Больше, чем любовь

Ники Сью

Первый раз мы заговорили с ним, когда он грубо затащил меня в шкаф в школьной раздевалке. Во второй раз — когда его лучший друг, красавчик и звезда нашей школы, пригласил меня в кафе. Эти двое ведут себя странно, я не понимаю, откуда такое внезапно повышенное внимание к моей персоне. Но обязательно это выясню. Потому что за богатеньким наследником Громовым по пятам ходят проблемы. Всё говорят, от него лучше держаться подальше… но смогу ли? Вопрос!..

Глава 4

Ветер качал кроны деревьев. Мы шли вдоль тропинки к парку. С одной стороны была центральная трасса, где то и дело пролетали машины, другой — мост, а под ним горная речка. Несколько голубей сидели на железном ограждении моста, а чуть дальше, пригнувшись, за ними охотился серый кот.

В этой обыденной картине было что-то прекрасное и мимолетное. Такое обычно не замечаешь, не откладываешь в памяти, а просто проходишь мимо, оставляя позади. Но мне почему-то хотелось запомнить и этого кота, и голубей, и даже спину Давы, который шел впереди всех. Он без умолку болтал, шутил, заставляя нас с Лилей громко смеяться. Моя броня не пала, я безусловно чувствовала напряжение в мышцах, особенно когда взгляд касался Ярослава.

Этот парень — сама загадочность. Правильно Лилька говорит, от таких стоит держаться на расстоянии вытянутой руки. А лучше в целом находиться как можно дальше от звезд местной хоккейной команды. Я ни за что не поверю, что вдруг понравилась Саше или что Громов захотел с нами подружиться. Это бред.

Не доходя до парка, Саша остановился и предложил зайти в кофейню, где продавали тортики и выпечку. Я не успела сказать свое категоричное «нет», Лиля меня опередила, кивнув за всех четверых. И вот мы уже сидели за столиком на мягком диване в ожидании чайника с молочным улуном и пирожных. Веселый Дава, с лица которого не сходила улыбка, смущенная до кончиков ушей Лилька, недовольный Ярослав и я. Казалось, мы с Громовым здесь лишние.

— А мы, кстати, были на вашем последнем матче, — выпалила Ильина. Хотя сама же бубнила, что ненавидит хоккей, да и не была она там. Врушка.

— Проще найти того, кто не был на этой игре, — неожиданно заговорил Ярослав. В его голосе звучала усмешка, словно он заранее знал, что сейчас услышит. Я вдруг подумала, что, наверное, все девочки начинают разговор с фразы про матч.

— Да дофига кого не было, — Дава почему-то не сводил с меня глаз, мне становилось немного неуютно от этого. — Но я рад, что вы были. Любите хоккей?

— Брат Лины любит, — ответила за меня Лиля. Официантка в черном фартуке подошла к нашему столику и поставила с подноса заварные пирожные и чайник с чаем. В воздухе повис запах трав и шоколада. Будь мы вдвоем, я бы уже налила себе целую кружку, однако в компании едва знакомых людей как-то рука не поднималась к чайнику.

«Зачем они вообще нас пригласили?!», — не успокаивалась я.

— Серьезно? Сколько ему? — Саша не переставал улыбаться, будто улыбка приклеилась к его лицу. Такой дружелюбный, приветливый и общительный. А рядом туча. Большая, серая и злая по имени Ярослав.

— Он на два года младше Лины, — ответила Лиля.

— Вот как? О, простите, — у Давы вдруг зазвонил телефон. Он поднялся из-за стола и вышел на улицу, перед этим окинув нас каким-то виноватым взглядом. Атмосфера резко изменилась. Казалось, даже воздух вокруг наэлектризовался. Напряжение росло в геометрической прогрессии. От Громова исходили не иначе как молнии — фамилия подходила ему как нельзя лучше.

— Ой, а я руки помыть, — выдала Лилька и тут же ускользнула в уборную. Мысленно я выругалась, но вслух промолчала. А потом подумала, чего вообще смущаюсь? Нам принесли чай, пирожные — явно же не для красоты. Я потянулась к чайнику, поднесла носик к кружке и наполнила ее ароматным напитком.

— Тебе налить? — спросила я Громова больше из вежливости.

Яр ничего не ответил. Я налила себе чай, поставила чайник на место и уже хотела сделать глоток, как с моих губ сорвалась крайне ненужная реплика:

— Тебе ведь неинтересно.

— А ты догадливая, — он похрустел шеей и поднял голову к потолку, словно большие круглые люстры были чем-то загадочным и притягательным.

— Тогда зачем ты здесь? — спросила я.

Яр коснулся подушечками пальцев основания кружки и лениво провел вдоль нее. Диалог явно не строился. Громов, который затащил меня в шкаф и учудил игры с пожарной тревогой, был не особо болтливым. Хотя моя бы воля — я бы вообще никогда с ним не заговорила. Однако мы сидели в кофейне, оба пришли сюда добровольно, и я до сих пор склонялась к мысли, что весь этот спектакль с дружелюбием Давы не иначе как коварный план самого Яра.

— Знаешь, когда тебя не станет, — а этот день обязательно случится, — я надену розовое платье с надписью: «Умер самый болтливый парень на планете, давайте поплачем».

