Чародей: Досье Петербурга. Досье 1–3

Николай Волков

Меня зовут Витторио Скамми, и я – чародей.Так уж сложилось, что Санкт-Петербург стал мне куда большим домом, чем края, в которых я родился и вырос.Этот город непохож ни на один другой, и каждый его уголок скрывает свои тайны. Тайны, которые манят смертных, да и не только, существ со всего мира.Тайны, которые я готов хранить.Я – чародей.Можете попробовать колдовать с моим именем.За последствия я не ручаюсь.

Глава 8

Утро началось с кофе и звонка Виктору.

— Добрый день, Виктор.

— Витторио! Рад вас слышать. Неужели вы уже нашли то, что я просил?

Я хмыкнул.

— Частично, если можно так сказать. Я нашел сам журнал, но кто-то добрался до него немного раньше и выдрал два десятка листов. Если вам важен текст, то он у меня есть в распечатке, и… Скажем так, я только нашел его, но пока не получил. А позвонить я вам решил по буквально следующему поводу… Виктор, что вы скрываете? Помимо меня за этим треклятым журналом ведут охоту как минимум еще двое. Это вы их наняли?

— Я понятия не имею об этом, молодой человек. Я нанимал только вас, и никого более. И, нет, мне важен не только текст. Мне нужен весь журнал целиком, включая пропавшие страницы.

— Я примерно так и думал. Что же, я постараюсь решить эту проблему. Но, все-таки, вы что-то не договариваете. Почему за ним ведется такая охота? Это вопрос, который может повлиять на то, что я его найду. Кто может охотиться за ним?

Повисло долгое молчание, после которого он ответил, хоть и с явно большой неохотой.

— Я только подозреваю, что это может быть кое-кто из моей родни. Они знают мою одержимость этим вопросом, и вечно пытаются ставить палки в колеса.

Вы знаете, что многие могут почувствовать, когда им врут, даже не видя собеседника? Ну, вот сейчас был определенно такой случай.

Я вздохнул.

— Виктор, дело, конечно, ваше, и вы наняли нас для вполне конкретной цели, но поскольку меня тут чуть не превратили в двухмерную версию, с сотрясением мозга, я все же буду настаивать на получении ответа.

Воцарилось еще более долгое молчание.

— Принесите мне журнал вместе с отсутствующими страницами, и я вам расскажу.

Он повесил трубку раньше, чем я успел сказать еще что-то.

Мы переглянулись с сестрой.

— Не нравится мне, когда они недоговаривают — произнес я.

— С другой стороны, он платит нам так, что некоторые вопросы могут быть неуместны. Вит, тебе еще что-то нужно будет для эликсиров?

— Наверняка, но сейчас я не готов сказать, что именно. Ты, как я понимаю, обменяла наши накладные расходы… Можешь пока заняться обустройством подвала? А то там даже присесть негде, да и стеллажи бы не помешали. Ну и в остальном…

Она улыбнулась.

— Ты меня по магазинам отправляешь?

— Только в разумных пределах. И, если не сложно, не могла бы ты купить что-то из одежды? А то мой гардероб оставляет желать лучшего. С прошлой зимой нам повезло, она была вполне теплой, но…

— Хорошо. Займусь. А ты, пока, найди этих типов и верни страницы.

Я задумчиво качнул головой.

— Чую, что этим не ограничится. Кроме того, страницы — это только часть. Надо будет еще и сам журнал добыть.

Она тронула рукой семейный медальон, висевший у нее на шее, и тот мягко засветился голубоватым светом, а я в ответ улыбнулся.

Эти медальоны носили все в нашей семье, а подобный жест — означал «я верю в тебя, и в нашу семью». Хоть мы и были крещеными, как и большая часть итальянцев, но наша настоящая вера была не в бога, а в семью. Именно семья нас и поддерживала, даже в самые тяжелые моменты.

Неожиданно, на меня накатила волна тоски по родителям.

Мы видели их последний раз уже очень давно, еще задолго до этой проклятой войны с вампирами, которая теперь, как я понимал, заняла их настолько, что сложно было даже представить. Мы даже не знали, живы ли они, а телефон в нашем семейном доме в Тоскане отзывался только давным-давно надиктованным на автоответчик сообщением.

— Как ты думаешь… — начал было я.

