Молот империи. Часть 2

Никита Киров, 2023

Меня называли Молот Империи. Я был генералом, который спас страну, а потом стал угрозой. Теперь я узник, обречённый на вечное заточение. Но появилась другая угроза, против которой бесполезны армия и боевые шагающие машины. Тогда вспомнили обо мне. Если помогу, получу свободу и верну давно утерянное.И даже не сомневаюсь, что в этом договоре есть подвох.

Глава 1

Машина неудавшегося диверсанта и убийцы поехала по просёлочной дороге, поднимая за собой столб пыли. Я коротко глянул в оптику на вторую риггу. Пожара и взрыва уже точно не будет точно, машина остывала.

— Чёрный Волк, есть потери? — спросил я по рации, прижимая микрофон к горлу.

— Нет, — голос пилота сдавленный. — Все живы, только руку обжёг!

— Вызывайте помощь, — сказал я перед тем, как отключиться. — Конец связи.

Знаком показал Яну, чтобы надел микрофон и наушники. Сейчас на высоких оборотах в кабине шумно, а он должен отчётливо меня слышать.

— Из чего стрелять? — спросил он.

Микрофон у него тоже закреплён на шее, звук идёт прямо от гортани. Удобно, когда идёт бой, слышим друг друга прекрасно, и не надо орать.

— Заряди автопушку, — сказал я. — Перделку на одиночные выстрелы. Но стрелять только по моей команде!

Это орудие 20-мм, которые нужно для стрельбы по крылолётам и пехоте. Против ригг бесполезно, поэтому мы так её и прозвали. Ян хмыкнул, услышав это название, но понял, что я имел в виду.

Мы шли напрямик, ведь нам не нужна просёлочная дорога. Шагоход ступал по полю, сносил редкие деревья, торчащие на пути, давил кусты и неминуемо приближался к врагам.

— Не уйдут, — послышался шёпот Яна в моих наушниках. Он заводился всё сильнее. — Хотели их сжечь заживо, ублюдки. А если мы их сожжём, понравится им?

— Успокойся, Янек, — произнёс я.

Чёрная мотоповозка медленно перебралась через огромную лужу и выехала на шоссе. Дорогу, покрытую ямами и колдобинами, ремонтировали наверняка ещё при прежнем императоре, так что разогнаться их машина не сможет. А нам на плохие дороги плевать. Наша громадина спокойно шла через поле.

— Готов стрелять! — доложил Ян.

— Отставить! Гражданские на линии огня!

Шоссе оживлённое, а преследуемые лавировали между другими машинами. Даже один снаряд из автопушки, попавший мимо цели, гарантированно убьёт всех там, куда попадёт.

Я погнал шагоход вдоль шоссе, не ступая на саму дорогу. Тяжёлая ригга без труда размажет всех, кто окажется под толстыми ногами. Но этого всё равно хватило, чтобы застопорить движение.

Водители пугались, видя шагоход так близко, и выворачивали. Ещё повезло, что нет сильных аварий. А убийцы отдалялись. По-хорошему надо перейти на ту сторону, но движение слишком плотное. Наверняка кого-нибудь раздавим.

Чёрная машина проехала рядом с другой, зелёной, слишком плотно, оставив царапины, и выехала на встречную. Едва подумал, что она врежется в лоб тому военному грузовику, как водитель чёрной мотоповозки каким-то чудом вывернул и снова съехал на просёлочную дорогу.

Впереди виден посёлок. Если уйдёт туда, не догоним. Он может ездить по этим улочкам, а ригга разрушит там все жилые дома.

— Ян! — позвал я. — Включ сифон!

Он повернул маленький рычаг слева от своего кресла. Сигнал сработал, раздался невозможно громкий рёв звукового сигнала ригги. От ближайших деревьев взлетели птицы. Кто-то из водителей напугался и чуть не съехал с дороги.

Такой звук должны слышать другие шагоходы даже в бою. А нас наверняка слышали даже в академии.

— Ян! Наводись перед ними! Одиночные! На два часа, где дорога между деревьями!

Я встал у обочины дороги, а сигнал продолжал орать. Водители уж должны понять, что я собираюсь перейти шоссе. Такому пешеходу высотой в десять метров лучше уступить дорогу.

