Цена одиночества

Ника Казакова

Кира мечтала стать врачом и верила в сказки. Познакомившись со Стасом Ярским, решила, что это и есть её Прекрасный Принц. Но сказка оказалась не её, и жизнь Киры разделилась на «до» и «после». Потеряв веру, она продолжает жить дальше.

3

— Кир, ты по микробиологии всё написала? Всю лекцию? Дай на вечерок отксерить, а то я что-то слегка вздремнула, пока Енотиха бубнила, — звонок с пар прозвенел, и в коридоры медицинского университета со всех аудиторий высыпались студенты в белых халатах.

— Натусик, ты не немного вздремнула. Давай уж называть вещи своими именами. Ты просто внаглую прохрапела всю лекцию. Опять в клубе всю ночь провела, так? — две девушки, выйдя в коридор, остановились у окна, старясь не мешать шныряющим туда-сюда студентам. Одна из них казалась самым настоящим «синим чулком», эдакая девочка-отличница, в простенькой коричневой юбке до колен и синим свитере. Длинные светлые волосы убраны в «хвостик», чтобы не лезли в лицо, на лице из косметики только прозрачный блеск для губ. Зато вторая вполне могла носить гордое звание «тусовщицы». На ней ультракороткое ярко-розовое платье, вряд ли уместное в строгих стенах медакадемии, и совершенно не сочетающееся с небрежно накинутым на плечи белым халатом, символом будущей профессии. Полусапожки на шпильках зрительно делают её стройные ножки ещё длинней, что с удовольствием отмечают все проходящие мимо юноши.

— Ну не дома же в кроватке, — хмыкает Наталья. Ей даже представить такое сложно. Родители отправились в гости, а она, как примерная девочка, будет дома сидеть? Как бы не так! Молодость и без того слишком скоротечна, чтобы ещё и тратить её на всякие глупости вроде учёбы. Жаль только, что родители этого не понимают. Заладили, как два попугая, учись, дочка, учись, без диплома не сможешь работать. Ну её в пень, эту работу. Как будто у них и без того денег мало.

— Но ты новую тему проспала! — Кира всё ещё не теряла надежду достучаться до Наташиной совести. Она с трудом могла понять беспечность некоторых сокурсников по отношению к учёбе. Как же так? Они будущие врачи, специалисты! В их руках потом будут жизни людей.

— Ой, Славина, только не надо мне тут строгую мамочку включать, — сморщилась Наташа, — мне своей, знаешь ли, хватает. Так дашь конспект, или нет?

Настроения слушать нравоучения «заучки», как она частенько мысленно называла Киру, не было никакого. Болела голова после бессонной ночи в клубе, да ещё и предстоящее объяснение с родителями не добавляло никакой радости. Вернувшись ночью домой, они наверняка заметили отсутствие горячо любимой дочки. Это подтверждало и семнадцать пропущенных вызовов на её мобильном, из-за которых Наташе даже пришлось выключить звук.

— Да бери, конечно, — радушно сказала Кира, протягивая ей свою аккуратную тетрадку. Разве могла она отказать подруге?

— Ты ангел, Кирка! — радостно заулыбалась Наташа, — подвезти тебя?

— Нет, спасибо, мне ещё в магазин надо зайти. Мама просила.

— Ну и ладненько! Чмок тебя, дорогая! Я поскакала, увидимся завтра! — Наташа и правда побежала, стаскивая халат на ходу. Вечно она куда-то спешит, торопится, всё у неё на бегу получается. Кира же так не умела. И не хотела. С детства мать вбивала ей известную народную мудрость: «Поспешишь — людей насмешишь». Она и не спешила. И во всём, кроме учёбы, была отстающей. У неё к восемнадцати годам даже романа серьёзного ни одного не было. Не чета Наташке Титовой, которая парней меняла, как перчатки, по настроению.

Никуда не торопясь, Кира спустилась на первый этаж, протянула номерок старенькой гардеробщице, бабе Вале, которую многие студенты «за глаза» ругали за её медлительность. Получив пуховик, Кира всё также не спеша оделась и вышла на улицу. Ну и погода! Неужели весна так спешит вступить в свои права, хотя до конца зимы ещё законные несколько дней? Тяжёлые тучи закрыли солнышко, на улице пасмурно и мрачно, но так тепло, что и без яркого солнца снег на тротуарах превратился в слякоть, а с крыш робко падают первые капельки.

