Добро с кулаками. Стихи
Восьмая опубликованная книга стихов выдающегося русского поэта Николая Жданова-Луценко, лауреата многочисленных литературных премий. В книгу вошёл и сборник «Необратимые извинения», а также неоконченный сатирический роман в стихах «Богдан Востоков» о русских нравах конца XX столетия, написанный в 1999 году и издаваемый впервые.
Оглавление
- Добро с кулаками
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Добро с кулаками. Стихи предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
© Николай Жданов-Луценко, 2020
ISBN 978-5-0051-2241-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Добро с кулаками
Добро с кулаками
В который раз посланцы дальних стран
В полон нас взяли голыми руками.
Ты всё-таки хоть раз усвой, Иван —
Добро должно быть точно с кулаками.
Я не пойму — где гордый русский дух?
Покорность стала в нас чумы заразней.
Иль чуждый говор нам не режет слух
После столетья непрерывных казней?
Как бесит безнаказанность воров!
И как тошнит от наглости разврата.
У скольких русских отобрали кров
И Родину. Иван, вступись за брата!
Я бы собрал все слёзы матерей
И бросил в эту страшную пучину
Власть предержащих в облике зверей,
Готовящих нам скорую кончину.
Я к шёпоту проклятий стариков
Такие бы добавил децибелы,
Чтоб гром освободил нас от оков
И стали мы не на словах лишь смелы.
Задумайтесь: по миллиону душ
Теряем в год не на войне, а в мире.
Старанием продавшихся чинуш
Под пустозвонный зов «мочить в сортире».
Сегодня мало просто добрым быть,
Не делать зла — мол, и на том спасибо.
Настало время зло до крови бить.
Тут кто кого: и в схватке либо — либо.
Нам жизнь дана, не чтоб набить карман
И с ближними общаться, как с волками.
Ты всё-таки хоть раз усвой, Иван —
Добро должно быть точно с кулаками.
Драматические ошибки
Мы учимся грамматике ханжей,
Чтоб распознать оскал среди улыбок,
Пройти босым по лезвиям ножей,
Не сделав драматических ошибок.
Чтоб синтаксис изысканных манер
Нам бранную фонетику поправил,
Мы детям подаем своим пример
И учим исключения из правил.
Мы им пеняем мудростью отцов,
Нас раздражает их ответный ропот.
Но трусов превращает в храбрецов
Лишь спёкшийся в ошибках горький опыт.
Логическая цепь случайных встреч
Не с теми нас людьми ведёт по кругу.
И мы себя не в силах уберечь,
Из года в год пытаясь лгать друг другу.
Мы сами — не охотники, мы — дичь.
Наш респектабельный покой столь зыбок.
И нас всю жизнь хлещет, словно бич,
Наш опыт драматических ошибок.
Американец Калугин
Предатель, форменная сука
Принёс врагу присягу в США1.
За тридцать сребреников, ну-ка,
Продайся дьяволу душа.
И все не зря тебя поносят,
Кого ты грязью замарал —
Присягу дважды не приносят,
Разжалованный генерал.
Не зря награды отобрали:
Твоя их недостойна грудь.
По справедливости назвали
Изменой Родине твой путь.
В тебя пусть каждый камень бросит,
Кому ты беспардонно врал —
Присягу дважды не приносят,
Разжалованный генерал.
Ты убежал от приговора
Туда, где гибнут за металл.
Со страхом загнанного вора
Американцем быстро стал.
Суд не земной, а Высший спросит
С тебя за всё, что ты предал —
Присягу дважды не приносят,
Разжалованный генерал.
Не надо почивать на лаврах
Ты пишешь стих и сверлишь дырку в небе,
Откуда льется лучезарный свет.
Ты пишешь десять, сто, забыв о хлебе,
Чтоб получить божественный ответ.
О свод небес, как будто ледорубом,
Ты бьёшь пером и ширишь полынью,
Забывши о насущном и о грубом,
И в ближнем не распознаёшь свинью.
Поэт доверчив — в мыслях о высоком
Он телом оторвался от земли.
Подчас ему выходит это боком,
Но голос изнутри твердит: «Сверли!»
Не пишешь — дырка в небе зарастает,
Густеет кровь, слабеет с Богом связь.
И лишь в молитве снова лёд растает —
Живи, поэт, Стихом перекрестясь.
Когда деревья плохо плодоносят,
Безжалостно срубает их топор.
Кому дано, с того и много спросят:
Забудь всё то, что создал до сих пор.
Безответная любовь
Любовь никак не навязать
Там, где ей не дано родиться,
Не убедить, не рассказать,
Как это может пригодиться.
Любовь никак не навязать
Тому, кто к ней не подготовлен,
Кто не способен осязать,
Чем ход событий обусловлен.
Напрасен труд любовь внушить
И счастье в будущем представить
Тому, кто не устал грешить.
Любить — насильно не заставить.
Любовь никак не навязать
Под видом бескорыстной дружбы.
И никого не обязать
На лицемерье — «был бы муж бы…»
Любовь никак не навязать
Ни доброй лаской, ни заботой,
Когда желание лобзать
С ответной встретится зевотой.
Вот так устроен Богом мир —
Нелепо от начала света:
Любовь предстанет, как вампир,
Когда не обретёт ответа…
Воображаемая линия
О.Б.
Живи и знай, что я — твой горизонт:
Всю жизнь идти ко мне и не добраться…
Ты в этом не пытайся разобраться —
Не всякий дождь предполагает зонт.
Ну, мало ли, что ты бежишь вперёд
И воском страсти натираешь лыжи —
Заветный горизонт никак не ближе,
А сердце то забьётся, то замрёт.
Я — как звезда, которая горит
Из века в век холодным ровным светом.
И ты восхищена во мне поэтом,
Но я — мираж, а не метеорит.
С твоей планеты до меня лететь
Тебе не хватит жизни и терпенья.
Не разорвать земного тяготенья
Тому, кто не перестаёт хотеть.
И если солнце ласково для тех,
Кто тело для загара заголяет,
То знай: вблизи оно испепеляет,
Светило — не для жизненных утех.
Я проницаю мистики туман —
Играть с опасностью — моя забава.
Спроси себя: имеешь ли ты право
Измерить необъятный океан.
И если по призыву Высших Сил
Счастливый случай дал тебе дорогу,
Иди вперёд смиренно, понемногу,
Хулой не оскверняя тех, кто мил.
Пожар Москвы
«Скажи-ка, дядя, ведь недаром
Москва, спаленная пожаром
Французу отдана…»
Сгорел Манеж. Как по заказу.
Ребёнку ясно, что поджог.
Его тушить не стали сразу —
Наверно, так велел Лужок.
Ещё дымится пепелище,
Повсюду пепел, гарь и вонь —
Обильная для слухов пища:
Кому был выгоден огонь.
Проект таких же магазинов,
Как под землёй «Охотный ряд» —
Не для толпы простолюдинов —
Готов был пару лет назад.
Теперь людей из старых зданий
Сошлют в бетонное говно.
И будет здесь без их рыданий
Бутик, шоп, офис, казино…
Так жёг Москву француз-захватчик,
Так немец сделал бы, фашист.
Но как же местный аппаратчик
До денег жаден и нечист!
Народ преступно равнодушен —
Что выборы, что взрыв в метро.
Пожар в Манеже не потушен?
Ну, что ж, налей ещё ведро.
Толпа, захлёбываясь пивом,
Глазела тупо до утра.
Огнём любуясь, будто дивом,
Кричала пьяное «ура».
Спектаклей подлых и бездарных
Исчез критический рубеж.
Вот только жалко двух пожарных,
Пытавшихся спасти Манеж.
…И вот ещё что неудачно:
В соседний Кремль на новый срок
Вступил в тот день неоднозначно
В.В., не знавший про поджог…
Интеллектуальный целлюлит
Как дрябнет без работы ум!
И день за днём летит в парашу.
Я лень стихами не украшу:
Есть сытость — нет великих дум.