Повезло, что с одной стороны ехали военные. Грузовики и вездеходы остановились, задерживая остальной транспорт.

Я прошёл по дорожному полотну, случайно снеся ограждения. Там, где я прошёл, наверняка остались трещины.

— Ну что там? — спросил я.

Ян крутанул рычаги наводки и на глаз приподнял орудия. Потом перещёлкнул ещё пару рычажков, доводя автопушку. Я глянул в оптику. Никого из посторонних там нет, а фугас слабенький, осколки далеко не улетят.

Мотоповозка мчалась к посёлку, до него осталось уже немного. Ещё немного, и мы не сможем стрелять.

— Огонь, — скомандовал я. — Три выстрела!

Наверняка Ян хотел пустить целую очередь. Но сделал столько, сколько я сказал.

Выстрелы в кабине даже не слышно, настолько они тихие. Снаряды взорвались прямо перед несущейся чёрной машиной. Взрывы небольшие, но их достаточных, чтобы напугать. Водитель резко и очень сильно вывернул руль…

И слетел с дороги!

Машина перевернулась вверх дном. Стёкла разбились. Колёса продолжали крутиться. Из стальных труб на капоте пошёл дым. Попались!

— Хороший выстрел! Идём ближе.

Я прошагал к ним и остановил риггу почти вплотную. А посёлок ещё неплохой, сказывалась близость к столице. Даже есть электричество и телефон, судя по столбам с проводами. Есть даже собственные машины. Но как и везде, наверняка почти нет взрослых мужиков, только старики и подростки.

В нижнюю оптику видно, как через дыры в окнах выползал человек. Тот, который был во второй ригге перед пожаром. А водителю, похоже, пришёл конец.

Мужик в окровавленной спецовке побежал в сторону посёлка, сильно прихрамывая. На окраине уже показались любопытные жители, удивлённые прибытием ригги и аварией.

— Сейчас ещё напугаю, — Ян начал тянуть орудийные рычаги.

— Отставить! Там гражданские!

Ян вздрогнул, но сразу выполнил приказ. Убийца тем временем протолкался через толпу и побежал по улице. Но с каждым шагом замедлялся. Догоню так.

— Оставайся в ригге! — бросил я, снимая микрофон с шеи. — Я за ним.

Вытащил из-под пульта револьвер с кобурой, который полагался каждому пилоту, проверил барабан и пристегнул к поясу. Жалко, что радиосвязь не будет ловить на улице, а то бы Ян мне подсказывал, в какую сторону направился беглец.

Если бы здесь был Марк, я бы попросил его патрулировать вокруг посёлка на ригге, чтобы убийца не сбежал. Но Ян ещё что-нибудь напутает и разрушит дома, а то и кого-нибудь раздавит.

Нас и так не погладят по головке за эту стрельбу из пушек рядом с посёлком.

— Ничего не трогать! — крикнул я, выбираясь из люка на нижней ноге. — Не подходить к машине! Сейчас взорвётся!

Несколько стариков, жителей посёлка, уже пытались вытащить оттуда водителя, но передумали и побежали назад. А самому водителю пришёл конец, он лежал внутри, а из башки обильно текла кровь.

Рядом с ним та деревянная коробка, которую этот мужик в костюме крутил. Из машины шёл дым. Сильно пахло тухлым яйцом, похоже при аварии повредилась камера сгорания игниума.

— Куда он побежал? — спросил я. — Это преступник! Только что хотел убить человека!

Перепуганные селяне, в основном дети, старики, женщины и всего один мужик лет сорока, бородатый и с большим пузом, показали направление.

— Туда он скрылся! У него оружие!

Я побежал по широкой улице. Впереди лаяли собаки. В пыли видны капли крови. Уже рядом. Он пытался оторваться, но не сможет.

Увидел его в конце небольшой улочки. Он вскинул револьвер и пальнул в меня самовзводом, но промазал. Пуля ударилась в некрашеный деревянный забор почти в метре от меня.

Он похромал дальше, но бежал не в сторону от ригги, а прямо к ней. Он, что придурок, хочет её захватить? Удачи, лючки уже закрыты.

Не, догоню раньше. И так мне даже лучше, будет меньше расстояние, чтобы утащить его назад.

