Альфа. Собери свою стаю

Ника Лисицына (2024)

Аннотация:Альфа по праву рождения, одиночка по жизни. Он не искал любви, не желал семьи. Просто пользовался дарами, что преподнесла судьба. Но…Всё изменилось в тот день, когда чужая жизнь стала зависеть от него. Теперь одинокому волку предстоит выбор: продолжить играть по своим правилам, или стать тем, кем должно, когтями выдирая свой шанс на жизнь и любовь?В тексте есть: властный альфа и нежная героиня; сильные чувства, истинная пара; горячо и чувственно; жестокий авторский мир, остросюжетно;

Глава 8

Амелия стояла на балконе и никак не могла сдержать слез.

Выращенная в ласке и заботе, она мечтала о светлой и доброй любви. А сейчас выходило, что её продали и при этом отдали за бесценок. Ради титула, ради положения и какого-то призрачного благополучия. Она помнила принца ещё мальчишкой, рыжим, с усыпанным веснушками носом и деревянным мечом, который он никогда не выпускал из рук. Он дергал её за косу и дразнил «полукровкой».

— Как можно полюбить того, кого не знаешь? — спрашивала она у неба, но оно ответить не могло или не хотело.

Девушка рухнула на пол и разрыдалась, ей не хотелось уезжать, не хотелось оставлять отца, не хотелось верить, спасшему её мужчине…

Большой черный волк, тихо цокая когтями по мраморному полу, подошел к девушке и осторожно ткнулся носом в плечо.

Амелия с тоской обернулась и увидела большие зеленые глаза. Ей показалось, они смотрели на неё с такой преданностью и тревогой, что бояться было бы совершенно глупо и безосновательно. Девушка порывисто обняла зверя, уткнулась в него и разрыдалась ещё сильнее.

Верест напрягся всем телом и зарычал. Женские слёзы, их он ненавидел больше всего на свете. Еще, будучи мальчиком, он видел, как не спала ночами его приёмная мать, как считала последние копейки, как размачивала в воде черствые сухари и наконец-то ела и как блестели в отблесках свечи её глаза… Он слышал сквозь тонкие стены, как она всхлипывала, уткнувшись в подушку, от голода, от бессилия, от невозможности дать чужим детям больше, чем у неё было…

И сейчас, когда девушка, которая понравилась ему с первого взгляда, рыдала на его плече — мужчине хотелось завыть в закатное небо, разорвать весь мир, лишь бы она не плакала…

— Понимаешь, — шептала Амелия между всхлипами, — я ведь совсем его не знаю… Я не хочу с ним… Не могу… Это не правильно…

Верест отстранился. Если она не хочет, чтобы он вёл её в столицу — он откажется. Он чувствовал страх, отчаяние и еще один, незнакомый ему запах.

— Ты чей? — она провела нежной рукой по его морде и мужчина едва удержался от желания перекинуться, прижать её к себе и соприкоснуться губами.

Волк оскалился, но она опять не испугалась, лишь хмыкнула и тихо сказала:

— Идем, на кухне точно должен быть свежий кусочек мяса, — девушка встала и поманила его рукой. — Что, неужели не голоден? Пошли!

Верест мяса не хотел, тем более сырого, но хотел пойти за ней. Поэтому сидел, не решаясь ни уйти, ни встать. Тогда девушка снова подошла к нему, присела рядом и нежно коснулась губами мохнатой морды.

Волк резко извернулся и лизнул ее губы. Сладкий вкус, с оттенками слёз… Такой манящий, доводящий до безумия.

Амелия звонко рассмеялась, словно это не она только что рыдала взахлёб и краем рукава вытерла рот.

— Не делай так больше, мохнатый! Ты останешься тут? Если нет, прибегай ещё… — она осеклась, и глаза вновь наполнились слезами.

— Господин… — Верест напряг слух и уловил едва слышный голос из гостиной. — К вам в город принесли ребенка… он… на черном коне… сказали… к вам.

Оборотень невольно зарычал, не расслышав всего. Он вскочил на лапы и побежал туда, оставив Амелию в одиночестве.

Если бы девушка только знала, что только что это был её первый поцелуй…

***

— Понимаете, моя сестра, она… Ее изнасиловали… И она пыталась убить ребёнка… Но мы с матерью вырастим кроху. Только вот остановить её не успели… — сквозь слёзы шептала гостья градоправителю.

Верст подошел тихо, и барон едва не подпрыгнул, когда волк уселся рядом с ним.

— Я сочувствую и понимаю, что вы ищете племянника, но как я могу вам помочь? — никак не мог понять Катос. Он уже знал, кто так нагло сидит возле него и, слегка склонив голову набок, слушает девушку.

— Говорю же вам, мне описали того, кто забрал малыша. Я по всем селам за ним пешком шла. Он точно должен был пройти через этот город. В одной из деревень сказали, что он вообще именно сюда и шел!

— А теперь вы хотите забрать ребенка и вырастить? — ещё раз, больше для оборотня, уточнил градоправитель.

— Конечно! Это же наша кровь… Не важно, как ребенок появился. Важно, как его вырастить… — всхлипывала девушка, косясь на волка.

Вер подошел к ней и, осторожно уцепив за край платья, потащил в детский дом, туда, где оставил ребёнка.

Девушка лишь обернулась на градоправителя, но увидев одобрительный кивок, робко пошла за мохнатым проводником.

Запах у забора Вересту сразу не понравился. Было что-то отталкивающее в том, кто приходил сюда совсем недавно. Он носом подтолкнул девушку внутрь.

Та, что не так давно стала матерью для детского дома сидела на кухне и со слезами на глазах, нервно чистила рыбу. Руки девушки были в крови и чешуе, а саму её мелко трясло.

Верест подтолкнул гостью, чтобы та наконец-то заговорила.

— Здравствуйте, — робко подала голос пришедшая.

Смотрительница подняла на неё глаза и молча кивнула.

Ресту пришлось зарычать, чтобы та, что назвалась сестрой выбросившей дитя девицы, снова заговорила.

— К вам приносили ребёнка? Совсем маленького, новорожденного… Это должен был быть высокий, темноволосый мужчина, он был одет…

— Её… — она затихла, словно подбирая слова: — Девочку украли… — и разрыдалась ещё сильнее.