Кира размотала шарф, чтобы можно было подставить лицо лёгкому ветерку, так похожему на весенний. Захотелось снять и шапку, но она быстренько погасила этот порыв. Ей ли, как будущему врачу, не знать, как опасны бывают такие вот зимне-весенние ветерки. А ей болеть и пропускать занятия никак нельзя. Стипендиатка всё-таки. Гордость факультета.

Но вот отказать себе в коротенькой прогулке она не смогла. Решила сегодня не добираться до дома на троллейбусе, а пройтись пешком. Дорога через парк, а ещё можно будет зайти в большой супермаркет, что открыли недавно на улице Металлургов. Они-то с мамой за продуктами обычно ходили на рынок, там всё подешевле, и продавцы их уже знают, цены скидывают, но Кире нравилось гулять по большим магазинам и торговым центрам. Просто ходить, рассматривать товары, витрины. Представлять, что когда-нибудь она сможет купить себе всё, что только пожелает. Ну, не всё, конечно, но когда у неё будет работа, им больше не придётся считать каждую копейку.

Пройдясь по парку и увидев у скамеек стайку голубей, Кира достала из рюкзака половинку булочки, что прихватила с собой из университетской столовой. Раскрошила, полюбовалась, как птички дружной гурьбой кинулись к еде. Жаль, что семечек с собой нет. Ну ничего, в следующий раз не забудет купить заранее, когда снова решит прогуляться в парке.

Уже на выходе из парка с ней попытались познакомиться парни из шумной полупьяной компании. Они осыпали её комплиментами и настойчиво просили посидеть с ними хоть немного. Один даже до дома её проводить собирался. Кира же с улыбкой им отказала. Скоро должна вернуться мама с работы, а ей бы успеть ужин приготовить. А ещё ж надо в магазин забежать, не забыть. Даже шаг пришлось ускорить.

Но в супермаркете всё быстро купить не получилось. Время вечернее, люди с работы возвращаются, и в этот час в магазине стало слишком людно. Кира растерялась. Она здесь никогда не была и даже представления не имела, что и где находится. Хотела спросить у продавцов, но все они пробегали мимо с крайне занятым видом. Пришлось ориентироваться самой. Пока ходила туда-сюда по длинным рядам торгового зала, полюбовалась на неведомые ей товары, вроде имбиря, авокадо и целой кучи самых разнообразных уксусов, занимавших отдельную полку. Куда ж их столько? Она лично всю жизнь двумя обходилась. Кислотой и столовым. А тут и рисовый, и винный, и яблочный, и лимонный. И ещё куча с непонятными этикетками на нерусском языке. Неужели кто-то всё это покупает? А сколько же здесь сладостей! Орехи во всевозможных видах, марципаны, шоколадные пасты, какие-то вафельные листочки для украшения тортов. Сладкого захотелось купить сразу и побольше. Но чёткий список, составленный мамой, и ограниченный бюджет, отправили её в совсем другую сторону, за гречкой.

Побродив по магазину еще с полчаса, девушка, наконец, наполнила корзину и попала на кассу. И тут, как назло, ей попалась стойка с маленькими шоколадками. Пока стоишь в очереди, облизываешься на них. Умно придумано. Вообще-то Кира считала, что такая завлекаловка рассчитана на малышей, которые вынуждены стоять в очередях вместе с родителями. Но что поделаешь, если она сама, совсем взрослая девушка, до ужаса любила всё сладкое. Целую полку скупила бы и съела. Были бы деньги. Но на стипендию и небольшую мамину зарплату особо не разгуляешься. Кира отвернулась даже, чтобы не видеть яркие соблазнительные этикетки. Бесполезно. Её тянуло к ним, словно магнитом. А ещё как назло очередь двигалась слишком медленно.

Поддавшись искушению, девушка всё-таки схватила яркий батончик «Твикс» и поскорее бросила его к себе в корзинку, словно боясь, что кто-нибудь увидит. И сама же чуть не рассмеялась от своих действий. Кто её тут знает? Кому какое дело, что она кладёт в корзину? Ведёт себя, словно ребёнок.

— Добрый день, пакет нужен? — равнодушно спрашивает продавщица за кассой, когда подходит Кирина очередь.

— Нет, спасибо, у меня свой, — специально взяла из дома, когда ещё утром мама попросила зайти за продуктами. Зачем деньги тратить на ненужные дома магазинные мешки?

Расплатившись, Кира быстренько перекидала продукты из корзинки в пакет и вышла на улицу. Ну вот, уже темнеть начинает. И ветер такой холодный стал. Накинув на голову капюшон, девушка побыстрее направилась в сторону дома. И лишь пройдя несколько шагов, поняла, что зря отказалась купить магазинную сумку: покупок оказалось слишком много, и ручки её пакета угрожающе натянулись, собираясь лопнуть в любую минуту. Этого ещё не хватало. Может, ей повезёт, и она успеет добежать до дома прежде, чем случится беда?

