Камасутра духовных танцев. Записки Юродивого

Никита Джигурда (2024)

Творчество Никиты Борисовича Джигурды — актера театра и кино, сценариста и режиссера, поэта и певца — сможет оставить равнодушным? Нет! Скорее вызовет потрясение и шок — ни с чем не сравнимое ощущение, испытать которое смогут только избранные. Именно они услышат теплые звуки любви среди непревзойденного эпатажа и прочувствуют философию автора.

Олимп нестерильной любви

Я это слышал от тебя, я это слышал,

Как ты шептала ночью в тишине…

Твои признанья девственностью дышат

И чистотой, как будто первый снег.

Мне начинает казаться,

что всё это было во сне.

Хотел губ твоих касаться,

был робок слегка и смел…

Потом я глупел, не зная,

чем кончится глупость ласк,

но знал — мне нужна такая,

такая, как ты сейчас:

открытая, обнажённая,

вмещающая в себя

миры преображённые,

земную грусть бытия,

вмещающая желание

воскреснуть со мной в Огне,

не вычисляя заранее

ни чью-то радость, ни гнев.

Мне начинает казаться,

что эта реальность — сон.

Но надо ли в нём просыпаться,

когда бог в тебя влюблён,

когда бог глупеет, зная,

чем кончится глупость ласк…

Но мне так нужна такая,

такая, как ты… сейчас.

«Ты улетела в Японию. А мне приснилось…»

Ты улетела в Японию. А мне приснилось,

что я проснулся в твоей постели…

Пастэльные стены шептали мне:

«Она улетела,

что делаешь ты в её колыбели?

Зачем обнимаешь чужую подушку?»

Я отвечал им на ушко:

«Губы хозяйки вашей на теле постели

оставили пахнущий след.

И пусть её нет

сейчас рядом со мной,

но этой игрой

с виртуальным ликом,

запечатлённым, словно икона,

на мягкой подушечной плоти —

я отвлекаю себя от грусти,

рождённой её отлётом,

отвлекаю от снов,

в которых приснилось мне,

что я проснулся в её постели,

а она вместо себя мягко мне стелит

нежные простыни ласковых фраз»…

Но это другой рассказ,

который, надеюсь,

приснится мне много раз,

пока ты в Японии, Франции, Англии

или в Америке пускаешься в пляс,

объединяющий нас Любовью

в твой возвращения час,

когда из глаз твоих светом зелёным

льётся Душа в тело моё

и всё Бытиё

проявляется в них,

в них и во мне,

лежащем, как будто во сне,

на обнажённой тебе

в глубине белой твоей

постели.

В ночь 7.09.2007, Москва

«Где ты, с кем ты, в какой части меня?..»

Где ты, с кем ты, в какой части меня?

Вспоминаешь ли наши дни?

Те, в которых я мог пленять

разум твой, не рвалась чтоб нить,

нить, которую сам Господь

через праведную тебя

протянул, чтобы нашу плоть

напоить торжеством Огня…

Девственница моя — Дева Мария!

Ария Бога посвящена Тебе.

Я за спиной Твоей выращу крылья,

и Мы совершим глубинный разбег…

Разбег в обжигающие высоты,

но обжигающие, любя,

в этих высотах наши аорты

переплетутся в единое Я…

Но обещания будут напрасны,

если Дева Мария моя

будет холодной, как лёд,

и бесстрастной,

страхом огонь свой сакральный пленяя…

Ну отпусти Ты его — я ведь знаю,

сколько в Тебе нерастраченных ласк,

нежности сколько напрасно сгорает,

не проявляясь в назначенный час.

Нет… проявляясь, но в мизерной доле

Женского Космоса Твоего…

я Его чувствую трепетным полем

и бесконечною бурной рекой,

что протекает в теле Богини

и, поднимаясь к зеркалу глаз,

в мир этот если безудержно хлынет —

нет никого, кто б не сдался — на раз…

Но побеждённая кроткая Дева

может сильнее стать, сдавшись сама,

и укрощённой рекой столько сделать,

сколько не сделает волей — одна…

Капитулируй, моя амазонка,

сдайся мне в плен, подними белый флаг,

дай мне зачать в теле Девы ребёнка,

с Богом Любви, ради Бога, приляг.

Не остужай в амазонке желанье,

слейся со мной без расчётов и схем

и искупайся в божественной пране,

и мне отдайся — вся — насовсем.

