Настоящий американец – 4

Николай Живцов (2023)

Фрэнк Уилсон продолжает двигаться в сторону богатства и власти.

Глава 4

Прекрасно выспавшись, сирены пожарных и полицейских машин за окном скорее воспринимались как колыбельная, я, довольный собой, спустился на кухню, заглянул в холодильник и задумался над выбором — омлет или яичница? Марта отпросилась на праздники, а рождественский завтрак накрылся из-за вчерашних событий. Мэру явно будет не до утренних гостей, он всю ночь координировал работу спецслужб, но главную ель города отстоял.

Потому что ей ничего не угрожало.

Джейк, конечно, рвался в Миддлтаун. Хотел здесь вместе с елкой и церковь спалить. Ту, в которой все детство на коленях простоял, вымаливая у Бога прощение за надуманные грехи. Но я ему запретил. Это был бы явный след, если в одном списке с крупными городами окажется крохотный Миддлтаун.

— Все-таки омлет, — определился я с выбором.

Достал яйцо с молоком, ветчину для пущей калорийности, и, насвистывая мотив песни «В лесу родилась елочка», принялся за готовку.

В процессе вспомнил, что надо бы включить радио. Газеты выйдут только в понедельник, а до тех пор новости придется узнавать по радио и из телепередач.

— В Рождество произошло шокирующее событие! — взволнованным голосом вещал диктор местной радиостанции. — Одновременно в семи городах нашей страны: Вашингтоне, Нью-Йорке, Бостоне, Филадельфии, Сан-Франциско, Лос-Анджелесе и Сакраменто были совершены нападения на один из главных символов Рождества — на рождественские ели. Больше пяти десятков этих деревьев, которые всегда становятся центрами притяжения для тысяч и тысяч американских семей, были варварски сожжены! То, с какой точностью эти атаки были синхронизированы, а ели загорелись одновременно, говорит о том, что это была спланированная акция. Но кто ее устроил? Кто эти нелюди, посягнувшие на самый святой праздник в году?! В департаменте полиции Нью-Йорка заявили, что злоумышленников уже ищут и они обязательно понесут заслуженное наказание. Мы будем следить за новостями. Оставайтесь с нами!

— Без проблем, — пообещал я диктору, уплетая омлет и запивая его кофе из кофеварки.

Все равно сегодня ничего не работает и придется целый день сидеть дома. Можно было, конечно, сходить по Миддлтауну прогуляться, например, к той самой ели возле ратуши, которую всю ночь охраняли доблестные стражи правопорядка и караулила пожарная служба. Но банально было влом. Устал чего-то от насыщенной жизни, что веду уже второй год. Передохнуть хоть денек не мешало. Утвердившись в этой мысли, я взял в домашней библиотеке, которую пришлось полностью восстанавливать после разграбивших дом страховщиков, детектив Чейза и залег с ним в кровать. Вот так с книжкой я и пролежал пару часов, пока вновь не захотел есть.

— Срочная новость! — заголосил тот же самый диктор, когда я спустился пообедать. — Неизвестные вломились в Рокфеллер-центр и принялись там все крушить. Полиция приехала на место происшествия только через полчаса! Наш корреспондент отправился в департамент полиции Нью-Йорка за разъяснениями.

Рокфеллер-центр? Интересно, кому не угодил? Это точно не мои эльфы. После акции с елями, я велел Джейку залечь на дно. Вот черт, там же офис Меррил Линч, а я с ними веду дела. Ладно, ребята они не бедные, новый офис арендовать для них не будет проблемой.

Выкинув их их трудности из головы и сделав радио погромче, я продолжил заниматься приготовлением еды. Было интересно что там в Нью-Йорке происходит, и я боялся пропустить подробности. И только после того, как я закончил обедать, сообщили, что полиции Нью-Йорка все же удалось взять ситуацию под контроль.

Немного недовольный профессиональными действиями стражей порядка, я вышел из дома подышать свежим воздухом.

— Ух ты! — удивился я обилию снега, что выпал за всего лишь утро. Обреченно вздохнул и пошел за лопатой. Рождество-Рождеством, а порядок перед домом должен быть всегда.

— Фрэнк, может и у меня дорожку расчистишь? — прокричала мне со своего крыльца миссис Пэйдж. — А то дворник только в понедельник появится.

— Конечно, Пэгги, — помахал я ей рукой. Добрососедские отношения тоже было важно поддерживать.

Орудуя лопатой, начал было насвистывать привязавшийся в последние дни мотивчик про елочку, но тут же заткнулся. С подозрением покосился на дом миссис Пэйдж. На крыльце уже никого не было.

«Вот так и прокалываются шпионы» — мысленно выговорил я себе.