Есть деньги — только нет любви:
Супружеское пусто ложе.
Не жалуюсь — избави, Боже!
Свобода у меня в крови…
Есть слава — только счастья нет.
Быть узнаваемым в тусовках
Среди статистов на массовках —
Как виртуальный интернет.
Облапать сальным взглядом лесть
Тебя пытается, и кто-то
Такой же праздный, без работы —
Без спросу в душу хочет влезть.
Себя продать уж нет нужды.
И не востребованы знанья…
А Родине в любви признанья
Доводят только до беды.
Ни водки выпить не хочу,
Ни даже стать антисемитом…
Мой мозг отмечен целлюлитом —
Ни тренируюсь, ни лечу.
Blind date2
Два друга как-то вместе пили пиво —
Атлеты, при деньгах, холостяки.
«Братуха, блин, — спросил один пытливо, —
Ты иногда не воешь от тоски?»
«Бывает, что гормон за горло схватит,
И в жилах кровь страстями закипит.
В такой момент мужик, ты знаешь, платит,
Чтобы потом не грянул простатит.»
«Во-во, ты мысль улавливаешь тонко,
Продажных шлюх сейчас хоть отбавляй,
Но хочется, чтоб честная девчонка
Тебя любила — не шаляй-валяй.»
«Ты сам же знаешь, их найти непросто.
В газете так нарвался пару раз:
Читаешь, мол, блондинка, выше ростом,
И грудь, и талия, и как в «Плейбое» таз.
Приедешь на свидание вслепую —
Ядрёна вошь, хоть сразу прочь беги:
Увидишь конопатую, рябую,
И драные чулки сползли с ноги…»
«Да, это ты железно подмечаешь.
Нарыл одну я через интернет.
Звоню: «Ты — как на фотке, отвечаешь?»
Она: «Пошли в кабак — базару нет.
Но только я возьму с собой подругу,
Ты нам такси оплатишь, дорогой?
И карту на мобильную услугу
Купи, чтоб я могла звонить домой…»
Ну, я повёлся — только стой, не рухни —
У ресторана час прождал в тоске.
Ты знаешь, кто приехал? Бабка с кухни
В помаде, миниюбке, парике.
Ей думать бы про душу, по семейство,
А не ловить в пивной лобковых блох.
Ну, я наказан был за ротозейство —
На сотку баксов, блин, попал, как лох.»
«Да, век мужской от бабского отличен:
Покуда можешь, только доставай.
И пусть ты даже груб и неприличен,
Но спрос у женщин будет через край.»
Два друга, загорелых и усатых,
Готовы к испытаниям любым:
«Скажи спасибо, блин, что мы не в Штатах,
Вот там-то точно станешь голубым.»
Допили пиво. Встали попрощаться.
«Братуха, бди во сне и наяву.»
И каждый вновь поехал пообщаться
На blind date — вслепую рандеву.
Без любви
В стиле Адриано Челентано
I. Когда вечерами грустно,
В ресторанах всё невкусно,
И не радует работа,
Ты всё время ждёшь чего-то,
Значит рядом место пусто,
Не хватает сердцу чувства,
Значит дни и ночи мимо
Прочь летят, как кольца дыма.
Припев 1
Без любви
Ты не дышишь.
Без любви
Ты не слышишь,
Как поют весною птицы,
И как звёздный свет струится,
Ты не видишь и годами
Спишь с открытыми глазами.
Без любви
Очень сложно.
Без любви
Невозможно!
II. Когда мечешься без дела,
Когда всё осточертело,
И кругом чужие лица —
Невозможно веселиться.
И судьба с тобой жестока,
Коротаешь одиноко
Год за годом вхолостую —
Значит жизнь идёт впустую.
Припев 2
Без любви
Ты не сможешь.
Без любви
Ты не сложишь
Руки в крылья для полёта
И не встретишь вдруг кого-то,
Без кого не сможешь дальше
Среди подлости и фальши.
Без любви
Очень сложно.
Без любви
Невозможно!
III. Когда зимний ветер воет
И душа тоскою ноет,
Дом большой, а нет уюта.
И не спится почему-то.
Что ни выпьешь, а всё мало,
Не работал, а усталый.
Попадаются лишь стервы,
И пошаливают нервы.
Значит —
Припев 1 и Припев 2
Back to track3
Сытость, лень, неспособность трудиться —
Вот причины молчанья души,
Позабывшей, что надо излиться
На бумагу стихами в тиши.
Много месяцев праздности, скуки
И ненужных бессмысленных встреч —
Как проклятье с собою разлуки,
Как вульгарность, попавшая в речь.
Суета, бытовые заботы
И тщеславия глупая спесь
Не заменят духовной работы,
Когда в слове ты видишься весь.
Ни соврать, ни себя приукрасить
Не даёт роковое перо.
Или надо в безмолвии «квасить»,
Или вывернуть миру нутро.
И взволнован твоим откровеньем,
Может, кто-то, вчитавшись в твой слог,
Перестанет терзаться сомненьем,
И усвоит полезный урок.
Стих придуман для чувств и раздумий,
Рифмой в двери сердец постучи.
В наше время развратных безумий
На подмостках одни смехачи.
Вижу с горечью жадность и тупость
Я за каждым беспечным лицом.
Истребляет нас наша же глупость —
Все в погоне за жёлтым тельцом.
Да, утрачено что-то большое.
Не поют соловей и щегол.
Не родятся поэты в застое —
Не востребован жгучий глагол.
Как же умному жить с дураками,
Быть добрей, за обиду не мстить?
Я пишу, что Добро с кулаками…
Надо чаще себя колотить.
Где золото?
Стихи — как золотая жила.
И сочинительство — как клад,
Который время положило
Куда-то просто наугад.
Найди его — и ты бессмертен,
Богат, и славен, и любим.
Не угадаешь — вял, инертен,
Обижен жизнью, нелюдим.
Бредёшь порой с пустою драгой:
Ни самородков, ни песка.
Воображенье жадным скрягой
Не дарит пищи ни куска.
Есть испытание богатством
И есть проверка нищетой.
Между презреньем и злорадством
Не занимайся суетой.
Ищи, где золото сокрыто,
Не отвлекаясь ни на миг.
Отвергни сытости корыто,
Будь в сострадании велик.
Найти человека
Я поздно понял миссию свою:
Найти её — единственную в мире.
И с ней создать счастливую семью
И космос внутренний раздвинуть шире.
Всё на поверку, вроде, в жизни есть:
Успех, преодолённые ошибки,
Богатство, незапятнанная честь…
Но не хватает лишь её улыбки.
Ты в двадцать, да порой и в тридцать лет
Не можешь угадать предназначенье.
Теряешь время, взявши ложный след
И за любовь принявши развлеченье.
Сегодня все нырнули в интернет —
Кибернетическую сваху века.
Лиц много. А той самой так и нет.
Как трудно отыскать там человека.
Не верю я в Ромео и Джульетт —
Ведь их удел — измены и разводы.
Чтобы понять, с кем будешь много лет,
Нужны исканий и раздумий годы.
Мне нужен ветер
И. Я., N.Y.С.
Костёр почти угас. Едва дымятся угли
Когда-то пламенных, таких горячих слов…
А он не превратится в кучу пепла вдруг ли?
Прах прежних чувств, надежд, страданий, вещих снов…
Бог дал — Бог взял назад и жизнь, и искру Божью,
Когда живёшь не так и тлеешь не горя,
Когда стихи прикроешь ежедневной ложью,
И праздность ест глаза, как едкий дым, не зря.
Мне нужен ветер! Как мне нужен сильный ветер!
Чтобы раздуть костёр, сильней разжечь огонь в груди.
Чтоб приступы не грызли совесть каждый вечер,
Что больше никаких свершений впереди…
…Здесь ветра нет давно. Но он летит с Гудзона
Так неожиданно, как среди лета снег.
Пера случайным взмахом поднят Робинзона,
Где остров для стихов необитаем век.