Чтоб половинки инь-яньского тела

Мы переплавили в тело Любви…

что же мне делать, — ну что же мне делать,

чтобы сердечко Твоё распалить?!

10.09.07, Москва

«Ну вот и свершилось, ну вот и сбылось…»

Я целовал тебя, как Землю

целует космосом Господь.

Любовь в твоём вулкане дремлет

и манит вглубь сакральный вход,

где в тайной красоте открыто

таится жизни естество,

которому хочу дарить я

Огня и Бога рождество…

Ну вот и свершилось, ну вот и сбылось:

ты мне подарила ночь властной любви…

Как будто собаке, желанную кость

швырнула, смеясь, и шепнула: «Бери,

бери и владей царским телом моим,

посмотрим, какой ты в постели боец,

но сердце своё мы тебе не дадим,

довольно в коллекции битых сердец.

Привык ты, что женщины душу свою

тебе раскрывают и дарят всегда,

но я не из тех — тело я отдаю,

а сердце и душу тебе не отдам…»

И правда — такой ненормальной ночи

не знал я, не ведал, что может быть так:

что дева не стонет в любви, не кричит,

но делает всё, чтоб продолжился акт,

и смотрит в глаза нежно-дерзким огнём,

улыбкой Джоконды терзает меня,

и в сердце моём учиняет погром,

при этом себя не давая пленять,

но мять позволяя и жёстко любить,

и тело даёт в Камасутре вертеть,

и огненный сок разрешает мне пить,

при этом всё глубже мой мозг тянет в сеть,

в сеть плена своих повелительных чар,

и я поддаюсь уникальной тебе,

и словно безумный влюблённый Икар,

в тебя совершаю разбойный побег.

Побег от иллюзий любви, где сироп,

сироп наваждений мешает вершить

всё то, что хочу растворить я у стоп,

божественных стоп, чтоб огню не остыть,

чтоб губы твои в драйве акта ловить

и, чуть поостыв, снова Душу ласкать,

чтоб не оборвать вертикальную нить,

Любовью будя в деве Божию Мать.

И так до утра… меж расставленных ног

я дерзким огнём в окружении льда

пытался усилить космический ток,

чтоб невероятной девчонке отдать.

Отдать и зачать в теле Духом Святым

энергию и милосердье Христа…

Я думал — мы с девой Марией взлетим,

а вышло по жизни немного не так…

Когда нас нагих обессилил рассвет,

мы нежно глядели друг другу в глаза,

и мне показалось: сердца тет-а-тет

хотели нам сказку Любви рассказать

про то, как свершилось, про то, как сбылось,

про то, как ты в плен возжелала попасть,

и тело твоё мне в объятья сдалось,

и вольной душой ты мне вся отдалась…

Я вместо тебя стон дарю небесам,

совсем не стыдясь задыхаться и млеть,

от глаз властных в бездне Любви воскресать

и мантры молитв в честь твою

Богу петь.

13.09.2007, Ярославль

P.S.

Да! Осознание закона,

что нас с тобою повенчал,

звучало мыслью, словом, звоном,

блаженства стоном при свечах…

И чтобы грудь твоя познала,

как пьёт любовь любви дитя,

в манящий вход до дна вулкана

бездонным я вхожу в тебя.

«Я лежу на кровати…»

Глаза планет в сознании моём.

И мы вдвоём, как в водоёме первородства,

творим Игру Любви и познаём

с Единым Богом нашей сути сходство.

Планеты глаз твоих в сознании моём…

Я лежу на кровати

и вновь, закрывая глаза,

в ней, как будто мальчишка,

тебя представляю нагую.

Я любовь не растратил

и тебя, статуэтка моя,

снова без передышки

нежным словом леплю и рисую.

Ты вошла в эту жизнь,

словно ветер незримой надежды,

волевая, как Боги,

устремлённая ввысь, на Олимп,

суеты миражи

раскидала ты, будто одежды,

проходя по дороге,

где победный твой властвует ритм.

И хоть многие видят

в тебе лишь железную леди,

я-то знаю, что ты

кротость ласки таишь в тайниках.

Пусть тебя не обидят

скандально-циничные бредни

и пусть в ликах святых

отразишься ты, словно в веках.

Я в тебе увидал

воплощенье искрящейся тайны,

здесь, на этой земле,

и счастливой и грустной от бед,

твой небесный хорал

и космический логос астральный,

воплощённый в тебе,

я впитал, словно праведный свет…

Я лежу на кровати

и, не закрывая глаза,

снова без передышки

тебя вижу сердцем нагую,

я огонь не растратил

и Земле всей хочу рассказать,

как я, словно мальчишка,

в Небе лик твой

Любовью рисую.