— Привет, Фрэнк, — женский голос заставил меня вздрогнуть. Я развернулся, всмотрелся в лица девушек, пытаясь понять слышали ли они мой свист.

— Привет, красавицы, — не обнаружив для себя ничего опасного, я изобразил радость от встречи.

— Ты уже слышал про Нью-Йорк? — спросила Катрин.

— Слышал, — я остановил работу и навалился на лопату, понимая, что разговор будет долгим.

— Кто-то разнес Рокфеллер-центр, — несмотря на мое признание, поспешила продолжить Сара, оправдав мои приготовления.

Обе девушки вышли на прогулку в длинных шубах, а их ноги, обутые в ботинки, утопали по щиколотку в снегу.

— А чего вы пешком? — перебил я Сару. Слушать по второму разу о событиях в Нью-Йорке не хотелось.

— А что нам на лыжах надо было идти? — рассмеялась та в ответ.

— Так было бы удобнее, — пожал я плечами, рассматривая не очищенную дорогу и следы на ней от двух пар ног.

— Фрэнк, может прокатишь нас на своем мотоцикле на лыжах? — неожиданно попросила Катрин.

— Нет, лучше на той тачке с прозрачным капотом, — Сара поспешила внести и свое предложение.

— Видите, я занят? — для наглядности я постучал лопатой по снегу.

— Ну, Фрэнк, будь душкой. Не вредничай, — насели они на меня.

— На такой дороге автомобиль себя не покажет. Поэтому из развлечений сегодня только езда на снегоходе, — ожидаемо сдался я.

Отставил лопату и пошел в гараж.

— Втроем поместимся? — спросил я их. Нет, обе девушки были стройные, сомнения вызывали их объемные шубы.

Утрамбовались, и я повез их к Билли. Не одному же мне страдать. А у него второй снегоход есть. Так хоть гонки можно устроить.

В итоге нас опять собралась толпа. Билли со Сьюзен, откуда-то появились Майкл Дэвис с сестрой Джессикой и кузиной Донной, ну я с Катрин и Сарой.

В общем, вернулся я домой уже под вечер и сразу нарвался на упреки миссис Пэйдж. Пришлось до самой темноты махать лопатой, восстанавливать свою просевшую репутацию.

В дом я зашел уставшим до боли в мышцах, по сложившейся уже привычке включил радио и завис.

— Срочная новость! Протестующие штурмуют мэрию Нью-Йорка!

— Вот это поворот! — не сдержал я эмоции.

* * *

В небольшой квартире Верхнего Ист-Сайда каждое утро, даже рождественское, начиналось с чашечки кофе и разговора за ним

— Это всё происки коммунистов и евреев, пани Войцеховская. Только эти дети антихриста способны покуситься на святой день! — убежденно заявил пожилой мужчина с фанатичным блеском в глазах.

— Святой отец, вы в этом уверены? — недоверчиво переспросила женщина у Збигнева Каминьского, служившего уже четвертый год в католическом приходе святого Игнатия Лойолы в Верхнем Ист-Сайде.

— Конечно, пани Войцеховская, я на эту публику насмотрелся еще у нас дома в Польше.

— Разве в Варшаве, когда вы там служили были коммунисты? — удивилась похожая на пышку экономка.

— Нет, красных тогда, слава Всевышнему, в Варшаве не было. Но вот на евреев я в своё время насмотрелся, — его глаза полыхнули очистительным огнем.

Пан Каминьский родился во Львове, в те времена называвшимся Лембергом. Еще в отрочестве он понял, что его призвание — служить католической церкви. Обучение в иезуитском колледже отточило его природное красноречие и довольно быстро пан Камильский, будучи молодым ксендзом, стал горячим сторонником Пилсудского и превосходным оратором чьи речи были способны завести толпу. Его талант заметили и дали собственный приход в столице Герцогства Варшавского.

Когда в тридцать девятом году немцы в очередной раз покончили с польской государственностью, пан Каминьский благоразумно решил, что всякая власть от Бога и продолжил служить в своём приходе. Тем более, никакой сделки с совестью он не совершал. При всей нелюбви к немцам, он разделял их политику по отношению к евреям, русским и коммунистам. И даже открыто поддерживал ее.

По этой причине этот отличный образец христианских ценностей не стал дожидаться, когда ненавистные им красные снова возьмут Варшаву и спросят за смерти евреев, русских и коммунистов, а благополучно бежал на Запад. Сначала во Францию, откуда чудом сумел уехать в Аргентину, где вскоре громко заявил о себе. Его способности были по достоинству оценены в Ватикане и четыре года назад он получил назначение в Нью-Йорк.