Где «жёлтый дьявол» только вечно цифры крутит,
Где качество всегда количеству лакей,
Где больше рыбы ловит тот, кто воду мутит,
И есть на все проблемы лишь ответ «о’кэй».
Оттуда лёгкий бриз пришёл живого слова,
Что в старых углях поднял вдохновенья жар.
Смакую образ, перечитываю снова.
Стреляют искры букв во власти этих чар.
Дуй в нашу сторону — здесь ты сто крат нужнее,
Гони цунами и торнадо русских строк.
Ты будешь, Инна, в них и жёстче, и нежнее —
У нас всегда к себе поэт хороший строг.
Мне нужен ветер! Сильный ветер так мне нужен,
Чтоб жечь глаголом, как когда-то, вновь и вновь,
Чтоб встрепенулся мыслью я, тобой разбужен,
И через сердце пропустил к стихам любовь.
Придуманный виртуальный роман
Бразильской модели Ане Камилле Беатрис Баррос, если бы она была русской
Как русская скрывается душа
В красивых линиях бразильской стати,
Ты, может, мне расскажешь, Ана, кстати,
Не в жизни — нет — а в виртуальном чате,
По капле выдавая не спеша.
Пока я жду рассказа, не дыша,
О том, как Рио полнится огнями,
И искра не проскочет ли меж нами,
Ты зимними кимаришь тихо днями,
А ночью мне не пишешь не шиша…
Я ломаного не дал бы гроша
За глупые свои переживанья —
Ведь ты им не давала основанья,
А шлёшь мне только знаки препинанья…
Но всё равно ты очень хороша!
Любовь — глоток из полного ковша,
Когда нигде ты непрекаян ныне,
Как странник, умирающий в пустыне,
Не господин надменный для рабыни,
А буква, звук и на ушах лапша.
Твои мне письма — словно анаша —
Сажают на иглу моё сознанье…
И тот, кому одежд чередованье
Важнее стихотворного признанья,
Нас не поймёт, на романтизм греша.
Но, коли русская в тебе была б душа,
Скажи мне честно хоть однажды, Ана,
Быть может, это буря для стакана,
И мне исчезнуть в облаке тумана,
Настойчивостью чувств не вороша?
P.S. Я б переплыл четыре океана,
Знай точно, что с тобою встречусь, Ана…
Девушке с армянской фамилией
Я мир готов был повалить
К ногам твоим. И звёзды с неба.
С тобою вместе разделить
Последнюю краюху хлеба…
Я был готов растить детей
И вместе покорять вершины,
Быть среди тысячи смертей
Примером твоего Мужчины.
И каждый день дарить весну,
И розами украсить ложе…
Я вслушиваюсь в тишину —
Мечты на жизнь так не похожи.
Вернулась к бывшему — ну, что ж,
Твой выбор стёр с лица улыбки.
А воткнутый под сердце нож
Напомнил прежние ошибки.
Влюблённость краткою была.
Я благодарен тем сильнее,
Что ты так быстро предала —
Потом мне было бы больнее…
Мы — из Советского Союза
Михаилу Таничу
Я из тех, кто, присягу храня,
Не простит, что Союз был разрушен,
Как Олег, что был подло укушен
Той змеёй из глазницы коня.
Я не верю, что можно забыть,
Как мы все бескорыстно дружили,
Как мы вместе трудились и жили
И гордились едиными быть.
Так украли у нас и Москву —
Город, бывший отеческим домом,
Стал чужим и совсем незнакомым.
И склонил перед златом главу.
Только временным местным царькам
Не сдержать нашу тягу друг к другу:
Ведь история ходит по кругу,
А политики — лишь по рукам.
Мы становимся крепче в огне.
Я распад никогда не признаю
И в душе, как и многие, знаю:
Будем жить в возрождённой стране.
Чересполосица
Что наша жизнь? Матрац.
Тюфяк безбожно полосатый.
Вот в светлой полосе ты супермен усатый…
Вдруг — бац!
И чёрт рукою волосатой
Тебя втянул в такой водоворот,
Что в безысходности разинув рот,
Судьбы пинки, удары ждёшь бессильно,
Подслеповатый, как на солнце крот,
И думаешь: «Беспомощный урод!
Как было всё в беспечности умильно.»
Попробуй — разгадай,
Кто друг, полезный кто работник,
А кто до денег только до твоих охотник…
Лишь дай —
Назад от кресла подлокотник
И то получишь вряд ли, ротозей.
Лишь стой оторопело и глазей,
Как чернота свои сгустила краски.
Везение, удачу сдай в музей.
И с лиц вчерашних преданных друзей
Листвой пожухлою слетели маски.
В долг не давай. Отказ
Минутной злобой отзовётся,
Забудется, всё на круги своя вернётся…
Дашь — раз!..
Двойной потерей обернётся
Столь легкомысленная доброта:
И денег нет, и дружба уж не та —
Должник не встанет за тебя горою.
Он будет прятаться, менять места.
И щедрость, так же как и простота,
Похуже будет воровства порою.
Так как же жить? Любить!
Природу, женщину, державу…
А если враг готовит подлую подставу?
Их — бить!
За дело всяк имей по праву.
Что Бог послал, приумножай, делись,
Не останавливайся, не ленись,
Довольствуйся и чёрствой коркой хлеба.
Когда всё плохо — просто помолись.
И знай: тебя поднимут крылья ввысь.
За облаками — голубое небо.
Мочить сатирой?
В. Шендеровичу
Жид мерзкий, дураков кумир,
Смесь скомороха и Иуды,
Давно уже такой паскуды
Не видел всё видавший мир.
Лукавый, вороватый взгляд,
Во всём плебейская порода —
Смотреть противно на урода.
Талантов нет, лишь только яд.
Хотел он в Думу, но просрал.
В Израиль уж коньки наладил,
Россию походя обгадил
И денег по пути украл.
Прохвост из самых подлых сук,
Карьеру сделал на «сатире»…
Тебя бы замочить в сортире.
Да вот мараться недосуг.
Жданов — заложник фамилии
Ждать — всё равно, что побираться,
Сидеть с протянутой рукой,
На раздраженье нарываться
И нарушать чужой покой.
В бессилье рвать последний волос,
На обе захромать ноги,
Когда внутри истошный голос
Кричит: «Не отставай, беги!»
Ждать, догонять — удел изгоя,
Который не поймал волну,
Кто сразу выведен из боя
Был, так и не начав войну…
Мелькают месяцы и годы —
А ты вдали от главных дел.
Ты знаешь все пароли, коды,
Но бесполезность — твой удел.
Не нужен ни стране, ни другу
Ни опыт твой, ни знаний тьма…
В России всё идёт по кругу —
И снова «горе от ума».
Зачем ты «грыз гранит науки»,
Исколесил полсотни стран?
Чтоб каждый день от праздной скуки
Уткнуться в голубой экран?
Чтоб отдыхать, не уставая,
Чтоб есть, не заработав хлеб,
Чтоб расслабляться, не вставая,
Не покидать свой тёплый хлев?
Кто занят, успевает много.
Он день вмещает в полчаса.
Лишь для идущего — дорога,
Попутный ветер в паруса.
Бог испытания по вере
Любому в состояньи дать.
Но приговором к высшей мере
Становится проклятье ЖДАТЬ…
Аууууу!!!
ДМБ
«Ну, здравствуй! Как дела?» — «Привет.»
«Мне так тебя недоставало.
А что ты делала?» — «Секрет.»
«Я о тебе так знаю мало…
А знать хочу, чем дышишь ты,
Ведь наша встреча неслучайна!
Какие помыслы, мечты,
К чему стремишься в жизни…» — «Тайна.»
«С кем ты встречалась, где была —
Что, тоже тайною покрыто?»
«Да, это личные дела
И информация закрыта…»
«Ну, хорошо, а наших встреч
Намечен график с угасаньем?
Ты что там, потеряла речь?»
«Нет, я сверяюсь с расписаньем…»
«Да ты смеёшься надо мной!»
«А что же, плакать мне прикажешь?»
