Тайна Сундуков: Избавление

Никита Наумов

Корона. Именно она лежала в Сундуке Судьбы. Асмунд, движимый чужой и неясной волей, надел корону и принял Наследие Сундуков. С этого момента его цели стали за гранью понимания смертных. Приняв нелегкое решение, друзья Асмунда отправляются к неизведанным далям, лежащим за морем. Достигнув их, они надеются найти ответы на терзающие их вопросы. Какие трудности ждут героев на пути к древней истине и что за жертвы придется им принести для ее осознания?

Тонкая Грань и Имя

Снова век прошел поспешно, снова день конец свой встретил. И стою я также явно на балконе замковом. Глядя на плоды деяний своих, погружаюсь глубже в мысли, за пределами сознания, за пределами ума. Ощущаю я столь явно влияние двух взглядов, принципов столь различных, столь противных и контрастных, разделенных откровенно на тьму и свет, на жизнь и смерть. Праведности поход крестовый, схватка истин — битва не закончится вовеки. Хоть неизвестно, где, когда, но, бесспорно, ото льда рассеется конфликта сущность из пламени горящего, в тени перейдя. И воцарится в мире вечность, вечность бездны и небытия. Гласно выскажет преемник откровенно и приметно думу слезную свою. И в печальном звоне часовни отчуждения воспрянет духом первозданства он. Весы едва ли пошатнутся, и все забудется, словно грезы прошлой ночи, словно воспоминания жизни прошлой. Но гнетущая корона — она одна останется, бесспорно. Даже если волю взять в кулак, даже если воспротивиться чуждым истинам, возжелать и воспоминанию тем самым шанс заветный дать… Промелькнет лишь тенью призрачной она, почти что полностью забытой, но прекрасной. Вот только шепот донесется, шепот советника, судьи:

— Забудь ты свет, забудь ты мрак. Отдайся полностью ты яви истинных желаний. Венец твой — праведности символ, сними его — и крах всему. Вознеси его ты до Грааля, и горизонт падет!

Отвергая точку зрения, отвечаю я раздельно:

— Нет мне места в очертаниях некой первозданности и ее отрадах. Мой путь лежит совсем иначе. Не перейдет черту он никогда нескладных столь учений! Выбор тут стоит за мною. Мерзкий шепот твой и не имеет здесь он власти!

Засмеявшись крайне скользко и совсем не праведно, нечестивый мой советник скверно дал ответ мне свой:

— О, ложный мой преемник! Первозданность — природа истинная дел, точно как ненависть, как злоба — плоды ее велики. Коль душа твоя имеет все еще желания, коль ты чувствуешь эмоциональную потребность, попробуй вспомнить имя дорогое, недоступное вовек! Дай мне Принципа своего ответ!

И разум мой в агонии забился, завопила визгом моя душа. Вспомнил и забыл я тут же все ледяные комнаты и люстры, узоров не лишенные, и кишащие червями, оплывшие от эмоций мора, непокоренные мной дали. Прошептал затем я одно лишь слово:

— Лориэль…

Едва хотел я ответить, высказать свое роптание, свою злость и непреклонность перед думами заразными, как внезапно, без прелюдий воцарился свет надо мною яркий. Снизошла с небес сущность и, заклиная меня словом, выбросила из глаз всю окровавленную порчу:

— Не забыл ли ты, с какой славной целью явился? Неужто запамятовал, кем являешься ты ликом? Ни вор и ни глупец, ни монарх и ни купец, но зато судьбой великой испещрен ты вовек!

— Судьба великая — одна и не твоя она! — воспротивился Короны шепот. — Дуальность — ключ. И ключ сей мой! Отныне лишь страдания восславятся, лишь порок! Забыться ему должно, и пусть танцует алой краской, клинком рапиры изрезанный порок!

— Путь разложения и гнили… Не приведет он ни к чему! Уста твои прогнили, как и разум, как и дух!

Обремененный тягостью двух мнений, схватился я за голову и вскрикнул:

— Полно каторжных терзаний! Полно принципов и праведности лживой! Я останусь без сомнений, ведь в глубине меня таятся тьма и свет, жизнь и смерть! Власть их равнозначна, власть их навеки вечна!

— Словно день коротка и ночь! Катафалк уже готов, а значит, время истекло, и пора тебе забыться вновь! — взревела Короны сущность, точно гром свинцовый осенью ненастной.

И вот в сети я попался, в паутину Кукловода, что так призрачно взирая с небосвода, плетет заговоры мира сущего сего. Пусть он призрак дня былого, взирая свыше, разрывая в клочья судьбы и сплетая вновь, одной цели ради — первозданства — он готов идти на все. Я, страдая, понимая, день мой краток, разум шаток, отдался во власти желания первозданства. Исчезло горе, как и ярость, пламенеющая моя. Хлыстом незримым извиваясь, обвивая порчу стародавнюю, мрак ночи в забвенье нещадно уносит вдаль. Не вынул меч я свой из ножен, ибо не было его, и лик сокрылся мой забралом, возвестившим полное рождение агнца мрака первозданства — Принца Коронованного. И больше не вздрогнул от мучений, словно от клыков носферату в полночь, забылся я в истине одной, где все просто и легко, где места переживаниям нет, как и жизни, так и смерти. И лишь время сможет показать, свет ли вытянет меня из смуты и высечет искру в памяти чертогах, вечность в коих имя нашло одно. Имя нежное и теплое, имя, дарующее искренние чувства, имя это — Лориэль…