— Уверена, что если бы что-то произошло — нам бы сообщили. Займись делом, Вит.

Она подошла, и мягко поцеловала меня в щеку.

Спустя некоторое время, она ушла по магазинам, а я занялся прикладной магией.

Очертив на полу круг, чтобы отсечь себя от посторонних энергий, которые могли бы помешать, я задумался о том, кого же стоит найти первым.

Честно говоря, если бы дело касалось только работы, то тут и думать было бы нечего, я бы стал искать страницы, но сейчас — это могло подождать. Я был уверен, что тип, похитивший их, не сделает с ними ничего непоправимого, а вот выйти на человека решившего поиграть со мной в американский футбол — означало возможность получить кое-какие ответы. Тем более, что для хорошей драки я был не готов вообще, а я очень сомневался, что страницы можно будет вернуть без прямой конфронтации. К тому же — у меня было, что предложить человеку-буйволу, и, возможно, он мог бы стать пусть временным, но товарищем.

В общем, я достал пуговицу, и подвесил ее на тонкой леске, на конец моего жезла, после чего сформировал свое лучшее поисковое заклинание, после чего — разрушил круг, и пуговица сразу потянулась к тому плащу, на котором когда-то была.

Если честно, то я и сам толком не знаю, какова дальность моего заклинания, но на город его определенно хватало, а вот если бы объект находился дальше — то я бы остался ни с чем.

Неторопливо одевшись, я отправился в путь, не забыв прихватить и уже настоявшиеся эликсиры. Жезл же — пришлось сунуть за пояс, чтобы периодически сверяться с пуговицей и корректировать направление.

На самом деле, поверьте, это не так просто, идти, занимая голову размышлениями, и не забывая поддерживать пусть даже и незначительный поток энергии для действующего заклинания. Первые полчаса все, обычно, в порядке, но дальше вам приходится перераспределять внимание чтобы не попасть под машину, увернуться от дебила который прет не разбирая дороги, и вычислять на каком автобусе ехать дальше.

Конечно, я мог бы поймать такси, но по нынешним временам, они требуют точный адрес, куда им ехать, и им не объяснишь, что адреса то ты и не знаешь, и поэтому надо сделать круг вокруг квартала, а потом и еще несколько, чтобы ты понял, где находится твоя цель.

Однако, заклинание работало, и, по мере приближения, пуговица все сильнее тянулась к тому месту, где привыкла быть.

В общем, это было утомительно и скучно. Впрочем, большая часть работы того, кто занимается поиском и возвратом вещей — утомительна и скучна. Ты сидишь, копаешься в материалах, стараясь найти хоть что-то полезное, или тащишься на своих двоих куда-нибудь, куда добровольно тебя и не заманишь, причем, в большей степени, по абсолютно тупому поводу.

В текущий момент, меня притащило на набережную Обводного канала, и это не добавляло мне энтузиазма. Транспорт здесь всегда ходил через одно место, а набережная была довольно длинной.

В общем, так или иначе, но я оказался рядом со зданием Планетария, к которому меня настойчиво заставляло приблизиться моё заклинание.

Для тех, кто там не бывал — расскажу. Прямо перед зданием есть небольшая… Нет, площадью язык у меня это назвать не повернется, но площадка, на которой могло бы без проблем разместиться довольно внушительное количество народу — там была. Собственно на ней я и предпочел подождать интересующего меня типа, плащ которого однозначно был внутри.

Денек был даже теплым, с чистым и ясным небом, и я пригрелся на солнышке, чуть не пропустив его. Хорошо еще, что пуговица резко стала менять направление, когда он прошел в трех метрах от меня, и я, поднявшись на ноги, быстро догнал его и положил руку на плечо.

Черт, а он действительно маг. Ну, или, по меньшей мере, на нем висит активное заклинание, поскольку мою руку сразу начало покалывать.

— Могу я вам чем-то помочь? — произнес он с довольно сильным акцентом.

Я оторвал пуговицу от нитки, и она устремилась на свое место.

— Она показывает, что потерялась, и извиняется за это — указал я.

В меня уставилась двустволка глубоко посаженных глаз.

— Ах вот оно что… Вы тот парень, из архива.

— Верно. А вы — тот, кто не замечает стоящих на пути людей, и не слишком вежливо с ними себя ведет.

Он вздохнул.