— Знаете, пани Войцеховская, хуже всего это то, что власти совершенно ничего не сделали, чтобы оградить нас от подобного святотатства! — продолжил святой отец свою обличительную речь, как это у него бывало, войдя во вкус. — Не иначе мэр Вагнер в сговоре с этим сбродом. И зачем нужны эти выборы если на них побеждают люди наподобие Вагнера? — усомнился он в целесообразности американской демократии.

Покончив с завтраком, пан Каминьский, как обычно, отправился на место службы. И четверть мили обдумывал проповедь, которую по своему обыкновению собирался прочитать после мессы.

В это воскресное утро народу в церкви святого Игнатия собралось небывалое количество. Очень многие его прихожане, даже те, кто были объективно плохими католиками пришли послушать красноречивого падре, который несмотря на то, что английский был для него не родной язык, умел забраться в душу к каждому и дотронуться до самых сокровенных струн.

Ему это удалось и сегодня. Он даже смог, как говорят в миру, перевыполнить план. Заведенный своими же речами, он увлекся и в какой-то момент окрестил всех банкиров, брокеров, ростовщиков и прочих обитателей делового центра Нью-Йорка приспешниками Сатаны. Сравнил их с теми торговцами, которых Иисус когда-то выгнал из Иерусалимского Храма, тем самым провел параллель между ними и евреями.

Нет, святой отец открыто не призывал прихожан громить заведения, принадлежащие евреям или захватывать административные здания, но зерна упали на плодородную почву.

Особенно проповедь вдохновила на свершения двух братьев Романо. Они как раз были из плохих католиков, которые в церковь ходят по очень большим праздникам. Зато Романо были известны полиции Нью-Йорка как опасные дебоширы и это несмотря на то, что их отец являлся достаточно состоятельным человеком. Сеньор Романо-старший владел обувной фабрикой и несколькими пиццериями в Бруклине и в отличие от своих коллег не имел отношения к мафии, максимум платил за крышу.

Перед Рождеством братья Романо как раз прогорели на бирже, спустив чуть ли не четверть отцовского состояния и злость на брокерскую компанию Меррил Линч удачно легла на проповедь падре Каминьского, а осуществить задуманное помогло наличие у братьев почти трех десятков приятелей разной степени отмороженности.

Через несколько часов вся эта вооруженная подручными средствами орава, попутно обрастая сочувствующими, выплеснулась из метро возле Рокфеллер-центра, хозяин которого и сам был евреем.

Полиция Нью-Йорка проявила подозрительную пассивность и почти восемь десятков молодых вандалов попробовали прорваться в один из самых известных небоскребов Большого яблока.

Впрочем, дубинки и револьверы у охраны были настоящие, так что дальше первого этажа возмущенную католическую молодёжь они не пустили. Зато весь первый этаж был полностью разгромлен.

Спустя полчаса наконец прибыла полиция и действовала максимально жестко. Среди католической молодежи оказались убитые. И это стало катализатором для новой волны беспорядков.

Сарафанное радио сработало, новость распространилась по городу и тем же вечером уже не десятки, а несколько тысяч рассерженных католиков решили повторить штурм Рокфеллер-центра и попутно лично поговорить с мэром в его кабинете. И им было глубоко плевать, что воскресенье — нерабочий день.

* * *

Почтальона я встретил на крыльце, буквально вырвал у него из рук пачку газет и нетерпеливо просмотрел передовицы: «Похищение Рождества для целой страны», «Массовые беспорядки в Нью-Йорке», «Времена Аль-Капоне вернулись?». Последний заголовок меня привлек более всего.

Вернувшись на теплую кухню, я в предвкушении начал читать.

«Варварские нападения на главный символ Рождества по всей стране, разгромленный холл Рокфеллер-центра, попытка взять штурмом мэрию Нью-Йорка и массовые беспорядки с попытками еврейских погромов на Манхэттене — это неполный список того, что принесло нам Рождество 1955 года. Оно безусловно войдёт в историю как одно из худших, если не худшее послевоенное Рождество.

Более сотни арестованных, почти четыре десятка полицейских получили ранения, двадцать два случайных прохожих попали в больницу с травмами различной степени тяжести. Ущерб, нанесенный городу и частным лицам, оценивается более чем в пятьсот тысяч долларов.

Не обошлось и без смертей. Три человека погибло во время этих беспорядков.

И снова мы задаем вопрос городским властям, лично мэру Вагнеру и федеральному правительству во главе с президентом Эйзенхауэром. Почему полиция, национальная гвардия и ФБР, все те, кто принес клятву служить и защищать настолько неэффективны?

Миллиарды долларов налогоплательщиков уходят на финансирование Пентагона, на ВВС, флот и армию. Никто не спорит, что Америка должна быть защищена от красной угрозы. Но чего стоит защита от внешних врагов если граждане нашей великой страны, кто бы они ни были по происхождению, будь то немцы или евреи, не чувствуют себя в безопасности на улицах наших городов?