— Что ж, — вдруг заговорил Ярослав, усмехнувшись. — Если это все, на что ты способна, — дерзай.

— Слушай, я никому не скажу о том, что случилось в раздевалке. Я не стукачка, — мне почему-то показалось, что нужно обговорить этот факт. Не хотелось бы за четыре месяца до выпуска наживать себе врагов, тем более в лице этого парня.

— Можешь надеть розовое платье с надписью «В раздевалке случилось нечто крутое».

— Это было совсем не круто! Не заблуждайся.

— Тот факт, что кто-то вроде тебя согласился идти на свидание с Саней — вот это реально не круто.

— Это не свидание, — возмутилась я и тут же покраснела. Ярослав откинулся на спинку стула и посмотрел на меня тем самым взглядом, которым смотрят на дураков. Мне захотелось ему врезать. Вот же хам.

— Я серьезно, и не надо вот этих странных взглядов.

— Каких взглядов? — он склонил голову набок, продолжая разглядывать меня без особого интереса.

— Будто я девочка-дурочка.

— У тебя очень скудный набор эпитетов. В нашем словаре столько слов, а ты остановилась на дурочке.

— Да ладно? — я выгнула бровь, прожигая взглядом этого парня. Он провел рукой по коротко-стриженным каштановым волосам, словно наш разговор его утомил.

— Если бы наивность могли лечить, этот мир потерял бы тысячу идиотов, — задумчиво сказал Ярослав.

— Если бы хамство могли лечить, этот мир потерял бы всех хоккеистов, и тебя в первую очередь.

Он усмехнулся и сделал большой глоток чая, который налил пару минут назад, пока мы обменивались любезностями, в то время как я с трудом сидела на стуле, сгораемая от раздражения.

К нам вдруг вернулся Давыдов, а за ним следом и Лиля. Они оба уселись на свои места, и атмосфера кипящей ненависти вмиг сменилась дружелюбной. Улыбка Саши, кажется, может сгладить даже самые острые углы. И снова разговоры потекли рекой, зазвучал звонкий смех. Дава безусловно умел располагать к себе, у него словно это было в крови. Немудрено, что девчонки так и вешались на этого парня.

Когда чаепитие подошло к концу, Саша предложил проводить нас с Лилей домой. Я хотела отказаться. Уж больно все сказочно выглядело: разве красивые принцы в один день замечают золушку? Однако Лиля была иного мнения, поэтому она великодушно ответила за нас. Хорошо хоть Громов не увязался следом, а вдруг заявил, что занят и попрощался — правда, только с Сашей, а мы будто были для него пустым местом.

По дороге домой общение приобрело еще более дружелюбный характер. Без Яра было однозначно проще — никто не нагнетал и не вызывал раздражение. Одно только его присутствие напрягало.

Проводив Лилю — она жила ближе, — мы с Давой остались вдвоем. Я честно попытала удачу отклонить его предложение проводить меня, но Саша был непреклонен.

— Все нормально, — сказал он. — Погода отпад, грех упускать момент и не прогуляться.

— Ладно, — пожала плечами я. — Тогда пойдем, мой двор вон там. Тут всего пару минут.

— Отлично, значит, у меня есть целых пять минут, чтобы узнать о тебе все и даже больше.

— Что ты хочешь узнать обо мне? — я удивленно посмотрела на Даву. Он провел пальцем вдоль немного вздернутого носа и тепло улыбнулся. Я же продолжала разглядывать вблизи человека, с которым по непонятной причине меня столкнула судьба: брендовая одежда, дорогие часы на руке и даже рюкзак, который стоил дороже, чем весь мой гардероб. Мы были из разных миров. Моя мать тоже стремилась к этому обществу, поэтому меняла ухажеров, как перчатки.

— Например, ты любишь танцевать?

— Танцевать?

— Да, допустим, в клубе под ритмичную музыку и все дела.

— Не сказала бы, — я покачала головой. На самом деле, за свои семнадцать лет я ни разу не была в клубах. Меня туда и не тянуло. — А ты?

— Я люблю. Музыка — это круто. А как насчет кино? Как тебе Квентин Тарантино? Я обожаю работы этого дядьки, — говорил с нескрываемым восторгом Дава.

— Ну…

— Ты, кстати, сидишь в вк, постишь там видосы? Как тебя найти? — он вытащил телефон и уставился на меня, явно ожидая услышать мой ник. И мне почему-то стало безумно некомфортно, словно я случайно вторглась на чужую территорию. Потому что мне никогда не нравились фильмы Тарантино, да и видео для вк не снимала. Я показалась себе какой-то до ужаса скучной и несовременной.

— Мы уже пришли, — выпалила я, указав на не свой двор. Да и какая разница, главное разойтись здесь и сейчас. — Мне пора, — резко развернувшись, я побежала по тропинке, ведущей к ступенькам.

— Постой, Ангелина! — крикнул вдогонку Дава.

Но я не остановилась и не оглянулась, просто подняла руку и помахала ему, молясь всем богам, чтобы Саша больше ничего не сказал. И, к моему счастью, он позволил мне уйти. Однако не это оказалось проблемой. Картина, представшая перед моим подъездом — вот то, насчет чего действительно стоило переживать.