Перехватив пакет поудобнее, Кира выскочила на дорогу. И тут же её ослепил свет, послышался резкий визг тормозов. Прямо перед носом, сигналя, возникла машина, но Кира настолько была ошеломлена, что уже не смогла ни пошевелиться, ни отскочить в сторону. От удара её отбросило в сторону, и свет перед глазами погас, прямо как в кино…

…Стас ехал по улицам города, нещадно нажимая на газ. Разогнаться здесь всё равно было невозможно, то светофор, то «пешеходка», так что после небольшого разгона ему тут же приходилось резко тормозить. Но на обычную среднюю скорость переходить не хотелось. Более того, ему чудилось нечто успокаивающее в резком визге шин.

Настроение было совсем отвратительное. Сегодня Татьяна заявилась к нему в офис. И с ходу проявила себя там новой хозяйкой. Нахамила Тамаре, их секретарю, довела до слёз Алину, нового инженера-проектировщика. И на все его уговоры успокоиться, пообещала, что после свадьбы ещё наведёт здесь свои порядки. Вела себя так, словно он пустое место. Это он смог вытерпеть с огромным трудом. Одно дело нелюбимая жена, которая после свадьбы тихо-мирно сидит дома со своей мамочкой, выбирая цвет штор в спальню. Но совсем другое, если эта самая супруга собирается вот так заявляться к нему на работу и устраивать скандалы его подчинённым.

Лишь когда она уехала, он смог немного успокоиться. В чём ему очень помогли двести грамм виски, выпитых в тишине кабинета. После этого осталась лишь тихая злость, но уже не так хотелось надавать невесте по щекам и объяснить, что нельзя так себя вести с людьми.

Собираясь домой, хотел сначала вызвать такси, но в итоге ограничился тем, что прополоскал рот, да сжевал несколько мятных резинок. Вряд ли кто почувствует запах алкоголя от него. А если и почувствует кто, то парочка волшебных купюр сотворит чудеса.

Очередной пустынный переулок. Школьники уже давно прошли, неподалёку парк, но на тротуаре пусто. Стас сильнее вдавил педаль газа, стремясь как можно скорее очутиться дома. Но неожиданно сбоку мелькнула какая-то фигура. Тормоз в пол. Машина угрожающе завизжала шинами, задёргалась. Стасу стоило огромных усилий удержать вырывающийся руль, чтобы автомобиль не завертелся на скользкой дороге. Но удар всё же был. Удар — и маленькая фигурка скрылась под капотом. Водитель приподнялся на сидении, словно стремясь заглянуть под машину. Он сбил человека? Неужели ребёнка? Его моментально прошиб холодный пот. Так страшно ему ещё не было. Захотелост немедленно дать задний ход и уехать отсюда подальше. Забыть всё, как страшный сон.

Но остатки совести пересилили этот сиюминутный порыв. А вдруг пострадавшему нужна помощь? Вокруг никого из прохожих. Кто вызовет «скорую»? Набравшись храбрости, молодой человек выскочил из машины. Так и есть. Почти под капотом сидела жертва его преступления. Не ребёнок. Девушка. Худенькая, вроде симпатичная, но вся перемазанная грязью. Ещё бы! В луже сидит.

— Как вы? С вами всё в порядке? Руки-ноги шевелятся? — подскочив, он принялся ощупывать её конечности, дёргал, пытаясь убедиться, что переломов нет. А может, её бы лучше вообще не трогать до приезда медиков? Мало ли, вдруг и правда что-то сломано, а он своим дёрганьем только хуже сделает?

— Ай, вы мне сейчас всё переломаете! — пискнула девчонка, пытаясь вытереть лицо. А на самом деле, ещё больше размазывая по нему грязь. Нет, точно лежать же нужно! Где-то он слышал или читал, что пострадавшего в ДТП нужно срочно обездвижить.

— Не двигайтесь! — скомандовал он, — а лучше, ложитесь! Я сейчас «скорую» вызову…

— Что, прям в лужу ложиться? — возмутилась девчонка, — нет, спасибо, не хочу! Помогите мне лучше встать.

— Какой вставать? — засуетился Стас. Вот ненормальная малолетка. Сейчас только хуже себе сделает, а ему потом отвечать, — нужно, чтобы тебя врачи осмотрели…

— Да я сама врач, успокойся, — выдохнула пострадавшая и, не дождавшись от него никакой помощи, сама выбралась из-под машины, — считайте, что я сама себя осмотрела и вынесла вердикт. Здорова!