21.09.2007, поезд Смоленск — Москва

«Я это слышал от тебя… я это… слышал…»

Я хочу, чтоб ты меня любила,

как любить умеешь только ты.

Не за то, что я бываю милым

или ослепительно крутым.

Я хочу, чтобы ты меня любила

не за голос мой, не за надрыв,

не за то, что я дарую крылья,

этот мир тобою сотворив…

Я это слышал от тебя… я это… слышал,

как ты шептала кротко в тишине…

Твои признанья девственностью дышат,

любовью бесконечною ко мне…

Твои слова живут в моём сознаньи,

в Душе моей живут, как Божество,

и в радости нагих твоих признаний

мне шепчут распустившейся листвой:

«Люблю тебя… Люблю тебя…»

Впервые

ты вслух мужчине говоришь слова,

которые пронзят его навылет,

меня пронзят, впечатая в кровать…

Я задохнусь на миг от кома в горле,

который от шептанья твоего

родится и меня волной накормит,

волной Нирваны нежно-огневой…

Я это слышал от тебя… я это слышал,

как ты шептала ночью в тишине,

твои слова во мне Любовью дышат

и чистотой, как будто первый снег.

25.09.2007, Москва — Киев

P.S.

Я хочу, чтоб ты меня любила

беспредельной мудростью Души,

чтобы мы с тобой, сплетясь глубинно,

акт Любви могли Огнём

вершить.

«Я озвучу тебе то, что просит Душа…»

Я озвучу тебе то, что просит Душа,

у тебя просит, радость моя,

и, конечно, тебе надо будет решать —

выбираешь ли ты мой Маяк?

Если что-то не так я скажу, ты прости,

просто, выхода нет у меня,

постарайся, родная, безумства вместить,

но безумства не льда, а Огня.

Не проходит и дня, чтобы люди, увы,

не сдавали в утиль паруса,

кто-то их продавать без стесненья привык,

а кому-то весь кайф в Небесах.

Я озвучу тебе зов твоей же Души,

слушай, радость моя, голос мой:

очень скоро тебе нужно будет решить —

променять ли меня на покой?

И, конечно, тебе надо будет решить —

я дороже тебе иль покой?

25.09.2007, ночь

«Я знал, что за холодной строгой маской…»

Я знал, что за холодной строгой маской

и ледяной надменностью твоей

таится море преданности ласковой

и трепетность нескошенных полей.

Я знал, что в глубине твоих зелёных,

смеющихся лукаво-острых глаз

живёт ненаигравшийся ребёнок

и женский, небом вынянченный, образ.

Я знал, что ты божественна по сути

и, несмотря на холод твой ко мне,

к Душе твоей протягивал я руки,

как будто к непорочной деве в храме.

Я знал и ждал, что сердце амазонки,

почувствовав реального меня,

откроет мир мой и земной, и тонкий

и разрешит Огню себя обнять.

Я знал, что так должно быть, но не ведал,

что, напоённый током ласк твоих,

я буду праздновать желанную Победу

в твоём плену,

где я Любовь

постиг.

27.09.2007, поезд Москва — Киев

«Я не хочу скрывать Любви жар-птицу…»

Я не хочу скрывать Любви жар-птицу

и в клетке благ держать её петлёй.

Мне не нужна домашняя синица,

пусть даже это всё мне только снится,

пусть я пленён бесчувственной тобой,

пусть кто-то говорит, что недостоин

я ласк твоих за то, что слишком груб,

за то, что я рычу, как в битве воин,

за то, что пред тобою я виновен,

пусть я тебе, божественной, не люб,

пусть ты стыдишься высказать признанья,

поскольку чувств ко мне глубинных нет,

пусть пробудить не в силах я желанье,

пусть я иду, как будто на закланье,

в капкан из льда, где ты молчишь в ответ…

Пусть это так — я всё стерплю, но если

Любви жар-птицу в клетку заточить,

я задохнусь, и горлом хлынут песни

тоски и грусти — и планета треснет

от состраданья в огненной ночи…

Я не хочу скрывать Души жар-птицу

и в клетке благ держать её петлёй,

мне не нужна в руках любви синица,

пусть даже это всё мне только снится,

я жить хочу Любовью —

и Тобой.