«А ты не можешь быть иной?»
«Какая есть. Что ты расскажешь?»
«Я расскажу, что хочешь ты —
Мне в жизни многое известно.
И как уйти от пустоты,
Если, конечно, интересно…»
«Мне надо голову сушить,
Накраситься, бежать на встречи…»
«Желаю всё успеть свершить —
Мои тебе не нужны речи…»
«Ну, хватит всё меня пилить,
Уж нервный смех на речи эти…»
«Меня ты можешь удалить,
Стереть долой, как в интернете…»
* * *
Стоп! Для чего нужны друзья?
Чтоб сопереживать, делиться,
Чтоб друг без друга — жить нельзя,
Чтоб радоваться, а не злиться,
Чтоб вместе славно отдыхать,
Бок о бок с недругами биться,
Одним дыханием вздыхать,
Найти свою судьбу, влюбиться…
А для чего нужна любовь?
Чтобы врата открылись рая.
Чтоб ежедневно вновь и вновь
Ты жил, вовек не умирая…
Чтоб сонм больших и малых дел
Вдруг стали общими делами,
Чтоб дух твой над землёй летел
Уж не с одним — с двумя крылами.
* * *
«Аллё, ты мне опять звонишь!
Так в разговоре поучаствуй.
Что так загадочно молчишь?
Ну, я тогда прощаюсь…» — «Здравствуй…»
Игра в слова
Игра в слова — занятная забава,
На рифмы непокорные управа —
Ты, как на холст накладывая краски,
Со слов срываешь буквенные маски.
Причудливый рисунок прихотлив:
То видишь чувств нахлынувших прилив,
То мысль, отточенную, как клинок,
А то текущий величаво слог.
По всей земле свой ищет клад геолог,
И путь его к сокровищу так долог.
А я, склонившись над листом бумаги,
С самим собой скрестить пытаюсь шпаги.
Учись ты в театральном иль в МГИМО,
Призвание найдёт тебя само.
Ты у других не спрашивай совет —
Внутри тебя есть правильный ответ.
Силён чиновник стройными рядами,
В карьере протирает ткань годами.
А ты для посторонних глаз инертен,
Но создал образ — и уже бессмертен.
Длинная скамейка запасных
Моему однокурснику полковнику СВР в отставке А. Ш.
Что — жизнь? Игра. Страна — наставник,
Который для полета крылья дал.
Но в основном составе не державник,
А середняк безликий правит бал.
Не тот в чести, кто самобытно ярок.
Своей игрой добудет блеск побед,
А тот, кто под диктовку без помарок
Готов писать сивокобыльный бред.
Скопленье феерических талантов,
Ты, Родина, палишь их, как бурьян.
Ты ищешь зарубежных займов, грантов
И продаешь своих за океан.
Нет, мы потерпим, мы тебя не бросим.
Но бег часов и лет неумолим.
Мы больше ни о чем тебя не просим,
Но дай хоть миг сыграть за Третий Рим.
Не то, чтобы обидно от бессилья,
Иль мы достойны почестей иных…
Ах, как же расточительна Россия,
Держа нас на скамейке запасных!
Суворовцы, нахимовцы, кадеты
I. Славой предков своих богат
И юнец, и седой солдат.
Мы уроки былых времён
Познаём через кровь знамён.
Пусть не каждый знаком герой,
Кто за Русь постоял горой,
Только память о тех живёт,
Кто не кланяясь шёл вперёд,
Кто готов был и жизнь отдать,
Но товарищей не предать —
Учись науке побеждать!
Припев:
Суворовцы, нахимовцы — нас всех не перечесть.
Кадеты — это славные дела.
И братство наше спаяно великим словом ЧЕСТЬ.
Орлята мы двуглавого орла!
II. Если хочешь свободным быть,
То сумей себя защитить.
Только сильных боится враг,
А иначе — Белград, Ирак…
Знает умная голова:
У России друга лишь два —
Её Армия, её Флот —
Только это её оплот.
Нам чужого не надо брать,
Но своё не дадим отнять —
Учись науке побеждать!
(Припев)
Неужели в самом деле
ДМБ
Неужели весне я обязан
Тем, что снова с тобою я связан
Телефонным случайным звонком?
Неужели ты вспомнила снова
Укротителя рифмы и слова,
Кто и толком с тобой не знаком?
Мы с тобой пуда соли не съели
И встречались всего две недели,
Потому что я больше не смог.
И когда я с тобою общался,
Понапрасну я в душу стучался —
Там засов и висячий замок.
Но совсем от тебя отказаться,
Позабыть и навеки расстаться
Что-то сердцу мешало внутри.
Хоть надежда невидимо тлела,
Ты же видеть меня не хотела,
Будто с кем-то держала пари.
Удостоив беседою редкой,
Ты подвесила марионеткой
Мою душу на тонкую нить.
И на искреннюю самобытность
Получал я в ответ только скрытность,
Но не вправе тебя я винить…
И в таком неудобном формате
Твой звонок к знаменательной дате —
Неужели знаменье весны?
Может сердце у Герды растает
И со мною она испытает,
Как сбываются вещие сны…
Одноклассники. ру
I. Бывает в жизни только раз
Безоблачного детства час
И много долгих взрослых лет пути.
И тех, с кем нас секли плетьми,
С кем становились мы людьми,
Как хочется потом нам всем найти.
Припев
Однокашники, одноклассники —
Как картины в музейном запаснике.
Вы годами сокрыты от нас.
Но как с юностью вы свидание —
И нахлынут вдруг воспоминания
И улыбки, и слёзы из глаз.
Однокурсники, одноклассники —
Ах, какие мы были проказники
И как здорово было подчас!
II. Мы все нырнули в интернет,
И времени встречаться нет:
Семья, работа, множество проблем.
Но хочется друзей искать,
О жизни их побольше знать,
Кто где сейчас, что делает и с кем.
(Припев)
III. Давай друг друга не терять,
Общаться, тайны доверять
И радоваться прожитому дню.
Давай по-прежнему дружить
И не существовать, а жить.
Жди, одноклассник — скоро позвоню!
(Припев)
С возвращением!
Стихи вернулись в ритме танго,
Как будто воздух под водой
В пустые трубки акваланга.
И я дышу! И я живой!
Стихи вернулись в отголосках
Моих друзей прекрасных слов.
Записанные на полосках
Бумаги среди вещих снов.
Они куда-то уезжали
Без фото, виз и паспортов.
А, может, в голове лежали
Под спудом мысленных пластов.
Они живут своей судьбою,
В сердцах, и душах, и умах.
Они всегда готовы к бою
И дарят радость и размах.
Они пронзают, как заноза,
Сознанье болью перемен.
Они — как мастера гипноза —
Стирают грани Айкумен…
Стихи вернулись — пятилетка
Без них впустую пронеслась.
Как данная врачом таблетка,
Лекарство, чтобы жизнь спаслась.
Стихи вернулись, словно дети,
В родной, знакомый отчий дом,
Чтоб помечтать со мной о лете
И перезимовать с трудом.
Кому — надежда и опора,
Ниспровергатели корон.
Кому-то — аргумент для спора
И примирения сторон…
Крылатые слова и фразы,
Они — как вехи на пути.
Они — сапфиры и алмазы
Для тех, кто их сумел найти.
Когда я сам, избрав Дорогу,
Уйду вкушать нездешний пир,
Останьтесь, как посланцы Бога,
Стихи, украсившие мир!
Соотечественнику
Моему однокурснику Владимиру Базюкину
Ты жил в Империи, ты в завтра верил.
Грузины, украинцы, латыши —
Ты их не кровью, не деньгами мерил,
А добротой и широтой души.
Ты брал жену, не думая о предках,
Ты ехал с ней куда глаза глядят.
И трудно вспомнить о минутах редких,
Чтоб не был друг гостеприимно рад.
Рождались дети — новая порода,
Они росли связующим звеном,
Не отделяя одного народа
От тех других, кто думал об ином…
Но грянул гром — Империи не стало.