— Но у тебя же кровь! — кровь и правда была у неё на коленках и на ладошках, вперемешку с грязью. Как бы ещё инфекцию себе какую не занесла. Кто его знает, что тут на дороге творится, — подожди, ты сказала, что ты врач? А не рановато ли? Школу-то закончить успела? Товарищ врач?

Кире импонировало, что даже в такой идиотской ситуации незадачливый водитель не растерялся, шутил. Но вот то, что её в очередной раз посчитали малолеткой, порядком задело. Ну да, маловато в ней внешне солидности. И частенько её путали со школьницей. Но не повесишь же себе на лоб копию паспорта с записью, что ей уже восемнадцать?

— Товарищ врач учится на втором курсе, — отчеканила Кира. Сама встала с асфальта, безуспешно попыталась отряхнуть ноги от жидкой грязи. Совсем уж неприятно было сидеть в холодной луже. А ещё неприятнее, что теперь вся одежда мокрая. И колготки на коленках порвались, теперь их выбрасывать можно сразу. И пуховик весь в этой жиже. Отстирался бы только, чтобы не пришлось тратить деньги на химчистку.

Водитель замер на пару секунд, обдумывая эту информацию. А потом снова засуетился, подавая Кире руку, помогая ей выбраться на тротуар. Не поморщившись даже, когда её грязная ладошка, с ссадинами и царапинами, коснулась его чистой руки.

— Ну, раз товарищ врач сказал, что всё в порядке, то придётся поверить ему на слово, — Стас улыбнулся, и Кира, несмотря на всю эту ситуацию, тоже не смогла сдержать улыбки в ответ, — но товарищ водитель тогда отвезёт вас до дома. И это не обсуждается.

Кира с сомнением покосилась на его дорогую с виду ярко-синюю иномарку. Оценить его финансовое положение не составляло большого труда. Уверен в себе, хорошо одет. Одни только часы на запястье, несомненно, стоят, как несколько её стипендий. Мама таких называет буржуями. И считает, что от них нужно держаться подальше. Целее будешь.

— Извините, но я лучше пешком. Посмотрите только, на кого я сейчас похожа. Я вам весь салон измажу.

— Да плевать мне на салон, — не отступал молодой человек, — ещё не хватало, чтобы вы в таком виде по улицам ходили. Простудитесь, заболеете, а меня потом окончательно совесть замучает. Не спорьте, товарищ врач! Прошу вас проследовать в транспортное средство!

Не отпуская её руку, Стас второй рукой слегка приобнял её за плечи, ненавязчиво подталкивая в сторону пассажирской двери, не давая отклониться от намеченного маршрута. Это хорошо, конечно, что с пострадавшей ничего не случилось. Но не мог он уехать, бросив её на улице. Нужно было довезти до дома, убедиться, что дошла, что всё в порядке.

Сам распахнул для неё дверь, сам подтолкнул в салон. Кира же забралась на сидение, сжалась, стараясь занимать как можно меньше места. Как же здесь идеально чисто, ни пылинки. И пахнет свежестью… и чистотой.

— Устроилась? — весело спросил Стас, снова переходя на «ты», — пристёгивайся давай, да поехали!

Он уже собрался захлопнуть её дверь, как вдруг Кира вспомнила о самом важном.

— Подожди!

— Что ещё?

— Мой пакет! Из магазина! Под машиной остался! Мне надо его достать!

— Сиди, — вздохнул Стас, — я сам достану.

Достал. Принёс ей. Не пакет, а то, что от него осталось. Вернее, пакет-то как раз и остался. А вот то, что внутри… Разбилась банка с томатной пастой, и теперь всё было в липких красных пятнах и осколках стекла.

— По-моему, это лучше выбросить, — заявил Стас, помахав остатками Кириных покупок и, не теряя времени, направился с ними к ближайшей мусорке.

Кира горестно вздохнула. Ну что за день такой? Покупок было жалко до ужаса. Денег-то на них ушло прилично, а дома холодильник пустой. Но больше всего она жалела шоколадку, что была на дне. Не каждый день она позволяла себе такое удовольствие, ведь приходилось постоянно экономить. Ладно уж, что горевать. Не судьба, значит.

— Что, расстроилась? — спросил парень, занимая место на водительском сидении, — если из-за пакета, то давай сейчас заедем в магазин и снова всё купим? Это не займёт много времени.

— Нет, спасибо, — слишком быстро ответила Кира. Ещё чего не хватало!