— Вообще-то, я тороплюсь, молодой человек. Благодарю за пуговицу, но она не стоила того, чтобы вы ее возвращали, так что если у вас ко мне есть какое-то дело — я готов вас выслушать, но только двигаясь.

Он направился к мосту через канал.

— Вы ищете судовой журнал. Я знаю, где он.

— Я тоже. В том архиве.

— Не весь. Часть страниц была вырвана.

— Они у вас? — притормозил он.

— У меня есть копия тех страниц, но я смогу найти оригиналы.

Он полностью остановился.

— Ладно, возможно это будет стоить потраченного времени… Кто вы, и на кого работаете?

В ответ я протянул визитку.

— Витторио Скамми… Вы не родственник Альберто Скамми?

— Сын.

— Это объясняет магию, но не объясняет того, что вы здесь делаете, и зачем вам журнал. Но я готов вас выслушать.

Он протянул руку.

— Иоганн Диппель.

Я замер, пожимая ее.

— Извините, вы сказали Диппель? Иоганн Диппель? А точнее — Иоганн Конрад Диппель?

— Удивлены?

— Вообще-то — да. Не думал, что вы живы.

— Слух о моей смерти, как это говорится, был несколько преувеличен. Притом несколько раз.

Я покачал головой.

— Это многое меняет, но слишком мало объясняет. Например — вы выглядите совершенно не как человек с общеизвестной гравюры. Но это меня мало волнует сейчас. Куда больше мне интересно, зачем же такому человеку этот треклятый журнал.

Диппель покачал головой.

Витторио… Могу я вас так называть?

— Разумеется.

— Вы, я вижу, человек начитанный, да еще и чародей…

— Ученик чародея. Я не имею статуса в Белом Совете.

Легкая улыбка коснулась его губ.

— Тогда, это многое меняет и для меня. Я не вхожу в Совет, и вообще всячески стараюсь его избегать.

— Почему?

— Некоторые мои работы они считали… Ну, как бы это сказать… Сомнительными. Меня неоднократно проверяли на черную магию, но ни единого раза проверка не дала им повода решить, что я чернокнижник. Однако, я не член Совета, и его защиты у меня нет. Я изгой.

Я обдумал услышанное.

— И любой контакт с чародеями для вас не просто неприятен.

Он оперся на перила моста.

— Это так. И я бы попросил вас не упоминать обо мне, когда будете общаться с любым из чародеев.

Я улыбнулся.

— Предлагаю сделку. Я готов поклясться вам своей силой в том, что не расскажу о вас чародеям или Стражам, а вы расскажете мне то, что я хочу знать, потому, как в этой истории я вообще ничего уже не понимаю, а разобраться стоит.

Он с улыбкой повернулся.

— Мальчик, вам не стоит кидаться такими клятвами, направо и налево. Идемте, найдем место, где можно перекусить, и побеседуем.

Найти кафе в Питере — проблемы не составляет, уж поверьте, я это знаю точно. Скорее уж проблемой будет не найти его в пределах пятнадцати минут пешего хода в любую сторону.

В общем, мы сели с ним в ближайшем от нас кафе, дождались, пока стол заполнится едой (это было кстати, так как позавтракать я забыл), и первые несколько минут старательно подчищали тарелки.

— Ладно. Что вам уже известно?

— Немногое. Меня наняли найти судовой журнал, принадлежавший капитану корабля, которого нанял Уолтон для экспедиции на крайний север. В тот момент, когда я его нашел, я узнал, что кто-то добрался до него немногим ранее, и выдрал несколько страниц. Пока я размышлял о том, что мне делать дальше — появились вы и сбили меня с ног, при своем поспешном отступлении.

— И кто вас нанял?

Я оскорбленно посмотрел в ответ, и он рассмеялся.

— Понимаю. Плохо для бизнеса, если вы рассказываете о своем нанимателе. Ладно, я в любом случае догадываюсь, что это, скорее всего, довольно симпатичный мужчина с внешностью хорька. Имена у него бывают самые разные, но всегда рядом с ним крутится еще один тип, который выполняет любой его приказ.

Он сделал глоток кофе, и снова взялся за вилку.