Понимание, что расправа близко, дало ему сил. Следов крови было больше, но он продолжал бежать. Цепные псы срывались от злобы, уже по их лаю можно понять, куда побежал этот тип.

Догоню, вытрясу душу. Дыхание уже сбивалось, но я ещё мог бежать. Выскочил за угол.

Ждёт в засаде!

Он сидел за ржавой мотоповозкой и целился в меня из револьвера, держа его двумя руками.

Я прыгнул вперёд, чтобы укрыться за деревянным столбом линии электропередач. Пуля ударила прямо в него. Чуть выглянул, и он едва в меня не попал. Щепки отлетели мне в щёку. Одна воткнулась, я её вытащил.

Достал свою пушку и взвёл курок. До него метров десять, смог бы достать цепью. Но пока она будет лететь, он меня пристрелит.

— Сдавайся! — крикнул я. — У меня радиопередатчик! Если не сдашься, я прикажу ригге дать по тебе залп!

Блефую, но ему-то откуда это знать? Но его это не убедило, судя по выстрелу вместо ответа. Собаки сходили с ума. Где-то заорали индюки, встревоженные шумом. Надеюсь, любопытные селяне не собрались сейчас у окон. Не хватало бы, чтобы кто-то получил шальную пулю.

— Ну и где твой залп? — рявкнул он. — Ты врёшь! Ты…

Он соскочил и побежал к проулку позади него, стреляя в меня на ходу. Подождал, когда он скроется и рванул следом.

Должен быть где-то впереди. Не уйдёт. Узнаю у него всё. Он наверняка связан с теми заговорщиками. И тогда…

За углом раздался женский крик.

— Ну-ка иди сюда, сучка!

Хочет взять заложника. Зараза!

Следом раздался душераздирающий рёв. Похоже, он убил кого-то.

Но… что-то не так. Крик мужской, и так не орут при попадании пули.

Сильно пахло жжённым. Да кто-то горит!

Я добежал до этого места. Человек в промасленной куртке катался по земле. Он горел и визжал от боли. И сгорал слишком быстро. Но огонь… слишком мощный, будто его облили чем-то горючим и подожгли. Даже песок под ним стал чёрным от гари.

Температура, будто у него в карманах был активный игниум, даже не подойти близко.

Я же хотел его допросить! Снял куртку и попытался затушить пламя, но бесполезно. Даже не могу подобраться. Только сжёг одежду и опалил себе лицо.

Что-то с этим огнём не так.

Человек перестал орать и уже просто замер в позе кулачного бойца. Он умер. Это было слишком быстро.

Может, у него была взрывчатка или бутылка с горючей смесью? Не очень-то и похоже. Или что-то ещё?

Был ещё один ответ, но мне не хотелось думать, что это огонь мёртвых Небожителей. Откуда им взяться, нас же всего двое, у кого остались такие силы. У Громовой молнии, а я этого мужика точно не поджигал, запомнил бы.

Но симптомы явно такие же, я их видел не раз, когда применял свой огонь.

Совсем рядом раздавался плач. Там, за открытой деревянной калиткой. Любопытство пересилило, и я пошёл посмотреть.

Старик прижимал к себе девочку-подростка в старой красной куртке. Девочка плакала, уткнувшись лицом в плечо старику.

— Напугалась? — спросил я. — Старик, если есть одеяло, накрой труп, как остынет. А то распугаешь всех детей. Что случилось?

— Предки нас спасли, — дед поднял на меня мутные глаза. На щеке кровоподтёк. — Меня он ударил, а её хотел схватить и с собой увести. Но предки спасли.

Девочка содрогнулась в рыданиях.

— Да внутрь её уведи уже, — сказал я. — Пусть успокоится. Но какие предки?

— Предки, — он показал на крытый алтарь, стоящий у бревенчатого дома. — Он оружие на неё направил… и как загорится.

А вот дед явно привирает. Но разговорить сгоревший труп я не смогу, так что пора возвращаться в риггу.

Духи предков могли хоть что-то делать только в древние времена, когда их было много, да и в основном они меняли погоду. Но это если не врут старые хроники.