В минувший век уже в который раз —
Да так, чтобы не показалось мало
Ни одному из простодушных нас.
Нам стали мстить и мелочно, и низко,
Злом за добро и подлостью платя.
Мы стали недосчитываться близких:
Сын — стариков, а мать — своё дитя.
Так своре псов оставила Россия
На смерть и растерзанье чад своих.
Умылись мы слезами и бессильем,
Страдания утробный стон затих…
Предали русских, сербов, косоваров,
Предали белорусов и крымчан.
Ради обилья западных товаров
Протух у власти совести кочан.
…Но вот, презрев корысти суетливость,
Страна встаёт и снова «ищет троп»…
Так пусть уж лучше поздно Справедливость,
Чем никогда, нам бросит розы в гроб.
Анекдот
К роддому чёрный «Бентли» подкатил.
Внутри бандит, каких сейчас немало.
С букетом вышел и что было сил
Кричит, на окна глядя: «Зае… ла!»
Медперсонала сразу след простыл —
Такой достанет ствол, шмальнёт сначала,
А после всем расскажет, как любил…
А «новый русский» снова: «Зае… ла!»
Уж рожениц не видно за стеклом,
Охрана вся таинственно пропала.
А он как будто лезет за стволом —
Орёт, весь багровея: «Зае… ла!»
Шофёр окно немного приоткрыл
И намекнул вполголоса несмело,
Чтоб шефа своего умерить пыл:
«Иван Иваныч, имя — Изабелла…»
Воровство хуже простоты
Мадам Петуховой
Кого родят Предательство и Ложь?
Сестру и брата — Подлость и Обман.
Они воткнут любому в спину нож,
Чтобы набить потуже свой карман.
Они придут под тысячей личин
В овечьей шкуре искренней Любви,
На каждый день придумав сто причин,
Чтоб объяснить свой бизнес на крови.
У них в кузинах Ненависть и Месть —
Идут бок о бок рядом испокон.
Они в грязи растопчут Веру, Честь
И наплюют на Нравственный Закон.
Суть неразлучны и сестра, и брат,
Сопровождает всюду их Порок.
И в каждой фразе алчность и разврат
Читаются исправно между строк.
А Вероломство — кучер их судьбы.
Над бездною он гонит лошадей,
Кнутом ломая заодно горбы
Попавшихся доверчивых людей…
Поберегись, наивный ротозей,
Кто раздаёт посулы, тот лукав.
Никто из перечисленных друзей
Не любит, когда пойман за рукав.
Голов повинных не секут мечи —
Так говорит в пословицах молва.
И наперёд все знают ловкачи,
Что извиненья — только лишь слова.
О, Добродетель, духом будь тверда,
На грабли наступив в который раз.
И если мудрость не дают года,
То пусть дадут хотя б покой сейчас.
Соблазнами не мучай естества.
Тогда сама исчезнет слепота.
И кто сказал, что хуже воровства
Обманутая подло Простота?..
Места не занимать!
Ах, неужели голова моя на стул
Так с виду удивительно похожа?
Чтоб взгромоздиться и приятный ветер дул,
Болтать ногами можно было тоже.
Ну, ладно, шея — это вечный женский трон,
Но сесть на голову и с первой встречи
Зачем стремятся девушки со всех сторон
Карабкаясь и упираясь в плечи?
Да, всякой женщине приятно покорить
Поэта венценосную вершину,
Чтоб с высоты потом повелевать, корить
И нового приглядывать мужчину…
А что я думаю об альпинистках сам
И как мой личный ритм без них устроен,
То вовсе не волнует ни девиц, ни дам,
Чей план самонадеянно так скроен…
Поймите, милые, я сдержан неспроста:
Я каждый день нацелен на свершенья.
В моей квартире, жизни, голове места
Прошу не занимать без приглашенья!
Россиянин — 2008
(собирательный образ)
Уже не верю ни во что.
Ни за кого не голосую.
Ни в казино, ни в спортлото
Играть не собираюсь всуе.
Смотрю, что ни чиновник — вор.
Их всех бы скопом бросить в зону.
Крепясь тяну, но взвёл затвор:
Меня не тронь и я не трону.
Все назначенцы — блатари,
Лишь было бы в дипломе: «Питер».
Угомонились бунтари,
Чеченец кровь с кинжала вытер.
Жирком подёрнут криминал:
У власти он в авторитете.
Вопросы все решает «нал» —
Без взяток не прожить на свете.
Весь в порносайтах интернет,
Исчезла у детей стыдливость.
А взрослые под звон монет.
Забыли слово «Справедливость».
И так запачкался язык,
Что мат в сети и на экране.
Так грубый не пошлёт мужик,
Как группа школьниц в ресторане.
От СПИДа можно околеть —
Нет доступа к такой вакцине.
И лучше вовсе не болеть
При ставшей платной медицине.
А на кого учить детей?
Для тяжб судебных — все юристы.
В шоу-бизнес нужен лицедей,
В правительство — экономисты.
Чтоб складно и публично врать,
Есть депутат или спичрайтер.
А чтобы строить, убирать,
Всегда найдётся гастарбайтер.
Богатый стал совсем богат,
А бедный стал ещё беднее.
И в адрес власти слово «гад»
Всё чаще слышишь от «плебея».
Всё больше граждан курит дурь
Для новых мироощущений.
Держава в предвкушеньи бурь
Ждёт судьбоносных превращений…
Крик души
Терпеть не могу настырность,
Навязчивую бестактность.
И рукопожатий жирность,
Непрошеную контактность.
Восторгов деланных охи,
Похвал умильные нюни,
Все эти томные вздохи,
Лобзаний насильно слюни.
И те, чьё мненье не просят,
Кто в гости толпою валят,
Тебя за спиной поносят,
В глаза ж безудержно хвалят.
И жить непременно учат,
Во фронт и в затылок строят…
Ах, как живот от них пучит —
Приличья того не скроют.
Молчать, безмозглые туши,
Самодовольные хамы!
Без спросу не лезьте в душу —
А то сгорите от срама…
Старик и горе
Взят курс на истребленье стариков.
Чтоб снова память нашу уничтожить.
Опять не дать на рубеже веков
Свой опыт передать и подытожить.
Так делал большевистский русофоб:
Тогда в кровавой бойне геноцида
Способным мыслить — сразу пулю в лоб,
Весь цвет под нож пускала Немезида.
На что в совсем лихие времена
Рука не поднималась у тиранов,
Сегодня равнодушная страна
Взирает, как корчуют ветеранов.
Нет, им уже не бьют земной поклон
С печальных пор крушения Союза.
Неблагодарность их из жизни вон
Теснит, как надоевшую обузу.
Их, до конца стоявших на посту,
Трудом и кровью давших всё для роста,
Бездушно власть кидает в нищету,
В петлю, на безымянные погосты…
До этих лет попробуй дотяни
Назло всем испытаниям и смерти.
На жизнь и на подвиг их взгляни
Не как на рубль в собесовском конверте.
А где вершат политику сейчас?
Подумай хорошо, взгляни за море…
Кто хочет, чтобы к старикам у нас
Пришли ожесточение и горе?
Чти прошлое и помни — без корней
Грядущий век не может состояться.
Седая старина… Склонись пред ней —
Быть благодарным надо не бояться.
…Отыщется немного в мире мест,
Где каждый день похож на катастрофу.
Беспамятства всё тот же тяжкий крест
Уж скоро век несём мы на Голгофу.
Вместе
Аркадию Цавкелову
Чтоб слушать и любить стихи,
Ты тоже должен быть поэтом.
Хвалою отпускать грехи
И душу озарять мне светом.
Гурманом тонким ценишь стих,
На все другие непохожий…
В задумчивости строг и тих —
Внимать — дар, безусловно, Божий.
В ритмичный попадая транс,
Мы звуком делаемся сами.
Такой возможен резонанс
Лишь с хором в православном храме.
Мост строят с разных берегов
Поэт и слушатель, читатель.
