться, эрлара, — улыбается. — Но я расскажу, конечно. В моей компетенции все вопросы, относящиеся к дому императора и его свиты, начиная от организаций приемов и заканчивая разрешением споров меж придворными. В дороге исполняю те же функции: координацию всех помощников повелителя, за исключением гвардии и Стражей. Там свои командиры.

— Ага, то есть если я захочу провести какой-нибудь прием, обращаться к вам? — смеюсь.

— Всегда, моя госпожа, — отвечает с легким поклоном.

Надеюсь, согласовывать приход Алмы не обязательно. Во всяком случае, Иллариандр ничего такого не говорил.

Неожиданно замечаю, что Дарсаль не ушел к себе, стоит у двери, смотрит… странный такой взгляд, белый свет в глазах почему-то пробирает. Жаль все же, что Страж не может меня увидеть. Именно такой вот, какой я и сама себе начинаю красавицей казаться.

Дарсаль

Не могу отвести взгляд. На танцы, в которые вложена душа, вообще приятно смотреть, а когда четкие движения отпечатываются под завесой ясной синей ауры — удовольствию нет предела. Ноэлия с искренней почти детской радостью отдается тому, что делает. Расспрашивает всех и, похоже, начинает налаживать контакты. Базиру она нравится, явная линия симпатии, растворяющая узлы необходимости.

— Теперь я вынужден вас оставить, моя госпожа, — искреннее сожаление. — Скоро за вами зайдет повелитель.

Ноэлия кивает, растерянность, тревога. Сморит ему вслед. Движение к зеркалу, кажется, даже отражение ощущаю. Подносит руки к щекам, садится, яркие вспышки волнения.

Служанки вокруг, легкие взмахи — поправляют прическу с платьем, что ли.

— Мне уйти или побыть с тобой? — интересуется Валтия, бросает взгляд на меня. Ноэлия кладет руку на живот.

Делаю шаг вперед, Валтия приближается ко мне. Прозрачные язычки досады.

— Она нервничает, — сообщаю тихо. Валтия вздыхает, подходит к бару, достает пузырек с мягкой успокаивающей сутью. Отсчитывает в хрустальный бокал несколько капель, доливает воды. Подносит будущей императрице:

— Выпей, дорогая. Тебе нужно успокоиться. Впервые страшно, конечно, я все понимаю.

Ноэлия принимает бокал, ощущаю на себе сердитый взгляд. Я же как лучше хотел, ещё бы, перед первым в жизни приемом будешь нервничать. Когда он уже вот-вот, неожиданно нагрянул.

— Спасибо, — похоже, прохладный тон императрицы дается Ноэлии проще, чем казалось. — Я бы все-таки побыла одна… пожалуйста.

Странно, по-моему, ей сейчас вовсе не хочется оставаться одной. В таком состоянии когда кто-то отвлекает — всегда лучше переносится. Не вижу, чтобы пила. Похоже, держит бокал в руке.

Валтия со служанками прощаются, уходят.

— Дарсаль… скажи, пожалуйста, — поднимается вдруг. — Я знаю, прежде всего ты исполняешь приказы императора и докладываешь ему. После него — кто?

— Не совсем понимаю вопрос, моя госпожа.

— Чьи приказы для тебя приоритетны? Твоего командира? Того, на кого укажет император? Его личного Стража?

— Ваши приказы, моя госпожа.

— То есть не Валтии? Не кого-то еще?

Я уже понял, к чему она. Молчу, киваю. Тяжело думать, что Иллариандр может распорядиться подчиняться кому-то, чьи приказы противоречили бы твоим. Надеюсь, до этого не дойдет.

— Дарсаль, — говорит тихо, чуть дрогнувшим голосом. — Пожалуйста, мне не хотелось бы, чтобы ты что-то делал за моей спиной.

— Я из лучших побуждений, моя госпожа. Простите. Вы перевозбуждены, а Валтия опытна в таких вопросах. И это ее обязанность.

— Да, верю. Просто понимаешь… ты слишком много видишь. И лучше сначала говори мне… что бы это ни было. Потому что если ты всем подряд будешь рассказывать, в каком я настроении или что я чувствую… я так не смогу. Пожалуйста, если ты должен кому-то что-то обо мне доложить… скажи сначала мне. Я пойму… и хотя бы подготовлюсь.