А после этого они долго считались бесполезными. Если бы не открытие, что вблизи свечи с духом огнеопасный сам по себе игниум давал ещё больше энергии, про предков бы вообще забыли. Остались бы только у самых далёких северных кланов Огрании и Хитланда.

Но дух в свече усиливал игниум, движки работали эффективнее, и это помогало управлять даже огромными риггами-исполинами.

Но поджигать человека?

Никогда об этом не слышал, а я интересовался такими историями.

Это что-то другое.

Доковылял до шагоходы. Возле перевёрнутой машины стоял Ян, держа в руках деревянную коробку с ручкой и стеклом на одной стенке.

— Вышел, чтобы они ничего не вытащили, — начал оправдываться он. — Но вот камера сломалась.

— И что она делает? — спросил я. — Фотографии?

— Ты не знаешь? — удивился Ян. — Ну да, вроде фотографии, только их много. У нас проектор есть, Артур должен был показать на следующей неделе запись боя ригг. Странно, что ты не знаешь.

Ну хоть что-то новое изобрели. Но судя по надписи, это не у нас, а за морем. Надпись на коробке гласила “Плёночный светоаппарат. Произведён в городе Ейга, территория Великого Дома Накамура”. Да, это с другого континента. Ниже иероглифы, которые я всё равно не умел читать.

— И мы можем посмотреть, что они там засняли?

Ян открыл коробку, и я увидел свёрнутую широкую и чёрную ленту.

— Да, но надо проектор. Там ещё целая коробка плёнок, смотри. Всё высыпалось.

— А это потом, — сказал я. — Нам сейчас надо объяснять в академии, что случилось.

* * *

Я уже зачастил в кабинет Ульдова. На этот раз сам хозяин был здесь. Похоже, он снова увидел в этом покушении возможность вернуть себе влияние.

Вряд ли это у него выйдет.

— Вы так уверены, что это был заговор? — спросил он и покачал головой. — Заговор против наследника Калиенты? Это какой-то кошмар. Прямо рядом с академией! Мы должны хранить всё втайне! Если пойдут слухи, поднимется паника.

— Нужно усилить защиту, а особенно наследников, — сказал сидящий рядом директор Кобаяши. — Мы же гарантируем безопасность студентов, а уже есть один погибший и несколько раненых.

Даже не знаю, как реагировать на директора и канцлера. Они совсем не в курсе ситуации, и не понимают, что с этим делать. По правде, я больше ждал вечернего разговора с Радичем, он наверняка что-нибудь выяснит к этому времени.

Но раз я считаюсь студентом, то должен отчитываться руководству академии.

— Может, это всё-таки случайность? — спросил незнакомый мне седой человек в синем мундире, который сидел здесь с самого начала встречи. У него певучий акцент, как у многих жителей Мидлии и Урбуса, имперской столицы.

— А вооружённый револьвером человек тоже случайность? — спросил я.

— Меня интересует другое, — сказал он. — Вы заподозрили человека и начали его преследовать на боевой машине?

— Это комиссар Де Сантис из Городского Дозора, — представил его Ульдов. — Так как произошло преступление, то дело перешло в местные органы правопорядка.

— Я не закончил, — прервал его комиссар. — С чего вы решили, что люди в той машине вообще связаны с аварией на ригге? Может, это была случайность, ригга сломалась сама? А вы просто напали на посторонних людей, которые снимали природу? И случайно там попала горящая ригга.

— Ригги случайно не горят, — влез директор Кобаяши.

— И стрелял они по мне тоже просто так? — спросил я. — И хотел взять заложника.

Потеря времени, ещё уговаривать тупого дозорного. Если, конечно, он говорит глупости не просто так, а имеет какой-то умысел.

— Я осмотрел двигательное помещение, — твёрдым голосом произнёс Кобаяши. — Нарушена работа топливных насосов, из-за чего они подавали больше отработанного топлива. Это диверсия, в военное время за это расстреливали.

— Сейчас не военное время, — недовольно пробурчал комиссар. — Я не уверен, что это заговор. Могло произойти что угодно, а допросить некого. Мне нужно забрать плёнки.

— Думаю, вы делаете преждевременные выводы насчёт заговора, мессир Де Сантис, — поспешно сказал Ульдов, делая какие-то знаки комиссару. — Надо очень внимательно разобраться с этим делом. Я думаю, что если это заговор, то виноваты Клайдеры! Или то общество в столице, которое верит в возвращение Таргина Великого!