Вернув последний из долгов,
Подводят общий знаменатель.
Поставив точку всякий раз,
Собрав дорожные котомки,
Я думаю, что вместе нас,
Читая, помянут потомки…
Ещё одна птичья фамилия
Николаю Ор—ву — фанфарону и лизоблюду
Ты чью фамилию украл?
Ты — не орёл, а просто дятел.
Ты столько раз уже соврал,
Что все уверены — ты спятил!
Ты долго яблоко клевал,
Был петухом на весь курятник,
По разным гнёздам куковал,
На падаль льстился, как стервятник.
То чёрным вороном кружась,
Мог глаз клевать ещё живому,
То жирным гусем падал в грязь,
Сидел на яйцах ближе к дому.
Ни имени не оправдал,
И ни украденной породы…
Где каркнешь ты — всегда скандал,
А где размножишься — уроды.
Не то павлин, не то педрила,
Предатель, лицемер и сноб,
Не пыжься ты что было силы —
Ты — не орёл… Ты — долбо…!
Круглячок
Лидии Александровне
Привет тебе в твой юбилей —
Да, 60 — рубеж серьёзный.
И женщине не стать курьёзной,
На жизнь обиженной, стервозной,
А то и вовсе коматозной,
Быть внешне строгой, но не грозной,
Отзывчивой и не нервозной
Чертовски трудно, хоть убей!
Но ты, похоже, молодец —
В свой круглячок подбив итоги,
Ты видишь: так хотели боги,
Чтоб родила в конце дороги,
Успев поставить дочь на ноги,
Не ждать со стороны подмоги,
Чтоб вы вдвоём, презрев тревоги,
Переплелись в любви сердец.
Что пожелать тебе сейчас?
Здоровья крепче год от года,
Конечно, зятя — не урода,
И чтоб улучшилась порода,
Чтоб внешность — как диктует мода,
Достаток, чтоб уйти с завода,
И кавалеры чтоб прохода
Тебе не дали ни на час…
Не убий!
Беседую с девушкой — бывшей рокершей,
Ей за тридцатник, остепенилась и родила,
Работает не то кассиршей, не то брокершей
И мотоцикл свой давно продала.
«Да, в Крым бывало мотнёшься за косяками,
Травы там, как в Калькутте или Джайпуре.
Марихуану гребёшь двумя руками
И тащишься, как Принцесса Дури…
В каких только местах ни трахалась,
Сколько было выпито всякого бухла,
Два раза в замужество вбахалась,
Но развелась и на свободу ушла…
А кошак у тебя прикольный — таких мало.
У меня тоже кошачье создание было,
Но она в сахарницу мне нассала,
И я её сама усыпила.»
«Как, — я остолбенел, — живую душу убила
За то, что она знак тебе подавала?
Словно мусор в толчок спустила
И сомнений даже не испытала?»
«Да, вколола ей дозу, когда она спала,
Она и понять ничего не успела…
Я медсестрой работала, к смертям привыкала,
Пока, видно, душой не огрубела.
А вот вторую кошку домой сама принесла,
Но она с холодильника неудачно упала,
Если б стала лечить, то, может, спасла,
Но мороки много — громко кричала.
В общем и её на усыпление отправила,
Хотя бабушка оставить очень просила…»
«Да ты понимаешь, что нарушила Божье Правило
И прогневала убийством Высшие Силы?
Тварь беспомощная от тебя зависела,
Ты в ответе за каждого, кого приручила.
За то, что дозволенное превысила,
Наказание ещё не получила?»
«Меня жизнь постоянно бьёт и колотит,
Наверно, и за это уже ответила.
На моце разбилась, от прежних тусовок воротит,
И счастья нет — я это давно заметила.
Но если уж о морали такой базар вышел,
Из десяти заповедей я одну нарушила.
Так один раз сорвало крышу,
Что и голос внутренний не послушала…»
«Да что ты, неужели кумира себе сотворила
Или дома ближнего твоего возжелала,
Или имя Божье всуе произносила,
Или по мелочи, может, что-то украла?
О прелюбодействии умолчу тактично,
Соблюдать субботы — забота еврейская.
Лжесвидетельство? Проблематично.
Мелкий грех — тривиальность житейская.
На Руси у нас единобожие.
Почитать родителей — сердцу мило.
Что, осталось в списке что-нибудь похожее?»
«Я человека убила»
«Шутишь… За это же к высшей мере.
Душегубы во все времена — это хуже, чем звери.
Что, действительно было?!»
«Да, тебе первому говорю — наверно, с ума сошла.
В машине бензином облила
И подожгла…»
«Как? Почему? Зачем? По какому праву?
И судьёй, и палачом в одном лице стала…»
«Дружок на тачке разбился, и я управу
Решила найти на того, чью вину молва указала.»
«А если он невиновен был? Есть суд и следствие.
Вдруг ты безвинную жизнь отняла?
Ты понимаешь такого шага последствия?
Свидетели были или и их убрала?»
«Был один, да помер от передоза —
Это, ей-Богу, не моих рук дело.»
«Как же ты справилась с мужиком без наркоза?
Это не кошка… куда потом спрятала тело?»
«Бейсбольной битой ему по башке дала,
Потом руки, ноги переломала,
В его машину еле засунуть смогла
Да на всякий случай верёвкой связала.
Канистру бензина на него вылила,
Зажигалку достала, под сиденьем лужа-с.
Лучше б на суку ему петлю намылила —
До сих пор помню в его глазах УЖАС!»
«Как ты могла отнять вечную душу?
Я с тобой находиться рядом брезгую…»
«Не могу в себе носить, слушай,
Я б тебе, наверно, не сказала натрезвую…»
«Ты из общества людей себя исключила,
Перешла в группу убийц и изгоев.
Впрочем, если ты кошку свою не лечила,
Я не удивлён, что совершила такое.
Люди ближних спасают, что было сил.
Поминают и чтут почивших в Бозе.
Я, например, зимой на себе тащил
Незнакомого пьяного, замерзавшего на морозе.
Дела злые и добрые — всё на Суде зачтётся.
Но тебе в аду гореть вечно.»
«Да ничего со мной не стрясётся —
Зря тебе рассказала, конечно.
Впрочем, полегчало немного, спору нету,
В себе носить уже не могла.
А привлечь меня невозможно к ответу:
Свидетелей нет, да и тело сгорело дотла.»
«Бог тебе судия, уходи прочь!
Кайся и грех свой страшный замаливай.
И несмотря на то, что сейчас ночь,
Вещи свои бери и проваливай…»
* * *
Ушла. Такая история вот.
Вздохнул облегчённо, что её спровадил.
Смотрю — мой умный и чистоплотный кот
Там, где она сидела, нагадил…
Обратная связь
Я получил от женщины письмо,
Что, мол, стихами вашими я брежу —
Я, дескать, так глаголом страстным режу,
Как будто острым скальпелем бельмо.
«К стихам я возвращаюсь вновь и вновь,
Смакуя, перечитываю строки
Про нашу жизнь и все её пороки…
Про Бога, человека и любовь.»
А вот ещё пример: российский флаг
Держал в руках на вид типичный Ваня
В столичном аэропорту Тайваня —
Я подошёл и пожелал всех благ.
Пока мне оформляли мой билет,
Я дал визитку, сев на подоконник.
«Ах, Боже мой, да я же ваш поклонник,
Зачитываюсь вами много лет!»
И уж совсем меня сразивший факт:
Мой стих ввели в программу в средней школе,
В одном из регионов лишь — не боле,
Но это государственный был акт.
Тот будет патриот, кто раз прочтёт
Про всех святых в России просиявших,
Про русских витязей — живых и павших,
И он самосознанье обретёт.
* * *
Приятно было, что ни говори,
Но я прижизненной не чаю славы,
Мне хватит, что народ моей державы
Душой пока не зачерствел внутри.
И я подумал, вглубь себя смотря,
Что долгими бессонными ночами
Искал духовного единства с вами,
Читатели мои, я всё ж не зря.