— И, разумеется, он ничего не хочет объяснять… Витторио, я даже не знаю, можно ли мне с вами иметь дело. Поймите мои опасения, мне действительно нужны эти страницы. Не распечатка с них, не копия, а оригинал. Весь остальной журнал — хоть сожгите, если потребуется, но они — нужны.

Он долго обдумывал ситуацию, прежде чем решиться.

— Вы должны найти и принести, не так ли?

— Да, господин Диппель.

— Но ведь вам никто и ничего не говорил о том, чтобы вы передали все сразу? Можете дать мне эти страницы на день?

— Это зависит от ряда вещей.

— Например?

— Например, от того, сможете ли вы мне помочь их добыть, и расскажете ли вы мне причину, по которой я должен вам их дать.

Диппель кивнул.

— Да, я думаю, что мы придем к соглашению. Я помогу. Что же касается остального… Видите ли, сейчас уже почти никто и не помнит той истории, а точнее того, как все было на самом деле. Я родился в замке Франкенштейн, в тысяча шестьсот семьдесят третьем году. Как выяснилось спустя примерно шестнадцать лет, у меня был потенциал к магии, пусть и не слишком значительный, но на скромное место в Совете я мог рассчитывать. Не буду утомлять вас долгим рассказом о моей жизни, скажу просто, еще до того, как мне исполнилось шестьдесят лет, я стал одним из действительно хороших алхимиков.

— Я читал про вас. Вы, вроде бы, искали формулу эликсира бессмертия.

Иоганн промокнул губы салфеткой, и грустно усмехнулся.

— Искал. И, более того, нашел. Вот только ингредиенты оказались такими, что за ними пришлось гоняться бы не только по нашему миру, но и по всей Небывальщине, а возможно и заглянуть за Внешние Врата, не говоря уже про охоту на демонов и ангелов высокого порядка.

— То есть…

— То и есть. Единственным физическим ингредиентом стала бы идеальная вода. Говоря на языке нынешней науки — абсолютно чистая. Без единой примеси. Сделать такую я мог даже тогда, но вот остальное…

Я застыл. Бессмертие для смертного существа. Абсолютная неуязвимость для болезней, оружия, магии и прочего.

Это было бы грандиозно… И адски опасно. Обычный смертный живет в среднем в пределах века, за редкими исключениями. Срок жизни чародеев — колеблется от трех веков до шести. Нет, есть конечно и совершенно бессмертные создания, те же короли и королевы фэйри, например, но они не люди, и с учетом их бессмертия — вообще хрен знает на какой козе к ним подъехать, чтобы остаться при этом со всеми частями тела, не говоря уже про остальное.

— Вижу, вы поняли — тихо произнес он.

— Да.

— В общем. Так или иначе, но формулу я вывел. И долго мучился от осознания того, что в этот мир ее выпускать нельзя по определению. Думаю, что вы знакомы с основами алхимии.

Я улыбнулся.

— Только вчера готовил пару эликсиров.

— Вот только вряд ли они хоть как-то соотносятся с высшей алхимией, молодой человек. Простые эликсиры сделать несложно. Но вот задача такого масштаба — надо не только найти нужное количество магии, чтобы активировать его, и не только собрать все ингредиенты. Нужно найти место, правильно настроить его, приведя к четким параметрам, и даже мелкая соринка на полу не даст получить желаемый результат. Надо не просто кидать ингредиенты вариться, а выполнять строгую последовательность действий, ну, и многое другое. Тогда ваши эликсиры будут работать не час, как сейчас, а дни, месяцы и даже века. Тогда они не выдохнутся спустя даже столетия.

У меня пересохло в горле. Мои эликсиры выдыхались спустя две недели, максимум — месяц, а про то, чтобы они работали больше получаса — я вообще молчу. Передо мной сидел мастер, достигший небывалых высот, и я почувствовал себя муравьем, пялящимся на слона.

— Научите… — прошептал я — Шакши не рассказывал мне про такое.

Он искренне улыбнулся.

— Разумеется, не рассказывал. О таких вещах имело представление всего лишь несколько человек, за последние пару тысячелетий. И мы очень бережно относимся к своим тайнам. А Шакши… Он неплохой чародей, но как алхимик — далек от понимания самой сути. Впрочем, ладно. Мы отвлеклись от рассказа. В общем, так или иначе, помимо алхимии, меня интересовали вопросы косвенно связанные с ней, такие как работа с духом, душой, ну и, разумеется, плотью.