— Я понял вас, моя госпожа, — делаю шаг к ней, едва удерживаюсь, чтобы не поднять руку, не попросить разрешения провести омаа по лицу. Хочу тебя увидеть.

Но к комнатам уже приближается Иллариандр, едва ли ему понравилось бы застать нас так.

— Договорились, — улыбается Ноэлия.

— К вам император идет, — предупреждаю.

— Спасибо, — кивает, отставляет бокал, так и не глотнув. — Далеко?

— Рядом. Разговаривает с Базиром.

Ноэлия нервно вздыхает, смотрит на дверь. Решаю успокоить:

— Эру Базиру вы пришлись по душе. И двигались безупречно… с моей точки зрения.

— Дарсаль, — вдруг поворачивается. — Тебе нравилось в Астаре?

Неожиданный вопрос. Хотя я слышал, о чем они с Валтией беседовали.

— Учитывая, что я трижды пытался оттуда сбежать… — отвечаю.

Не думал, что кому-нибудь стану об этом рассказывать. Но если Ноэлия будет по-прежнему так насторожена и враждебна, меня точно сменят. Нужно что-то делать.

Стараюсь не вспоминать о шри Шарассе. Получается, сам того не желая следую ее замыслам. Разгадать бы.

Ноэлия

Надо же, усмешка! Мрачноватая, но все же. Я-то думала, он и вовсе не умеет. Хочу спросить, почему убегал… Хотя и так понятно: оттуда, где хорошо, сбежать не пытаются. Ну а вдруг узнаю еще что-нибудь… Однако дверь подает очередной сигнал, открывается, пропуская Иллариандра с его личным Стражем.

Император останавливается, смотрит восхищенно, рассказывает, как я прекрасно выгляжу — ощущаю себя почти счастливой. Подает руку, ведет вниз, снова в гравикар — надо же! Хотя тут рядом, летим буквально пять минут, можно и пешком было пройтись.

Специальный огромный зал приемов в одном из правительственных особняков. Похоже, здесь не живут, только на разные встречи съезжаются.

Как же много народу! Осознаю, что это же весь высший свет, все правительство обеих держав! Наверное, нужно было успокоительное выпить. Но так не хотелось ходить сонной сомнамбулой.

Меня все время кому-то представляют, пытаюсь запомнить лица и имена — как ни поразительно, даже получается. Впрочем, у меня с памятью всегда хорошо было, чуть не с первого раза любые стихотворения и даже прозу заучивала.

Странно, вроде бы никогда не видела стольких мужчин одновременно, а смотрятся так естественно. И ощущаю себя на удивление легко, как будто ничего в этом особенного нет. Даже какие-то неясные тени-воспоминания мелькают. Может, о родителях, отце? Может, я в нормальной семье жила? С родственниками или вовсе братьями?

Дарсаль постоянно сзади, за столом тоже — рядом с Ивеном императора. Это придает неожиданной уверенности.

Какая же я голодная! С удовольствием перекусываю, запоздало вспоминаю о том, что и Страж ведь с самого обеда у мадам Джанс не ел. Нужно будет разобраться, как это все происходит, какой режим. Сегодняшний день так быстро и сумбурно пролетел — ничего почти не успела.

Потом бальный зал, несколько первых танцев Иллариандр не отходит от меня ни на шаг. А дальше каждый мужчина считает своим долгом пригласить, испросить императорского дозволения, жених учтиво соглашается, да и я не против. Поглядываю на него, но он улыбается своими сводящими с ума ямочками, и сам ни с кем не танцует, все на меня смотрит. Как же мне это нравится!

Базир тоже приглашает, мол, хоть один полноценный танец я должна ему подарить. Еще запоминаю старика Хармаса, тоже из каких-то советников. Лицо уж больно жесткое, резкое, неприятное. Квестор Юрай, представитель торговцев Жмель, пара адъютантов. Командир Слепых Лийт. Зрячей гвардией заведует Аждар. Каждый из этих мужчин определенно занимает положение при императорском дворе, и, что странно, ни у одного нет жены. Неужели Тересия была права, все приехали за женщинами? Император собрал отряд холостяков?

Оглядываюсь, Иллариандр куда-то вышел. Дарсаль, пока я танцую, стоит у одной из колонн. Решаю отправиться к нему, уточнить, где жених. Нужно будет потом обо всех расспросить. Ведь если он действительно должен исполнять мои приказы, у меня появится такой замечательный советчик, индикатор окружающих. Не факт, правда, что станет честно делиться своими наблюдениями… Но вот заодно и проверим.

