Бархатное убийство

Николай Леонов, 2013

"Солнце садилось. Последние лучи его легли на вершины стройных кипарисов, на склон горы, где расположились домики поселка, окрасив их в багряный цвет. А здесь, вблизи моря, где находилась вилла «Аркадия», уже лежала густая тень. На скамейке, что стояла на самой верхней террасе прилегающего к вилле парка, сидели двое: Петр Тишкин, молодой человек 28 лет, высокий, но сутулый, с несколько мечтательным выражением лица, и его тридцатипятилетняя сестра Настя. Хотя они могли видеться и в течение дня, оба ценили этот вечерний час, когда им выпадала возможность побыть наедине, поговорить…"

Глава 2

Погода с утра выдалась превосходная: солнце, легкий ветерок с моря. Можно весь день провести на пляже, купаться, загорать, сыграть две-три партии в волейбол с другими отдыхающими. А можно отправиться в какую-нибудь экскурсию, например, на знаменитое озеро Рица или в не менее знаменитые карстовые пещеры близ Гагр. Они туда с Марией накануне планировали съездить.

Однако ни одна из этих возможностей Гурова не прельщала. И настроение у него с утра пасмурное, совсем не под стать погоде. Хотя, казалось бы, что такого случилось? Ну да, жену срочно вызвали назад в Москву — оказалось, что труппе пришло приглашение на гастроли в Англии и надо срочно отрепетировать новый репертуар. Пришлось Марии спешно собираться, и вчера ночью Гуров проводил ее на аэродром.

Ну и что с того? Ведь это жену отозвали с отдыха, а не его. У него, впервые за много лет, все складывалось как положено. Никакое ЧП в последний момент не случилось, генерал Орлов не вызвал, не попросил «в последний раз» отложить поездку к морю и заняться очередным запутанным делом. И путевку достали в тот самый санаторий МВД в поселке Солнечная бухта, в котором Гуров мечтал отдохнуть. Причем достали на то самое время, о котором Гуров и Мария мечтали — на начало сентября. В самый бархатный сезон!

Другие мужики, наоборот, радовались бы, что все так сложилось. На юге — и один, без жены! Да что радовались — прыгали бы от счастья! Кругом полно милых девушек и дам, и не одна уже останавливала свой взгляд на высоком, атлетически сложенном полковнике полиции. Но вот так уж Лев Гуров устроен: без жены отдых ему был не мил. А что касается романов на стороне, что курортных, что каких других, он их отродясь не заводил. Да, таким его природа задумала — однолюб, и ничего с этим не поделаешь.

Поколебавшись, Гуров решил провести сегодняшний день на пляже. Натянул плавки, надел купальный халат (голышом по санаторию, как некоторые, он никогда не ходил — считал неприличным), взял полотенце и уже шагнул к двери, как вдруг в нее постучали.

«Кого это еще несет?» — подумал он, а вслух сказал:

— Войдите, открыто.

Дверь открылась, и в комнату вошел человек в дорогом летнем костюме. За спиной вошедшего маячил бритоголовый верзила, по виду — телохранитель.

— Вы — Лев Иванович? — спросил вошедший.

— Да, я, — ответил Гуров, причем у него возникло нехорошее предчувствие, что его отдыху пришел конец.

— У меня к вам одно важное и совершенно неотложное дело, — сказал визитер. — Можете уделить мне минут десять?

— Десять минут, так и быть, уделю, но на большее не рассчитывайте: я сюда отдыхать приехал, а не по делам.

— Я понимаю и прошу меня простить, что отвлекаю от отдыха. У меня действительно неотложное дело. Можно присесть?

— Садитесь, — махнул рукой в сторону стула Лев. Сам сел на кровать.

— Я — Кривулин, Егор Борисович, — начал посетитель. — Может быть, слышали? Нет? Я — владелец группы строительных компаний «Перспектива». Мы строим множество объектов по всей России и за границей. В частности, строим олимпийские объекты здесь, в Сочи, а также в Красной Поляне.

— Если речь идет о приписках, краже материалов и таком прочем, то я этим не занимаюсь, — предупредил Гуров.

— Нет, речь идет о гораздо более серьезных вещах, — заверил его Кривулин. — Если точнее — об убийстве.

— Вот как? И кто же убит? И где?

— Этой ночью был убит мой секретарь Петр Тишков, — объяснил Кривулин. — Убийство произошло на вилле «Аркадия». Это здесь неподалеку — вон за тем мысом.

— Но ведь местная полиция наверняка уже начала расследование, — заметил Лев. — Я-то зачем нужен?