Беспорядки в Коломе, диверсия на шахте"Железная гора", «похищение Рождества» и беспорядки в Нью-Йорке — это то, что произошло всего за несколько месяцев. А ведь помимо этого была еще и атака на нашу науку с убийством видного ученого и последовавшие за этим немецкие погромы.

Господин Президент, займитесь уже наведением порядка в стране!»

Ну и дела. Задумывал мелкую пакость, а получил настоящую бомбу — Нью-Йорк опять полыхает, а у властей, как местных, так и федеральных неприятности. Люблю такие дни.

— Так, чего там «Daily News» пишет, — перешел я к следующей газете. — Ого, сенатор Кеннеди отличился! — порадовался я за него.

Писали, что собравшуюся возле мэрии толпу католиков удалось утихомирить лишь после того, как там появились сенатор Кеннеди и архиепископ Нью-Йорка кардинал Фрэнсис Джозеф Спеллман. Эти двое смогли подобрать нужные слова и достучаться до здравого смысла своих единоверцев. В статье также упаминался большой отряд национальной гвардии с пулеметами, который и послужил последним аргументом.

Закон и порядок победил. Нью-Йорк спасен. До следующего раза. У-ха-ха.

Воодушевленный, я развернул последнюю газету, это оказалась «The New York Times» и обомлел от заголовка. Он гласил: «Ультиматум похитителей Рождества». Уже предчувствуя неладное, я начал читать.

«В распоряжении редакции нашей газеты попал совершенно сенсационный документ, который был подкинут в почтовый ящик нашему колумнисту Питеру Паркеру, известному целой серией разоблачительных статей и уже успевшему сделать себе имя.

Текст печатается без сокращений и цензуры:

«Слишком долго вы, называющие себя американцами, отравляете землю, которую когда-то силой отняли у тех, кто жил на ней веками. Вы построили на этой земле свои зловонные города, оставили на ней глубокие раны своими шахтами и карьерами. Вы вырубаете леса и уничтожаете миллионы живых существ. Эта земля умирает, взывая о помощи и отмщении.

Но теперь у неё есть защитники и мстители. Мы, Earth Liberty Front заявляем, что отныне станем за неё бороться. То, что мы сделали с шахтой «Железная Гора» являлось лишь разминкой, пробой сил. А вот десятки костров, которые мы разожгли на месте варварски срубленных деревьев — это наше вам предупреждение.

Ваш праздник отнимает каждый год жизни сотен тысяч деревьев, которые могли бы жить и быть домом миллионам живых существ, каждое из которых в тысячу раз лучше, чем любой бледнолицый. Но ради этих недоносков, недостойных называться людьми, каждый год исчезают целые леса.

Такое положение дел нужно сломать, и мы его сломаем. Я, выразитель воли Большого Быка, покровителя всех лесов, полей и рек этой страны предупреждаю — в следующий раз будут гореть уже не ели, а лесорубы, которые попробуют своими мерзкими топорами дотронуться хотя бы до одного дерева!

И это касается не только США. Наши товарищи по борьбе из Канады готовы поддержать нас в этом полезном для выздоровления земли деле».

Конец цитаты.

«На самом деле, написанное не бред сумасшедшего, как может показаться за первый взгляд. — продолжал автор статьи. — Это ультиматум, и ультиматум очень опасный. Называющие себя Earth Liberty Front прямо бросают вызов всему нашему обществу, всей нашей стране.

Нападение на краеугольный камень, каким безусловно является Рождество, прямо говорит о том, чего хотят достигнуть его авторы. Они хотят уничтожить нас, наш образ жизни, наши традиции, уничтожить нашу страну.

Хочется задать вопросы нынешней администрации. А не пора ли вспомнить сенатора Маккарти? Не пора ли прекратить любое заигрывание с черными, цветными, с различными интеллектуальными клубами, которые как грибы после дождя плодятся в среде нашей образованной молодежи и которые подпитываются идеями от профессоров наших университетов?

Наше общество должно сплотиться как никогда ранее перед лицом этой новой угрозы, потому что раньше враги нашей великой нации угрожали жизням, а теперь они угрожают американскому духу и нашим душам.

Вот о чем нужно думать президенту Эйзенхауэру и его команде».

— Джейк, ты все-таки это сделал, — грустно усмехнулся я.

Ведь мы обговаривали с ним этот момент. Я настаивал на том, чтобы не проводить параллель между теми, кто взорвал шахту в Калифорнии и похитителями Рождества. Но Джейк решил громко заявить о себе и тем самым облегчил свою поимку.

Похоже я лишусь своих эльфов раньше, чем рассчитывал.