Обнаруживаю, как кто-то с другой стороны колонны отвлекает его, подхожу, слышу отрывистое:

— Я на службе.

— Я просто хотела… — девушка замолкает, замечая мое приближение.

Темная, кареглазая, ухоженная — явно из какой-то высшей семьи. Что ей нужно от моего Стража? Почему-то неожиданно злит.

— Леди Ноэлия! — радостно выступает незнакомка из-за колонны, приходится отыскать в недрах собственного недовольства радушную улыбку. — Я Хельта Лисс, кузина Высшей Далии.

У них тут все кузины, кто дальше сестер да племянников. Вот с нее и начнем. После приема расспрошу, кто такая и чего от него хотела. Нужно же понять, насколько я могу ему… хотя бы относительно доверять.

Дарсаль

Ноэлия быстро адаптируется, неожиданно. Волнения почти не видно, словно взяла омаа под контроль. Легкая рябь, скоро растворяющаяся в синем свете. Он такой яркий, что от прикосновения другие ауры тоже начинают светлеть, — правда, ненадолго.

Замечаю Хельту, не реагирую, внезапно сама подходит. Странно, определенный интерес, хотя не похоже, чтобы снова была под воздействием каких-либо напитков. В любом случае, говорить на службе с посторонними запрещено, о чем и сообщаю коротко. Не забываю подкрепить легкой вспышкой омаа, чтобы не вздумала настаивать.

Ноэлия приближается, не менее неожиданные ленты недовольства, и даже… да нет, не может быть. Как обычно, быстро возвращается к норме, нюансы рассмотреть не успеваю.

Девушки знакомятся, о чем-то беседуют, договариваются еще увидеться. Не сказать, чтобы мне это нравилось, но моим мнением не интересуются. Наблюдаю за аурой Хельты, преобладает личный интерес. Не могу понять, ко мне ли, к Стражам или в целом к мужчинам Айо. Для дальней родственницы младшей ветви шансы обзавестись мужем среди местных сильно сокращаются. Но чтобы в Йоване остался кто-то из свиты императора, за всю историю было, может, раз или два.

— Дарсаль, — тихо спрашивает Ноэлия, когда Хельта отходит. — Не знаешь, где Иллариандр?

— Я не всегда могу определить, где он находится, моя госпожа.

— А эмоции… тоже не всегда? — похоже, будущая императрица расстроена.

— Стражи не видят ауру императора, моя госпожа. На нем лежит особая защита. Разве только личный Страж, но точно никому не известно, насколько может читать повелителя Ивен. Однако если Иллариандр вам нужен, всегда можно найти самого Ивена, на приеме он далеко от эрлара не отойдет.

— Я просто хотела узнать… продолжать ли, или… — Ноэлия теряется, но я и без того ее понимаю, киваю. Ей здесь одной неловко, я бы надолго не оставлял. Первый раз, все же. Только я не Иллариандр… и не жених.

— Ивен в соседнем зале. Скорее всего, с кем-то ведут переговоры. Для императора и его приближенных прием — скорее средство решить государственные вопросы, чем способ развлечься и отдохнуть.

Ноэлия почему-то смущается, четкий след кивка. Вдруг луч любопытства, яркий, почти солнечный.

— Дарсаль, а ты танцуешь? — улыбается.

— Что вы, госпожа. Нас такому не обучали, даже если бы мне можно было забыть о своих обязанностях.

Вздыхает, кажется, искренне расстроена. Не понимаю.

Ноэлия

И чем я думала, спрашивая Стража о танце. Но так вдруг захотелось… чего-то этакого. Глупого, наверное. Хорошо, Базир приходит на помощь, уж не знаю — по просьбе ли императора, по своей ли инициативе, но словно присматривает за мной весь вечер.

Иллариандр возвращается спустя минут сорок, если не больше. Я безумно устала, и, кажется, хочу только одного: теплого места, где можно свернуться калачиком и заснуть. Ноги гудят, в голове отстукивает музыка.

Император, похоже, не слишком доволен, но с приближением на лице расцветает улыбка.

— Ну как тебе? — спрашивает.

— Восторг! — отвечаю.

— Утомилась?

— Если честно, ужасно.

— Понимаю. Для первого раза замечательно продержалась. Ну что, отбываем?