— Посмотрим, — комиссар кивнул на стоящую на столе разбитую камеру. — Изучим всё и сделаем выводы. Это моя работа — сомневаться. Надо ещё понять, почему загорелся тот человек.

Он недобро посмотрел на меня, но встреча уже закончилась.

Но зато заговорщики не смогли устранить цель. Пострадавший экипаж отделался ожогами, но ничего серьёзного для здоровья, а Марку будет не так скучно лежать с соседями.

Вот только зря отдали плёнки комиссару. Я бы хотел их посмотреть. Это не просто любопытство, как выглядит новая технология. Если он пытался заснять горящую риггу… наверное, не просто так.

Хотел показать запись своему нанимателю? Плёнок было много, может, где-то было что-то ещё. Скажу Радичу, чтобы выяснил и забрал всё себе.

Мы вышли на улицу.

— Рома, — Ян дотронулся до моего локтя. — Есть час в запасе?

Я посмотрел на солнце. Скоро закат. Дел полно, но Ян вряд ли просто хотел поболтать. Ещё и целый час.

— Найдём. Срочное?

Он кивнул.

— Хочу кое-что показать. Приходи в наш класс минут через пятнадцать.

— Хорошо. Зайду.

Разговор с Радичем затянется, так что я отправился к классу. Тем более, меня это заинтриговало. Уроки уже кончились, вечерело, а Катерина Громова и Мария сидели на скамейке рядом с общежитием, так что всё нормально.

Я зашёл в учебный корпус и добрался до класса. В кабинете было темно, шторы задёрнуты. Я потянулся к выключателю, чтобы включить свет.

— Не надо! — раздался голос из темноты. — Не включай, нужно темнота.

— Ты здесь, Ян?

— Да.

— И я ещё здесь.

Загорелся фонарик. Луч осветил Яна, потом второго человека. Это Артур, наш преподаватель. И там стоял кто-то ещё, но я видел только силуэт на фоне задёрнутых штор.

— Что-то случилось? — спросил я.

— Давно уже. Происходит что-то странное, — я узнал голос директора Кобаяши. — И я должен разобраться в этом.

— Ждали только тебя, Роман, — объявил Артур.

Он выкатил на середину аудитории тумбочку на колёсиках, на которой стоял какой-то аппарат с двумя круглыми катушками над ним.

— Мне тоже интересно, что происходит. Студенты не должны гибнуть, но один умер, а ещё несколько пострадало. Мы будем с этим разбираться.

И как, интересно, они хотят это сделать. Но они оба боевые офицеры, было бы неплохо переманить их на свою сторону. Если, конечно, они не участвуют в заговоре.

— И что вы хотите сделать? — спросил я.

Ян отошёл куда-то в угол, взял там что-то и поставил на стол. Глаза уже привыкли к темноте, я увидел внутри катушки широкой чёрной ленты. Та плёнка, которая была в машине!

— Вы не стали её отдавать? — спросил я.

— Сначала хотим сами узнать, что на них, — сказал Кобаяши. — Ян утаил это по моей просьбе, и хорошо, что ты тоже не стал это упоминать при инспекторе. Потому что мне кажется, что если мы отдадим плёнки, то больше их не увидим.

— Хорошо, — я сел на стул, заинтригованный происходящим. — А как мы их посмотрим?

— Уже готово! — Артур поставил одну катушку на машинку и расправил кусок ленты. — Давно этой штукой не пользовались. Сработали бы, а то с тех пор, как сгорел склад с плёнками, смотреть нечего.

Он начал с тихими щелчками вращать ручку. Внутри машинки засветилась лампа, а на побелённой стене появился сначала прямоугольник света, потом проявилась чёрно-белая картинка. Как фотография, только она двигалась, медленно и рывками. Изображение дрожало.

Вот, значит, как работает эта штука. Впечатляет. Я даже встал и подошёл поближе.

Но больше меня удивила не технология, а то, что было там изображено. Я знал, что это за место. Понимал, когда это снято. И мог догадаться, что произойдёт на записи в ближайшие секунды.