— Ну, как скажешь, — не настаивая, легко пожал плечами Стас, — показывай дорогу, товарищ врач. Я в этих местах не очень хорошо ориентируюсь.

Дорога до дома заняла всего несколько минут. И вот уже машина остановилась перед скромной пятиэтажкой. Окраина города, дома-хрущёвки. Неудивительно, что её спутник плохо ориентировался в этих местах. Такие, как он, обычно живут в новостройках.

Кира осторожно выглянула из окна машины, надеясь, что местные бабульки, в любую погоду несущие бессменную вахту у подъездов, сейчас по какой-то причине покинули свои наблюдательные посты. Нет же, ничего подобного. Все здесь, все на готове.

Пока она медлила, боясь, что бабки увидят её с этим красавцем на шикарной машине и вечером же донесут обо всём матери, Стас уже сам вышел и распахнул перед ней дверь, галантно подал руку, помогая выйти. Так, как до этого она лишь в кино видела.

— Прошу вас, прекрасная мадмуазель!

Несмотря на всю нелепость ситуации и то, как они выглядели со стороны, Кира не могла ему не подыграть, подавая руку и выходя из машины:

— Благодарю вас, храбрый месье!

Стас улыбнулся, поднёс к губам, поцеловал. А после этого не отпустил. Продолжал стоять, словно ожидая чего-то, а потом спросил:

— А мы ведь так и не познакомились. Откроешь страшную тайну, мой прекрасный врач? Как тебя зовут?

— Кира, — и познакомиться хотелось, и задержаться возле него подольше, и ещё много чего хотелось, неожиданно для самой себя.

— А меня Стас.

И опять этот взгляд. Внимательный, изучающий, пронзительный. Улыбка, освещавшая его серьёзное лицо. Они снова стояли, молча, возле машины, смотря друг на друга. Пока Кира не спохватилась, услышав деликатное покашливание одной из бабушек, их соседки, Наина Тарасовны. Только тут опомнилась, отошла. Улыбнулась на прощание:

— Спасибо, что привёз, Стас. Но мне уже бежать пора. До свидания, приятно было познакомиться.

Побежала к подъезду, зная, что Тарасовна обязательно поплетётся за ней, сгорая от любопытства. Так и случилось. Зайдя в подъезд и не успев дойти до первого этажа, услышала у входа шаркающие шаги и окликающий её голос:

— Кирочка, девочка, помоги мне подняться, пожалуйста. Совсем меня ноги не держат. Без тебя не дойду!

Несмотря на то, что Кира могла бы охарактеризовать диагноз Тарасовны как старческая наглость, отказывать старушке она не хотела. С лёгкой руки бабы Наины любой святой в их дворе мог получить у местных бабулек кличку «бабник», «рогоносец» или «профурсетка». Так, что потом вовек не отделаешься. Нет с Тарасовной лучше было дружить. И даже мерять ей давление в одиннадцать часов вечера, когда старухе не спалось.

— Кирочка, а это жених твой что ль был? — уцепившись за Кирин локоть, чтоб уж наверняка, не убежала, Тарасовна тут же перестала охать и тяжко вздыхать. Даже шаг у неё стал вполне себе бодрым.

— Нет, конечно же, — фыркнула Кира, — скажете вы тоже, Наина Тарасовна.

— И скажу, чего уж там. Вполне симпатичный молодой человек. Видно, что при деньгах. И машина у него красивая. С таким и прокатиться-то не стыдно, — не унималась бабка, — а ты чего грязная такая? Где так вываляться умудрилась

— Упала я, — объяснила Кира, мечтая поскорее добраться до третьего этажа, чтобы допрос этот закончился. Но вредная старушенция, как назло, замедлила шаг, едва они миновали второй этаж, — а Стас меня подвёз. Сами видите, в каком я виде. Не в один автобус не пустят.

— Я-то вижу, вижу, — закаркала Тарасовна, — я, деточка моя, всё вижу. Даже то, что вы и сами, порой, не видите… Телефончик-то оставил? Или твой узнал?

— Нет, никто ничего не оставил и не узнал, — нетерпеливо ответила Кира, — не до свиданий мне сейчас, баба Наина. Учиться нужно. Ну всё, дальше вы сами сможете, а мне ещё ужин готовить нужно. Скоро мама придёт.

— Ух, ну и гордая же ты, Кирка! — заявила ей вслед старуха, — прямо как твоя мать. Только вот Ирку гордость ни к чему хорошему не привела. И тебя не приведёт. Так и помрёшь в нищете, как и мать. Попомни мои слова. В этом мире крутиться нужно. А вы обе блаженные какие-то…