— Так Годвин описала реальные события…

Он кивнул.

— Сама она при них ни присутствовала, но у крошки Мэри был легкий магический дар, и она была способна во снах видеть истории прошлого, что и вылилось в написание романа. Правда, кое-кто запутался в действующих лицах, что было, в общем-то, неудивительно, и не понял сути происходившего, но тут — надо было обладать знаниями, которых у нее не было. Вкратце — да, я собрал голема из плоти, и крепил его алхимическими составами, после чего сумел поймать душу, которую в нем поселилась. Свеженький, еще даже не призрак, который только начал забывать то, кем он был при жизни… Если вы не в курсе, то, обычно, такими становятся бывшие убийцы, и довольно жестокие, но, честно говоря, я этого тогда тоже не знал.

— Но ведь это некромантия…

— Совет посчитал так же, — кивнул он — и прислал ко мне Стражей. После того, как они убедились, что я от нее чист — они удалились, но начали лезть в мои дела. Это не было некромантией. Это было чистой алхимией. Сам голем, после обработки, стал ловушкой для призрака. Так или иначе, голем стал своевольничать, ведь в отличие от магических големов, которых можно контролировать, над этим контроля не было никакого. Ну и тут сказались пристрастия самой души… Он начал убивать. И так уж вышло, что знакомые ему действия стали восстанавливать, частично, то, чем он был при жизни. Как результат, спустя некоторое время, он научился говорить, и захотел снова жить как человек.

— Позвольте угадаю… Совет потребовал, чтобы вы уничтожили свое творение и все ваши труды.

Он кивнул, и снова глотнул кофе.

— Вот только это оказалось несколько сложнее, чем они себе это представляли. Я бегал за ним по всему миру, пытаясь поймать, и, попутно, меня занесло сюда, где я и смог вычислить, что эта тварь отправилась на север. Я нанял корабль, и…

— Великие звезды… Уолтоном были вы!

— Да. Был. И мы даже его нашли, но я не смог его уничтожить. На то, чтобы сделать это не магическим способом — у меня не хватало ресурсов, а магия… Совет бы казнил меня, так как технически он был уже абсолютно жив. Я связался со Стражами и объяснил им ситуацию, и весь Белый Совет кипел целый год от возмущения, после чего эти старые говнюки решили, что необходимо уничтожить все мои записи.

— И те несколько страниц из журнала…

— Я проник в каюту капитана и взял его судовой журнал, где вписал разработанными мной чернилами кое-что, что нужно было сохранить любой ценой. После чего — в бессилии наблюдал, как все, что я смог сделать для этого мира, было предано огню. Я лишился статуса чародея Белого Совета, стал изгоем, и… Ну, в общем, это уже совсем другая история. Однако, кое-кто догадался, что я не все позволил уничтожить… Один из них — это ваш наниматель. Он потомок того, кто был так же непосредственным участником той истории.

— Кого?

Улыбка вновь тронула его лицо, и он спросил:

— А кто в книге выжил из всей родни Виктора?

Я порылся в памяти.

— Кажется — его брат… Эрнесто, если не ошибаюсь.

Да. Он был моим двоюродным братом, на самом деле. И помогал мне создавать новую личность, чтобы я мог спокойно жить дальше.

— А кто еще? Ведь кто-то же украл страницы.

Иоганн серьезно посмотрел на меня.

— Высокий… Выше вас. Крепкий. Короткая стрижка. Волосы темные, на висках немного седины…

— Да!

Он замолчал, после чего — тихо произнес.

— Видимо, это судьба… Мне придется попросить вас не только помочь мне найти страницы, но и уничтожить его.

— Это…

— Да. Мое лучшее творение, и моя самая большая ошибка.

Мы почти доели, когда я поинтересовался:

— Но почему? Почему вы собираетесь уничтожить его? Он же грандиозен. Великолепен.

Диппель вздохнул.

— И противоестественен. Я достаточно давно живу, чтобы понять это. Молодой человек, он не жив в абсолютном смысле этого слова. Только Бог может сотворить жизнь. У меня же получилась хоть и удачная, но подделка. Он не человек, хотя все составные части и принадлежали людям. Его душа не обретет покоя, пока он в этом теле, а за прошедшие века — он его и весьма усовершенствовал. Это будет не только здравым смыслом, но и милосердием, причем не только в отношении его самого, но и в отношении рода людского. Я много странствовал, но то тут, то там, натыкался на задушенных им жертв.