Радостно соглашаюсь, церемония официального прощания затягивается еще на добрых полчаса, на улице свежо, даже прохладно. После жаркого помещения, заполненного дыханием нескольких десятков разгоряченных тел, становится холодно. Зато когда поднимаемся к апартаментам, в сон уже не просто клонит — еле соображаю, где я и что происходит. Даже мелькает туманная надежда: сейчас проснусь и окажется, будто ничего подобного со мной не случалось. Но увы.

Иллариандр останавливается, придерживает за талию, проводит пальцами по спине — ласково так, приятно. Не могу понять, то ли пугаюсь, то ли наоборот — хочу чего-то большего.

— Я бы с удовольствием с тобой остался, да до свадьбы нужно соблюдать приличия, — щекочущий ухо голос пробирает каждую клеточку, бросает в жар, пытаюсь сообразить, зачем ему эти приличия.

Может, они ребенка потом по сроку высчитывают? Или действительно лишь приличия? Или тут что-нибудь другое? Бросаю украдкой взгляд на свою ладонь, метка по-прежнему горит, ни на йоту тусклее не сделалась.

Иллариандр чуть наклоняется, почти жду чего-то — поцелуя? Каких-нибудь слов? Но он лишь скользит губами возле щеки, выдыхая едва слышно «Спокойной ночи, любимая!». Берет мою руку, раскрывает ладонь, прикасается губами к метке.

И вместе со своим Стражем уходит. Еще с минуту смотрю ему вслед, перевожу взгляд на Дарсаля, пытаюсь понять, что же мне во всем этом не нравится. Но мысли совсем уже тяжелые и неповоротливые, ничего сообразить не могу. В голове продолжает играть музыка, ноги дрожат от усталости, захожу в покои, скидываю туфли прямо у двери. Здесь никто ругаться не должен.

Дарсаль

Омаа снова вырывается из-под контроля, приходится удерживать внешние проявления, чтобы остальные Стражи не заметили. Дурь какая-то, радоваться должен — и за императора, с такой-то идеально подходящей женой, и за императрицу, от которой сегодня столько волн удовольствия расходилось. И за себя тоже: достойная служба, даже не мечтал о такой. Какого Раума тогда омаа беснуется, почему все их движения внутри отпечатываются, тихий шепот слышнее громкой музыки, терзавшей мои уши на приеме!

Ноэлия медленно идет к спальне, плотные потоки усталости. Размышляю, окликнуть ли, не положено мне уходить, пока не отпустила. Но ведь наверняка просто забыла, не привыкла еще. После шумного зала здесь почти тихо, тоже хочется упасть в кровать и отдохнуть, наконец.

— Дарсаль, — вдруг останавливается, оборачивается. — Я спросить хотела… если Стражи так слышат, то наверное,… как вы вообще все эти приемы выдерживаете?

— Нормально, моя госпожа. Мы умеем менять восприятие… в некоторых пределах.

Ноэлия кивает, рискую все же поинтересоваться:

— Я вам больше не нужен?

— Отдыхай! — улыбается, по-моему, после легкой заминки. — Доброй ночи!

— Доброй, моя госпожа, — откликаюсь. Доводилось мне сталкиваться с некоторыми молодыми женами некоторых приближенных императора, только-только попавшими во дворец. Слышать, что другие Стражи о них говорят. Возможность помыкать хоть кем-то — слугами, охраной — это первое, что они усваивают безукоризненно. Интересно, как долго продержится Ноэлия.

Иду к себе, знакомая аура за дверью — той, которая выходит не на парадную лестницу. Но сегодня дежурный Страж не позволяет Хельте приблизиться. Не положено без дозволения императрицы. Омаа снова вспыхивает, как бы я у нее дозволения испрашивал, интересно?

Отворачиваюсь, закрываю глаза, оставляя лишь почти привычную уже настройку на синий свет.

— Пока не познаешь чувство, не сможешь его отличить. Люби, ненавидь, восхищайся, презирай! Чем больше оттенков сумеешь испытать, тем сильнее станет твой дар.

Овиния. Ложь, иллюзия, обман. Орудие для закалки Стража, для каждого особое. Индивидуальное. Да только пока в этом разберешься… эмоции-то все настоящие.

— Если когда-нибудь ее черная суть вернется к тебе в откате — знай, что равновесие нарушено.

— Не вернется.

Конец ознакомительного фрагмента.