Виртуоз
К 85-летию О.Д.Бошняковича
Обнял рояль. Застыл. Собрался.
К себе и к инструменту строг.
Маэстро каждый раз старался
Сдержать волненья холодок.
Как примет публика? Что скажут
Завистники или льстецы?
Злословьем за глаза накажут?..
Как мнительны подчас творцы!
Как каждый музыкант зависим
От одобрения толпы,
Букетов, чьих-то страстных писем
Ждут дилетанты и столпы.
Десятилетья упражнений
Ради мгновений волшебства.
Трудами выпестован гений,
И звук — источник колдовства.
Умолк рояль. И зал взорвался —
Восторга он сдержать не смог.
Маэстро скромно улыбался…
А мы — мы все у ваших ног!
Первые полвека
Полжизни я чего-то жду.
Из года в год — чужих решений,
Безосновательных сомнений
Иль высочайших повелений…
Я — хоть и не в полном смысле гений —
Талантлив на свою беду.
Другие уж прошли в ферзи.
А я в неутомимых пешках
Запутался в орлах и решках,
Косых завистливых усмешках,
Ни деньги не везу в тележках,
Ни личной жизни на мази.
И воры каждый день крадут
Бесценно дорогое время:
Никчёмного досуга бремя,
Людей пустопорожних племя,
Как дятел, тупо долбят в темя
И встрепенуться не дадут.
Да опыта не передал
Ни детям, ни своим студентам,
Каким не верить аргументам,
В презреньи к долларам и центам
Как русским быть интеллигентом,
Что убеждений не предал.
Излиться лишь в акафист строф,
Остановивши бег мгновений,
Могу в строках своих творений:
Елей хвалебных песнопений
России новых поколений —
Стране извечных катастроф…
Индивидуализм
Я с детства «якал» — извини —
Не для меня сидеть в тени.
Без этого мне будет скучно.
Но не серчай великодушно.
Я просто из других эпох —
Был при социализме плох,
Когда ведущим был мотив,
Что всё решает коллектив.
Когда ж настал капитализм,
Я не впитал его цинизм.
Поэту центром бытия
Всегда послужит его «я».
Такой уж, видно, зодиак:
«Овен» — мой по рожденью знак.
Но знай, что светлые умы
Едины в невербальном «мы»…
Брату
Идя по грани бытия,
Не пей вина — сорвёшься в пропасть.
Твою судьбу в куски шмотья
Пропеллера порубит лопасть.
Дурных привычек будет раб
Винтом затянут в мясорубку,
Не только потому что слаб
И пьёт, покуривая трубку.
Читать романы на боку,
Не думая о дне грядущем,
Не может на своём веку
Позволить даже всемогущий.
Коль не лечился ты постом,
Считая лень всего полезней,
Не удивляйся же потом
Ты появлению болезней.
Идя по грани бытия,
Знай истину совсем простую:
Жизнь не простит себе вранья
И будет прожита впустую…
Воспоминания
Всем моим одноклассникам, а также Барбаре Стрейзанд тех времён
Воспоминания — волхвы,
Чьей ворожбою околдован,
Не поднимаешь головы
И сердцем к прошлому прикован.
Какими, вспомни, были мы,
Влекомые мечтой и страстью
По-детски чистые умы,
Открытые любви и счастью.
Как души озарял нам смех,
Сиянье дружеских улыбок.
И мы, не ведая про грех,
Ещё не сделали ошибок.
Ещё не пролита слеза,
Никем не продан и не предан,
Ты смотришь искренне в глаза,
И путь страданья не изведан.
What’s done will never be undone,4
И не переписать былое.
Но памятью нам выход дан:
Мы помним доброе — не злое.
Наверно, старше становясь,
Мы любим юность с большой силой.
С годами крепнет эта связь
И делается сердцу милой…
Как ностальгически звучит
Диск, извлеченный из-под пыли.
И пульс в седых висках стучит
О том, какими же мы были…
Экзистенциальное
Люблю леса бескрайние, где летом всё пасутся,
Но тают осенью неистовые краски.
И поле русское люблю, где, может быть, спасутся
Телеэкраном раненые наши сказки.
Люблю моря и реки, гладь озёр давно нечистых,
Где браконьеры, морщась, всё же ловят рыбу.
Но не люблю политиков, особенно речистых —
Как раньше бы их на кол или же на дыбу.
И если, вопреки властям и карме, карта ляжет,
Я полюблю и нашей русской жизни бремя —
Покойник-мозг, лежащий в черепном гробу, расскажет,
Как обмануть всё пожирающее время…
Провинция спасёт Россию
В. Евфорицкой
Глубинкою сильна Россия —
Здесь сохранился русский дух.
Хотя почти что век насилья
В том не давал признаться вслух.
Простор всегда у нас считался
Гарантом мирного труда:
Пёс-рыцарь подо льдом купался,
Не покорила нас орда.
И даже марксовы химеры
Взамен раскрашенных яиц
Не колебали нашей веры
Вдали от суетных столиц.
Здесь безопасно нам, как в танке.
И наш уклад — для нас броня.
Провинция не любит янки:
Их демократия — фигня.
Нас долго чересчур месили
Носители нам чуждых норм.
Провинция спасёт Россию,
Как якорь каравеллу в шторм.
И ненароком ты проронишь,
Презрев столичный Мухосранск:
«А не уехать ли в Воронеж?»
…А я уже уехал в Брянск.
Как идут дела
Сегодня с болью езжу по России
Средь разорённых ферм, пустующих цехов,
Средь пьянства от безбожья и бессилья,
Стяжательства и разложения верхов.
Работу русским не дают специально,
А гастарбайтеров везде хоть отбавляй.
Приезжие ведут себя нахально:
Плати втридорога или иди гуляй.
И мне невыносимо видеть даже,
Как отняли у нас достаток и покой:
Кто помоложе — тело на продажу,
А кто постарше — тот с протянутой рукой.
И если б в мире нефть не дорожала,
Мы жили б в нищей, умирающей стране.
А так, глядишь, копейка набежала
Богатым… А для нас бензин подрос в цене.
Да, каждый выживает в одиночку.
А скольких безвозвратно потеряли мы.
Хоть жизнь идёт и рано ставить точку,
Никто из нас не застрахован от сумы.
У нас ответ не веселей вопроса —
Им оптимизма в людях не восстановить:
«Ну, как идут дела?» — «Как кровь из носа —
Всё перепачкано и не остановить…»
Женское одиночество
Как женщины боятся одиночества!
Все как одна — крестьянки и высочества,
Невесты, вдовы, прачки и сиятельства
Не отрицают это обстоятельство.
С самой собою быть самодостаточной
Труднее им, чем справиться с внематочной,
Чем наслаждаться в тишине минутами,
Им лучше аферистом быть надутыми.
Известно из начальной педагогики:
Мужчине не постигнуть женской логики.
Чем жить самостоятельной девчонкою,
Ей лучше с завалящим мужичонкою.
Ответ на это виден на поверхности,
Тут дело не в мышления инертности.
Пусть муж гуляет и рукоприкладствует,
Восточным деспотом, тираном властвует,
Но ни одна не скажет стерва злобная,
Что ты в семейной жизни неудобная.
Ведь надо же о ком-нибудь заботиться,
Помочь истратить деньги — пусть не жмотится.
А главное — что вместе легче стариться,
Товарный вид теряя свой, не париться.
Ах, женщины порой бывают странными
И жить хотят с мужчинками карманными.
Неумолимо с времени течением
Их жизнь перестаёт быть развлечением.
Вот почему, как говорит пророчество,
Все женщины боятся одиночества.
Ростов
Люблю тебя за вольный дух, Ростов,
За удали твоей казачьей буйство.
Ты — туз в колоде карточных листов.
Тебе претит столичное холуйство.
Ты своенравен, как могучий Дон,
И у тебя характер есть, бесспорно.
А если честь поставлена на кон,
Ты на дыбы взметнёшься непокорно.