29.09.2007, утро, 5 ч. 50 мин. — 7 ч. 47 мин., Краснодар

«Ты сидишь у меня на коленях…»

Растворяясь во мне, наполняя мой хаос Мечтой,

ворожбою Любви и гармонией высших Начал,

Ты причастье творишь и сжигаешь собою печаль,

и спасаешь меня, лаская святой наготой…

Ты сидишь у меня на коленях,

словно дикий комочек любви,

перемена твоих настроений

и в моей отразилась груди…

Ты глядишь исподлобья с обидой

лишь за то, что я всем рассказал,

как твоё сексуальное либидо

со своим переплёл и связал.

Но заметь: я сказал, что мечтаю

быть повенчанным здесь на земле

с той, от чьих губ и глаз улетаю

в неземной глубины беспредел…

Это ты подарила мне смелость

и желание в мир прокричать,

как нужна твоя верность и преданность,

как хочу я богиню зачать

от тебя, мой земной утешитель,

для тебя, неземной мой Огонь…

В этом мире я — ангел-хранитель,

твой хранитель, готовящий трон,

на котором воссядешь принцессой,

как сейчас на коленях моих,

и Олимп для тебя будет тесен,

и закружит нас вальсовый вихрь.

Вальс Любви, где Мечты и Надежды

не наивны, а дерзко мудры,

где друг в друга мы входим безбрежными

и Любовь без предела творим!

30.09.2007, самолёт Москва — Барнаул

P.S.

Наполняя меня сквозь туманы иллюзий и снов

ворожбою Надежд и гармонией высших Начал,

причащай моё Сердце, пусть сгорит оно, словно свеча,

не печаль излучая, а Радость и Свет, и Любовь.

«Ты — моя последняя женщина…»

Ты — моя последняя женщина

на прохладной планете моей,

я любовью твоею застенчивой

разожгу этот мир без затей.

Разожгу, чтоб тебе, дорогая,

было легче проникнуть в меня

и влюбиться от края до края,

на иллюзии не променяв.

Не отдав Любовь нашу щели зла,

не продав Её, но даря…

Ты — моя последняя женщина,

и в Тебе воскресаю я.

3.10.2007, Москва

«Ты представить себе не можешь…»

Ты представить себе не можешь,

как завишу я от тебя,

у меня мураши по коже,

только твой вспоминаю взгляд.

Взгляд царицы, Любовь дарящей

и распахивающей себя,

но порой я — Пьеро пропащий,

потому что твой взгляд, как яд,

ледяной и холодный, словно

ничего между нами нет…

сердце девы так бьётся ровно,

что мне кажется: пистолет

дай ей в руку и дай заданье —

и застрелит она меня

или волей своей затиранит,

не желая мой План принять.

План в прямом и глобальном смысле,

где завишу я от тебя,

потому что Любовью высшей

награждает меня твой взгляд…

Ведь в тот миг, где босой Богиней

отдаёшься в мою ты власть,

я с тобою святой, невинной,

не боюсь даже в ад упасть,

не боюсь молвы, пересудов,

обвинений пустых и слёз…

пусть узнают одно лишь люди:

нас с тобой повенчал Христос…

Он воскрес у меня в сознаньи,

и с тобою мы прощены

за любые дела — заранее —

прощены и вознесены

на Олимп, где с Творцом едины

все, кто хочет быть с Ним един…

Мы вдвоём с тобой Им любимы,

как желанные дочь и сын.

Дочь иль сына родит мне дева

или сразу двоих родишь —

я умею мальчишек делать,

а девчонку ты смастеришь.

Ну а я помогу Богине

и меж ног твоих в Рай войду,

и сольюсь с тобой воедино

в небесах, на земле, на льду,

и твою непорочную Душу

буду пламенем бурь поить,

и твой шёпот признаний слушать,

кротость глаз твоих жадно пить.

У меня мураши по коже,

только твой вспоминаю взгляд, —

ты представить себе не можешь,

как завишу я от тебя…

1.10.2007, Барнаул

«Я как будто под гипнозом от зелёных глаз…»

Я как будто под гипнозом от зелёных глаз,

может, завтра будет проза — только не сейчас…

Здесь в уютном мирозданьи, рядышком с тобой

я ловлю твоё дыханье и прошу: постой,

погоди, моя принцесса, я тобою пьян,

дай прийти в себя от стресса —

чуть ослабь капкан,

от твоих пастэльных стонов и постельных ласк

задыхаюсь я, и тонет чувств моих баркас.