— Да, ко мне на виллу уже приезжала оперативная группа, — согласился предприниматель. — Открыли дело, изучили место преступления, все честь по чести… Но я совсем не уверен, что они найдут убийцу, и это меня тревожит. Совершить преступление мог только человек, живущий на вилле. Посторонних в это время там не было, я ручаюсь. Вилла у меня хорошо охраняется, забраться туда незамеченным никто не сможет. А если убийца — свой, то под угрозой оказываются все, кто там живет. Кто может гарантировать, что он не совершит нового убийства? Я опасаюсь за свою жизнь — вот причина, по которой я к вам обратился. Вы — человек известный. Мне о вас многие рассказывали — и полковник Пилипчук из ФСБ, и референт министра… Так что, когда я услышал, что вы здесь отдыхаете, то сразу подумал: «Вот кто может мне помочь!» Помогите, Лев Иванович, раскройте это убийство, уж я в долгу не останусь!

— Насчет «долгов» — это вы бросьте, — решительно заявил Гуров, — мне родное министерство платит! И мне кажется, у вас есть еще какая-то причина, почему вы ко мне обратились, только вы не хотите о ней говорить.

— Вы — проницательный человек, Лев Иванович, от вас ничего не скроешь! — развел руками Кривулин. — Да, такая причина есть. Понимаете, я веду дела с местными подрядчиками. И оплата работ зачастую идет помимо кассы, наличными, то, что называется «чистый кэш». Платят они с этих денег налоги или не платят — это не моя забота. Им так удобнее, и я должен к ним приспосабливаться.

— Все понятно, — кивнул Гуров. — Непонятно только, какое отношение это имеет к убийству?

— Самое прямое. В тот вечер, когда Петра убили, он находился в моем кабинете, ждал подрядчиков, чтобы отдать им деньги за выполненную часть работ. Всего было три конверта, на общую сумму в два миллиона рублей. Так вот, эти конверты пропали. Скорее всего, это ограбление, а Петра убили, потому что он там находился. Но рассказывать об этом местной полиции я не хочу, они сразу заинтересуются моей финансовой отчетностью, затеют десятки проверок… Я закон не нарушаю, поверьте, но если начнут проверять, у меня вся работа остановится. Вот почему я хочу, чтобы расследование провели вы. Вы будете искать не финансовые нарушения в работе Кривулина, а убийц Петра Тишкина.

— Но у вас есть еще один выход, — продолжал возражать Гуров. — Если вы опасаетесь за свою жизнь, почему вам в таком случае не уехать отсюда? Вернитесь в Москву — вы ведь там живете, верно? Вряд ли все, кто работает на вилле, поедут с вами.

— Да, из моих постоянных слуг здесь только горничная Настя — она, кстати, сестра погибшего, да еще телохранитель, он же шофер, Сергей, — он за дверью стоит. Повар Алексей, правда, тоже московский, но я его нанял только на это лето, с собой привез. А что касается остальных — егеря, садовника, управляющего, — то они все местные, и со мной, если я надумаю вернуться в Москву, конечно, не поедут, в этом вы правы. Но я не хочу уезжать! У меня здесь полно работы! Почему я должен пасовать перед каким-то мерзавцем, убившим моего секретаря?

Последние слова Егор Кривулин произнес с искренним чувством, его глаза сверкнули гневом, и это вызвало невольное уважение Гурова.

— Хорошо, я понял, что вы не хотите уезжать, но в то же время хотите чувствовать себя более уверенно, — сказал он. — У вас здесь, как вы говорите, много работы. Но я-то приехал не работать, а отдыхать. Вы хотите, чтобы я ради вашего спокойствия сломал все свои планы?

— Нет, не только ради моего спокойствия! — покачал головой предприниматель. — Я как-то не о том начал говорить… Для меня еще очень важно найти и наказать убийц Пети. Это был такой замечательный парень! Такой, знаете, тихий, книжный — это теперь редко встречается. И при этом — отличный работник! Он, видите ли, круглый сирота, Настя, его сестра, была ему вместо матери… Я хочу, чтобы его убийца понес заслуженное наказание!

На это Гурову возразить было нечего. Говорить что-нибудь вроде «Я отдыхаю, и гори все вокруг синим пламенем» у него язык не повернулся бы. Кроме того, он чувствовал, что история, рассказанная Кривулиным, начинает его интересовать. В нем проснулся сыщицкий азарт — хорошо знакомое чувство, которое овладевало им в начале каждого расследования. «В конце концов, я еще пятнадцать минут назад не знал, чем заняться, — подумал Лев. — Все равно без Марии мне отдых не будет в радость. Так чем маяться от безделья, не лучше ли взяться за это дело?» А вслух произнес:

— Хорошо, давайте съездим. Посмотрю, что и как. Но обещать вам я ничего не собираюсь.

— А и не надо ничего обещать! — воскликнул обрадованный предприниматель. — Давайте съездим! До моей «Аркадии» доедем буквально за десять минут!