Картинки о квартирных животных

Никита Белугин

Не удалось-таки придумать корректное название, потому что по названию можно заключить, что речь в книжке идёт о милых котиках и собачках, но это не совсем так, а, вернее, совсем почти не так… Но то правда, что в каждом из четырёх, представленных здесь рассказов, животные так или иначе упоминаются — и это объединяет их, эти рассказы.Так же, здесь один есть стихИ в нём тоже есть про них…

Нина Борисовна — почти Маугли

Нина Борисовна до своих шестидесяти лет прожила на окраине города, в своём деревяном доме. И вот, волею судьбы, под старость лет переехала в центр, жить в однокомнатной квартире. Мужа у ней лет пятнадцать как не было, а дети разъехались, устроив свои жизни, — один из детей жил в том же городе, а второе чадо и вовсе переехало в другой город.

В своей сельской местности её, как говорится, знала каждая собака, и она была неодинока, и даже не представляла что такое одиночество. Да и жизнь в частном доме куда более свободная, — хотя обитателям каменных городских домов и кажется на их обывательский взгляд, что жизнь «в деревне» скука скучная, — на самом же деле жизнь «в деревне» это жизнь большой семьи, и хоть деревню критикуют за сплетни, но ведь это всего-навсего забота друг о друге, и нередко, а скорее часто, если например кто из соседей умирает, то другие соседи идут к нему на похороны. Скажите, есть ли такие порядки в городской жизни? Нет, нету. В городской жизни, как известно, всем на всех наплевать и все довольны своим одиночеством.

Так и оказалась Нина Борисовна как Маугли попавший в цивилизацию — вернувшийся к людям. Много её неприятно удивляло и в первые дни, и удивляло до самой смерти, — множество самых обычных мелочей, но неприятных мелочей, кои описывать нет смысла, так как городские читатели не поймут «что в них такого», а сельские читатели не поймут, «не попробовав»; ну а те кто понимают, о чём идёт речь, тем и пояснять не надо, они и сами опишут тысячу заметок на этот счёт.

Нина Борисовна, впрочем, быстро завела себе приятельниц в своём подъезде, а позже и во всём доме, здороваясь с кем ни попадя, и рассказывая им обо всём, что знает. Соседки её полюбили, но за глаза, разумеется, повесили на Нину Борисовну ярлык «деревенщины», — но сделали они так не со зла, а просто, чтобы, описывая кому-то новую свою соседку, отрекомендовать её характер — характер простой и добрый, «деревенский».

У Нины Борисовны появилась даже подружка — умная интеллигентная женщина, с холодным лицом, по которому видна была её образованность и жизненный успех. Словом, женщина эта была полною противоположностью Нине Борисовне, как противоположен лёд огню. Женщине этой Нина Борисовна тоже понравилась — с ней всегда было так тепло беседовать о всяких пустяках, — не смотря на её простоту, которая несколько вызывала насмешку. Нина же Борисовна ценила в этой женщине ум, хотя и с первого взгляда заметила мёртвое её лицо и ледяные глаза. Но что же — и в прежнем месте жительства Нины Борисовны были разные люди, но со всеми нужно было уживаться и дружить, не давая воли никаким отрицательным впечатлениям.

Если бы Нина Борисовна вела статистику их разговоров с этой соседкой, — которые случались, впрочем довольно редко, может раз в месяц средним числом, — то она бы вывела, что за несколько лет общения ни один разговор их не обходился со стороны этой соседки без подъёма темы о деньгах. В свою очередь, если бы соседка вела статистику разговоров, то заметила бы, что не было ни одного разговора, чтобы Нина Борисовна не пожаловалась на то или иное в округе — то на грязь и мусор, то на пьяниц и вульгарных девок. Соседка же Нины Борисовны всегда подчёркивала какую-то несправедливость в финансовых своих разговорах — то она жаловалась, что цены высокие, то осуждала людей, которые имеют средства значительно большие, чем она и её семья, — хотя она и её семья, можно сказать, трещали по швам от достатка — на том уровне, на котором они развились.

Конец ознакомительного фрагмента.