Славик и Светик. Хроники катастрофы

Николай Богородский (2024)

Эта книга рассказывает о судьбе инженеров, сумевших создать в СССР к концу восьмидесятых годов прошлого столетия уникальную космическую технику, которой не было ни в одной стране мира. Инженер одного из крупных научно-исследовательских институтов знакомится в поезде с красивой девушкой. Случается чудо: молодые люди влюбляются друг в друга, влюблённость очень быстро перерастает в любовь. Они решают, что всегда будут вместе и никогда не расстанутся. На следующий день выясняется, что они, оказывается, оба работают над космическими проектами. Они станут свидетелями триумфа советской космонавтики, но в дальнейшем на их глазах год за годом будут приходить в упадок заводы, разбегутся в разные стороны уникальные специалисты: стране больше не нужен космос. Что же случилось? А просто в стране идёт перестройка, которая закончится развалом великой державы. В девяностых годах героям придётся пережить много страшных событий, но они по-прежнему любят друг друга, надеются, мечтают. Мечтают о космосе, о межпланетных полётах, мечтают тогда, когда, кажется, надо думать только о том, как просто выжить, какой уж тут космос. Именно мечта и надежда помогают главным героям пережить это время и дождаться того момента, когда они снова будут востребованы в деле создания космической техники. События, изложенные в книге, подлинные. У главных героев имеются реальные прототипы, но в целом это собирательные образы. Имена известных и знаменитых людей изменены, поскольку автор позволил себе добавить немного художественного вымысла — только затем, чтобы сделать их более живыми и реальными.

Год 1987-й

Мы станем другими, но только — какими?

Вопрос риторический. Где же ответ?

Изменимся или такими, как были,

Останемся в будущем? Тьма или Свет

Главенствовать будут в изменчивом мире,

Когда то, что было, уйдёт насовсем?

Известно одно только: станем другими,

Почувствовав ветер больших перемен…

Э. Фриз

1

Слава со Светой всё-таки дошли до Грибоедовского дворца бракосочетаний, подали заявление и в марте сыграли свадьбу. В апреле их даже отпустили в отпуск.

А уже в мае оба оказались на космодроме Байконур, где вот-вот должен был состояться старт так называемого изделия. Или тяжёлой ракеты «Взлёт». Главным организатором поездки семейства Богдашевых на Байконур была Светлана, задействовавшая все свои связи в Военно-промышленной комиссии, а также знакомства с директорами предприятий. Да, на такое стоило посмотреть. Как потом оказалось, этому «изделию» суждено было оторваться от стартового стола и преодолеть земное притяжение всего два раза. Но тогда, в том мае, этого не знал никто, — наоборот, все думали, что сейчас они присутствуют при начале новой эры советской космонавтики, что ещё немного — и станут обыденными полёты на Луну, а спустя некоторое время и на Марс.

Старт был грандиозным. Огромная ракета, выбросив клубы пламени мощностью в несколько Днепрогэсов, медленно, словно нехотя, отошла от стартового стола, отработала тангаж^[4] и, сверкая красивым огненным хвостом, скрылась в насыщенной голубизне неба. Всё прошло успешно. На околоземную орбиту было выведено великолепное творение человеческих рук, человеческого разума, синтез самых передовых достижений во всех областях науки и техники и огня огромной мощности. Такого человечество ещё не знало. Всё впервые. Такое потрясающее зрелище выпадает увидеть далеко не всем.

Вячеслав ходил под впечатлением несколько дней. Вот она, мечта, вот так начинаются полёты к звёздам, вот так будут открыты иные миры и обнаружены разумные соседи по Галактике.

А вот якобы открытые Богдашевым — Разиным икс-дефекты вдруг ожили и получили самое неожиданное продолжение. Как-то зимой 1987 года Богдашева пригласили на защиту кандидатской диссертации сотрудника из филиала. Диссертация, разумеется, была секретной. Какой же ещё ей быть в закрытом институте? Только секретной. И ВАК был, разумеется, свой — отраслевой, секретный. И решения этого органа тоже были секретными. Поэтому тему диссертации Богдашев услышал только на защите, а когда услышал, чуть не подпрыгнул на стуле.

На экране светился заголовок — «Классификация и обнаружение икс-дефектов сварных швов алюминиевых сплавов». Вот это да! Классификация! Это что же, эти, не к ночи будь помянуты, дефекты размножились, стали мимикрировать, расползлись по всем сварным швам, как тараканы, и теперь требуется классификация?! Так, что ли? Классификация того, чего не существует и существовать не может? Так диссертант ещё умудрился их обнаруживать! И как же это он делает? А всё очень просто. С помощью примерно такого же «изобретения», что им пришлось испытать на собственных головах тогда в Куйбышеве, только подсветку автор сделал инфракрасной. О как! Там и так-то ничего не видно, а тут ещё и слепой красный свет.

Через месяц Богдашев опять был приглашён на защиту, и диссертация снова была по икс-дефектам. Причём автор этой диссертации показал длиннющий список своих публикаций в различных отраслевых — конечно, закрытых — журналах, и все публикации были на тему икс-дефектов. Это перебор, решил Богдашев. Возмущённый, он отправился к Иващенко поговорить об этом.

Но Семён Александрович не был настроен обличать и разоблачать. Иващенко сказал Богдашеву, чтобы он не выступал, а дал бы людям работать. При этом очень прозрачно намекнул, что и самому Богдашеву уже пора бы вытащить из стола свою диссертацию, отбросить все сомнения, наплевать на нестыковки и защитить её, и защита, гарантировал Семён Александрович, пройдёт успешно — если Вячеслав не будет совать свой честный нос куда не надо. А выпроваживая Вячеслава из кабинета, посоветовал помалкивать насчёт того, что произошло на защите, добавив, что так нужно. И поднял вверх руку с оттопыренным указательным пальцем.

Выйдя от директора, Богдашев сказал самому себе, что ему всё равно, пусть защищаются хоть на секретном приготовлении макарон в директорской столовой. К тому же на следующий день снова надо было ехать в Куйбышев, а потом история с диссертациями как-то подзабылась и стёрлась в свете иных, значительных и не очень значительных событий.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

4

Тангаж (фр. tangage — килевая качка) — угловое движение летательного аппарата относительно главной (горизонтальной) поперечной оси инерции.