Как у тебя, красавиц не найти
Ни на Руси, ни за семью морями.
Держал в руках торговые пути
Ты под большевиками и царями.
Тебе природа столько сил дала
По-русски жить, ни в чём не зная меры.
И золотом сияют купола
Твои звездою православной веры.
От Петербурга будь до Колымы
Оплотом южным Воинства Христова,
Храни Россию, чтоб гордились мы
Свершениями славного Ростова!
28.07.2008
Памяти Александра Луппова
Свет из твоих струился глаз
И проступал в твоей улыбке.
Ты будешь долго жить средь нас,
Уберегая от ошибки.
Ты был и остаешься ВСЕМ —
И другом, и отцом, и мужем.
Ты не ушёл от нас совсем,
Ты нам по-прежнему так нужен!
Ты переделать кучу дел
Хотел, всё выше планку ставил.
Но даже тем, что ты успел,
Себя и весь свой род прославил.
Хотя столь короток твой век,
Ты образцом был Долга, Чести.
Ты — настоящий Человек!
Нам повезло с тобой быть вместе.
Анастасии
По воле Божьей сходятся пути,
Начав разлукой чувства проверять.
Тебя я, не успевши обрести,
Уже боюсь безумно потерять…
Я — тот.
Или не тот?
Скажи, что ищешь ты во мне?
Что к встречам и прогулкам манит?
Я — тот, кто, грезя, как во сне,
Себя надеждами обманет.
Я — тот, кто ненавидит ждать,
И кто не любит расставаться.
Кто может всё тебе отдать
За шанс хоть раз поцеловаться.
Я — тот, кто покоряет мир,
Чтобы к ногам любимой бросить.
Я чей-то, может быть, кумир.
Я — тот, кто никогда не просит.
Я горд. Я честен. Я умён.
И я всегда был острым перцем.
Среди бесчисленных имён
Твоё лишь выбираю сердцем.
…Но если на исходе дня
Я тихой грустью перегружен,
Ты, значит, ищешь не меня.
И я не тот, кто тебе нужен.
Тебе — а не другим
Я не хочу принадлежать другим —
Сиюминутным, равнодушным,
Покладистым, во всём послушным,
Неинтересным мне и скучным
Полуодетым дамам и нагим…
Но ты, неуловимая, как дым,
Отнюдь ко мне не ищешь сватов,
А исчезаешь в свой Саратов —
Эндшпиль без шахов и без матов.
Гроссмейстер вновь обыгран молодым.
Хочу с «предметом», сердцу дорогим,
Гулять, резвиться и смеяться,
Болтать, на солнышке валяться,
Расти и вместе развиваться…
А больше не принадлежать другим.
Часть жизни, которой не было
Из призрачных иллюзий и надежд
Тебе соорудил я пьедестал.
Мудрец подчас наивнее невежд.
От разочарований он устал.
Устал от череды бесцельных лет,
Пустых знакомств, объятий на часок.
А время каждый день свой пистолет
Наводит на седеющий висок.
Устал от вереницы постных лиц,
Расчётов алчных и продажных шкур,
Залётных посетителей столиц
И пафосно-гламурных местных дур.
Устал лететь вперёд с одним крылом
И радость от свершений не делить.
Я за нерасторопность поделом
Судьбой наказан должен, видно, быть.
…А ты блеснула солнечным лучом
И скрылась в безответной тишине.
Как самурайским отсекла мечом
Часть жизни, не принадлежащей мне…
Каков запрос… — но не таков ответ
Вот жил один и в ус себе не дул —
Держал в узде свои переживанья,
Встреч не искал и ни к кому не льнул.
Как губят безответные желанья!
Лишь только дашь контролю слабину,
Одной стараясь быть всем сердцем верен —
И безнадёжно аппетит утерян,
К спокойному не возвратиться сну.
А что она? Идёт своим путём,
Тщеславье тешит новая победа.
И ты не знаешь, кто с ней ночью, днём,
Страдаешь от навязчивого бреда.
Давай коту не мясо, а морковь
И в месяц раз его попробуй гладить.
Он примется орать и всюду гадить.
И требовать ответную любовь.
Сорвались встречи и общенья нет.
Решил, наверно, кто-то, что довольно.
Запрос возник — но не таков ответ…
И с удивленьем понимаешь — больно!
Печаль
Грущу. Печаль моя чиста.
И помыслы мои безгрешны.
Одолевает пустота.
Ноктюрны мыслей безутешны…
Сгорают в пламени свечи
Мои Любовь, Надежда, Вера.
А язычки, как палачи,
Послушны воле Агасфера.
Всё — тлен. Всё пепел есть и прах.
Огонь пожаром чувства слижет.
И лишь далёкий липкий страх
Бесшумно подползает ближе.
Тик-так. По голове тик-так.
Уходит время безвозвратно.
Не те вокруг и всё не так.
И жизнь не повернуть обратно.
Уехать? Перемена мест
Пронижет оптимизма дрожью…
Но не к кому. Таков мой крест —
Путь нищего во Царство Божье.
Ещё раз о любви
Как долго в этом многоликом мире
Ты ищешь ту, что будет по душе.
По молодости, может, выбор шире,
Но быстро строишь рай и в шалаше.
С годами всё ясней, чего ты хочешь,
И всё трудней с собою компромисс.
Подчас романом нервы пощекочешь,
Но от судьбы ждёшь всё же главный приз.
И сердцем наступив не раз на грабли,
И мудростью назвав ошибок груз,
Себя теперь сто раз ты спросишь, прав ли
Инстинкт, открывший новым чувствам шлюз.
Когда оно придёт из ниоткуда,
То самое, чего всю жизнь ты ждал,
То лишь взаимность даст родиться чуду.
Не дав гормонам учинить скандал.
…Возможность судьбоносного исхода
От ста процентов в дрейф легла к нулю.
Зачем мне одинокая свобода?
Страдаю — значит, видимо, люблю…
Любить — легко
Любить — легко. Труднее не любить.
Романтика приятней прагматизма.
Чтоб искру Божию в себе убить,
Вокруг хватает общего цинизма.
Не будь, как все. Считать приход-расход,
Кредит эмоций, наслаждений дебет
Скучнее, чем вдвоём встречать восход,
Испить росы и слушать птичий щебет.
Любить и помнить, что в ответе мы
За каждого, кого мы приручили.
Что свет любви из заурядной тьмы
Нас вырывает, чтоб мы вечно жили.
Любить не за слова, не за дела,
А просто потому, что есть на свете.
И если настоящею была
Любовь — Богами будут наши дети.
Любить — легко. Труднее предавать
Молчанием, забвением, изменой…
Любить — не брать, другому отдавать
Лучи своей звезды над Ойкуменой.
Ошибка барометра
Дождь, холод снова за окном,
Хоть мы уже вкусили лета.
И счастье оказалось сном,
Мечтаньем доброго поэта.
На состояние души
Как реагирует природа!
Ты на подъёме — так дыши,
Любовь нужнее кислорода.
И солнце светит, и тепло,
Идёшь пешком в любые дали…
Но вот общение ушло —
И тучи грозовые встали.
Льёт дождь, не сосчитавший слёз,
От ветра сердце зябко стынет.
Впадаешь вновь в анабиоз,
Депрессия вот-вот нахлынет.
Опять барометр соврал,
Качнувшись на отметку «счастье».
И из души тепло украл,
Оставив бушевать неНАСТЬЕ…
Стекло и сахар
«Стекло и сахар пополам» —
Так о себе ты написала,
Когда я лазил по делам
В сетях всемирного портала.
Под фотографией чужой
Ты прятала лицо от мира,
Прикрывшись словно паранжой.
Тогда моя дремала лира.
И сам я будто спал порой
В своей размеренной рутине.
Но романтический герой
Спешит навстречу гильотине.
Нет, я не думал есть стекло,
А только сахара немного…
Как наши планы нам назло
Конец ознакомительного фрагмента.
Оглавление
- Добро с кулаками
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Добро с кулаками. Стихи предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