Я допил остатки кофе.

— Ладно. Расскажите мне о нем.

Диппель поднял руку и, попросив счет, оплатил его за нас обоих раньше, чем я руку в карман за деньгами смог сунуть, после чего поднялся и вышел на улицу, а мне пришлось его догонять.

Вообще, для своих лет он не выглядел как дряхлая развалина, если вы понимаете, что я хочу сказать.

Внешне — он выглядел где-то между сорока и пятьюдесятью, с формой черепа, которая наводила на мысли о Шерлоке Холмсе, вот только глаза были посажены глубже. Темные волосы он либо красил, либо каким-то образом добился того, что в них не было и намека на седину, а то, как он пожал мне руку, наводило на мысль о прекрасной физической форме и внушительной силе.

Мы нашли небольшой скверик неподалеку, и устроились на скамейке.

— Он — вынослив и крепок. Совершенно не чувствует боли. Обучается чему угодно с совершенно фантастической скоростью. Кроме шуток, он научился читать, просто подглядывая, как это делают другие, в свое время, так что, сейчас, я думаю, он способен говорить, читать и писать на всех языках в мире. У него — великолепный мозг, я постарался, в свое время, пытаясь спасти хоть что-то, после смерти одного моего знакомого — смертного, которого я сам считал гением. Да, на него подействует и оружие, и магия, но они не убьют его окончательно. Если он потеряет какую-то часть тела, то вполне способен заменить ее сам, я такое уже наблюдал лет шестьдесят назад. В нем нет ни капли собственного магического дара, но я в курсе, что он уже находил его носителей, чтобы они сотворили ему эликсиры и составы, которыми он обрабатывал новые конечности, приводя всего себя в баланс.

— Он быстр?

— Не более, чем любой человек. Умен, и опыта у него много, но при этом он не хитер.

— И как с ним расправиться?

— Я бы предложил огонь или кислоту, хотя, в теории, если его разрубить на мелкие куски, то он уже не сможет собрать себя заново. Но если мы это сделаем — я бы все-таки, сжег его останки.

Мы просидели еще минут пять, пока я не спросил:

— Чем вы руководствовались, когда его создали? Мне просто интересно.

— Я хотел создать нечто, что, в теории, дало бы и мне самому шанс жить. Без всякого эликсира бессмертия. Думал, что если эксперимент будет удачным, то смогу создать схожее тело для самого себя. Я… Мне было тогда очень страшно. Я боялся смерти. Знал, что она придет ко мне намного позже, чем к любому из обычных людей, но все равно хотел ее избежать. Именно отсюда и брали начало все мои изыскания. Я просто хотел жить. Но это все в прошлом.

— Почему?

Грустная улыбка едва тронула его губы.

— Потому что я пережил уже столько своих друзей, близких, родных и любимых, что и не пересказать. Потому, что я смертельно устал смотреть на мир каждый день как на поле битвы. Потому, что так заведено, что всему должен быть свой срок и свое время. Держите платок, молодой человек.

Я непонимающе посмотрел на него, взял платок, и только после этого понял, что по моим щекам текут слезы. Ну, как я и говорил, я эмоционален.

Я вытер слезы платком, и тихо произнес:

— Хорошо, я помогу вам. Когда мы это сделаем?

Диппель неторопливо убрал платок, и ответил:

— Послезавтра. Но мне нужна будет ваша помощь и до того, молодой человек. Мне нужно будет приготовить кое-что, и для этого мне потребуется ассистент.

— Вы можете воспользоваться моим подвалом…

— Благодарю, но у меня здесь, в городе, оборудована своя лаборатория. В ней мы и будем работать. Глядишь, чему и научитесь у старика.

— Почту за честь, — серьезно ответил я — но почему послезавтра? То есть, мы могли бы сделать все, что нужно уже сегодня, время еще есть, а завтра…

— Послезавтра. Завтра — у моего мальчика день рождения. Пусть отметит его в последний раз. Идемте, у меня здесь неподалеку машина.

— А куда мы поедем?

Он рассмеялся.

— По магазинам, и в мою лабораторию. В Башню Грифонов.