Ты, как волны океана, бытиё моё

гасишь девственной Нирваной за один приём,

и мой окрылённый парус укрощён тобой,

я меж ног твоих ласкаюсь и шепчу: постой,

погоди играться в прятки, обожги меня,

ты легла на две лопатки, так поддай огня,

от твоих постельных стонов и пастэльных ласк

задыхаюсь я, и тонет мой любви баркас.

Погоди, моя малютка, бегать от Огня,

кто завёлся не на шутку, тех нельзя унять,

я как будто под гипнозом от зелёных глаз,

может, завтра будет проза —

только не сейчас.

10,11, 15.10.2007, Москва

«Ты решила то, что решила…»

Я всю ночь целовал воздух комнаты,

в темноте ожидая тебя,

и явился неоновым облаком

образ твой, как из небытия…

Ты и я — две судьбы и два пламени,

и нюансы разлук не важны,

мы с тобою реальность оставили

на пороге крылатой страны…

Ты решила то, что решила,

напечатав книгу судьбы:

в этой книге я буду милым,

буду скромным, таким, как ты,

буду сдержанным, буду страстным,

если страстной захочешь быть,

буду нежным и буду властным,

буду книгу судьбы вершить.

Как тобой предначертано свыше,

так и буду я воплощать

наш роман — нет, скажу потише,

не услышала чтобы мать:

нет романа, есть просто дружба

и любовь вне постельных сцен…

а вот правду кричать не нужно,

не нужна нам она совсем.

Втихаря мы сделаем… это,

не узнал чтоб никто про то,

как влюбилась ты сдуру в поэта,

но мы скажем о том потом…

Может быть, расскажем, а может,

будем байки любви отрицать

до тех пор, пока подороже

не предложат любовь продать…

иль до тех пор, пока не созреет

в деве мой Огонь неземной

и с пиратским платком на шее

дева пьяная будет мной…

А пока — ты сама решила

отпечатать книгу судьбы…

в этой книге я буду милым,

буду вольным —

таким, как ты.

19.10.2007, день, Москва

«Буду я тобой любим или нет…»

Буду я тобой любим или нет,

будешь ты со мной иль с другим,

но глаза в глаза тет-а-тет

мы с твоей Душой говорим

о тебе, и твоей мечте,

и об играх в прятки твоих,

как тебя я любить хотел

и любил, и Любовь постиг.

Я пытался тебя украсть

у твоих же иллюзий и схем,

чтобы страхов банальных пропасть

не всосала твой мир насовсем,

не пугала твою Любовь,

заточив её на века…

Может, я наломаю дров,

может, будешь ты упрекать

и винить за буйство меня,

но не мог я деву свою

в рабство сдать и не мог менять

я тебя на земной уют…

Но теперь после стольких дней

и ночных любовных коррид

я уверен, что нет родней

у тебя, чем тот, кто горит

и в тебе, и в твоих мечтах,

воскрешённых в моём Огне…

Я в зелёных твоих глазах

буду жить негасимым пламенем.

Буддой буду я, выйду ль в Свет,

будешь ты со мной иль с другим,

но мы вместе из века в век

в Сердце Бога Любовь

творим.

19.10.2007, Ночь

«Мне не важно, что пока что в тебе…»

Мне не важно, что пока что в тебе

я проснулся не полностью весь,

но недолго мне осталось терпеть,

чтоб услышать пробуждённую весть.

Пробуждённую твоей новизной

и ночами, где тобой был любим,

и в которых ты наполнилась мной,

подарив мне тайны женских глубин.

Я желаю быть желанным до дна,

быть желаю я единственным там,

где тебя хотят все узнать,

чтоб иметь… желанный доступ

в твой храм,

чтоб в тебя, как я, святую войти.

Но они не понимают одно,

что Душе твоей бездонной претит

порошковое цинизма вино.

Я желаю быть желанным тобой,

я желаю быть единственным тем,

кто не ходит за тобою гурьбой,

кто нарушит ход логическим схем,

по которым ты пытаешься жить

и которые вставляют тебя,

но я буду Душу девы любить,

несмотря на то, что телом распят.

Несмотря на то, что в тебе

я проснулся не полностью весь,

мне недолго здесь осталось терпеть,

чтоб услышать долгожданную весть.

25.10.2007, Питер

P.S.

Завистники и сплетники, увы, не могут ощутить накал Любви, которая не ведома пока для тех, кто греет в сытости бока, не видя в зеркале Христова лика.